Для современной Рос­сии проблемы сохранения, приумножения и полноценной реализации ее интеллектуального потенциала имеют жизненно важное и даже «судь­боносное» значение в качестве источника ее научно-технологическо­го прогресса, формирования в стране постиндустриальной «экономики, основанной на знании». Но, видимо, имеются и другие оценки состояния и значимости ее интеллектуального потенциала, поскольку его поддержка не вошла с самого начала «реформ» в число приоритетов государства. Возникает вопрос: оправданы ли возлагаемые на него надежды?

России достался мощный интеллектуальный потенциал, созданный за годы советской власти. Вместе с тем, на нем лежала печать того, что он формировался в рамках социальной структуры советского общества и спе­цифического отношения советской власти к интеллигенции. Это понятие в данном случае объединяло всех «работников умственного труда». Отно­шение к ним было весьма противоречиво. Власть нуждалась в интеллиген­ции, ибо без нее невозможно было реализовать планы строительства со­циализма, обеспечить оборону страны и т. д. Но власть отказывала интел­лигенции в духовной свободе, свободе самовыражения и творчества. Ин­теллигенцию держали в жесткой идеологической узде. Ее политические и идейные позиции — приверженность системе и т. д. были предопределе­ны, хотя для многих могли быть и продуктом свободного выбора. Офици­альный статус интеллигенции в обществе менялся за годы советской вла­сти, но в целом он всегда оставался двойственным и несколько принижен­ным. Советская интеллигенция - прослойка, обслуживающая рабочих и крестьян — основные классы советского общества. Рабочие и крестья­не — работники физического труда, они создают прибавочную стоимость, т. е. общественное богатство, а интеллигенция как бы живет за счет них. Правда, часть научно-технической интеллигенции, непосредственно свя­занная с производством, включалась в «совокупного работника», как бы приобщаясь тем самым к рабочему классу, но это не относилось к интел­лигенции в целом. Кое-что в этих положениях идет от К. Маркса, но его экономические выкладки относятся к середине XIX в., и надо очень вни­мательно смотреть, какие идеи из его трудов сохранили свое значение, а что устарело к середине XX в. Между прочим, лишь в последние десяти­летия начало воплощаться в жизнь предвидение Маркса об «онаучивании производства». Но он не дал и не мог дать социально-экономического ана­лиза современной научно-технической и инновационной деятельности, конкретного анализа изменений, которые произошли в социальном стату­се и экономической роли «умственного труда». А у нас превратили в догму «теорию вчерашнего дня» и не смогли по-настоящему оценить значение интеллигенции в современном обществе. Особенно эта недооценка ска­залась на самых массовых интеллигентных профессиях, на положении инженеров, врачей, учителей. Они получали зарплату, несоразмерную ни их образованию, ни сложности их труда, ни той меры ответственности, которую они брали на себя, принимая то или иное решение. Превраще­ние этих профессий в массовые привело к снижению их среднего уровня. Вместе с тем, в каждой из них выделялась небольшая группа высококва­лифицированных специалистов, как бы элита, для которой были созданы наилучшие условия труда и которая была хорошо материально обеспечена. Но Россия всегда несла потери и все-таки двигалась вперед. Если сопоставить начало 20-х гг. XX в., когда срочно ликвидировали неграмот­ность большинства населения, и начало 1960-х гг., когда Советский Союз первым запустил человека в Космос, то нельзя не признать, что в течение всего нескольких десятилетий страна так далеко продвинулась по пути научно-технического и интеллектуального развития, что смогла выйти на передовые рубежи в таких сложных наукоемких видах производства как аэрокосмический комплекс и атомная энергетика. За годы советской власти была создана система всеобщего начального, а затем среднего образования. Мощные импульсы к развитию получило высшее образо­вание. Оформилась система академической и прикладной науки на базе такой перспективной формы организации, как научно-исследователь­ский институт. Все средства информации поддерживали престиж науки и образования в обществе, а также престиж высококвалифицированного труда рабочих профессий.

Советский Союз вступил в экономическое соревнование с капитали­стическим миром, и это заставляло преодолевать отставание в решающих сферах человеческой деятельности, активизировать интеллектуальный потенциал.

Однако, сейчас все более очевидно, что рост и усложнение эконо­мики все более приводили ее в противоречие с возможностями планово-распределительной системы эффективно ею управлять. Экономические показатели в 1970-е гг. поползли вниз. Система перестала справляться с потоком обрушившихся на нее проблем. Нежелание или неумение властей что-то менять вели к застою, в том числе в некоторых сферах интеллектуальной деятельности. Инициатива не находила поддержки.

Идейно-политические и социально-экономические рамки, в кото­рых существовала советская интеллигенция во второй половине XX в. (ограничимся этим периодом), плюс известная изолированность страны, обусловленная обстановкой «холодной войны», плюс недостатки систем­ного характера, связанные с организацией и стимулированием труда, конечно, ограничивали творческое начало, заложенное в интеллекту­альном потенциале страны, негативно сказывались на результативности умственного труда.

Но несмотря на все эти недостатки, реформы 1990-х гг. начались в стране с развитым интеллектуальным потенциалом, развитой культурой и экономикой. За прошедшее десятилетие в названных областях многое изменилось в основном в худшую сторону.

Что же представляет собой интеллектуальный потенциал России в начале нового тысячелетия?

В России 99 % населения владеют грамотой, 87,6 % детей школь­ного возраста обучаются в школе (примерно 23 место; данные 1997 г.). В 2000/01 учебном году в государственных вузах России обучалось 4270,0 тыс. студентов (в негосударственных 470,6 тыс.), было принято 1 140,3 тыс. чел. и выпущено (в 2000 г.) 578,9 тыс., что превысило все показатели за последние 30 лет. На 10 000 чел. населения приходится 327 студентов. Профессорско-преподавательский состав только государственных вузов составляет свыше 265 тыс. чел. Эти цифры свидетельствуют, что си­стема образования в России находится на достаточно высоком уровне. Во всяком случае, по приведенным показателям Россия не уступает са­мым развитым странам. Для сравнения: в Германии в 1998/99 г. было I 768,0 тыс. студентов, во Франции — 1 533,2 тыс., в Великобритании -1444,3 тыс., в Японии — 2834,1 тыс. Значительно опережают все страны ~ША, где обучалось 11021,4 тыс. студентов и Китай, в вузах которого в 1999 г. училось 7183 чел.⁶). Россия по этому показателю находится на третьем месте в мире.

Единственное, от чего система образования сильно страдает, — это недостаток финансирования. В первой половине 1990-х гг. среднемиро­вой уровень расходов на образование составлял примерно 5 % от ВВП. В России этот показатель ниже среднемирового. Но, несмотря на резкое сокращение материального обеспечения системы образования, в 90-е гг. удалось предотвратить ее распад и сохранить образовательный потенциал страны. Недофинансирование образования в течение десятилетия было одной из его главных проблем, следствием чего явилась и недопустимо низкая зарплата учителей. Правда, на 2002 и последующие годы предусма­тривается значительное увеличение бюджетных расходов на образование. Наконец, начали повышать зарплату учителям, что несколько улучшило их материальное положение. Увеличены расходы на обеспечение школ не­обходимым оборудованием и учебниками, проводится диспансеризация подрастающего поколения, ибо состояние его здоровья вызывает тревогу.

Таким образом, Россия — страна с грамотным населением и достаточ­но высокой планкой среднего и высшего образования. Общепризнанно хорошее качество образования в России, особенно в области естественных и точных наук. В отличие от западной средней школы, где преподавание дисциплин естественнонаучного профиля сведено к минимуму, у нас по этим наукам даются полноценные фундаментальные знания. Поэтому наш выпускник, став студентом, за два года вуза получает, например, по физике и математике тот объем знаний, который на Западе осваивает лишь бакалавр.

Самым общим показателем финансового положения науки является доля в ВВП совокупных расходов на науку. По этому показателю, как сказано в статье Президента РАН Ю. С. Осипова и С. Рогова в 2000 г., Россия оказалась «в группе стран с научным потенциалом в сотни раз меньшим, нежели российский (как, например, Новая Зеландия)» и он «в два с лишним раза меньше среднего уровня для развитых государств» ). Как говорится, комментарии излишни.

Многолетнее мизерное финансирование науки вызвало разнообраз­ные негативные последствия, о которых частично уже говорилось: уход из науки квалифицированных специалистов («утечка мозгов»), слабый приток молодых кадров, в результате чего по многим направлениям остро встала проблема преемственности научных поколений, старение научных кадров и старение научного оборудования, которое перестало обновлять­ся, ослабление исследовательской активности и т. д. Значительно сни­зился престиж науки и научного труда, который в советские времена был Достаточно высок. Так, социологические опросы, проводившиеся в 1996 и 1999 гг. с целью выяснения рейтинга различных профессий, выяви­ли следующую картину предпочтений: наиболее уважаемой профессией 50 % опрошенных (в 1996 г. — 46 %) назвали предпринимательство. Ря­дом идут журналисты и торговцы — 15 и 14%. Ученые, военнослужащие и инженеры занимают последние места — соответственно 5, 4 и 2 %. Причем рейтинг научных работников снижается до последнего време­ни, так как в 1996 г. он равнялся 6%. Не в последнюю очередь это связано с низкой оплатой научного труда. В 2000 г. среднемесячная зар­плата работников, занятых исследованиями и разработками, т. е. научных сотрудников, составляла две с небольшим тыс. руб.

 И все-таки в науке работа продолжается. Ныне в России более 2,6 тыс. научно-исследовательских организаций. Их число даже несколько увеличилось по сравнению с началом 90-х гг. преимущественно за счет разукрупнения некоторых научных институтов.

В финансовом отношении наука оказалась зажатой в тиски и с другой стороны. Чудовищная приватизация и упадок производства лишили его стимулов к обновлению технологии. Потребность в использовании науч­но-технических разработок свелась к минимуму. Сокращение бюджетных ассигнований дополнялось отсутствием заказов, а следовательно, и фи­нансирования со стороны производства. От этого особенно пострадала отраслевая наука. Более чем вдвое уменьшилось число конструкторских бюро, в 4 раза — количество проектных организаций. Большой урон понесла и наука ВПК, но конкретные данные здесь засекречены.

Перед российской наукой встала проблема элементарного выжива­ния. И эта проблема была решена. Несмотря на все потери, несмотря на неблагоприятный климат для научной работы, несмотря на равнодушие власти, несмотря на невостребованность науки государством, обществом, производством, наука России не погибла.

У нее появились новые источники финансирования. В 2000 г. бюд­жетные ассигнования покрывали лишь 53,7% расходов науки. Главными дополнительными источниками стали заработки самих научных организа­ций, средства организаций предпринимательского сектора и полученные от иностранцев. В сумме они дают остальную часть бюджета науки, что для нее весьма существенно. Появились также новые формы распределе­ния бюджетных и внебюджетных средств с помощью грантов, получаемых на конкурсной основе. Государство также вынуждено было предпринять какие-то минимальные усилия для поддержки науки. К изменившимся условиям стала постепенно приспосабливаться военная наука. Так что пока наука выжила, но ее дальнейшее существование будет зависеть пре­жде всего от того, как поведет себя по отношению к ней государство. Если его научная и финансовая политика будет прежней, наука может не выстоять и перейдет тот критический рубеж, за которым восстано­вление ее потенциала практически станет невозможным. Но появилась надежда, что политика изменится и поддержка науки, действительно, станет государственным приоритетом. Тогда судьба ее будет другая.

Эта поддержка имеет несколько направлений, но главное — повы­шение финансирования. По мнению Института народнохозяйственного прогнозирования РАН, для того чтобы обеспечить нормальное функци­онирование гражданских и военных НИОКР, соответствующие расходы должны быть увеличены не менее чем втрое. И конечно, должен быть создан благоприятный климат для научной деятельности в правовом, социально-экономическом и социокультурном плане.