Материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления пользователям Интернета и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав.
© 2018 - 2025
Революционная лихорадка XVIII века перекинулась и на женское движение, которое стремилось применить принципы свободы и справедливости в своих целях. В 1790 году Джудит Сарджент Мэрри опубликовала в Массачусетсе работу, озаглавленную "О равенстве полов". В сентябре 1791 года на заре Великой французской революции Олимпия Де Гуж выпустила памфлет, названный "Права женщин". Позднее она погибла на гильотине. В 1792 году Мэри Уоллстонкрафт завершила свою работу "В защиту прав женщин", которая считается краеугольным камнем феминисткой теории.
Феминизм XVIII века впитал в себя идеи, разработанные в эпоху Просвещения или "Век разума". В частности, была взята на вооружение идея, что все люди имеют определенные неотчуждаемые или естественные права, которые не могут быть у них отняты государством. Феминистки надеялись убедить всех, что женщины имеют такие же естественные права, как и мужчины. Мэри Уоллстонкрафт посвятила свой труд "В защиту прав женщин" французскому министру Талейрану, доказывая этим, что если права женщин будут исключены из французской конституции, то во Франции сохранится тирания.
Мыслители XVIII века откликнулись на новое понимание устройства мира, которое появилось после открытия учеными великой иерархической цепи бытия. Исаак Ньютон в своей работе "Принципы математики" (1687) представил фундаментальную парадигму того времени, которая провозглашала, что Космос управляется небольшим количеством простых и вечных математических законов.
Эта парадигма была применена также и к нравственности, и к политике, и эстетике. Декарт в своем труде "Размышление о методе" (1637) писал, что несколько ясных и четких идей, познаваемых благодаря свету разума, дают нам основные принципы мироздания. Основываясь на этом, политологи выработали представление о том что определенные естественные права или естественные законы, становясь известными рациональному уму, доказывают свое априорное существование. Отсюда - истоки идеи Нового времени - идеи о том, что каждый индивидуум имеет определенные естественные права. Данное предположение, признаваемое истинным, позднее вошло в американскую Декларацию независимости: "Мы считаем самоочевидными истинами, что все люди созданы равными, что они наделены Создателем определенными неотчуждаемыми правами, среди которых важнее всего право на жизнь, свободу и поиски счастья".
Следует отметить, что самоочевидным для авторов Декларации было и безусловное значение семьи для осуществления этих прав, но, по мнению А.Карлсона, оно не выражено в явном виде. Позднее отсутствие формулировки о ценности семьи послужило основанием для игнорирования самой семьи как социальной предпосылки для этих прав.
Механистическая метафора, представляющая Вселенную в виде огромных часов, пружину которых заводит Господь Бог, не оставляет места субъективной стороне реальности. Сфера эмоций и всего иррационального стала считаться чем-то вторичным, несущественным и как бы нереальным. Жозефина Донован в "Теории феминизма" (1997) обвинила рационалистическое мировоззрение в несправедливом отношении к женщинам, поскольку они мыслятся как нечто иррациональное.
По утверждению Донован, превосходство рационального и его право управлять другими аспектами реальности жизни ведут к определенному виду мужского шовинизма. Таким образом, возникшая в эпоху Просвещения традиция идентифицировать рациональное с общественной жизнью, а иррациональное и духовное - с частной жизнью и женским своеобразием поддерживала стереотип, согласно которому женщина должна оставаться дома и выполнять роль матери и жены.
Блэкстоун в своем труде "Комментарии к законам Англии" утверждал, что с точки зрения закона муж и жена - это единое целое, и поэтому мужчина должен принять на себя все официальные обязанности по поддержанию брачного союза. В браке муж и жена провозглашались одной личностью, то есть официальное существование женщины, с точки зрения феминизма как бы временно приостанавливалось или, по крайней мере, оказывалось частью существования мужа, под чьим крылом и защитой она действует... Патриция Ланка в своем эссе "Феминизм и семья" говорит об условиях, которые привели к зависимости женщин от мужчин: "Не было буквально никакой возможности для женщин избежать зависимости от мужчин до того времени, пока в жизнь не вошли три вещи: во-первых, знание о существовании средств контроля над рождаемостью; во-вторых, развитие экономики, которое вывело производство за пределы дома; в-третьих, успехи технологии, которые сделали доступной для женщин профессиональную занятость в сельском хозяйстве, индустрии и армии, то есть в сферах, бывших ранее прерогативой мужчин. Стало понятно, что все это тесным образом связано с развитием капитализма. На заре цивилизации матери и их дети, чтобы не зависеть от всех мужчин рода, должны были искать защиты и поддержки у потенциальных мужей. Вот откуда идет семья, а не из стремления мужчины доминировать над женщиной, хотя последнее нельзя полностью отрицать - доминирующие мужчины всегда существовали, точно также как всегда были женщины, подчиняющиеся манипуляции".
Сюзан Мёллер Оукен усматривала в произведениях Блэкс-тоуна заговор против женщин, попытку "отказать женщинам, особенно после заключения ими брака, в признании законной независимости их личности". Оукен указывала, что основанием для подобного понимания была фальшь обычного законодательства, целью которого было замаскировать скрытые попытки подавления женщин.
До XX века среди либералов сохранялось убеждение, что владение собственностью есть необходимое условие для обладания естественными правами, причем, собственностью могли владеть только мужчины - главы семейств. Донован писала по поводу внесения поправки о равных правах в Конституции: "Одна из причин, по которой Поправка о равных правах является необходимой связана с отказом Верховного суда США применять четкие стандарты к рассмотрению права женщины на равную защиту из-за четырнадцатой поправки, подразумевавшей, что есть некоторые аспекты женского существования, связанные с положением в семье, которые несовместимы с ее естественными правами как личности". (курсив автора).
Наиболее радикальным из документов, относящихся к самому началу женского движения, была "Декларация чувств", первоначально сформулированная Элизабет К. Стентон. Этот документ был оглашен 19 июля 1848 года в Сенека-Фоллз, штат Нью-Йорк. Он почти слово в слово повторял ряд принципов "Американской декларации независимости". Однако, вновь оглашенная, "Декларация" выдвигала на первый план радикальное переустройство социального порядка. С первых же слов документ апеллировал к естественным правам: "Когда в ходе событий для одних членов семьи становится необходимым занять положение, отличное от того, которое было до этого, но такое, которое предназначено законами природы и Богом, уважение к мнению человечества требует, чтобы причины, побудившие принять это решение, были обнародованы" .
Нужно подчеркнуть, что естественный закон используется для обоснования того, что женщина должна занять положение, отличающееся от прежнего. В этом - безусловный вызов традиционному статусу - статусу человека, принадлежащего целиком домашней сфере. В "Декларации чувств" из равных прав мужчин и женщин вытекает еще одно важное следствие -правительства должны получать свою власть только через достижение согласия всех своих граждан. До недавнего времени, как известно, женщины не давали своего согласия правительствам, избиравшимся лишь мужчинами.
Одно из самых радикальных заявлений Декларации чувств утверждает право низвергать абсолютный деспотизм. Подобное же заявление содержалось и в "Американской декларации независимости" - но в отношении короля Великобритании. Однако, в женской декларации вместо королевской власти речь идет о мужской. "История человечества - это история бесконечной череды оскорблений женщин со стороны мужчин в целях установления абсолютной тирании над ними".
Декларация чувств, таким образом, выходит за рамки умеренно-либеральных устремлений в отношении базовых прав женщин. Здесь видно приближение к той стилистике, которая позже была взята на вооружение марксистскими и радикальными феминистками, объявившими женщин "угнетенным классом" в "патриархатном обществе".
Борьба за справедливость и принятие равных прав стала отправной точкой утверждения независимости женщин от мужчин и, следовательно, от семьи. Работа Мэри Уоллстонкрафт в защиту прав женщин считается классикой феминисткой теории. Главная мысль заключается в том, что женщина самым "нечестным" образом превращается в игрушку для мужчин и полностью порабощается. Уоллстонкрафт писала: "Я не хочу, чтобы женщины властвовали над мужчинами; я хочу, чтобы они были сами себе хозяйками". Такое может случиться, если женщины станут действительно независимыми от мужчин. Женщинам необходимо размышлять в уединении для того, чтобы "достичь такой силы характера, которая позволила бы принимать серьезные решения".
Фрэнсис Райт была, видимо, первой женщиной в Соединенных Штатах, которая стала открыто высказываться по поводу феминизма и свободной любви. В отличие от Стэнтон, Энтони и др. Фрэнсис Райт встала в оппозицию официальной религии и тем не менее ее портрет смог появиться на обложке первого тома "Истории женщин-суфражисток". Райт организовала колонию неподалеку от Мэмфиса, штат Теннесси, которую назвала "Нашода". В этой колонии она надеялась основать школу и создать коммуну для белых и черных, а также проводить другие социальные эксперименты. Райт заявила, что брачное законодательство не будет иметь силы в "Нашо-да". Ее коммуна развалилась через пять лет, а сама она забеременела и вышла замуж. Ее дочь впоследствии отказалась от радикальных взглядов матери и даже от суфражистских идей.
Сара Гримке была одной из первых американских феминисток, которая применила принцип естественных прав к женщинам, заявив, что женщины подвергаются "налогообложению без представительства". Это еще один тезис, ставший центральным в кампании за права женщин в XIX веке. Также одной из первых, она подвергла критике домашнюю жизнь замужней женщины и объявила ее "синонимом тирании": "Мужчина имеет безграничную и жесткую власть над женщиной. В большинстве стран муж является синонимом тирана".
Идеи Просвещения, высказанные Уоллстонкрафт, Райт и Гримке, получили дальнейшее развитие в работах гигантов женского движения XIX века Элизабет К. Стэнтон и Сьюзан Б. Энтони. Стэнтон не занимала радикальной позиции в отношении брака и семьи, однако, рассматривая женщин в качестве автономных личностей и, утверждая их право отстаивать свою индивидуальность, отмечала, что это не всегда совместимо с их ролью в семье. Стэнтон настаивала на том, чтобы ее дочери получили образование и смогли стать независимыми и уверенными в себе. В своей последней речи Стэнтон говорила: "Женщина находится в своем собственном мире. Она судья своей судьбе. У нее есть право использовать все свои способности для собственной безопасности и счастья".
Сьюзен Б. Энтони была скорее блестящим политиком, чем теоретиком. Она также апеллировала к естественным правам женщин для того, чтобы поддержать суфражистское движение. Однако, она пошла дальше доктрины естественных прав и заняла радикальную позицию в критике демократического государства и отношения полов в нем. Американское государство, по ее мнению, было не демократией, а ненавистной "олигархией пола". Она говорила, что в любой семье мужчины являются суверенными хозяевами, а женщины их служанками или рабынями.
Многие феминистки до сих пор считают, что женское движение XIX века потерпело поражение, так как женщины остались в подчинении у мужчин. Однако, кроме завоеванного избирательного права, к успехам движения можно причислить изменение статуса замужней женщины в связи с защитой её собственности и права создавать собственную экономическую базу, а также усовершенствование законодательства относительно споров по поводу детей. Кроме того, было либерализовано бракоразводное законодательство.
Эти достижения можно было бы считать нейтральными по отношению к семье, поскольку они не поколебали семейных устоев, хотя и не укрепили их. Следует отметить так же, что уже тогда либеральные феминистки склонялись к позиции радикальных феминисток, рассматривавших женщин как угнетенный класс, и, вследствие этого, все социальные институты - как атрибуты патриархата. Критикуя брак и семью, они не предлагали никакой альтернативы традиционному материнству и браку.
Культурный феминизм
Еще одним направлением в феминизме XIX века был культурный феминизм, сосредоточенный не на политических преобразованиях, а на более широкой культурной трансформации в связи с выходом женщины на политическую арену. Придавая большое значение образованию и независимости и не апеллируя к схожести мужчин и женщин как существ рациональных, культурный феминизм делает акцент на иррациональной и интуитивной стороне жизни. Сторонницы этого направления подчеркивали разницу между мужчинами и женщинами, выделяли чисто женские качества, как источник личной силы, гордости и общественного обновления.
Базовой идеей культурного феминизма был матриархальный взгляд на общество, при котором все управление оказывалось в руках сильных женщин, опирающихся на феминные ценности, которые включали в себя пацифизм, кооперацию, ненасильственное улаживание конфликтов, гармоничную регуляцию общественной жизни. В конце XIX века идея материнского права, существовавшего с доисторических времен, стала очень модной среди антропологов и культурологов.
Донован утверждает, что возрождение идеи матриархата явилось реакцией на усилившееся закрепощение женщин Запада в XIX веке и своеобразным ответом на социальный дарвинизм как доминирующей парадигмы того времени. Объясняя эволюцию социальных отношений через выживание в человеческом обществе самых приспособленных, социальный дарвинизм превращался в оружие против идеи матриархата.
Маргарет Фуллер можно считать матриархом культурных феминисток. В работе "Женщина в XIX веке" (1845) Фуллер использовала концепцию органичного развития для того, чтобы побудить женщин к развитию самостоятельности. Женщины должны учиться выводить свое право из самих себя, как бы действуя изнутри. Она часто пользовалась метафорой, где человек сравнивался с семенем. В человеке, как и в семени, заложена программа, следуя которой можно реализовать свой потенциал.
Женщинам для раскрытия своего потенциала и осознания своего истинного предназначения, необходима не только свобода, но, прежде всего, понимание, кто они такие. Поэтому Фуллер призывала женщин "...сообща самоустраниться от мирских забот для того, чтобы открыть свою истинную природу". Согласно Фуллер, женщины обладают "электрической природой", которая может возбуждать и наполнять все вокруг жизнью. В то же время общество организовано так, что женщине отводится роль домашней хозяйки. Она должна выполнять обязанности, которые якобы мешают ей раскрыть свою истинную природу. Отсюда все, что мешает индивиду развиваться, будь то государство или традиционная семья, следует рассматривать как зло, которое должно быть преодолено.
Фуллер считала, что феминная энергия могла бы радикально преобразовать общество, а феминизация общества в свою очередь - привести к гармоничной системе управления, покончить с насилием во всех сферах, преодолеть разрушительные привычки, такие как алкоголизм и наркомания. Общество могло бы даже прекратить убийства животных ради пищи. Таким образом, Фуллер и культурные феминистки говорили о своеобразии женщины и о том, как изменилось бы общество, если бы женщинам позволили влиять на социальную сферу.
Теоретические взгляды Стэнтон и Энтони опирались на концепцию естественных прав. Однако Стэнтон в своей критике религии, и в частности христианства, заняла крайне радикальную позицию в рамках культурного феминизма. Яростные нападки на патриархат содержатся в ее двухтомной работе "Женская библия" (1895 и 1898). Стэнтон довела рациональную точку зрения до логического конца, обозначив принципы естественных прав, как наивысшую моральную планку -выше самого Господа Бога. Она отвергла Десять заповедей, как не достойные внимания, заявляя, что они придуманы мужчинами, чтобы лишить женщин их прав. Она нападала на основы христианской цивилизации, на христианские ценности и принципы: "Перед любым здравомыслящим человеком поневоле встает вопрос - почему традиции и мнения одного необразованного народа, который жил много столетий тому назад, должны оказывать влияние на чувства и мысли нашего поколения?".
Стэнтон пришла к заключению, что религия является основным идеологическим инструментом, который низводит женщин до подчиненного положения. Поэтому Стэнтон начала кампанию по дискредитации Библии и выработке альтернативной религии с положительным образом женщины. Основные тезисы ее статьи "Матриархат" перекликались с теоретическими взглядами, нашедшими отражение в работах Дж.Ба-хофена "Матриархат" (1861), Генри Мэйна "Древний закон" (1870) и Льюиса Моргана "Древнее общество" (1877), впоследствии использованных Фридрихом Энгельсом в широко известном и по сути феминистском труде. Все эти теории не имели под собой серьезного научного фундамента, но они удовлетворяли потребность общественности в утопических идеалах.
Еще одной важной фигурой в культурном феминизме была Матильда Дж. Гэйдж. Она откололась от Американской ассоциации женщин-суфражисток, а также от Стэнтон и Энтони, считая их взгляды слишком консервативными. Гэйдж пошла еще дальше, чем Стэнтон в критике иудео-христианских религий, считая дохристианский матриархат мирным и процветающим обществом, исповедующим материнское право, тогда как патриархат отождествлялся с войной, проституцией, порабощением женщин и семейными раздорами.
Шарлотта Перкинс Гилман, критикуя социал-дарвинистскую теорию Спенсера, отмечала, что экономическая зависимость женщин от мужчин была процессом неестественным, то есть процессом, который замедлил прогресс человечества: "Мы единственный вид животных, у которых самки зависят от самца в вопросе добывания пищи, мы единственный вид животных, у которых сексуальные отношения являются одновременно экономическими - только у нас один пол находится в полной экономической зависимости от другого".
Гилман пришла к мысли, что именно зависимость женщин от мужчин привела к избыточному развитию у них вторичных половых признаков. В результате, женщины смогли развить лишь способность привлекать мужчин, пренебрегая всеми остальными своими возможностями. Таким образом, женщины деградировали до уровня паразита, который всю свою энергию сосредоточивает на прихотях хозяина. По мнению Гил-ман, экономическая роль женщин не выходит за пределы проституции, - они получают свои доходы посредством способности сексуального притяжения. Брак в свою очередь является ни чем иным, как легализованной проституцией. "Ив том и в другом случае женщина получает вознаграждение от мужчины благодаря ее сексуальным отношениям с ним".
Гилман отстаивала радикальную позицию, считая, что экономическая зависимость женщины должна быть устранена любой ценой. А такое освобождение может быть достигнуто только через разрушение реликта патриархального века - семьи как экономической единицы. Гилман находилась под сильным влиянием "Женской Библии" Стэнтон, выступив с критикой андроцентрических религий в своей работе, озаглавленной "Его религия и ее религия". Гилман предположила, что доисторические занятия мужчин привели к созданию религиозных систем, ориентированных на смерть - ведь если бы религию придумали женщины, то она была бы более жизнеутверждающей. Охота и рыболовство как преимущественные виды труда мужчин в прошлом являются убийством. Смерть стала тем, что прославлялось. В доисторические времена женщины были сосредоточены на деторождении и воспитании детей, поэтому женская религия прославляла бы жизнь, а не смерть. Гилман ожидала, что феминоцентрическая религия могла бы внести огромный вклад в исправление мира.
Фантазии Гилман, касающиеся утопического идеала женщины, нашли отражение в новелле (1915). В этой Земле репродукция женщин осуществляется посредством неоплодотворенных яиц, а в центре религиозных верований стоит богиня-мать. Женщины живут в мире и гармонии общин, едят только растительную пищу, физически сильны и компетентны в разных областях деятельности. В этой воображаемой цивилизации нет домашних очагов, - воспитанием детей занимаются профессионалы в специальных храмах, разбросанных по всем коммунам.
В другой работе Гилман "Дом" содержится резкая критика семьи. В отличие от большинства либеральных теорий, где домашний очаг остается своего рода святыней. Здесь, однако, индивид лишен приватной жизни, особенно это касается женщин. Поэтому она отвергает мнение, что семья является убежищем от тиранического угнетения. Гилман обрушивается на семью как на вышедший из моды институт, который тормозит социальный прогресс. В книге развенчивается мистика дома, он рисуется построенным из стекла, полным хаоса и отживших идеалов, которые подавляют женщин эмоционально, доводя до невроза.
Гилман нападает на семью, в которой не существует ни свободы, ни равенства, а есть доминирующий над всеми отец, бесправная мать и зависимые дети. Для Гилман нет ничего святого, даже материнство, так как матери чаще всего вредят своим детям, балуя их или относясь к ним слишком ревниво. Вспоминая свою собственную мать, она беспощадна к ней за полную невежественность в вопросах питания. Что касается нравственного воспитания, то дети подавляются в большинстве семей. Доминирование родителей воспитывает в детях такие отрицательные качества, как хитрость и манипуляторст-во. Гилман допускает, что любовь присутствует в семье, но она критикует неизбежные ограничения, на которые наталкивается любовь в семейной сфере.
По прогнозу Гилман, реконструкция семьи требует грандиозного социального эксперимента, подобного той системе социализации, которую осуществил в XX веке Советский Союз. Профессионалы должны взять на себя всю домашнюю работу и воспитание детей, которое осуществляется в яслях. Коллективные кухни могут обслуживать несколько домов, давая возможность женщинам заниматься профессиональной работой. По мере того как женщины будут активно работать в социальной сфере, улицы станут более безопасным местом для женщин и детей. Работа Гилман была важным вкладом в то, что можно назвать "материальным феминизмом", сфокусированном на преобразовании материальных условий жизни в целях гармонизации, как говорится ныне, семейных и профессиональных ролей.
Сорок лет спустя, после того как Фрэнсис Райт публично выступила за свободную любовь, громко заявила о себе еще одна сторонница свободной любви - Виктория Вудхалл. Она завоевала расположение лидеров суфражистского движения, став первой женщиной, которая обратилась к Конгрессу Соединенных штатов по вопросу о женских правах. Вот фрагмент из ее публичной речи о любви 20 ноября 1871 года: "Закон не может заставить двоих любить друг друга. Два человека соединяются сексуально, женятся по зову природы, становятся единым целым по замыслу Господа Бога... Предположим, что брак длится некоторое время, чтобы потом развалиться. Могут ли супруги избежать этого? Могут ли они избежать любви, которая приходит к ним, не спросясь?... Все законы брака являются деспотичными. Это остатки варварского века, дошедшие до нас. Они никак не подходят для века, весьма просвещенного, воспитанного на принципах свободы и равенства... Свободная любовь будет религией будущего. Да! Я исповедую свободную любовь. Я имею неотчуждаемое конституционное право любить того, кого я хочу; любить так долго или так коротко, как я могу; менять объект любви каждый день, если мне этого хочется! До сего дня женщины не знали ничего, кроме слепого подчинения... воле и желанию мужчин, они ни разу не восстали; но время пришло, они восстают, требуя свободы, свободы управлять своей жизнью и своим телом, защищая его от деморализующего влияния сексуальных отношений, которые не основываются на чувстве любви и не придерживаются его. Это восстание будет продолжаться, пока любовь не освободится от оков, и не пойдет дальше. Она должна вызывать уважение как нечто святое, чистое и истинное. Промискуитет (неразборчивость в половых связях) есть просто пережиток прошлого, когда страсти управляют высшими помыслами человека. С приходом в нашу жизнь духовности, мужчина и женщина сбрасывают с себя гнет материальности и промискуитет попросту не возможен... В наивысшем своем выражении сексуальный союз моногамен" .
Хотя радикалы представляли лишь малую часть женского движения, тем не менее, многие радикальные идеи были ассимилированы к 20-м годам XX века американским обществом. Латентная традиция свободной любви, освобождение от брака и полное сексуальное самовыражение женщин, а также контроль за репродукцией предвещали не только прославление женской сексуальности в 20-е годы XX века, но также сексуальную революцию 60-х и 70-х годов XX века. Таким образом, то, что было крайностью в женском движении XIX века, стало сексуальной ортодоксальностью в XX веке.
Вудхалл стремилась к освобождению от всех ограничений и норм сексуального приличия. Она твердо придерживалась позиции свободной любви и настаивала на отказе от брака как "системы официальной проституции и изнасилования", нуждающейся в такой же отмене, как рабство или монархия. Альтернативой браку являлся социальный контракт.
Вудхалл была первой женщиной - кандидатом в президенты Соединенных Штатов Америки в 1872 году от Партии равных прав, которую окрестили Партией свободной любви. В 1871 году она возглавляла 9-ю и 12-ю секции Первого Интернационала. После того, как Карл Маркс ликвидировал эти секции, она сформировала новую коммунистическую партию, где лидером вместо Карла Маркса была она сама. Она организовала журнал "Вудхалл Уикли", который первым в США опубликовал "Коммунистический манифест". До недавнего времени этот журнал хранился в архивах Института марксизма-ленинизма в Москве.
Другая видная представительница феминизма, Эмма Голд-ман, склонялась к анархистской позиции, хотя также заигрывала с идей социальной революции, которую проповедовал марксизм-ленинизм. Считая, что все государственные институты зиждутся на глубоко укоренившихся традициях, она признавала необходимость радикальной социальной революции, в которой цель оправдает средства. Для Эммы Голдман, как и других анархистов, свобода является sine qua поп. Ей не нравилось, что женское движение слишком сконцентрировалось на суфражизме, который всего лишь предлог для организации движения женщин и формирования определенного мировоззрения. Она полагала, что суфражизм никогда не принесет свободы. Свободы можно добиться усилиями всех, когда каждая женщина бросит все свои силы на освобождение от существующих ограничений.
В отличие от Гилман Голдман считала, что женщина является не только воплощением материнской любви, но также и любви между мужчиной и женщиной. Поэтому она выступала за сексуальную свободу для женщин и защищала право на аборт. В 1916 году она была арестована за распространение литературы об абортах. Маргарет Сангер присоединилась к Эмме Голдман и другим феминисткам в Гринвидж Виллэдж, чтобы пропагандировать право на аборт. Сангер была убеждена, что аборты способны замедлить рост населения и тем самым улучшить условия жизни. Ее слова позднее были взяты на вооружение активистами движения за право на аборт: "Ни одна женщина не может назвать себя свободной пока она не в состоянии сделать сознательный выбор - стать матерью или нет".
Однако многие феминистки были обеспокоены активной пропагандой свободной любви. Уоллстонкрафт писала о "вновь освобожденных, которые используют свою свободу для того, чтобы просто подражать мужским грехам". Следует подчеркнуть, что феминистки первой волны считали необходимым сохранение целибата для женщин, а для мужчин -практику воздержания. Но это был не пуританизм, а скорее отсутствие интереса к гетеросексуальным отношениям. Большинство феминисток того периода, кроме Вудхалл и Голдман, завязывали отношения с другими женщинами. В наши дни ученые установили, что эти отношения достигали уровня, который сегодня мы бы назвали лесбийскими отношениями.
Имеются свидетельства, что Мэри Уоллстонкрафт поддерживала длительные отношения с Фанни Блад. В посмертном издании книги Маргарет Фуллер "Женщина в XIX веке" приведены также откровенные признания по поводу отношений Фуллер с Анной Бейкер. В 1976 году в связи с этим Бэлл Гэйл Шевиньи высказалась в печати без обиняков: "Это естественно, что женщина может любить женщину, а мужчина мужчину... Несомненно, это тот же вид любви, который мы будем переживать, когда станем ангелами". Отношения между Стэн-тон и Энтони также никогда не были большой тайной, впрочем, как и романтическое влечение Стэнтон к некоторым другим женщинам. Вот ценное признание Шарлотты Гилман: "Моя любовь к женщинам сильна и нескончаема". Донован задокументировала целую сеть романтических взаимоотношений между большинством феминисток.
Склонность феминисток к гомосексуальным отношениям помогает объяснить, почему их умы были заняты идеями матриархата и почему они придерживались взгляда, что женщины - существа иного порядка с собственным культурным наследием. Это также помогает понять их первоначальное равнодушие, а позднее и негативизм по отношению к мужьям, отцам и полной семье с двумя родителями. Все это привело в конечном счете к необходимости переформулировать концепцию семьи, сохранив материнство без брака и неопределенность интимных отношений, лишенных участия мужчин в таких семьях.
Феминизм и марксизм
Теорию Карла Маркса обычно относят к радикальным теориям конфликта в связи с учением о классовой борьбе и освободительной миссией пролетариата. Связь марксизма с феминизмом не очевидна, тем более что феминистки ставят под сомнение обоснованность "маскулинных" концепций и перспектив социального развития. Однако марксизм имеет много общего с феминистскими теориями, более того, марксизм с его положением об угнетении женщин в буржуазной семье и необходимостью их освобождения является теоретическим источником не только социалистического феминизма, но и всех его форм в целом. Феминизм сегодня пытается выйти на новый уровень развития своих идей, прямо используя марксистские тезисы о повышении сознания женщин как угнетенного класса, который должен бороться против патриархального угнетения.
Исторический взгляд на феминизм дает возможность увидеть огромное многообразие его форм, и даже то, как эти различия иногда приводили к конфликтам внутри женского движения. Однако красной нитью через все женские движения проходит идея революционности, враждебная традиционным взглядам и принципам, выработанным всем предыдущим развитием цивилизации. Эти революционные идеи появились в период Просвещения и потом выдвинулись на первый план с развитием различных рационалистических подходов к реальности. Нежелание феминисток использовать "мужскую" социальную теорию привело к тому, что марксизм преподносился как социальный или материальный феминизм, при этом всячески избегали упоминания о "мужском" происхождении феминизма. Один из базовых принципов марксизма, разработанный в "Критике политической экономии" (1859), гласит: "Способ материального производства определяет социальные, политические и интеллектуальные процессы в целом. Не сознание человека определяет его бытие, а наоборот, социальное бытие определяет его сознание".
Это была хорошая подсказка и по тем временам научная основа для того, чтобы категорически утверждать, что женские роли не детерминированы биологически, - их жестко определяют экономические условия и социокультурные особенности в целом. Согласно Марксу, экономические интересы правящего класса направляют господствующую идеологию в обществе. Эта мысль получила развитие в книге "Немецкая идеология": "Идеи правящего класса в любую эпоху являются господствующими идеями, то есть, класс, который управляет производительными силами в обществе, в тоже время является господствующей интеллектуальной силой. Класс, который владеет средствами материального производства, одновременно контролирует и средства духовного производства, подчиняя себе идеи тех, кто лишен контроля над средствами духовного производства".
Классовость общества обязательно ведет к классовости сознания, а последнее определяется тем, что класс сознает себя и сознает свою враждебность к другой социальной группе. Поэтому классовое сознание для социальных феминисток с необходимостью приводит к формированию особой позиции по признаку пола, диалектически противоположной идеологии мужчин, рассматриваемых, как правящий класс. Для того чтобы достичь действительно классового сознания, женщины должны смотреть на мир со своей собственной точки зрения, а не с точки зрения мужчин, которые всегда их угнетали. Видеть все с точки зрения правящего класса, некритично используя его мировоззрение, значит, развивать в себе фальшивое сознание. Следовательно, анализ и критическая оценка правящего класса необходимы для развития классового сознания. Другим направлением развития классового сознания женщин является революционность, стремление прекратить доминирование мужчин насильственным путем.
Марксизм рассматривал капитализм не как процесс, а как систему, что превращало сам марксизм в замкнутую схему. Таким образом, марксистские теории заявлены так, что их невозможно опровергнуть или сфальсифицировать. Чем больше противники марксизма критикуют его теории, тем больше они демонстрируют свой буржуазный классовый взгляд на мир. Точно так же поступают феминистки - вот что говорит об этом сторонница феминизма - критики тендерного феминизма обвиняются в том, что они "являются женщинами, которые ненавидят женщин". Социальные феминистки, так же, как и марксисты, используют замкнутую систему, которую невозможно опровергнуть. Если человек критикует социальный феминизм, это просто свидетельствует о том, что он отравлен идеологией фаллоцентризма. Оппоненты социального феминизма с легкостью опровергаются, как люди введенные в заблуждение фальшивым сознанием, связанным с их половыми ролями. Матери-одиночки, разведенные или брошенные мужьями, вынужденные самостоятельно заботиться о своих детях, а также женщины уже не способные привлечь партнера, являются легкой добычей антимужской пропаганды.
Еще одним важным тезисом, который взят из марксизма социальным феминизмом, является концепция отчуждения. Маркс считал, что корни современного опыта отчуждения находятся в отчуждающих условиях капиталистического производства. Рабочие чувствуют неудовлетворенность своим трудом, так как лишены возможности участия в целостном процессе. Их труд принадлежит не им, а капиталистическому собственнику. Таким образом, трудящийся становится простым товаром.
Это усугубляется и разделением труда. Специализация и различное предназначение групп трудящихся, само по себе имеют отчуждающий характер. Позднее Маркс выводил это разделение труда из "естественного разделения труда в семье". В "Немецкой идеологии" разделение труда в семье напрямую связывается с происхождением права собственности одного человека над другим человеком. Таким образом, Маркс выводил первую форму собственности из порабощения женщин и детей мужчинами.
"С разделением труда..., которое в свою очередь основывается на естественном разделении труда в семье и разделении общества на отдельные семьи, противопоставляемые друг другу, одновременно появляется... неравенство в распределении количественного и качественного труда и его продуктов и, следовательно, собственности: ядро которого лежит в семье, где жена и дети являются рабами мужа. Это скрытое рабство в семье... является первым видом собственности... власти распоряжаться трудом других" .
Маркс не разрабатывал подробно вопрос о природе семьи, так как эта природа, по его мнению, полностью зависела от экономической структуры. Фридрих Энгельс воспользовался марксистским подходом к изучению семьи в своей работе "Происхождение семьи, частной собственности и государства" (1884). Он сосредоточил внимание на марксистской интерпретации достижений антропологов, его больше занимало обоснование исторического материализма с помощью научных данных о матриархате и происхождении буржуазной семьи.
Ранние труды в этой области исходили из того, что пара "мужчина и женщина" была первым видом семьи. Однако под влиянием работы Льюиса Моргана "Древнее общество" (1877) эта точка зрения изменилась. Позднее в примечании к третьему изданию "Капитала" Энгельс пишет: "Тщательное исследование условий жизни примитивного человека дает автору основание предполагать, что не семья эволюционировала в племя, а, наоборот, племя было примитивной и спонтанной формой человеческих объединений на основе кровного родства, и что благодаря потере племенных связей позднее стали образовываться различные формы семьи".
Маркс и Энгельс отстаивали точку зрения, что социальная организация базируется на способе производства, а семья является простейшей производственной ассоциацией. Поэтому ее формы и структуры зависят от производственных отношений и правильное устройство семьи не будет достигнуто прежде, чем установится коммунистическое общество. При коммунизме освобожденные от частной собственности и экономического принуждения мужчина и женщина будут вступать в брак, основанием которого станут лишь "зрелые наклонности двух индивидуумов".
Энгельс развил марксистский взгляд на семью, используя научные достижения Льюиса Моргана, который первым открыл, что самой ранней социальной единицей была группа, а не пара "мужчина - женщина". Он считал, что такая группа была экзогамной и матриархальной, где родство и потомство определялись по материнской линии. Энгельс связывал стадии в развитии семьи с изменениями способа производства в обществе и говорил о трех формах брака, соответствующих трем ступеням в развитии человеческого общества. Периоду дикости соответствовал групповой брак, периоду варварства -парный брак, а цивилизованному обществу соответствует моногамия с сопутствующими проституцией и адюльтером . "Развитие от низших стадий к высшим отмечено одной особенностью, а именно той, что женщина, но вовсе не мужчина все больше лишается сексуальной свободы группового брака", а также экономической независимости.
По Энгельсу, на самых ранних стадиях в период дикости существовал примитивный коммунизм. Общество было коллективным, в условиях жизни наблюдалось полное равенство, и социальные классы отсутствовали. Вся собственность была общей и не было смысла в эксплуатации. Групповой брак был первой формой брака, при которой группы мужчин и женщин принадлежали друг другу и совместно воспитывали детей.
Групповой брак был связан с матриархальным родством. Установление матриархального типа социальной организации как исходной предпосылки человеческого общества было важным пунктом в развитии марксистской мысли. Это позволило говорить, что несправедливость в отношении женщины и ее эксплуатация были не всегда, а появились вместе с частной собственностью и классовым конфликтом. Они имели начало и, следовательно, могли иметь конец.
Также как и культурные феминистки XIX века, Энгельс относил утопический идеал в далекое прошлое. Однако в противоположность культурным феминисткам Энгельс обозначал различные ступени в изменении семьи в зависимости от стадий экономического развития, а само появление семьи связывал с частной собственностью и товарным обменом. На стадии варварства отмечается переход от собирательства к оседлому земледелию, именно на этой ступени мужчина получает экономическую и политическую власть, так как появляются избыточный продукт и частная собственность, ведущие к разрушению коллективизма. Лишь мужчина выиграл от этого перехода, так как "весь добавочный продукт попадал к нему". На этой ступени развития мужчина брал "свою" семью и селился на "своей" земле. Это можно считать поражением матриархата, установлением патриархата и "историческим поражением женщины". И далее: "здесь мы видим первую форму семьи, основанную не на естественных, а на экономических условиях, а именно на победе частной собственности над примитивным естественным коллективным владением".
В период варварства домоводство, бывшее ранее обязанностью как мужчин так и женщин, потеряло свой общественный характер и "больше не являлось заботой всего общества... Женщина стала первым домашним слугой, лишенным права участия в общественном производстве". Энгельс пишет: "Первый классовый антагонизм, появившийся в истории, совпадает с развитием антагонизма между мужчиной и женщиной в моногамном браке и первым классовым угнетением женщины мужчиной". Цивилизация и моногамия развивались по мере того, как все большее богатство концентрировалось в руках отдельного индивидуума - мужчины, которому было необходимо передать это богатство только своим собственным детям и никому другому. Цивилизация развивалась вместе с эксплуататорскими классовыми отношениями, что вылилось в угнетение женщин, которое сохранилось до сегодняшнего дня.
Несмотря на небольшие разногласия, Маркс и Энгельс, а позже и Ленин были согласны в том, что женщин следует сильнее вовлекать в активную экономическую и политическую жизнь. Эмансипации можно достичь лишь посредством гарантий равных прав с мужчинами. Марксисты первой волны, вроде Августа Бебеля, считали, что "решение женского вопроса идентично с решением социального вопроса".
Утверждалось, что социализм освобождает женщину не только в общественном производстве, но и в брачных отношениях. Предполагалось, что экономическая эмансипация приведет также к освобождению в сексуальной жизни. Маркс и Энгельс подразумевали, что "освобождение индивидуальной экономики неотделимо от развития семьи". В "Коммунистическом манифесте" они выступали за уничтожение семьи, подчеркивая что "буржуазная семья как таковая прекратит свое существование". В своей работе "Учение Карла Маркса" Ленин писал: "Новая форма семьи, новый статус женщин и новые условия воспитания подрастающего поколения подготавливают уничтожение патриархальной семьи". Вместе с этим предполагалось окончание доминирования одного пола над другим.
Этот новый вид семьи подразумевал свободу от привычного мотива к установлению брачных отношений. Благодаря вовлечению женщины в общественное производство брак очищается от экономического принуждения. С наступлением социализма "общество будет воспитывать детей независимо от того рождены они в законном браке или нет". Женщина освобождается от экономической зависимости, бремени домашней работы и воспитания детей.
Кроме вовлечения женщины в сферу общественного производства и коммунализации домашней работы, предусматривается законодательное облегчение развода как для мужчин, так и для женщин. Развод должен быть доступен всем, как только исчезает половая любовь - новая основа семьи и брака. Вслед за Энгельсом, не проявившим интереса к тому, что произойдет с мотивами рождения детей в случае перехода к массовому внесемейному воспитанию, Ленин также подчеркивал важную роль трудовых отношений в развитии человеческих взаимоотношений. При социализме семья коренным образом меняется, - образование и воспитание человека социализируются, фактически все основные функции семьи переходят к обществу. При коммунизме семья будет основываться на добровольной связи между мужчиной и женщиной по взаимному согласию. Тезис о социализации домашнего труда и общественного воспитания детей сближает марксизм с материальными и культурными феминистками. Их роднит равнодушие к судьбе семьи как социального института.
Дата: 2019-07-31, просмотров: 260.