Материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления пользователям Интернета и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав.
© 2018 - 2024
Продолжается расследование взлома в банке «Гринготтс», 31 июля предпринятого, по общему мнению, неизвестными черными колдунами или ведьмами.
Банковские гоблины утверждают, что похищено ничего не было. Взломщики проникли в ячейку, которая была освобождена немногим ранее в тот же день.
«Однако мы не намерены сообщать, что там хранилось, а любопытным, которые не хотят лишиться носов, советуем не совать их куда не надо», – заявил сегодня днем гоблин по связям с общественностью.
Да, точно – в поезде Рон говорил, что кто-то пытался ограбить «Гринготтс», но не сказал, когда это случилось.
– Огрид! – воскликнул Гарри. – Взлом в «Гринготтсе» – это же в мой день рождения! Может, как раз когда мы там были!
На сей раз сомнений не оставалось: Огрид не смотрел ему в глаза. Буркнул что-то и протянул еще печенье. Гарри перечитал заметку: «…в ячейку, которая была освобождена немногим ранее в тот же день». Огрид освободил ячейку номер семьсот тринадцать – хотя «освободил», пожалуй, сильно сказано: подумаешь, забрал мятый пакетик. Неужели неизвестные воры охотились за ним?
По пути в замок на ужин, до отказа набив карманы каменным печеньем, от которого неловко было отказаться, Гарри решил, что еще ни один урок не давал ему столько поводов для раздумий, как чаепитие с Огридом. Значит, Огрид забрал пакет вовремя? И где же этот пакет теперь? И знает ли Огрид про Злея такое, о чем не желает говорить?
Глава девятая
Полуночная дуэль
Раньше Гарри ни за что бы не поверил, что на свете есть типы отвратительней Дудли, – но это было до знакомства с Драко Малфоем. К счастью, со слизеринцами первоклассники «Гриффиндора» встречались только на зельеделии, так что терпеть Малфоя приходилось нечасто. Но потом в общей гостиной «Гриффиндора» повесили объявление, от которого все дружно застонали: в четверг начинались летные занятия – «Гриффиндор» вместе со «Слизерином».
– Нормальненько, – мрачно буркнул Гарри. – Всю жизнь мечтал. Свалиться с метлы на глазах у Малфоя.
Он так ждал, так хотел учиться летать.
– Может, и не свалишься, откуда ты знаешь, – резонно заметил Рон. – И Малфой, конечно, повсюду трубит, какой он весь из себя в квидише, но это наверняка трепотня.
Малфой и правда о полетах только и долдонил: громко сетовал, что первоклассников не принимают в квидишные команды, и рассказывал длинные красочные байки с неизменным финалом – как лихо он увернулся от вертолета с муглами. Впрочем, Малфой был не одинок: послушать Шеймаса Финнигана, так тот все свое деревенское детство только и шнырял на метле. Даже Рон не упускал случая поведать всем и каждому, как он на старой метле Чарли чудом избежал столкновения с дельтапланом. Отпрыски колдовских семей без конца обсуждали квидиш. Рон однажды чуть не подрался с Дином Томасом, который жил с ними в одной комнате, – и все из-за футбола. Рон не постигал, что хорошего в игре с одним мячом, где нельзя летать. Гарри подглядел, как Рон пробовал расшевелить футболистов «Уэст-Хэма» на плакате.
Невилл не летал ни разу – бабушка и близко не подпускала его к метле. Может, оно и правильно, думал Гарри: Невилл и по земле шагу не мог ступить без происшествия.
Гермиона Грейнджер волновалась не меньше Невилла: летать не научишься по книгам, хотя она, конечно, пробовала. В четверг за завтраком она едва не довела всех до обморока, пересказывая летные советы, почерпнутые из библиотечной книги «Квидиш сквозь века». Невилл внимал каждому слову, отчаянно надеясь, что это поможет ему удержаться на метле, но остальные вздохнули с облегчением, едва лекцию Гермионы прервала почтовая доставка.
После записки от Огрида письма Гарри больше не приходили, что Малфой, разумеется, быстро приметил. Ему-то филин ежедневно таскал из дома коробки со сластями, и Драко демонстративно вскрывал их за слизеринским столом.
Сипуха принесла Невиллу посылку от бабушки. Тот радостно вскрыл пакет и достал стеклянный шар, похожий на игральный и наполненный каким-то белым дымом.
– Это Вспомнивсёль! – объяснил Невилл. – Бабушка знает, что я вечно все забываю, а эта штука напоминает, если что забыл. Смотрите: надо его сжать покрепче, и, если он покраснеет… Ой! – Лицо у него вытянулось, потому что Вспомнивсёль побагровел. – Значит, что-то забыл…
Пока Невилл вспоминал, что же он забыл, Драко Малфой, проходя мимо, выхватил Вспомнивсёль у него из рук.
Гарри и Рон вскочили. Втайне они давно искали повод проучить Малфоя. К несчастью, профессор Макгонаголл с ее удивительным нюхом на потасовки в мгновение ока оказалась рядом:
– В чем дело?
– Малфой отобрал мой Вспомнивсёль, профессор.
Малфой злобно швырнул Вспомнивсёль на стол.
– Посмотреть хотел, – бросил он и слинял вместе с Краббе и Гойлом.
В половине четвертого Гарри, Рон и остальные гриффиндорцы торопливо сбежали с крыльца на первое в жизни летное занятие. День стоял ясный и ветреный, и трава зыбилась под ногами, когда они по склону спускались к ровной лужайке на краю угодий, за которой мрачно качались деревья Запретного леса.
Слизеринцы уже собрались. На земле аккуратно лежали двадцать метел. Гарри однажды слышал, как Фред и Джордж Уизли жаловались, что некоторые школьные метлы трясутся, если залетишь слишком высоко, а кое-какие вечно забирают влево.
Пришла учительница, мадам Самогони – невысокая и седая, с желтыми ястребиными глазами.
– Ну и чего мы ждем? – рявкнула она. – Встали рядом с метлами. Живо!
Гарри посмотрел на доставшуюся ему метлу – видавшую виды, с растрепанным помелом.
– Вытяните правую руку над метлой, – велела мадам Самогони всему строю, – и скажите: «К руке!»
– К РУКЕ! – закричал нестройный хор.
Метла Гарри тотчас вскочила ему в руку, но так получилось далеко не у всех. Метла Гермионы Грейнджер откатилась, а у Невилла не шевельнулась вовсе. Наверное, метлы, как лошади, чувствуют, когда их боишься, подумал Гарри: голос Невилла дрогнул, и было ясно, что ему вообще неохота отрываться от земли.
Мадам Самогони показала, как садиться, чтобы не соскальзывать, и принялась расхаживать между учениками, поправляя положение рук. Гарри с Роном порадовались, когда она объяснила Малфою, что тот всю жизнь сидел на метле неправильно.
– По свистку с силой оттолкнитесь от земли, – продолжала мадам Самогони, – и держите метлу ровно. Поднимитесь на несколько футов, затем спускайтесь, слегка наклонившись вперед. Итак, по свистку: раз… два…
Невилл, совсем издергавшись и опасаясь, что у него не получится взлететь, с силой оттолкнулся, не успела мадам Самогони поднести свисток к губам.
– Мальчик, вернись! – закричала она, но Невилл выстрелил вверх как пробка из бутылки: двенадцать футов… двадцать… Гарри увидел, как побелевший Невилл в ужасе глянул вниз, ахнул, соскользнул с метлы и…
ШМЯК! Ужасный хруст – и Невилл распластался на траве ничком. А метла его поднималась все выше, затем легла на курс и лениво поплыла к Запретному лесу, где и скрылась из виду.
Мадам Самогони, побелев не меньше Невилла, склонилась над мальчиком.
– Запястье сломано, – услышал Гарри. – Давай, мальчик, – ничего страшного, подымайся. – Она повернулась к остальным: – Я отведу его в лазарет, а вам – не сходить с места и метлы пальцем не трогать, ясно? Иначе вылетите из «Хогварца», не успев и «квидиш» вымолвить. Ну, пойдем, милый.
Заплаканный Невилл, бережно держа руку на весу, похромал рядом с мадам Самогони, а та осторожно поддерживала его за плечи.
Едва они отошли, Малфой расхохотался:
– Видели рожу этого мешка с картошкой?
Остальные слизеринцы тоже засмеялись.
– Заткнись, Малфой! – рявкнула Парвати Патил.
– Лонгботтома защищаем? – презрительно удивилась Панси Паркинсон, слизеринка с жестким лицом. – Что, Парвати, запала на жирного плаксу?
– Смотрите! – крикнул Малфой, отбежал и что-то подхватил с земли. – Дурацкая эта штука, Лонгботтому бабка прислала.
Малфой поднял Вспомнивсёль, и тот засверкал на солнце.
– Дай сюда, Малфой, – негромко проговорил Гарри.
Все смолкли и с любопытством ждали, что будет дальше.
Малфой мерзко ухмыльнулся:
– Оставлю его где-нибудь, чтоб Лонгботтом сразу увидел… К примеру, скажем… на дереве?
– Дай сюда! – заорал Гарри, но Малфой вскочил на метлу и взлетел. Он не врал – летать он умел неплохо. Зависнув у верхних ветвей дуба, он крикнул:
– А ну-ка отними, Поттер!
Гарри схватил метлу.
– Нет! – закричала Гермиона. – Мадам Самогони велела не сходить с места! Из-за тебя всем достанется!
Но Гарри не слушал. Кровь громко стучала в ушах. Он оседлал метлу, с силой оттолкнулся от земли – и тут же взмыл, выше и выше; ветер трепал ему волосы, полы одежды хлопали сзади – и волна жгучего наслаждения окатила его. Наконец-то нашлось то, что он умеет без всякого обучения. Летать было просто – и прекрасно! Гарри слегка потянул метлу на себя, поднялся еще выше. Снизу неслись визги и вопли девочек, восторженное гиканье Рона.
Гарри резко развернул метлу и оказался лицом к лицу с Малфоем. Тот остолбенел.
– Дай сюда, – повторил Гарри, – а то скину с метлы!
– Да ну? – ответил Малфой, выдавив усмешку, но все-таки явно струсив.
Гарри почему-то знал, что надо делать. Он подался вперед, крепко ухватил метлу обеими руками, и та копьем понеслась на Малфоя. Малфой увернулся в последний миг, а Гарри залихватски вышел из виража и выровнялся. С земли зааплодировали.
– Что, Малфой, тут тебе никаких Краббе и Гойлов – кто ж тебя спасать будет? – поинтересовался Гарри.
Малфой, видимо, думал о том же.
– Тогда лови! – крикнул он и подбросил стеклянный шар как можно выше, а сам устремился к земле.
Словно в замедленной съемке, шар взлетел, затем начал падать. Гарри прильнул к метле и направил древко вниз – и спустя секунду, гонясь за шаром, уже стремительно набирал скорость в почти отвесном падении. Ветер свистел в ушах, снизу визжали. Гарри протянул руку – и в футе от земли подхватил шар, едва успел выровнять метлу и мягко приземлился на траву, в кулаке сжимая Вспомнивсёль.
– ГАРРИ ПОТТЕР!
Сердце Гарри провалилось куда-то вниз быстрее, чем спикировал на землю он сам. К ним бежала профессор Макгонаголл. Гарри дрожа поднялся с земли.
– Никогда – за все годы в «Хогварце»… – Потрясение едва не лишило профессора Макгонаголл дара речи. Ее очки грозно сверкали: – Как ты посмел… ты мог сломать шею…
– Он не виноват, профессор…
– Помолчите, мисс Патил…
– Но Малфой…
– Тихо, мистер Уизли. Поттер, следуйте за мной. Сейчас же.
Уходя, Гарри заметил торжествующие физиономии Малфоя, Краббе и Гойла. Он понуро брел за профессором Макгонаголл. Его исключат, это ясно. Хотелось что-то сказать, оправдаться, но голос отчего-то не слушался. Профессор Макгонаголл шагала решительно и ни разу не обернулась; он едва не бежал, поспевая за ней. Вот и все. Он не продержался в школе и двух недель. Через десять минут он будет паковать вещи. Что скажут Дурслеи, увидев его на пороге?
Вверх по ступеням главного входа, вверх по внутренней мраморной лестнице – а профессор Макгонаголл все молчала. Она шагала по коридорам, с силой распахивая двери. Гарри обреченно трусил следом. Должно быть, его ведут к Думбльдору. Он вспомнил про Огрида – его же исключили, но оставили лесником. Может, Гарри согласятся оставить помощником Огрида? У него скрутило живот от мысли, что Рон и остальные будут учиться на колдунов, а он – таскать сумки за Огридом…
Профессор Макгонаголл остановилась, приоткрыла дверь кабинета и сунула внутрь голову:
– Извините, профессор Флитвик, можно мне Древа? На минутку?
«Древа?» – в панике подумал Гарри. Это что – палка? Его сейчас отлупят?
Но Древ оказался человеком – крепышом пятиклассником. Он вышел из кабинета профессора Флитвика в некотором замешательстве.
– За мной, оба, – приказала профессор Макгонаголл, и они строем отправились по коридору. Древ на ходу с любопытством поглядывал на Гарри. – Входите.
Профессор Макгонаголл распахнула дверь в другой класс – там никого не было, только Дрюзг деловито расписывал доску неприличными словами.
– Убирайся, Дрюзг! – рявкнула она. Дрюзг с грохотом уронил мел в урну и вылетел из комнаты, бормоча проклятия. Профессор Макгонаголл захлопнула за ним дверь и повернулась к мальчикам: – Поттер, это Оливер Древ. Древ, я нашла вам Ловчего.
Озадаченный Древ сразу возликовал:
– Серьезно, профессор?
– Абсолютно, – сухо кивнула профессор Макгонаголл. – Прирожденный Ловчий! Никогда такого не видела. Вы ведь впервые на метле, Поттер?
Гарри молча кивнул. Он совершенно не понимал, что творится, но его, кажется, не исключают… Ноги начали оживать.
– Он подхватил эту штуку рукой, обрушившись за ней с пятидесяти футов, – сообщила профессор Макгонаголл Древу. – И ни царапины. Даже Чарли Уизли так бы не смог.
Древ засиял, будто у него в одночасье сбылись все мечты.
– Видел, как играют в квидиш, Поттер? – возбужденно спросил он.
– Древ – капитан гриффиндорской команды, – пояснила профессор Макгонаголл.
– И сложение у него как раз для Ловчего. – Древ обошел Гарри кругом и оценивающе осмотрел со всех сторон. – Легкий, быстрый… Надо бы подобрать ему приличную метлу, профессор. «Нимбус-2000» или, может, «Чистую Победу-7».
– Прежде я спрошу профессора Думбльдора, нельзя ли обойти правило касательно первоклассников. Небесам ведомо, как нам необходима команда получше, чем в том году. В последнем матче слизеринцы нас размазали, я потом месяц не могла смотреть Злотеусу Злею в глаза… – Профессор Макгонаголл вперила в Гарри суровый взгляд поверх очков: – Надеюсь, вы будете тренироваться изо всех сил, Поттер, иначе я могу и передумать насчет наказания. – И вдруг улыбнулась: – Отец бы вами гордился. Он превосходно играл в квидиш.
– Шутишь.
Это было за ужином. Гарри едва досказал Рону, что случилось, когда его увела профессор Макгонаголл. У Рона во рту застрял кусок мясного пирога с почками, но об этом он начисто позабыл.
– Ловчим? – переспросил он. – Но первоклассников никогда… Ты будешь самый молодой игрок за последние…
– Сто лет, – договорил за него Гарри и принялся за пирог. После сегодняшних треволнений он ужасно оголодал. – Древ говорил.
Рон был так потрясен, так восхищен, что не находил слов – сидел и пялился разинув рот.
– Тренировки со следующей недели, – сказал Гарри. – Только не говори никому, Древ велел помалкивать.
В зал вошли Фред и Джордж Уизли – огляделись, увидели Гарри и подбежали.
– Молодец, – шепнул Джордж. – Древ нам сказал. Мы тоже в команде – мы Отбивалы.
– Говорю тебе, в этом году отвоюем кубок, – сказал Фред. – Мы еще ни разу не выигрывали после Чарли, но теперь отличная подбирается команда. А ты, видать, и правда могёшь, Гарри, – Древ аж до потолка прыгал.
– Ладно, нам пора, Ли Джордан говорит – нашел новый потайной ход из школы.
– Наверняка тот, за статуей Грегори Льстивого – мы его нашли еще в первую неделю. Все, пока!
Не успели отойти Фред с Джорджем, появились куда менее приятные личности: Малфой, Краббе и Гойл.
– Прощальный ужин, да, Поттер? Во сколько поезд в Мугляндию?
– На земле со своими маленькими дружочками ты гораздо храбрее, – хладнокровно произнес Гарри. Конечно, Краббе и Гойл были далеко не маленькими, но поблизости от Высокого стола и учителей громилам оставалось только щелкать суставами и кроить морды.
– Я и один против тебя выйду в любое время, – заявил Малфой. – Если желаешь – хоть сегодня вечером. Колдовская дуэль. Без контакта – одни волшебные палочки. Что, не слыхал про колдовские дуэли?
– Разумеется, слыхал, – вмешался Рон. – Я буду секундантом, а у тебя кто?
Малфой смерил взглядом своих приятелей.
– Краббе, – решил он. – В полночь годится? Встретимся в трофейной, ее не запирают.
Когда Малфой ушел, Рон и Гарри переглянулись.
– Колдовская дуэль – это что? – спросил Гарри. – И что значит «буду секундантом»?
– Секундант занимает место дуэлянта, если тот погибнет, – беззаботно ответил Рон, наконец приступая к остывшему пирогу. Однако, заметив, какое у Гарри стало лицо, поспешно добавил: – Но погибают на настоящих дуэлях, понимаешь, когда колдуны взаправдашние. А вы с Малфоем в самом страшном случае обсыплете друг друга искрами. Вы не умеете такого, чтобы по-настоящему навредить. Наверняка он ждал, что ты откажешься.
– А если я взмахну палочкой – и ничего?
– Бросишь палочку и дашь ему по носу, – нашелся Рон.
– Прошу прощения.
Друзья подняли глаза. Перед ними стояла Гермиона Грейнджер.
– Нам вообще поесть спокойно дадут? – возмутился Рон.
Гермиона не обратила на него внимания и заговорила с Гарри:
– Я не могла не услышать ваш разговор с Малфоем…
– А вот спорим, могла, – пробормотал Рон.
– …и считаю, что ты не смеешь ходить по школе ночью! Подумай, сколько баллов потеряет «Гриффиндор», если тебя поймают, – а тебя обязательно поймают. С твоей стороны это очень эгоистично.
– Но тебя совершенно не касается, – ответил Гарри.
– До свидания, – прибавил Рон.
Не лучшее завершение прекрасного дня, думал Гарри, лежа в постели без сна и слушая, как засыпают Дин и Шеймас (Невилл остался в лазарете). Рон весь вечер давал Гарри советы, например: «Если он попытается тебя проклясть, увернись, а то я не помню, как блокируются проклятья». Опять же велик риск попасться в лапы Филчу или миссис Норрис, и Гарри прекрасно понимал, что искушает судьбу, нарушая второе школьное правило за день. Но в темноте перед глазами маячила наглая рожа Малфоя – и манил шанс разобраться с ним один на один…
– Полдвенадцатого, – наконец прошептал Рон. – Пора.
Они облачились в халаты, взяли палочки, крадучись выбрались из спальни и по винтовой лестнице спустились в общую гостиную. Угли еще тлели в камине, и кресла в полумраке смахивали на черных чудищ. Друзья уже подходили к выходу за портретом, и вдруг из ближнего кресла донесся голос:
– Я не верю, Гарри, что ты на такое способен.
Зажглась лампа. В кресле сидела Гермиона Грейнджер – в розовом халате и очень мрачная.
– Ты! – возмутился Рон. – Иди спать!
– Я чуть не рассказала твоему брату, – резко ответила Гермиона. – Перси. Он староста, он бы такого не допустил.
«Вот бывают же приставалы», – поразился Гарри.
– Пошли, – сказал он Рону, поднял портрет Толстой Тети и выбрался через дыру.
Но Гермиона не собиралась сдаваться. Она полезла вслед за Роном, шипя как разъяренная гусыня.
– Вы совсем не думаете о «Гриффиндоре», вы думаете только о себе, я не желаю, чтобы слизеринцы выиграли кубок, а из-за вас мы потеряем все баллы, что я получила от профессора Макгонаголл за превращальные заклинания.
– Уйди, пожалуйста.
– Я уйду, но я вас предупредила, вы еще вспомните мои слова – в поезде, когда вас отправят домой. Какие же вы все-таки…
Какие именно, они так и не узнали. Гермиона повернулась к портрету Толстой Тети, но перед ней висел чистый холст. Толстая Тетя, пользуясь свободной минутой, отправилась в гости, а Гермиона осталась под дверью гриффиндорской башни.
– Что же мне теперь делать? – пронзительно поинтересовалась она.
– Что хочешь, – ответил Рон. – А нам пора, мы и так опаздываем.
Они не дошли и до конца коридора, когда Гермиона их догнала.
– Я с вами, – заявила она.
– Вот еще.
– Мне что, стоять и дожидаться, пока меня сцапает Филч? Если он поймает всех, я скажу правду, что пыталась вас остановить, а вы подтвердите.
– Хватает же наглости… – громко начал Рон.
– Тихо, вы! – прикрикнул Гарри. – Я что-то слышал.
До них донеслись всхлипы.
– Миссис Норрис? – выдохнул Рон, вглядываясь в темноту.
Нет, не миссис Норрис. Невилл. Он свернулся клубком на полу и спал, но вздрогнул и проснулся, едва они к нему подкрались.
– Вы меня нашли! Какое счастье! Я уж и не знаю, сколько здесь сижу. Я новый пароль забыл.
– Тише, Невилл. Пароль «поросячий пятачок», но он тебе не поможет – Толстая Тетя куда-то ушла.
– Как рука? – спросил Гарри.
– Нормально, – ответил Невилл, вытянув руку. – Мадам Помфри все вылечила за секунду.
– Отлично… Слушай, Невилл, нам тут кое-куда надо, увидимся позже…
– Не уходите! – взмолился Невилл, вскакивая на ноги. – Я один боюсь, тут уже два раза Кровавый Барон проходил.
Рон посмотрел на часы, а затем с возмущением – на Гермиону и Невилла:
– Если в итоге нас поймают, я выучу козявочное проклятие Страунса и испробую на вас.
Гермиона открыла рот – возможно, хотела сообщить Рону, как применяется козявочное проклятие, – но Гарри страшным шепотом велел ей помалкивать и поманил всех за собой.
Они неслись по коридорам, располосованным лунным светом из высоких окон. На каждом повороте Гарри готовился встретиться с Филчем или миссис Норрис, но им везло. Взбежав на третий этаж, они на цыпочках прокрались к трофейной.
Малфой и Краббе еще не явились. Хрустальные витрины с трофеями посверкивали в лунном свете. Кубки, щиты, пластины и статуи мерцали в темноте золотом и серебром. Ребята жались к стенам, следя за обеими дверьми. Гарри вытащил волшебную палочку – вдруг Малфой выскочит и застанет его врасплох. Минуты ползли медленно.
– Опаздывает – может, струсил, – прошептал Рон.
И тут их всполошил шум за стеной. Гарри едва повел волшебной палочкой, как вдруг раздался чей-то голос – и отнюдь не Малфоя:
– Принюхайтесь, моя сладенькая, – может, они забились в угол.
Филч и миссис Норрис! Гарри в ужасе бешено замахал руками – мол, быстро за мной, – и они безмолвно кинулись к двери, прочь от Филча. Полы мантии Невилла едва исчезли за углом, как Филч вошел в трофейную.
– Они где-то здесь, – донеслось его озабоченное бормотание, – должно быть, прячутся.
– Сюда! – одними губами произнес Гарри, и они в страхе крадучись двинулись по длинной галерее меж доспехов. Филч, похоже, приближался. Невилл испуганно пискнул и бросился бежать, но поскользнулся, вцепился в Рона, и вдвоем они повалились на чьи-то сверкающие латы.
Лязг и грохот разбудили, наверное, весь замок.
– БЕЖИМ! – заорал Гарри, и все четверо ринулись вон из галереи, даже не оглядываясь, чтобы узнать, гонится ли за ними Филч.
Заложив вираж вокруг дверного косяка, они галопом понеслись по коридору, затем свернули в другой – Гарри впереди и без малейшего понятия, где они и куда бегут. Они прорвались сквозь гобелен, за ним нашли тайный ход, промчались по нему и очутились у кабинета заклятий – за много миль от трофейной.
– Кажется, оторвались, – пропыхтел Гарри, прислонившись к холодной стене и вытирая пот со лба. Невилл перегнулся пополам, сипя и побулькивая.
– Я… вам… говорила… – прерывисто твердила Гермиона, прижимая ладонь к саднящей груди, – говорила… я… вам…
– Надо назад в гриффиндорскую башню, – сказал Рон, – и как можно скорее.
– Провел тебя Малфой, Гарри, – сказала Гермиона. – Сам-то понимаешь? Он и не собирался приходить – зато Филч знал, что кто-то будет в трофейной. Видимо, Малфой и донес.
Про себя Гарри согласился, что она, вероятно, права, но не признавать же этого вслух.
– Пошли, – сказал он.
Не тут-то было. Не успели они сделать и десятка шагов, как поблизости задрожала дверная ручка и прямо на них пулей вылетело нечто.
Дрюзг. Увидев компанию, он от восторга взвизгнул.
– Тише, Дрюзг… ну пожалуйста, а то нас выгонят.
Дрюзг захихикал:
– Гуляем по ночам, перьвокласськи? Ай-ай-ай. Кто на месте не сидит, тот из школы улетит.
– Мы не улетим, если ты нас не выдашь. Пожалуйста, Дрюзг.
– Но я обязан сказать Филчу, просто обязан, – произнес Дрюзг тоном истинного святоши – лишь глаза его злорадно сверкали. – Для вашего же блага, понимаете?
– Прочь с дороги! – рявкнул Рон, замахиваясь на Дрюзга. Большая ошибка.
– УЧАЩИЕСЯ В КОРИДОРЕ! – заголосил Дрюзг. – УЧАЩИЕСЯ В КОРИДОРЕ ПРЕВРАЩЕНИЙ!
Поднырнув под Дрюзга, они со всех ног помчались до самого конца коридора, но врезались в дверь – та оказалась закрыта.
– Ну всё! – простонал Рон, пока они беспомощно в нее рвались. – Нас сцапают! Нам конец.
Издалека слышался топот: Филч спешил на призывы Дрюзга.
– Ой, да отойди ты, – сказала Гермиона, выхватила у Гарри волшебную палочку, постучала по замку и шепнула: – Алохомора!
Замок щелкнул, дверь распахнулась – и все, толкаясь, протиснулись внутрь, быстро захлопнули за собой дверь и прижались к ней ушами.
– Куда они побежали, Дрюзг? – допрашивал Филч. – Говори, быстро!
– Скажите «пожалуйста».
– Не дури, Дрюзг, – куда они пошли?
– Скажу чего-нибудь, когда услышу «пожалуйста», – нараспев пронудил Дрюзг.
– Ладно – пожалуйста.
– ЧЕГО-НИБУДЬ! Ха-хааа! Я же говорил, скажу «чего-нибудь», если услышу «пожалуйста»! Ха-ха-ха! Хааааа! – Дрюзг со свистом унесся, а Филч яростно ругался ему вслед.
– Он думает, эта дверь заперта, – прошептал Гарри. – Может, и не попадемся… Отстань, Невилл! – Невилл теребил Гарри за рукав халата. – Ну что?
Гарри повернулся и ясно понял что. На миг ему почудилось, что он в страшном сне; это просто чересчур, даже если учесть все, что уже случилось.
Они попали отнюдь не в класс, как он предполагал, а в коридор. В Запретный коридор на третьем этаже. И теперь стало очевидно, почему он запретный.
Они смотрели в глаза чудовищному псу – громадине от пола до потолка. И у пса было три головы. Три пары вытаращенных, бешеных глаз, три пары раздувшихся ноздрей, три разинутых пасти, и с пожелтевших клыков скользкими веревками свисали слюни.
Пес не двигался, воззрившись на них всеми шестью глазами, но Гарри понимал, что живы они до сих пор лишь потому, что застали чудище врасплох. Оно меж тем быстро приходило в себя – ясно ведь, что означают эти громовые раскаты, доносящиеся из его утробы.
Гарри нащупал дверную ручку – между Филчем и смертью он выбирал первое.
Они как стояли, так и выпали спинами в дверной проем, Гарри захлопнул дверь, и они понеслись, чуть не полетели назад по коридору. Филч, должно быть, решил поискать их где-то еще, им он не встретился, да и не важно; всем хотелось одного – оказаться как можно дальше от жуткой собаки. Они бежали не останавливаясь до самого портрета Толстой Тети на седьмом этаже.
– Где это вас носило? – спросила та, подозрительно оглядывая распахнутые халаты и красные потные лица.
– Не важно, не важно – «поросячий пятачок», «поросячий пятачок», – прохрипел Гарри, и портрет качнулся. Они вскарабкались в общую гостиную и дрожа рухнули в кресла.
Заговорили не сразу. Невилл, казалось, потерял дар речи навеки.
– Что они себе думают – держат в школе такое страшилище? – в конце концов выговорил Рон. – Собачку не грех прогулять, пускай жир растрясает.
Гермиона отдышалась, и к ней вернулась сварливость.
– Вы что, все слепые, да? – раздраженно спросила она. – Не видели, на чем она стояла?
– На полу? – предположил Гарри. – Я ей под ноги не смотрел – за бошками уследить бы.
– Да вот не на полу. На крышке люка. Очевидно, что-то охраняла. – Гермиона встала, сверкая глазами. – Вы, надо полагать, жутко довольны собой. Нас всех могли убить – или, хуже того, исключить. А теперь, если не возражаете, я иду спать.
Рон посмотрел ей вслед, разинув рот.
– Не возражаем, – пробормотал он. – Можно подумать, мы ее силой за собой потащили.
Однако слова Гермионы заставили Гарри задуматься. Укладываясь в постель, он размышлял: пес что-то охраняет… Как там говорил Огрид? Ежели чего прятать, «Гринготтс» – самое надежное место на земле… ну и, может, еще «Хогварц»…
Похоже, мятый сверток из ячейки номер семьсот тринадцать нашелся.
Глава десятая
Хэллоуин
Наутро Малфой не поверил собственным глазам: мало того что Рон и Гарри по-прежнему в школе – они вполне довольны жизнью, хоть и не слишком бодры. Наутро они сочли встречу с трехглавым чудищем отличным приключением и были не против еще пары таких же. Гарри изложил Рону свои соображения относительно загадочного свертка, очевидно переправленного из «Гринготтса» в «Хогварц», и друзья долго размышляли, что же требует такой охраны.
– Оно или очень ценное, или очень опасное, – сказал Рон.
– Или и то и другое, – добавил Гарри.
Но о загадочном предмете они достоверно знали только, что он дюйма два в длину; что это такое, без подсказок не угадать.
Ни Гермиона, ни Невилл не выказали интереса к тому, что таится под псом и люком. Невилл мечтал об одном: никогда больше не приближаться к чудовищу.
Гермиона не желала разговаривать с Роном и Гарри – но она была такая всезнайка и задавака, что они только радовались. Им лишь хотелось отомстить Малфою, и, на их счастье, способ нашелся – прибыл по почте примерно неделю спустя.
Утром совы, по обыкновению, заполонили Большой зал, и все тотчас заметили длинный тонкий сверток, который несли сразу шесть больших сипух. Гарри, как и остальные, очень заинтересовался, гадал, что внутри, – и вытаращился, когда совы уронили посылку перед ним, заодно свалив на пол его бекон. Не успели они отбыть, еще одна сова бросила поверх коробки письмо.
Гарри разорвал конверт – и правильно сделал, потому что там говорилось:
Дата: 2019-11-01, просмотров: 274.