Доктор Валенштайн стал знаменитостью, он получил несколько заказов на рождение детей искусственным способом. За эти заказы ему хорошо заплатили. Мне стало даже неудобно, что для меня он трудится бесплатно. Но Георгий Анатольевич успокоил меня. Он сказал, что деньги для него не главное – работа составляет весь смысл его жизни, и он благодарен мне, что я согласилась участвовать в его эксперименте. Такой он странный, этот доктор Валенштайн. Действительно гений, они все со странностями.

К сыночку (я знаю, уверена, что у меня будет мальчик) мне теперь приходится ездить через весь город, Георгий Анатольевич перевез свою лабораторию в другое здание, более новое и подходящее для работы. Но я готова ездить хоть на край света к своему родному сердечку, которое так чудесно начинает чаще биться, когда чувствует, что я рядом.

Я хочу назвать его Иваном. В переводе с древнееврейского это имя означает «дар Бога», для меня так и есть.

Несмотря на всю внешнюю безобидность, группа натуралистов имела недюжие упорство, и каждое утро в течение уже месяца под окнами лаборатории разворачивался митинг протеста. Натуралисты пели гимн природе собственного сочинения, выкрикивали критические лозунги в стихотворной форме и вообще все свои творческие силы применили на то, чтобы нарушить спокойную рабочую обстановку в здании.

- Может, на них милицию натравить? – как- то предложил доктор Валенштайн, уже безрадостно взирая на картину протестантов.

-Мирные митинги разрешены законом. Они же не проявляют физической агрессии, - грустно возразил Сибаха, - Я узнавал, они не имеют отношения к предвыборной компании, а вот их руководитель имеет белый билет.

- Замечательно, - скривился Георгий Анатольевич, - и долго, интересно, будет продолжаться это сумасшествие?

-Не знаю, но группа эта явно психически не здорова. В интернете я нашел их сайт – они призывают объединиться всех людей и устроить массовое совокупление на Красной Площади, дабы напомнить всему миру, как нужно производить потомство. Это апогей их программы протеста против искусственного рождения. Натуралисты против любых вмешательств в естественное здоровье человека, они против лекарств, операций, вообще какой- либо медицинской практики. Мысль дарвинизма о естественном отборе у них возведена в ранг священного писания. Раньше они совершали незначительные общественные вылазки- митинги в нескольких крупных медицинских центрах. Но особого внимания к себе не привлекли. Теперь они действуют гораздо упорнее прежнего.

- И чем это закончится? Неужели им позволят устроить Садом в центре столицы? Сомневаюсь, - доктор Валенштайн покачал головой и отошел от окна, - Может, все- таки спровоцировать их на агрессию, да посадить под замок их руководителя?

- Это психи, - напомнил Виктор Алексеевич, - вы не сможете точно просчитать их реакцию, они могут и проигнорировать провокацию, а могут и ответить так, что мало не покажется.

- Нужно просто все детально продумать, - у Валенштайна озорно загорелся изумрудный свет глаз,- это будет интересная игра.

Георгий Анатольевич решил сделать роды ребенка Марины Сенчик открытыми для прессы, возвестив заранее, что готов поведать всему миру секрет таинства искусственного рождения. Рекламная акция началась за два месяца, так что намечалось столпотворение. Доктор Валенштайн хотел сразу убить дух зайцев: привлечь в очередной раз внимание общественности и спровоцировать группу натуралистов на активные действия. Георгий ожидал, что натуралисты попробуют помешать проведению операции, тут-то их и застанут с поличным и возьмут на заметку как опасную группировку. Тогда от них уже можно будет защититься силами правоохранительных органов. Конечно, об этой задумке Георгий Анатольевич рассказал только своему единомышленнику Виктору Алексеевичу, строжайше запретив распространяться и тем более оговариваться Марине Сенчик, которая и так по-женски была слишком тревожна. Если будущая мать узнает, какой потенциальной опасности будет подвергнут ее ребенок, она начнет громко протестовать и может сотворить что-нибудь экстраординарное – выкрасть матку или сообщить мужу, который по ее словам, да и по мнению общественности, просто зверь. Такие проблемы Георгию Анатольевичу сейчас были абсолютно не нужны. Его занимали только две идеи: предстоящие роды и расправа с назойливыми натуралистами, которые как комар, были малым, но раздражающим объектом окружающей действительности.

Для удобства съемки родов, операцию было решено проводить не в лаборатории, а в институте генетики имени Менделя, в котором когда-то учился сам Валенштайн. В институте были более просторные операционные залы, способные вместить представителей прессы. Охранников решено было для конспирации одеть в гражданское и поставить в массе журналистов, кроме этого разрешение на съемку проверялось чисто формально, а значит, была лазейка для натуралистов. По крайней мере, доктор Валенштайн рассчитывал, что приманка сработает.

Единственным осторожным шагом стала ложная информация, что матка будет перевезена непосредственно в день операции из лаборатории Валенштайна в институт. На самом деле Георгий Анатольевич, воспользовавшись помощью опять же своего единомышленника Сибахи, перевез матку тайком к себе домой еще во вторник. Персоналу лаборатории он сказал, что матка уже в институте представлена для всеобщего обозрения. Свою квартиру Валенштайн посчитал самым надежным местом. Произведя все подготовительные работы, Георгий Анатольевич стал, затаив дыхание, ожидать ответной реакции. Ему было жутко интересно, какой ход сделают натуралисты в завязавшейся игре. Но свою окончательную победу ученый считал уже неоспоримой.