В последние несколько десятилетий проблемы справедливости, в первую очередь справедливости социальной, занимают существенное место в западной политической и моральной философии. Возросший интерес к данной теме вызван многими причинами, в том числе поиском оптимальной модели социального государства, отвечающей требованиям времени, а также интеграционными процессами в Европе, ставящими вопрос о нахождении новой идентичности.

Как известно, основы философско-теоретическогo изучения справедливости были заложены еще Аристотелем. Именно ему принадлежит разделение справедливости на общую и частную: первая рассматривается в качестве общего морального основания общественного устройства (или хранителя социетального сообщества, по Т.Парсонсу), вторая - как «нравственно санкционированная соразмерность» в распределении благ и зол, в обмене и воздаянии за проявление субъектами в социуме определенных свойств. Именно он обратил внимание на то, что справедливость может принимать форму как справедливого равенства (уравнивающая), так и справедливого неравенства (разделяющая): «Справедливость, как кажется, есть равенство, и так оно и есть, но только не для всех, а для равных; и неравенство также представляется справедливостью, и так оно и есть на самом деле, но опять-таки не для всех, а лишь для неравных». Другими словами, «с формальной точки зрения ... дело обеспечения справедливости есть дело достижения должного равенства или должного неравенства».

Что касается социальной справедливости, то в своем современном значении этот термин был впервые употреблен в 1840 г. в работе католического философа Л.Т д'Адзельо. Однако действительно широкое распространение он получил после разработки данного понятия Дж.Ст.Миллем, который трактовал такую справедливость как «высший абстрактный принцип ... к осуществлению которого должны всеми силами стремиться все институты и все действия хороших граждан». Среди современных авторов к проблемам социальной справедливости обращались Дж.Роулс, Ф.Хайек, Р.Нозик, Р.Дарендорф, Ю.Хабермас, Р.Рорти, Дж.Гэлбрэйт, Б.Бэрри, У.Липпман, В.Галстон, Г.Харт и многие другие.

Российский исследователь А.А.Гусейнов предлагает классифицировать концепции справедливости с точки зрения их подхода к личности и обществу, подразделяя эти концепции на кооперативно-холистские (Платон, Аристотель, Гегель, Маркс) и конфликтно-индивидуалистические (Гоббс, Локк, Юм, Бентам, современные либералы). Теории первой группы отталкиваются от идеи единого общего блага целого, не сводимого к сумме индивидуальных благ, второй - от идеи атомарного индивида, целям которого и служит общество.

Не претендуя на описание всех сколько-нибудь ярких теорий социальной справедливости (решение этой задачи заведомо невозможно в рамках отдельной статьи), в настоящей работе мы сосредоточим внимание на некоторых направлениях либеральной философской и политической мысли и их соотношении с нынешней (а возможно, и будущей) теорией и практикой социального государства. Но прежде чем приступать к их анализу, попытаемся пунктирно обозначить некоторые базовые принципы, лежащие в основе различных концепций справедливости.

Исследователи выделяют три парадигмы справедливости - воздающую, распределительную и меновую. Первая из них - наиболее древняя - трактует справедливость как субъективную меру воздаяния за добро и зло (платоновская формула «каждому свое»). Согласно данной парадигме, справедливость не в том, чтобы сравнивать каждого с каждым, а в том, чтобы оценивать каждого по его личному достоинству в соответствии с неким объективным стандартом. В последнее время этой парадигмы придерживаются философы, близкие к постмодернизму. Так, Н.Фрэйзер и Л.Янг предрекают неизбежность перехода от справедливого распределения к справедливому «признанию», достойному воздаянию всем членам общества, включая маргиналов, безотносительно к их вкладу или участию в обменах. В свою очередь, М.Уолцер, указывая на различия в критериях справедливости в отдельных подсистемах общества Модерна, подчеркивает, что эти критерии производны от социальных благ, представляющих собой центральный элемент в институциональной конструкции «сфер справедливости».

Хотя Идея справедливого распределения уходит корнями в глубокую древность, распределительная парадигма справедливости складывается в эпоху Модерна. Наиболее последовательное развитие она получила в трудах Дж.Ст.Милля, видевшего в распределительной справедливости рациональную и этическую основу общественных отношений (философский утилитаризм). Справедливость перестала быть объективной реальностью иного мира - ее следовало определять путем рационального субъективного усилия; достижение справедливости было объявлено целью социальной теории и практики, при этом распределительная и социальная справедливость превратились в синонимы. Сторонники подобного подхода к справедливости считали распределение материальных благ ключом к достижению всеобщего счастья; этой точки зрения придерживались как либеральные мыслители, так и социалисты. Активное развитие теории справедливости в либеральной политической философии последней трети ХХв. связано именно с распределительной парадигмой.

Меновая парадигма более позднего происхождения. Ее основной смысл заключается в том, что общественная справедливость - это свободный обмен на основе взаимной выгоды и добровольности, общество есть механизм универсального обмена, а государственное вмешательство допустимо исключительно для противодействия обману и насилию. Данные установки характерны для классического либерализма, либертаризма и анархизма. Одним из наиболее решительных приверженцев меновой парадигмы выступал Ф. фон Хайек, который объявлял веру в социальную справедливость «квазирелигиозным предрассудком», считая ее «главной угрозой для большинства иных ценностей свободной цивилизации».

Общеизвестно, что современная западная цивилизация - это общество эгалитарной справедливости, основополагающим принципом которой является идея равенства шансов, что неизбежно ведет к выбору в пользу распределительной парадигмы. Рационалистический эгалитаризм утвердился в европейских странах в Новое время, но лишь в середине XIX в., наряду с гражданским и политическим компонентами равенства, на передний план начал выходить и его социальный компонент. В ХХ в. роль данного компонента еще больше возросла. По мнению Т.Парсонса, именно он является «наиболее фундаментальным», поскольку «члены общества должны иметь не просто формальные, но реальные возможности конкурировать с другими членами, причем с достаточными шансами на успех».

Непрекращающаяся полемика в западном обществе вокруг социального компонента равенства и справедливого распределения вообще свидетельствует о том, что наблюдаемое сегодня в развитых странах отступление деонтологического либерализма перед либертаризмом носит сугубо временный характер, и уж точно рано говорить о закате социального государства. Речь идет лишь о перестройке социальной политики, о ее модернизации. Гражданская зрелость большинства населения стран «старой демократии», а также возросшее значение социального диалога в принятии государственных решений позволяют с оптимизмом смотреть на будущее социального государства.

Спектр современных либеральных концепций справедливости довольно широк. Данная проблематика разрабатывается, в частности, в рамках утилитарного либерализма (Р.Брандт, Р.Хэар и др.), скептического либерализма (теория договорной справедливости Д.Готиера), либерализма естественных прав (теория либертарной справедливости Р.Нозика). Но наиболее перспективной (и востребованной) на сегодняшний день представляется деонтологическая концепция Дж.Роулса. Идеи, высказанные в его обобщающем труде «Теория справедливости», до сих пор вызывают острые дискуссии. Однако практически все сходятся в том, что концепция Роулса вобрала в себя самые сильные стороны нормативной философии либерализма и по праву может считаться наиболее ярким образцом применения распределительной парадигмы справедливости. Базируясь на деонтологии, эта концепция во многом стала ответом на кризис позитивизма.