Персонажами Уайльда обычно являются люди высокородные и занимающие высокое общественное положение. Сам же Уайльд происходил из семьи, принадлежавшей к верхушке среднего класса. Отец его был известным в Дублине врачом. Семья исповедовала протестантизм и была смешанного англо-итальяно-голландского происхождения, но мать Уайльда была страстно увлечена идеями ирландского национализма. Поэтому Уайльд получил свое имя, которое полностью звучит Oscar Fingal O'Flahertie Wills Wilde. Оскар – сын Оссиана в «Песнях» Макферсона; Фингал, по тем же песням, отец Оссиана, воин и поэт. О’Флаэрти – один из древнейших ирландских кланов. Мать Уайльда под псевдонимом Speranza писала стихи соответствующего содержания. По ее желанию, Уайльд в восьмилетнем возрасте был вторично крещен по католическому обряду. В некоторых источниках Уайльд безусловно определяется как «ирландский писатель». Вопрос, с одной стороны, спорный, с другой – не имеющий принципиального значения. Религиозные вопросы явно находились на периферии сознания Уайльда, как и борьба за независимость Ирландии. Не видно в его произведениях какого-либо интереса к ирландской старине и к «кельтским сумеркам». Если для Йейтса и других сторонников «кельтского возрождения» «ирландскость» была способом самоидентификации, то Уайльд решал, скорее, задачу интеграции в английское общество и английскую литературу.

Уайльд учился в Дублине и в Оксфорде, где под влиянием Уолтера Патера формулирует основные принципы своего эстетического мировоззрения. В Лондоне благодаря своему выдающемуся искусству светской беседы Уайльд был принят в аристократических домах. Свои эстетические идеи он стремился воплотить во всех сферах жизни. Он носил вызывающие костюмы, усвоил крайне искусственную манеру поведения и с большим успехом изображал самого себя.

В 1882 году он отправился в США и Канаду с лекциями об искусстве. На таможне заявил, что ему нечего предъявить, кроме своего гения. В 1884 Уайльд женился. Свадьба была задумана как масштабное светское мероприятие, полностью срежиссированное самим Уайльдом. У Уайльда было двое детей.

В 1888 он опубликовал книгу «Счастливый принц и другие сказки». В 1891 вышел «Портрет Дориана Грея». Критики обвиняли книгу в имморализме, что содействовало ее успеху. С начала 1890-х Уайльд выступает как драматург, создает ряд пьес из великосветской жизни («Веер леди Уиндермиер», «Женщина, не стоящая внимания», «Идеальный муж», «Как важно быть серьезным»). Ему принадлежит также написанная по-французски пьеса «Саломея», декадентская версия евангельского сюжета о пляске девы пред престолом.

В 1891 Уайльд знакомится с юным лордом Альфредом Дугласом, с которым поддерживает гомосексуальные отношения. По обвинению в непристойном поведении он был приговорен к двум годам каторжных работ. И сам приговор, и его суровость, разумеется, были обусловлены тем, что дело получило огласку. Уайльд оказался в полной изоляции. От него отвернулись и светские, и литературные знакомые. Семейная жизнь была разрушена, Уайльд был разорен. Умер он в Париже в нищете и в одиночестве. Образ и жизнь Уайльда так точно соответствуют декадентскому мифу, что иногда кажется, что его произведения к нему ничего не добавляют.

Капсула. Дело Уайльда

Тот, кто читает самое известное произведение Уайльда – «Портрет Дориана Грея» (1890 – 1891), – уже имея представление о репутации писателя, может быть удивлен, обнаружив, что по сути это вполне моральная книга. Там нет даже намека на проповедь имморализма и цинизма. Зло в итоге наказано. Утверждается, что красота без добра вовсе не является красотой. Это такое эстетическое оправдание добродетели: лучше быть добродетельным, ибо невинность прекрасна.

Такие моральные итоги как будто противоречат авторским рассуждениям, предваряющим роман (всякое искусство бесполезно; нет книг нравственных и безнравственных, а есть книги, хорошо написанные, е есть книги, написанные плохо; попытки писателя проповедовать мораль ведут к недопустимой манерности стиля). Как будто можно сделать вывод о том, что Уайльд не такой уж имморалист и эстет, что он лучше своей репутации.

Проблема, по-видимому, не в том, что Уайльд не соответствует своей репутации, а в том, что его творчество не соответствует его эстетическим декларациям.

Рассуждая об искусстве и красоте, автор не устает повторять, что красота не имеет отношения ни к этике, ни к политике, ни к глубине философского смысла. Единственный смысл художественного произведения – это его эстетический смысл, он же и единственное оправдание творчества. Эти и подобные идеи стали аксиомами модернистской эстетики ХХ века.

Впрочем, еще Гегель писал о неразрывной связи формы и содержания. Содержание есть его переход в форму, форма – это ее переход в содержание. Нет и не может быть никакого содержания вне формы, в которой оно воплощено. Нет и не может быть бессодержательной формы. Форма всегда соответствует содержанию, а содержание форме, хотим мы того или не хотим. Занимаясь формой, художник на самом деле занимается содержанием. Поэтому, если не придираться к словам, можно сказать, что искусство – это прекрасная «форма», поверхность без глубины. Само слово «глубина», с такой точки зрения, теряет свой позитивный смысл. Оно начинает означать такое содержание, которое не стало эстетической формой, а остается нехудожественным привеском к ней, как мораль в басне. Такая глубина, конечно, тоже является формой, поскольку она выражена, но ее выражение не приведено в соответствие с художественной логикой целого.

Похоже, Уайльду как раз далеко не всегда удается удержаться на поверхности. Он проваливается в «глубину».

На вопрос о смысле «Портрета» Уайльд ответил, что это золотая парча. По-видимому, он намекал на то, что у парчи нет никакого иного смысла, кроме ее качества и красоты. Стало быть, и от произведений самого Уайльда следует ждать именно и только качества и красоты. Между тем «Портрет Дориана Грея» – в сущности, несовершенная книга. Дело не в том, что в ней мало действия, так что экранизация романа – трудная задача: режиссеру приходится действие придумывать. Дело даже не в том, что роман скучноват и затянут бесконечными описаниями. Перечни красивых предметов интересны хотя бы с исторической точки зрения: читатель может получить представление о том, что казалось красивым в викторианскую эпоху людям, подобным Уайльду. Хуже, что в романе концы с концами не сходятся.

Дориан Грей, как известно, – это человек, наделенный красотой и благодаря красоте добивающийся своих, часто аморальных, целей. В общем, всю мистику портрета можно тут же забыть. Она ведь не понадобилась Мопассану в романе «Милый друг». Благодаря волшебному портрету Дориан получает запас времени, но вообще-то человек может полностью морально разложиться и за полгода.

Понятно, что дело тут вовсе не в характере героя. Единственный эпизод романа, имеющий психологическое значение – это история Сибилы Вэйн. В этом эпизоде Дориан ведет себя вовсе не как аморальный злодей, а просто как избалованный мальчишка, каким он и является. По отношению к Сибиле он поступил дурно. Но он не хотел ее смерти. Он чувствовал себя виноватым, хотел все исправить, но было поздно. Его глупость и снобизм имели роковые последствия. Это печально, но дело в том, что человек, не совершающий ошибок, не способен вырасти, не способен стать человеком. Почему же это испытание привело Дориана не к тому, что он постарался впредь быть лучше, а совсем наоборот? Ни в характере Дориана, ни в обстоятельствах действия объяснения нет. Напомню, что у Мопассана они есть, Жорд Дюруа жаден, бездарен, нищ и окружен конкурентами.

Падение Дориана нельзя объяснить влиянием лорда Генри. Лорд Генри хотел бы, чтобы Дориан оставался прекрасным, а значит, невинным, потому что порок уродлив. И уж во всяком случае, не в интересах лорда Генри, чтобы Дориан становился мерзавцем.

Почему Уайльд думает, что красивый человек непременно будет употреблять свою красоту во зло? Что он будет получать удовольствие от того, что будет делать людям гадости? Наконец, почему у него оказывается, что красота – это и есть зло?

Вероятно, потому, что для самого Уайльда красотой было то, что считалось злом в представлениях общества.

Слово «комплекс» в психологии обозначает такое переплетение идей и представлений, в котором человек сам не может разобраться. Психоаналитик приходит ему на помощь, расспрашивает пациента и по-декартовски разделяет трудности. Аналитически описывая комплекс, он дает пациенту возможность взглянуть на проблему отстраненно. Предполагается, что тем самым он вооружает пациента против его комплекса, научает действовать конструктивно.

Художник действует по-другому: он создает из комплекса впечатляющий образ. То есть, делает его предметом отстраненного эстетического созерцания. Для этого образ должен быть целостным.

Сделав Дориана прекрасным, сделав его объектом любви, Уайльд выразил свои сексуальные предпочтения. Сделав его воплощением зла и покарав, попытался оправдать себя с точки зрения викторианских норм. Результатом стало противоречие в образе. Комплексы не были эстетически освоены, а проявились непосредственно, без всякого эстетического оформления. Вместо художественной целостности получилась оговорка по Фрейду.

Единственная безусловная удача Уайльда – «Как важно быть серьезным», максимально несерьезная вещь. В ней все стало поверхностью, чистой игрой приемов, которые не ведут ни к какому смыслу. Интрига настолько условна, что может показаться глупой. Леди Брэкнелл отказывается выдавать дочь замуж за мистера Уординга, потому что его нашли младенцем в чемодане на вокзале Чаринг-Кросс. Сама Гвендолен отказывается за него выходить, потому что его зовут не Эрнест. В итоге выясняется, кем были его родители и что при рождении ему было дано имя Эрнест. Уайльд лишает комедию даже намека на серьезность, что не мешает некоторым критикам видеть в ней социальную сатиру.

Никакой сатиры и никакого смысла в пьесе нет, как нет смысла в шахматной партии. Партия разыгрывается по абсолютно условным правилам. Но в шахматной игре, однако, можно проявить лучшие человеческие качества: ум, предвидение, наблюдательность, остроумие. Так и герои Уайльда действуют и говорят, ни в чем не выходя за рамки условных правил, и при этом проявляют чудеса остроумия, обаяния, самообладания. Они – гении стиля, держатели самоценной формы.

А если кто-нибудь забудется, на помощь придет дворецкий Лэйн. Леди Брэкнелл намерена отведать у племянника – Алджернона Монкрифа – его знаменитых сэндвичей с огурцом. Возможно, в те времена в Англии огурцы считались деликатесом. Но Элджи и его гость съели все сэндвичи еще до прихода леди Брэкнелл.

Алджернон (при виде пустого блюда). Силы небесные! Лэйн! Где же сэндвичи с огурцом? Я ведь их специально заказывал!

 Лэйн (невозмутимо). Сегодня на рынке не было огурцов, сэр. Даже за наличные.

Уайльдовские аристократы умеют держать себя в руках. Они джентльмены. Они умеют превратить любую глубину в абсолютную поверхность, не скрывающую ничего, в светскую причуду. Уайльд не был так удачлив. Конечно, его костюмы, прически, орхидеи в петлице, корзины цветов, посылаемые любимцам – это демонстрация и вызов. Но сами по себе они ничего не значили. Они тоже могли бы быть причудой джентльмена. Уайльд – не первый и не последний гомосексуалист в Англии. Свет не карает заблуждений, но требует соблюдать правила. Провокация хороша, пока она подконтрольна. А Уайльд постоянно заигрывался и проговаривался, выходил за рамки приличий.

Но это бросает определенный свет на ту культуру, к которой он принадлежал. Это культура, основанная на власти общественного мнения. Господство этой культуры впечатляет, но судьба Уайльда, пожалуй, свидетельствует о том, что могущество этой культуры мнимое. Эта культура еще может сломать Уайльду жизнь, но не может заставить его молчать. Не может сделать так, чтобы он не захотел разболтать все свои тайны. Если социальные запреты по-настоящему сильны, то они так мощно блокируют сознание человека, что он даже не догадывается о своей инаковости и эту инаковость сублимирует. Если механизм сублимации дает сбой, тогда человек проговаривается – и в жизни, и в искусстве.

 «Машина времени» (1895) Герберта Джорджа Уэллса

Наука и жизнь.

Какие проблемы человечества, по вашему мнению, могут и должны быть решены в ближайшее и более отдаленное время благодаря развитию науки и техники?

Сюжет

Кратко изложите основные события романа. Обратите внимание на то, что в книге два рассказчика и два сюжетных плана. Как они соотнесены между собой?

Персонажи

Подумайте, почему у большинства персонажей обрамляющего рассказа нет собственных имен. Связано ли это с тем, что «Машина времени» – научно-фантастическое произведение? В каких еще текстах персонажи обычно остаются безымянными?

Найдите иллюстрации к роману. Как художники и кинематографисты изображают элоев и морлоков? Соответствуют ли эти образы вашим представлениям?