Эту главу нужно начать несколькими банальными замечаниями. Это связано с тем, что в работах различных экономистов присутствуют упоминания о так называемом «Харродовом острие ножа». Ничто из того, что я когда-либо писал (или говорил) не оправдывает такого представления моей точки зрения.

Начиная с первой, представленной мною формулы уравнения роста, я доказывал, что присутствующий в ней «обеспеченный» темп роста, который относится к капитализму свободной конкуренции, находится в состоянии «неустойчивого равновесия». Для иллюстрации можно воспользоваться примером из элементарной механики. Допустим, что на дне перевернутой чаши в состоянии покоя пребывает кусок мрамора. Если к куску мрамора прилагается сила, сдвигающая его в определенном направлении, это может сдвинуть вверх одну из сторон чаши. Затем, если действие этой силы прекращается, мрамор вернется в свое первоначальное положение на дне чаши. Можно сказать, что кусок мрамора находится в стабильном равновесии на дне чаши. Я позволю себе вернуться к школьному примеру. Если бильярдный шар неподвижно лежит на бильярдном столе, можно сказать, что он находится в нейтральном равновесии. Если, под воздействием толчка, шар перемещается в другое положение, он будет иметь тенденцию вернуться в свое прежнее состояние. Но он не сдвинется из своего старого положения дальше, чем его сдвинет воздействующая сила. Шар остановится в новом положении. Напротив, если сила прилагается к куску мрамора, который покоился наверху перевернутой чаши, он удалиться дальше от его первоначальной позиции, чем это сделает приложенная к нему сила сама по себе. Еще ненарушенное состояние покоя, в котором кусок мрамора пребывал, прежде чем к нему была приложена некоторая сила, является случаем нестабильного равновесия. Величина силы, которая нужна, чтобы сдвинуть тело, находящееся в нестабильном равновесии, зависит от трения, сопротивления воздуха и т.д. Пример с куском мрамора, находящегося на верху перевернутой чаши, возможно, не вполне удачно выбран для целей моей аргументации: нельзя сказать, что его равновесие всегда не похоже на пребывание на острие ножа! Лучшим примером является мяч, лежащий на травяном склоне. Достаточно легкого толчка, чтобы сдвинуть его. Но если мяч пришел в движение, он уйдет гораздо дальше (особенно если наклон холма крут), чем первоначальный толчок сдвинул бы его, если бы он лежал на ровном поле. Он пройдет весь путь вниз по склону холма.

Пребывание на острие ножа является крайним случаем нестабильного равновесия. Я никогда не предполагал, что обеспеченному темпу роста присуща крайняя нестабильность такого рода. Напротив, в моей первой формулировке (Economic Journal, March 1939) я высказал предположение, единственно в качестве примера, что «время, необходимое для того, чтобы прирост или истощение запасов капитальных благ оказал влияние на поток заказов, может составлять шесть месяцев». Невозможно утверждать, что какой-либо процесс протекает на острие ножа, если требуется шесть месяцев, чтобы привести его в движение! (Действительно, в то время как ситуация «на острие ножа» предполагает, по-видимому, слишком короткий период времени, мой пример о возможной реакции через шесть месяцев относится к длительному периоду внутри циклического движения.)

Я категорически возражаю против использования термина «на острие ножа» <применительно к моей позиции>, потому что он звучит абсолютно нереалистично и даже нелепо. Этот термин мешает читателю уделить серьезное внимание тому, что я действительно хочу сказать относительно нестабильности.

Вернемся к уравнению обеспеченного роста. Допустим, что в течение некоторого периода экономика действительно растет в соответствии с ее обеспеченным темпом роста, но что затем происходит некоторое отклонение от этого темпа роста. Очевидно, что это может легко случиться. Действительный темп роста зависит от совокупности заказов, размещенных в данное время, сравнительно с совокупностью заказов, размещенных прежде. Эта совокупность заказов является результатом решений, принимаемых множеством (измеряемым тысячами) предпринимателей, в соответствии с их оценками перспектив собственного бизнеса. Рассматриваемое множество предпринимателей включает не только фабрикантов, но также многих других, вплоть до владельцев магазинов. Они всегда делают свои оценки, сталкиваясь с большой неопределенностью, которая относится, как к функционированию экономики в целом (ее взлетам и падениям), так и к особенностям функционирования того сектора экономики, в котором лежат их интересы.

Было бы чудом, если бы совокупность решений предпринимателей имела своим результатом реальный темп роста, равный «обеспеченному» темпу. Более вероятно, что реальный темп роста всегда будет несколько отклоняться от обеспеченного темпа. Но если эти отклонения будут умеренными, я не думаю, что они приведут в действие принцип нестабильности. Именно поэтому я так решительно возражаю против идеи балансирования «на острие ножа». Требуются очень большие отклонения для того, чтобы вступил в действие принципа нестабильности. Такие отклонения могут вызываться, например, пересмотром общих перспектив [revision of assessments across the board] в некоторых важных отраслях, таких как автомобилестроение.

Допустим, что существуют отклонения от обеспеченного темпа роста, причем G > G_W. Согласно уравнению, которое представляет собой трюизм, неизбежно, что, либо s > s_d, либо C < C_r, либо имеет место и то и другое. В любом случае, заказы возрастут, в результате чего реальный темп роста будет еще больше превышать обеспеченный темп. Рассмотрим поочередно каждый из этих случаев.

Прирост сбережений может произойти либо в секторе индивидов, либо в секторе компаний, или в том и другом. Если (или в такой степени, как) прирост сбережений произойдет в секторе индивидов, люди, найдя свои сбережения избыточными относительно того уровня сбережений, в котором они нуждаются, будут стремиться увеличить свои покупки, что, в свою очередь, [which will work back], приведет к увеличению заказов на производство товаров и услуг. Если прирост сбережений произойдет в секторе компаний, они решат, либо увеличить выплаты держателям акций (тогда эффект будет тот же самый, как в случае непосредственного увеличения индивидуальных сбережений), либо разместить дополнительные заказы, от которых они прежде воздерживались из-за недостаточной прибыли. Таким образом, как индивиды, так и компании, будут склонны увеличить заказы, если отклонение заключается в том, что реальный темп роста превышает обеспеченный темп. Та же аргументация применима в противоположном случае. Если существует возможность снижения реального темпа роста ниже обеспеченного темпа, объем заказов начнет снижаться (или же заказы будут возрастать меньшими темпами, чем это было бы в ином случае), и это приведет к дальнейшему отклонению вниз реального темпа роста от обеспеченного темпа.

Рассмотрим второй случай: если C < C_r, очевидно, что объем заказов будет повышаться. Если постоянный капитал или наличные запасы будут недостаточны, уровень заказов для увеличения постоянного капитала или запасов шагнет вверх. Напротив, если C > C_r, возникнет избыток оборудования или наличных запасов, и это приведет к замедлению темпа роста объема новых заказов.

Исследуя «как далеко укатится мяч», я никогда не ограничивался областью центробежных сил, окружающих траекторию обеспеченного роста. В области, лежащей выше обеспеченного роста, мы немедленно упираемся в потолок полной занятости. Этот потолок не очень твердый, поскольку в некоторых обстоятельствах «норма занятости» [«participation rate»] может подняться выше ее естественного уровня. Женщины и другие обычно не работающие люди, могут получить работу. Это не обязательно означает, что реальная заработная плата должна быть выше нормальной в условиях сверхвысокой занятости. Но вполне может возникнуть инфляция цен, которая заставит тех, кто обычно не работает, искать работу для того, чтобы поддержать уровень жизни семьи.

Реальный темп роста может ослабеть раньше, чем будет достигнут потолок полной занятости (как бы ни определять этот потолок) вследствие возрастающей иммобильности рабочей силы по мере приближения к полной занятости. Во время бума темпы роста, вероятно, различны в разных регионах и разных отраслях, так что заполнение предлагаемых рабочих мест влечет за собой миграцию внутри страны или переход работников в другую отрасль экономики. Хотя фирмы, возможно, способны продать больше, чем они производят в настоящий момент времени, эластичность спроса по цене на их продукцию может быть не настолько мала, чтобы фирмы могли с помощью повышения цен возместить издержки по привлечению дополнительного труда, не потеряв слишком большую часть существующего спроса. Следует напомнить, что предельные издержки привлечения труда из других регионов или отраслей представляют собой не заработную плату дополнительно требуемых работников, а предельные расходы, связанные с повышением предлагаемой заработной платы, которая значительно повышается. Предельные затраты включают издержки на более высокую заработную плату, которая выплачивается тем, кто уже занят в данной фирме.

Классический пример привлечения работников из других регионов представляет деятельность фирмы Morris Motors в Оксфорде в 1920-х годах, когда Вильям Моррис (позднее – лорд Ньюффилд), чтобы привлечь безработных шахтеров Уэльса на свои заводы в Оксфорде, предложил заработную плату, казавшуюся в то время фантастически высокой. Это был период довольно большой безработицы в Британии. Вполне могли быть другие фирмы, остро нуждавшиеся в рабочих [with jobs going begging], но они не могли позволить себе предложить такую высокую заработную плату, как полная энтузиазма фирма Morris Motors. Когда наступил еще более глубокий спад, и часть работников была уволена даже в фирме Morris Motor, большинство шахтеров из Уэльса вернулись в Уэльс, хотя безработица там была намного сильнее, чем в Оксфорде. Они предпочли Уэльс Оксфорду.

Итак, когда возникают существенные различия между темпами роста регионов или отраслей, общее осуществимое повышение действительного роста может остановиться и упасть ниже обеспеченного роста, прежде чем будет достигнута полная занятость.

Чем определяется нижняя точка, когда действительный темп роста снижается, в соответствии с принципом нестабильности? Это более трудная проблема. В насале1930-х годов некоторые экономисты думали, что не существует предельной нижней точки, и что капитализм идет к краху.

Этот сложный вопрос практически остается актуальным [urgency–настоятельным] и сейчас, потому что со времени войны в политической экономии утвердилась доктрина, согласно которой правительственные власти должны активизировать монетарную и финансовую политику, чтобы остановить значительный спад в экономике. Это постоянно делалось.

Казалось бы, огромный спад в 1929–1932 годах достиг своего дна. Как в Англии, так и в США в 1932 году применялась восстановительная денежная политика, и можно утверждать, что она была столь масштабна, что действительно остановила дальнейшее падение в чертову пропасть [into pit of hell]. В 1934 году президент Рузвельт, хотя и не осознанно, также предпринял шаги, которые в ретроспективе мы можем рассматривать как меры «финансовой» политики. Он санкционировал крупные государственные расходы и осуществил заимствования для их осуществления. Такова экспансионистская «финансовая политика». Она не была бы экспансионистской, или была бы таковой в значительно меньшей степени, если бы Рузвельт финансировал все свои проекты за счет увеличения налогообложения. Понятно, что он думал, что было бы намного лучше финансировать проекты за счет роста поступления налогов, но не делал этого только из форс-мажорных обстоятельств. Это означает, что он непреднамеренно осуществлял то, что мы теперь называем экспансионистской финансовой политикой, которая зависит, главным образом, от финансирования правительством своих дополнительных расходов путем заимствования денег.

Тем не менее, люди, обладающие чувством экономической истории, могут поверить, что огромный спад, предоставленный сам себе, неизбежно достиг бы своего дна, если бы не использовались монетарные и финансовые инструменты оздоровления.

В этой связи представляется необходимым сформулировать постулат, согласно которому сам обеспеченный темп роста (G_W) изменяется под воздействием бума или спада. Мы будем называть первоначальный обеспеченный темп, как присущий состоянию устойчивого развития, «нормальным» обеспеченным темпом, а другие варианты обеспеченных темпов роста – особыми темпами роста (об этом речь пойдет ниже). По мере того, как доход индивидов снижается, люди стремятся не допустить сокращения потребления ниже определенной точки, и решают урезать проектируемые сбережения. Желаемая норма сбережения (s_d) будет снижаться, и это вызовет уменьшение обеспеченного темпа роста G_W. Вместе с уменьшением числа проектов, компании могут решить, что бесцельно удерживать так много нераспределенной прибыли, как раньше, и, в то же время, они постараются не сокращать норму дивидендов в большей степени, чем это необходимо. Это вызовет эффект снижения нормы сбережений s_d компаний, и, следовательно, снижение обеспеченного темпа роста. Действие этих сил может привести к тому, что «специальный» обеспеченный темп упадет ниже реального темпа, и сцена будет готова для оздоровления экономики. Кроме того, правительственные власти, осуществляя достаточно жесткие программы расходов, которые будут, вследствие сокращения налоговых поступлений, участвовать в фактическом сжатии сбережений, вызванном падением реального темпа роста ниже обеспеченного темпа, могут решить ввести дополнительные налоги. Это усилит стремление индивидов и компаний пересмотреть намечаемый уровень сбережений (S_d) в сторону его снижения.

Нужно сказать несколько слов относительно знаков перед величинами в фундаментальном уравнении. Со времени войны в передовых странах реальный темп роста национального дохода редко был отрицательным, хотя выпуск промышленной продукции время от времени снижался. Общий подход, который мы предусматриваем при построении фундаментального уравнения, означает, что темп роста G относится к национальному доходу в целом.

Если экономика переживает рецессию совокупного национального дохода, так что реальный темп роста G автоматически становится отрицательным, и поэтому отрицательной становится также величина члена, стоящего в правой части уравнения, представляющего собой трюизм.

Редко случается, чтобы реальная норма сбережения s была отрицательной. Это, возможно, случалось в США в наиболее тяжелые периоды спада 1929–1933 годов. Если это бывало так, тогда одновременно числитель коэффициента капитала C также становился отрицательным, в соответствии с положением, согласно которому сбережения с необходимостью равны инвестициям[38]. Таким образом, превращение нормы сбережения из положительной величины в отрицательную, оставляет отрицательный знак на правой стороне выражения без изменений. Для определения того, будет ли реальный темп роста G выше или ниже обеспеченного темпа G_W, следует использовать алгебраические величины.

В фундаментальном уравнении коэффициент капитала (С) определяется как чистое накопление капитала. Из стоимости нового основного капитала, вводимого в действие следует вычесть не только стоимость совпадающего во времени сокращения запасов, но также стоимость выбывшего основного капитала, включая тот, который не был замещен <новым капиталом>. Эту стоимость следует исчислять в соответствии с издержками замещения основного капитала по текущим ценам, а не по «историческим» издержкам его производства на более раннюю дату. Если спад достаточно глубок, чистое накопление капитала может стать отрицательным; соответственно, отрицательной станет также норма накопления капитала.

Если темп рецессии (отрицательная негативная величина реального темпа G), остается постоянным, доля существующего оборудования, которое становится ненужным каждый год, также остается постоянной. Но если de facto наблюдается замедление темпа рецессии, например, в результате возрастающего сопротивления потребителей снижению их уровня жизни, как предполагалось выше, доля существующего капитала, которую нужно заменить, повышается. Это вызывает эффект увеличения (алгебраической) величины C, и поэтому – снижения величины G_W. Это – другой фактор, который может вызвать снижение текущего, особого обеспеченного темпа роста G_W, идущего вслед за снижением реального темпа G [overtake of that of G, дословно: догоняющее снижение реального темпа роста G].

Можно представить арифметический пример с простыми контурами и преувеличенными значениями переменных. Из стоимости замещения оборудования, которое должно быть при G = 0, вычитается стоимость той части выбывшего капитала, который, вследствие отрицательного значения G, не был замещен новым капиталом. Мы можем представить продолжительность замещения оборудования при темпе роста G равным или почти равным продолжительности жизни оборудования.

Таблица 3.1

Постоянное ежегодное линейное снижение национального дохода
на 10% от его величины в момент t₀

Таблица 3.2

Снижение национального дохода на 10% в первом году и на 5% во втором году (a – b = c)

Как с очевидностью следует из приведенной простой арифметической иллюстрации, замедление темпа рецессии значительно повышает потребность в замещении капитала в абсолютном выражении. В результате повышается совпадающая во времени величина C_r. Это – дополнительная сила, понижающая особый темп обеспеченного роста G_W, тогда как (алгебраическое) увеличение C_r уменьшает G_W.

В нижней точке рецессии (если рецессия в своем естественном развитии достигает нижней точки) особый обеспеченный темп роста будет иметь ту же величину, что и реальный темп роста. На первый взгляд, можно подумать, что это – особый вид равновесия, альтернативный равновесию, которое существует, когда обеспеченный темп роста является «нормальным». Но это не так. Это положение в нижней точке спада не является, как правило, равновесным положением вообще, оно не является даже разновидностью «нестабильного равновесия».

В исходном уравнении, описывающем нормальный обеспеченный темп роста, подразумевается, что нарушения могут произойти только при условии, если в экономике в среднем допущены просчеты относительно неопределенного будущего, выражающиеся в значительных величинах. Если таких отклонений нет, обеспеченный темп роста G_W может поддерживаться к всеобщему удовлетворению, пока не произойдут изменения фундаментальных факторов, детерминирующих G_W, т.е. в средней для экономики капиталоемкости технологических нововведений, или в средней для экономики капиталоемкости производства товаров которые люди желают купить при прогрессирующем с течением времени приросте дохода.

Однако когда спад достигает дна, обычно приходят в действие силы, вызывающие дальнейшие изменения величины G_W вполне независимо от только что упомянутых фундаментальных факторов. Мы уже упоминали о некоторых из этих сил, полностью отличающихся от фундаментальных факторов, которые ведут к снижению особых обеспеченных темпов роста G_W во время рецессии. Если эти силы достаточны для того, чтобы сократить разрыв между последовательными рядами значений особых обеспеченных темпов роста и реальных темпов роста, они будут уменьшать скорость, с которой реальные темпы снижаются с течением времени. Реальные темпы G перестанут снижаться, когда величина текущего реального темпа G перестает быть меньше величины текущего специального обеспеченного темпа G_W (в нижней точке спада). Эту точку естественно представить на временной диаграмме пересечением горизонтальной кривой для G, с нижней точкой U-образной кривой, показывающей последовательные величины особых обеспеченных темпов роста (ряд значений G_W). Это следует из определения нижней точки спада. Кривая особого обеспеченного темпа роста G_W во времени будет обычно продолжать снижаться после достижения нижней точки спада, до тех пор, пока повышение кривой G , представляющей динамику реальной величины совокупного дохода, не приведет к смене (на противоположную) тенденции, снижавшей особые обеспеченные темны роста, например, вследствие решений потребителей в изменившихся [improverished] обстоятельствах, что они не больше хотят сберегать такую большую часть своего дохода, как прежде.

Следует допустить, в качестве теоретической возможности, что временная диаграмма ряда следующих друг за другом особых обеспеченных темпов роста (множество значений G_W) становится горизонтальной линией именно в тот момент, когда разрыв между значениями обеспеченного темпа роста и кривой реального темпа роста G уменьшается до нуля и кривая G, следовательно, превращается в горизонтальную линию. Это было бы весьма нежелательное совпадение. Если это произойдет, экономика может бесконечно буксовать на нижней точке спада. Благоприятный случай равновесия можно представить по аналогии с равновесием, определяемым уравнением нормального обеспеченного роста.

К счастью, это должно быть, по крайней мере, нестабильное равновесие. Эта ситуация будет также открыта для действия центробежных сил вследствие просчетов в экономике в целом, относящихся к неопределенности существенно важных факторов в будущем. Если эти просчеты связаны с пессимистическими настроениями, они вызовут возобновляющиеся приступы рецессии. Тогда мы так и не достигнем дна. Такой ход событий, по-видимому, возможен. «Мы думали, что мы достигли дна, а выходит, что нет!» Если просчеты связаны с излишним оптимизмом, тогда сцена будет готова для прогрессирующего оздоровления экономики.

Следует повторить, что возможный случай, когда временная кривая последовательных значений особых обеспеченных темпов роста (ряд значений G_W), становится ровной, горизонтальной линией именно в тот момент, когда она снижется до уровня кривой G был бы чрезвычайно маловероятным совпадением, и мы не должны много о нем беспокоиться.

Феномен делового цикла является одним из аспектов процесса роста; он обладает некоторыми особенностями, и привлекал внимание экономистов в течение более столетия, прежде чем я что-либо написал. Можно ожидать возникновения отклонений от устойчивого темпа роста; но механизм делового цикла, по-видимому, включает кумулятивный процесс, обладающий собственной инерцией, как на фазе роста, так и на фазе снижения.

В исследованиях, проводившихся мною много лет назад, я, как экономист-теоретик, не испытывал сильного влияния различных трактовок кумулятивного процесса, представленных у Тука, затем у Багехота, и, наконец, у Пигу. Затем неожиданно я увидел свет. Это было очень яркое событие, случившееся в особенный день. Я хорошо помню этот день, и даже где я стоял в этот момент – на моем обычном месте в Церкви Христа. Я опубликовал мою теорию в книге, названной Очерк теории делового цикла [The Trade Cycle: an Essay. 1936]. Эта книга была написана очень быстро, и была просто попыткой положить на бумагу и представить экономистам в самой короткой, насколько это возможно, форме мою центральную идею – взаимодействие акселератора Кларка и мультипликатора Кана. Кейнс до конца отказывался интересоваться акселератором Кларка. Перевод моей книги о деловом цикле все еще бойко продается в Японии. В этой книге можно найти много идей, которые были развиты в моих последующих работах по теории экономической динамики. Но когда я писал эту книгу, я еще не держал в уме мое фундаментальное уравнение роста, которое также явилось мне как вспышка в особенный день. Я помню, как меня доброжелательно расспрашивали в России, с помощью каких процессов научного анализа и рефлексии я вывел мое уравнение роста. Это было не так. Слово рефлексия, я полагаю, уместно. В ходе моей рефлексии я внезапно увидел его в долю секунды. Это произошло не во время моей работы в Оксфорде, но в коттедже Джона Беджемена, который я снимал у него в июле 1938 года.

Среди традиционных теорий делового цикла, теория, противопоставляющая психологический оптимизм и пессимизм предпринимателей, по моему суждению, является наиболее жизненной. Циклические колебания урожая (был ли Джевонс прав, связывая их с влиянием луны?) играют все меньшую роль в деловых циклах в передовых странах. Но чем вызывается смена фаз делового цикла, на которых превалирует оптимизм или пессимизм? Можно допустить, что и то, и другое, имеет характер эпидемии. Но если нет фундаментальных причин для того и другого, почему оптимизм одних людей не уравновешивает пессимизм других, не оставляя причин для эпидемии?

Но если на деле существует независимая фундаментальная причина (принцип нестабильности), ведущая к кумулятивному процессу подъема или снижения, тогда побуждаемый ею психологический оптимизм (или пессимизм) вызывает большее кумулятивное повышающее (или понижающее) движение, чем оно было бы в другом случае.

«Принцип нестабильности», хотя он и важен для делового цикла, является лишь небольшой частью теории роста, которую я намерен представить, и, очевидно, лишь небольшой частью той теории роста, которая обычно представляется как сложившаяся доктрина в учебниках по экономике. И этот принцип является лишь небольшой частью того, что мы можем извлечь из изучения фундаментального уравнения роста.

Наконец, остается сделать еще одно замечание относительно принципа нестабильности. Экономисты неоклассической школы, если я правильно их понимаю, стремились показать, что если возникает отклонение от равновесного роста, должен существовать некоторый ценовой механизм, который восстанавливает равновесие. Это положение строилось по аналогии с микро – статикой, в которой случае избыточного или недостаточного производства отдельного товара, последующее падение или повышение его цены возвращает его производство на равновесный уровень. Но в действительности, процессы, связанные с ростом, полностью отличны от процессов, изучаемых микро – статикой.

Цена, на которую до некоторой степени можно полагаться, как на инструмент восстановления обеспеченного темпа роста – это ставка (вернее – набор ставок) процента. Тенденция ставки процента к росту во время бума и к снижению – во время спада – это реальный факт.

Во время бума (т.е. во время повышающего удаления <реального темпа роста> от обеспеченного темпа), либо сбережения будут избыточными относительно того, что индивиды и компании хотели бы осуществить, либо реальный действующий капитал будет меньше, чем считают необходимым производители (и торговцы), или же (что наиболее вероятно) будет иметь место и то, и другое. Избыточное сбережение будет приводить к тому, что лица, осуществляющие сбережения, будут предлагать больше располагаемого капитала на рынке, чем обычно. Дефицит реального капитала будет приводить к тому, что те, кто использует реальный капитал, будут набивать цены на <заемный капитал> для получения большего капитала, чем обычно. Повышение рыночной ставки процента означает, что избыточные сбережения меньше, чем дефицит реального капитала.

Выше мы рассмотрели проблему в понятиях неоклассической теории. Согласно кейнсианской теории, повышение ставки процента, которое случается во время бума, вызвано совершенно другими причинами, а именно, ошибками денежных властей, которые не обеспечили увеличение денежного предложения в таком темпе, в каком растет выпуск товаров во время бума. Потребность в дополнительном количестве денег усиливается инфляцией, которая может происходить в это время.

Вернемся к классическому представлению. Согласно этому представлению, повышение ставки процента будет стимулировать предложение капитала, и сдерживать спрос на капитал. В результате будет обеспечено равенство спроса и предложения капитала. Но отсюда еще не следует, что темп роста вернется к его обеспеченному уровню. Напротив, реальный темп роста будет находиться на уровне выше обеспеченного темпа. Возвращения к прежнему состоянию равновесия не произойдет. Сбережения будут больше, чем они были прежде, больше чем прежде будут и заказы на реальный капитал. Таким образом, мы имеем нечто качественно отличное от тенденции к возвращению в состояние равновесия, подобной той тенденции, которая рассматривается в микро-статике.

Теперь нужно сказать несколько слов относительно влияния ставки процента. Как мне представляется, весьма сомнительно, вызовет ли повышение ставки процента сколько ни будь ощутимую тенденцию к росту сбережений индивидов или компаний в относительно короткий период времени. При кумулятивном процессе повышающего отклонения действительного темпа от обеспеченного темпа роста мы имеем дело со сравнительно коротким периодом. Индивиды имеют свои хорошо продуманные планы сбережений – их страховые взносы и т.д. Они не изменяют эти планы каждые несколько месяцев в зависимости от изменений ставки процента. Более того, мы не можем точно сказать [дословно: ни в каком смысле не является определенным], в каком направлении будут изменяться сбережения под воздействием изменений ставки процента, если сбережения вообще будут изменяться. Как хорошо известно, повышение ставки процента может побудить людей сберегать меньше, чем они сберегали бы в ином случае. Их спрос на пенсионные выплаты, которые они будут получать после отставки, или спрос на деньги, которые они хотят оставить своим детям, может быть неэластичным. Если доход индивида повышается во время бума, он может думать, что для него предпочтительно прибавить k фунтов к своей будущей пенсии. Чем выше ставка процента, тем меньше денег для этого требуется, так что повышение ставки процента, если оно произойдет, будет побуждать его сберегать меньше, чем он сберегал бы в ином случае.

Если рассматривать спрос и предложение капитала, компании находятся и на той, и на другой стороне рынка (компании являются и заемщиками, и заимодавцами – переводчик). Если бум вызывает недостаток капитала у компаний, они могут распределять (между акционерами) меньшую часть прибыли, и сберегать большую часть, чем они сберегали бы в ином случае. Представляется маловероятным, что многие компании действительно сократят дивиденды в период бума, когда прибыли растут. Однако, если их собственные потребности в дополнительном капитале действительно могут сдерживать распределение прибыли между акционерами (дословно: сделать их более консервативными в распределении прибыли между акционерами – Переводчик), то не представляется вероятным, чтобы повышение рыночной ставки процента само по себе побудило бы их распределять меньше, чем в ином случае.

И, наконец, мы переходим к воздействию высокой ставки процента на планируемое фирмами увеличение их реального капитала. Нужно помнить, что для большинства (почти для всех) фирм рынок капитала является несовершенным рынком (рынком несовершенной конкуренции). Если более высокая ставка процента связана с возрастанием трудностей при заимствовании из нормальных источников доступного для них предложения капитала, это может, действительно, ограничить их планы накопления реального капитала. Возрастут ли в этих условиях трудности заимствования из обычных источников – это зависит, главным образом, от денежного предложения со стороны монетарных властей. Рассмотрение этого вопроса переносит нас на почву кейнсианства, которое сформировалось в дискуссиях с неоклассической теорией.

Те, кто утверждают, что равновесная траектория обеспеченного роста не является нестабильной, формально опираются на идею, согласно которой высокая ставка процента будет вызывать изменение пропорции, в которой в процессе производства применяются труд и капитал. Соответственно, изменяется и распределение дохода между трудом и капиталом. Эта идея в высшей степени неправдоподобна. Следует помнить, что повышение процента вследствие повышающего отклонения действительного темпа роста от обеспеченного темпа, – это всецело краткосрочный феномен. Когда действительный темп возвращается к уровню обеспеченного темпа, ставка процента, предположительно, вернется на тот уровень, на котором она находилась прежде. Оценивая издержки альтернативных методов производства, фирмы часто исходят из определенной, принятой нормы прибыли, которая включает процент, который они добавляют к своим затратам. Совершенно невероятно, что они будут изменять свое представление об обычной норме прибыли в соответствии с краткосрочными колебаниями рыночной ставки процента. Конечно, если рыночная ставка процента значительно повышается и сохраняется на высоком уровне в течение длительного периода, как это недавно произошло (в 1971 году), это может побудить фирмы повысить стандартную норму прибыли. Но даже когда они сделают это, редко бывает вероятным, чтобы это оказало ощутимое воздействие на их решение относительно того, какой именно из альтернативных методов производства с разным сочетанием использования труда и капитала является наиболее эффективным. Процент не является достаточно важным элементом издержек.

Верно, что могут быть очень большие различия в сочетании труда и капитала, как между малыми и большими фирмами, так и между различными странами и различными периодами времени. Они связаны с различными технологическими возможностями или различными размерами рынка, но, в большинстве случаев – не с различиями в ставке процента. В конце девятнадцатого века США прогрессивно развивались, используя более капиталоемкие методы производства, чем Англия, хотя ставка процента в США была существенно выше, чем в Англии.

Я полагаю, что теория, согласно которой обеспеченный равновесный темп роста в условиях капитализма свободной конкуренции, без регулирования или вмешательства правительства, является нестабильным, достаточно обоснована. И именно эта теория является фундаментальным объяснением делового цикла.

Дальнейший вопрос заключается в том, может ли капитализм свободной конкуренции приводить экономику в состояние полной занятости. Центральное положение доктрины Кейнса, с которым я согласен, заключается в том, что это не так. Реальные факты истории – длительные периоды безработицы, также подсказывают, что это не так. Но даже если бы это было так, это не гарантирует поддержание темпов роста в соответствии с потенциально возможными темпами. Предприниматели не откажутся от существующих методов производства в пользу методов, обеспечивающих больший выпуск продукции на одного занятого, если они не ожидают такого снижения цены, которое способно в достаточной мере стимулировать спрос, чтобы реализовать дополнительный выпуск продукции. Итак, даже в условиях полной занятости, потенциальные темпы роста, возможно, не будут достигнуты.