7.1.Национальная экономика как система региональных экономики

Целое всегда состоит из частей. Национальная экономика как целое состоит из отраслевых (части по продуктовому признаку) и региональных экономик (части по территориальному признаку). Точно так же, как есть ведущие (нефтяная, газовая) и отстающие (машиностроение) отрасли производства, существуют ведущие (по­люса роста, такие как Москва и Санкт-Петербург) и отстающие (про­блемные территории, например некоторые области Центральной России) регионы страны. В идеале, все региональные экономики (как и все отрасли национальной экономики) должны быть полюса­ми роста, но в реальной жизни какие-то из региональных экономик растут, а какие-то находятся в состоянии депрессии. Поэтому в каж­дый конкретный момент времени состояние национальной эконо­мики будет определяться соотношением трех групп региональных экономик — растущих экономик, стабильных экономик и депрес­сивных экономик. Знания об этом соотношении, а также о том, как депрессивную региональную экономику перевести в стабильную, и тем более растущую, крайне важны для региональных управленцев, экономических аналитиков, крупных инвесторов.

Регионы — крупные части территории страны, границы кото­рых, как правило, имеют природное, этническое, историческое (сло­жившаяся традиция), юридическое (конституционный акт) или со­временное научное обоснование.

Региональный комплекс (система) — часть территории страны (национального комплекса), включающая четыре обязательные от­раслевые подсистемы (природную, социальную, экономическую, управленческую) и несколько территориальных (муниципальных или локальных) подсистем.

Региональная экономика — экономическая подсистема (отрасль) регионального комплекса, включающая региональные факторы про­изводства (экономический потенциал), региональное производство и региональное потребление.

Таким образом, все страны состоят из регионов. Регион, рассмат­риваемый как система, может быть назван региональным комплек­сом, что подразумевает наличие отраслевых и территориальных под­систем, а также некоторую общую функцию (специали­зацию) данного региона в национальной системе.

Одной из подсистем регионального комплекса является регио­нальная экономика, включающая три основные подсистемы — ре­гиональный экономический потенциал, региональное производство и региональное потребление и, в свою очередь, делящаяся на локаль­ные (муниципальные) экономики.

Региональное производство включает примитивное, аграрное, индустриальное (производство искусственного продукта), сервисное (производство услуг) и информационное (создание информации) производство.

Региональное потребление включает социальное (домохозяйствами), экономическое (производством), управленческое (власт­ными органами) и экологическое (природовосстановление, природоулучшение и природоохрана) потребление.

Между региональными экономиками возникают три типа обме­на — обмен факторами производства, обмен товарами и услугами, обмен потреблением. Обмен факторами производства возникает в силу неравномерности их пространственного размещения. Обмен товарами и услугами связан с неравномерностью размещения про­изводителей. Обмен потреблением связан с неравномерностью рас­пределения потребителей.

Таким образом, упрощенно национальная экономика может быть представлена как совокупность региональных экономик и межрегио­нальных связей. Чем больше территория государства и чем больше регионов, тем выше затраты на установление межрегиональных свя­зей (в частности — на создание сквозной инфраструктуры) и тем меньше очевидность выгоды межрегиональных сообщений, рассчи­тываемых для удаленных друг от друга регионов. Поэтому в больших государствах неизбежно возникает надрегиональный уровень управления, концентрирующий ресурсы, производство и потребление общенационального пользования. В связи с этим описание нацио­нальной экономики лишь как системы региональных экономик ста­новится недостаточным и требует дополнительной макроэкономи­ческой характеристики. Если к этим описаниям добавить междуна­родную экономическую составляющую национальной экономики, то характеристика получается достаточно полной. Таким образом, более полно национальную экономику надо представить как систему региональных экономик, а также надрегиональной и международной составляющей (макроэкономической составляющей).

Альтернативой региональному описанию является отраслевое описание национальной экономики. Поскольку основные единицы статистической отчетности — предприятия, имеющие четкую отрас­левую принадлежность и не всегда четкую привязку к территории (пространственно распределенные, сетевые предприятия, трансна­циональные корпорации), отраслевое описание национальной эко­номики оказывается менее трудоемким и более точным.

Тем не менее, понимание состояния региональных экономик крайне важно для понимания общих и частных проблем националь­ной экономики. Поэтому необходима теоретическая модель, связы­вающая региональное и отраслевое описание национальной эконо­мики.

Опыт развития цивилизации показывает, что территория может быть освоена пятью основными способами:

с помощью примитивного (присваивающего) хозяйства (при­своение продукта, подготовленного живой природой);

с помощью аграрного хозяйства (селекция природных продук­тов и их выращивание);

с помощью индустриального хозяйства (присвоение продуктов неживой природы, технологическое выращивание продуктов живой природы, создание особых искусственных продуктов, отсутствующих в природе);

с помощью сервисного хозяйства (создание услуг);

с помощью информационного хозяйства (создание виртуаль­ных продуктов и услуг).

Каждый последующий способ все больше снижает зависимость общества от естественных экологических систем и все больше уве­личивает зависимость от искусственных технических систем. Кроме того, технические системы позволяют резко увеличить плотность населения территорий, что в условиях постоянного роста населения Земли является единственным способом обеспечения выживаемос­ти мирового населения. По расчетам, при примитивном хозяйстве на поверхности планеты может проживать лишь 7 млн человек, при аграрном осво­ении всей поверхности планеты на Земле может проживать 8—9 млрд человек, а при индустриальном — до 1 трлн человек. Поэтому уро­вень развития территорий определяется ведущим способом освоения и плотностью (численностью) населения. Территории, где ведущим способом освоения является информационное и сервисное хозяй­ство, становятся центрами развития цивилизации. Территории с ин­дустриальным и аграрным хозяйством являются полупериферией, а территории с примитивным хозяйством — периферией мировой цивилизации. Применяя эту модель к стране, можно видеть анало­гичное распределение территорий, где столичный город выполняет информационные и сервисные функции, индустриальные города и аграрные районы развивают промышленность и сельское хозяйство, а удаленные районы существуют за счет примитивного хозяйства. Таким образом, страна (национальный комплекс) может быть пред­ставлена как совокупность регионов, имеющих разные уровни раз­вития в связи с разными способами освоения территорий. Все регио­ны связаны друг с другом потоками вещества, энергии, информации, в том числе в виде произведенной продукции.

В отдельных национальных экономиках могут отсутствовать те или иные сектора экономики (способы освоения территорий) и, со­ответственно, те или иные типы регионов. В этом случае можно го­ворить о незавершенном или неполном комплексе производства, который дополняется мирохозяйственными связями. Исходя из предложенной схемы оценить развитие производствен­ной составляющей региональной экономики можно с помощью двух параметров:

1) новизны способа освоения территории, обеспечиваю­щей высокие темпы экономического роста,

2) диверсификации способов освоения, обеспечивающей устойчивость региональной экономи­ки.

В свою очередь, новизна и диверсификация способов освоения во многом определяются всем региональным комплексом, а не толь­ко его экономической подсистемой. В частности, избыточные при­родные ресурсы, низкая плотность населения, устаревшая управлен­ческая элита, низкий уровень образования, низкий уровень развития технологий и многие другие факторы будут ограничивать переход регионального производства на новый уровень развития.

СТАНОВЛЕНИЕ РЕГИОНАЛЬНЫХ КОМПЛЕКСОВ И РЕГИОНАЛЬНЫХ ЭКОНОМИК В СОВЕТСКИЙ ПЕРИОД

В досоветский период экономика России развивалась как аграрно-сырьевая с высоким удельным весом примитивного хозяйства. В 1913 г. аграрное хозяйство создавало 48% национального дохода, промышленность — 22%. Страна испытывала нехватку топлива, энергии, сырья, металлов, машин и механизмов.

Более 70% промышленной продукции России производилось в четырех индустриальных районах — Петербургском, Московском (Центрально-промышленном), Уральском и Южном горно-промышленном (на территории современной Украины). В первых трех райо­нах было сосредоточено 55% фабрично-заводских рабочих России, а всего на территории, относящейся к современной России, работа­ло 70% всех фабрично-заводских рабочих Российской империи1.

Из перечисленных районов только Южный был обеспечен соб­ственными топливно-сырьевыми ресурсами. Остальные районы ввозили топливо и сырье. Если в Южном районе в горно-заводской промышленности было занято 66% всех рабочих, то в Петербург­ском и Московском — лишь 5% рабочих. Таким образом, в Петер­бургском и Московском районах развивалась в основном обрабаты­вающая промышленность, а в Южном и Уральском районах — до­бывающая промышленность. Помимо этого, Петербургский и Московский районы были также торгово-финансовыми центрами страны. Поэтому в региональной структуре дореволюционной Рос­сии было два района с обрабатывающей промышленностью и сфе­рой услуг (Петербургский и Московский), два района с добывающей промышленностью и металлургией (Южный и Уральский) и осталь­ные районы с аграрным и примитивным хозяйством.

Таким образом, центром экономического развития России в XIX в. были Петербургский и Московский районы, добывающей полупериферией — Южный и Уральский районы, аграрной и при­митивной периферией — остальная огромная часть территории Рос­сии. Соотношение территорий, занятых центром, полупериферией и периферией, по нашим расчетам, можно приблизительно оценить как 1 : 3 : 124 (133, 383 и 16 460 тыс. кв. км).

Советский период характеризуется тотальной индустриализацией всей территории страны. Новые промышленные районы появляют­ся в Поволжье, на Северном Кавказе (Грозненский нефтяной район), на севере европейской части России, в Западной Сибири, Восточной Сибири и даже на Дальнем Востоке. В первую очередь ими решают­ся проблемы развития электроэнергетики и топливно-сырьевой базы промышленности, производства машиностроительной продукции, переработки сельскохозяйственной продукции. С 1928 по 1937 г. про­изводство электроэнергии увеличилось с 3 до 24 млрд кВт-ч, добыча угля — с К) до 53 млн т, добыча нефти — с 4 до 6 млн т, выплавка стали — с 2 до 9 млн т, производство машин — с 5 до 22 млн руб. (в ценах 1932 г.), текстиля — с 4 до 10 млн руб. и т.д.1 Конечно, эти данные нуждаются в корректировке в связи с «политизацией» ста­тистики того времени; тем не менее, высокие темпы индустриаль­ного развития экономики России в советский период общепризнан­ны.

Война 1941 — 1945 гг. привела к резкому сдвигу промышленности на восток из оккупированных и старопромышленных районов Цент­ральной России. Новое дыхание обретает Уральский район, превра­тившийся в крупнейший центр военного машиностроения, быстро растут региональные центры Сибири и Дальнего Востока.

Послевоенное освоение богатых ресурсами районов Западной Сибири (нефть, газ, лес), Восточной Сибири (цветные металлы, уголь, лес). Дальнего Востока (золото, цветные металлы, алмазы, лес) завершило первичную индустриализацию восточных районов России (на уровне добывающей промышленности и получения полуфабри­катов). В 1990 г. было произведено 1082 млрд кВт-ч, производство угля составило 270 млн т, добыча нефти — 738 млн т, выплавка ста­ли — 90 млн т[8]. Излишне говорить о многократном росте производ­ства в машиностроительной, химической, пищевой, легкой и других отраслях промышленности. Во многих случаях индустриализация была проведена ценой огромных людских потерь и насилия (ГУЛАГ), искалеченных судеб, перемещения масс населения на стройки пяти­леток; тем не менее, экономический результат действительно был впечатляющим. Страна с избытком обеспечивала себя топливно-сырьевыми ресурсами, создала высокотехнологичное машиностроение, начала освоение космоса, создала крупнейшую сеть научно- исследовательских институтов и вузов.

Среди регионов России максимальными объемами промышлен­ного производства выделялись Тюменская, Иркутская, Свердловская области, Красноярский край, г. Москва, Ленинград и Ленинградская область, Республики Татарстан и Башкортостан, а также Самарская и Пермская области. Таким образом, индустриальный центр России сместился за Урал и роль старых промышленных центров (Москов­ского, Петербургского) сократилась.

У многих регионов появилась общероссийская (и даже общесо­юзная) промышленная специализация, связанная с концентрацией предприятий одной отрасли.

Так, в производстве электроэнергии резко выделялись Тюменская область (вместе с ХМАО и ЯН АО), Иркутская область, Краснояр­ский край, Свердловская область, г. Москва, Ленинградская область, производившие соответственно от 73 млрд до 38 млрд кВт-ч в год, при среднем уровне производства электроэнергии на один регион (субъект РФ) — 14 млрд кВт-ч1.

В общероссийской добыче угля доля одной только Кемеровской области составила 38% (150 млн т), и еще 49% производили другие восемь регионов России — Красноярский край, Республика Коми, Ростовская, Иркутская области, Республика Саха, Приморский край, Тульская и Челябинская области (от 52 млн до 12 млн т каждый, а суммарно — 191 млн т).

В выплавке стали на шесть регионов — Челябинскую (25 млн т), Кемеровскую (12 млн т), Вологодскую (12 млн т), Свердловскую (10,5 млн т), Липецкую (10 млн т) и Оренбургскую (4,4 млн т) обла­сти суммарно приходилось 83% общероссийского производства.

Крайне высокая концентрация производства была в добыче нефти и, особенно, газа, в производстве высокотехнологичной машино­строительной продукции, в текстильной промышленности и даже в производстве отдельных видов пищевой продукции и строительных материалов, сырье для которых есть повсеместно.

Таким образом, резкое пространственное расширение индустри­ального хозяйства, создание крупных концентрированных произ­водств и отраслевая специализация регионов, наряду с развитием местной промышленности и индустриализацией сельского хозяй­ства, стали главным результатом развития региональных комплексов в советский период. Соотношение территорий сервисных, индуст­риальных и слаборазвитых аграрно-примитивных районов России составило в 1990 г., по нашим расчетам, 1 : 7 : 66 (233, 1547 и 15 295 тыс. кв. км). Практически во всех субъектах РФ появились индустриальная и сервисная надстройки, что обеспечивало быстрый экономический рост до 1980-х гг.

Сохранение экстенсивного расширения индустриального хозяй­ства в 1980-е гг. требовало все большего объема капиталовложений в связи с постоянным удалением сырьевой базы в районы с экстре­мальными природно-климатическими условиями от обрабатыва­ющих центров. К этой проблеме добавились низкие цены на миро­вых рынках сырья (особенно нефти), не обеспечивавшие достаточное поступление валютных ресурсов, огромные затраты на ведение во­енной кампании в Афганистане, решение «польской» проблемы и поддержание высоких темпов гонки вооружений. Индустриальный сектор не обеспечивал больше высоких темпов экономического рос­та в связи с очень большими сырьевыми, коррупционными и поли­тическими издержками. В отличие от Запада, переживавшего в 1960-80-е г. потиндустриальную революцию, экономика России «буксовала» все сильнее, пока во второй половине 1980-х гг. ее не стали «добивать» реформы Горбачева. В результате к началу 1990-х гг. были созданы все условия для широкомасштабного кризиса.

РЕГИОНАЛЬНЫЕ ЭКОНОМИКИ В «ШОКОВЫЙ ПЕРИОД» (1991-2000)

За период с I991 по 1998 г. индустриальный сектор российской экономики претерпел следующие основные изменения.

Произошла резкая деконцентрация производства — количество предприятий увеличилось с 28 тыс. до 159 тыс., при этом численность промышленно-производственного персонала сократилась с 21 млн до 13,2 млн человек, в том числе рабочих — с 17 млн до 10,4 млн че­ловек. Средний возраст производственного оборудования в промыш­ленности увеличился с 11 до 16 лет. Глубокое разведочное бурение сократилось с 5300 тыс. м в 1990 г. до 1255 тыс. м в 1998 г. Производ­ство электроэнергии составило 827 млрд кВт-ч (сократилось на 255 млрд кВт-ч по сравнению с 1990 г.), добыча нефти снизилась на 304 млн т (с 738 млн до 434 млн т), добыча угля снизилась с 270 млн до 154 млн т, производство стали сократилось с 89,6 млн до 43,7 млн т, производство машин и оборудования сократилось на 80%, а по от­дельным видам — в десятки и сотни раз1. Таким образом, можно го­ворить о кризисе индустриального сектора России в 1990-е гг.

В аграрном секторе ситуация выглядела не намного лучше. Пло­щадь сельскохозяйственных угодий сократилась с 202,4 млн до 163,5 млн га, численность занятых — с 8,3 млн до 5,3 млн человек, поголовье крупного рогатого скота уменьшилось с 45,3 млн до 17,4 млн голов, овец и коз — с 41,5 млн до 5,2 млн голов, производ­ство зерна — со 113,5 млн до 41,9 млн т1.

Сокращение объемов производства коснулось и сервисного сек­тора (транспорт, торговля, средства массовой информации, финан­совый сектор и др.), а также примитивного хозяйства — добычи рыбы и морепродуктов, лесного хозяйства, пушного хозяйства и др.

Таким образом, вся экономическая подсистема национального комплекса деградировала вместе с деградацией социальной и управ­ленческой подсистем. Среди региональных комплексов остался лишь один — г. Москва, где сокращение индустриального сектора было компенсировано развитием постиндустриального сектора экономи­ки и где экономические последствия такой компенсации оказались крайне благоприятными.

Это было связано и с наличием в Москве самого крупного в Рос­сии ареала концентрации социальных, экономических и управлен­ческих потребителей услуг, и с созданием в советский период серь­езного задела для развития сферы услуг и информационной сферы (общепит, СМИ, учреждения культуры, науки и образования), и с наличием ресурсов для развития постиндустриальной экономики (информация, инновации, институты, инфраструктура, финансовый капитал), и с совершенно особыми условиями для развития бизнеса, приближенного к власти. Однако, несмотря на очевидные преиму­щества развития постиндустриальной экономики, даже в Москве были предприняты попытки сохранения индустриального сектора экономики (например, автозаводы), экстенсивно использовавшего огромные территории внутри городской черты.

В настоящее время промышленность Москвы производит около 20% валового регионального продукта и дает 20% доходов в регио­нальный бюджет2. Здесь функционирует около 1000 крупных и сред­них промышленных предприятий и почти 15 тыс. малых предприя­тий с общей численностью занятых 0,6 млн человек (12% от обшей численности занятых в экономике Москвы). В отраслевой структуре промышленности по объемам производства лидируют пищевая про­мышленность (31,7%), машиностроение и металлообработка (28,6%) и электроэнергетика (11,2%), дающие вместе 71,5% объема промыш­ленного производства в Москве. В 2005 г. рост промышленного производства в Москве составил 22,4%. Однако на первое место выходят постиндустриальные сектора экономики. Если в 1990 г. в сервисно-информационных секторах экономики города было занято 65,3% работающих, то в 1997 г. их доля возросла до 77% при среднероссий­ском показателе — 54,6%. Особенно быстро росла занятость в фи­нансовом секторе — с 4% в 1990 г. до 17% в 2003 г. Доля занятых на транспорте и в связи, в торговле и общественном питании удвоилась до 14 и 15% соответственно. Занятость в жилищно-коммунальном хозяйстве, здравоохранении и социальном обеспечении, образова­нии, культуре, науке и искусстве несколько сократилась. По доле занятых в постиндустриальных секторах Москва достигла уровня высокоразвитых стран. Таким образом, Москва стала развиваться как постиндустриальный центр экономики России и в этом качестве ста­ла абсолютным лидером среди субъектов Федерации по привлечению инвестиций. В 2005 г. привлеченные иностранные инвестиции до­стигли 25,2 млрд долл (46% от общего объема иностранных инвести­ций в Россию). Кроме того, была реализована инвестиционная про­грамма правительства Москвы на 186,3 млрд руб. Доходы городского бюджета в 2006 г. составили 504,6 млрд руб., расходы — 561,2 млрл руб., втом числе на экономику — 139 млрд руб., ЖКХ — 126 млрд руб., образование — 76,8 млрд руб., здравоохранение — 71,4 млрд руб., социальную политику — 69,3 млрд руб.

В Москве резко изменился баланс занятости в государственном и негосударственном секторах экономики. Если в начале 1990-х гг. занятость в негосударственном секторе составляла несколько про­центов, то в 2005 г. в госсекторе работало 1,7 млн человек, а в него­сударственном секторе — 4,4 млн человек (72%).

Что касается управленческой элиты других регионов России, то в подавляющем большинстве главы исполнительной и законодатель­ной власти были представителями «индустриальной» элиты и рас­сматривали постиндустриальную экономику лишь как малозначи­мую часть региональной экономики, как сферу деятельности малого бизнеса и «частников». Вместо того чтобы создавать условия для раз­вития этого сектора экономики, который мог бы поглотить суще­ственную часть безработных, высвобождающихся на крупных про­мышленных предприятиях, малый бизнес подвергался максималь­ному притеснению и со стороны официальной власти, и со стороны криминала.

До сих пор значение постиндустриальной экономики во многих регионах России недооценивается, что сдерживает темпы роста на­циональной экономики и создание новых полюсов экономического роста территорий.

Помимо Москвы, постиндустриальная экономика стала разви­ваться в Санкт-Петербурге, Ростове-на-Дону, Екатеринбурге, других городах-миллионерах, а также в центрах нефтегазодобывающих ре­гионов. Быстрыми темпами развивалась сфера услуг в причерномор­ской зоне, где сформировалась сезонная экономика с ведущей ролью малого и семейного бизнеса в строительстве и отдыхе. Однако про­блемы статистического учета предприятий сферы услуг, уход в «тень» и ряд других проблем не позволяют четко оценить и проследить тен­денции развития этого сектора. До сих пор он остается слабоисследованной частью национальной и региональных экономик, хотя потенциал его развития огромен. Благодаря этому сектору «патриар­хальная» индустриальная экономика России будет заменяться «мат­риархальной» постиндустриальной, увеличится занятость женщин, что приведет к росту доходов домохозяйств, повысится объем выпус­ка продукции за счет замены ресурсоемкой индустриальной продук­ции услугами и информацией, вырастут инновационность и креа­тивность экономики, поскольку услуги и информация быстро уста­ревают, и произойдут другие прогрессивные изменения.

Таким образом, в подавляющем большинстве региональных ком­плексов России в 1990-е гг. происходили негативные изменения. Сокращение внутреннего спроса на продукцию обрабатывающей промышленности и низкая конкурентоспособность на внешних рын­ках привели к обвалу индустриального сектора. В крайне сложной ситуации оказался аграрный сектор, лишившийся государственной поддержки и столкнувшийся с дефицитом оборотных средств и дис­паритетом цен на горюче-смазочные материалы и сельскохозяй­ственную продукцию. Резко сократилось производство в примитив­ном хозяйстве (звероводство, рыболовство, собирательство). В ре­зультате национальная экономика как система региональных экономик претерпела неоднозначную трансформацию, состоящую в том, что доходы постиндустриальных регионов увеличились, в то время как доходы индустриальных и аграрных регионов резко сокра­тились. Москва стала не только основным центром потребления, как это было и в советское время, но в первую очередь центром произ­водства услуг и информации, в то время как большинство регионов России выступали в качестве ресурсной и потребительской базы для экономики Москвы.

Итак, экономическое положение Москвы в 1990-е гг. резко улуч­шилось, положение полупериферийных индустриально-аграрных регионов (за немногими исключениями — Липецкая, Белгородская области, Татарстан и некоторые другие) — ухудшилось, положение аграрных регионов (перенаселенные республики Северого Кавка­за) — резко ухудшилось, положение ряда сырьевых регионов остава­лось стабильным (нефтегазовые регионы).

Для получения более детализированной картины по регионам России нами было проведено многофакторное ранжирование, показывающее состояние региона по сумме факторов в 1999 г. (табл. 16.1). Учитывались четыре основные группы факторов — социальные, со­циально-экономические, экономические и инфраструктурно-инновационные. Распределение регионов оказалось следующим (чем выше регион в табл. , тем хуже ситуация).

Как видим, в наилучшей ситуации в 1999 г. были постиндустри­альные регионы (Москва (1), Санкт-Петербург (2), Калининградская область (9), связанные с ними Московская (4) и Ленинградская обла­сти (14)); регионы с диверсифицированной экономикой (Самарская область (3), Белгородская область (5), Республика Татарстан (11), Свердловская область (12), Краснодарский край (13), Ростовская область (15) Саратовская область (16), Нижегородская область (18), Ставропольский край (19), Томская область (20); металлургические регионы (Кемеровская область (6), Липецкая область (8), Челябин­ская область (10)); нефтегазовый регион (Тюменская область с ХМ АО и ЯНАО (7)).

Что касается изменения относительного положения региона в системе регионов России за период 1990—1999 гг., то оно показано в табл.

* Цифрами обозначена разница между положением региона в одной из де­вяти групп в 1990 и 1999 гг. Регионы, чье положение в рейтингах ухудши­лось, имеют отрицательное значение величины; регионы, улучшившие свое положение, имеют положительное значение; регионы, сохранившие положение, имеют ноль.

Анализ группы регионов, ухудшивших свое положение (от —2 до -5), показывает, что большую часть этой группы составляют регионы Дальнего Востока (Магаданская, Сахалинская, Камчатская, Амур­ская области, Приморский край) и Европейского Севера (Мурман­ская область и Республика Карелия), аграрные регионы с развитым ВПК (Чувашия, Удмуртия, Пензенская, Курганская области, Алтай­ский край), регионы с низкоэффективными системами управления (Волгоградская, Ульяновская, Тульская область), Республика Кал­мыкия и текстильный регион (Ивановская область).

Среди регионов, улучшивших свое положение, — нефтегазовые (Тюменская область, ХМАО, ЯН АО), металлургические регионы (Челябинская, Липецкая области, Хакасия), регионы с нефтепере­работкой и диверсифицированной экономикой (Татарстан, Башкор­тостан), регионы с крупными постиндустриальными и промышлен­ными центрами (Ленинградская, Воронежская, Пермская, Москов­ская области), стабильные республики Северного Кавказа, выгодно использовавшие свое транспортно-географическое положение (Ады­гея и Северная Осетия).

Таким образом, за 1990-е гг. в России сформировалась диспропор­циональная региональная и отраслевая структура национальной эко­номики (рис. 16.6) с усиливающимся значением двух крайних сек­торов экономики — постиндустриальной и сырьевой экономики

 (и провалом в аграрной и индустриальной экономике), а также лидерством постиндустриальных, металлургических и нефтегазовых регионов в национальной экономике России. Лидирующие субъек­ты продолжают увеличивать свою долю в выпуске (за последние де­сять лет 12 лидирующих субъектов РФ увеличили долю ВРП в стране с 40 до 54%), при этом появились и территории, которые дотируют­ся федеральным бюджетом более чем на 80%. Величина этих дотаций сравнима или даже превышает бюджеты некоторых субъектов Рос­сийской Федерации. Например, в Дагестан направляется ежегодно более 14 млрд руб., что в несколько раз превышает весь бюджет Псковской области. Инфраструктурная связанность территории Рос­сии значительно уменьшилась, не появилось ни одного нового центра экономического и культурного развития.

В 2000—2007 гг. постиндустриальная экономика продолжает ак­тивно развиваться во все большем количестве регионов, однако и индустриальный, и аграрный сектора также получили новые возмож­ности развития за счет роста внутреннего спроса и установления преференций (государственные программы, таможенные пошлины, санитарные требования и др.) в конкуренции с внешними произво­дителями. Кроме того, внешнеполитические условия создали крайне благоприятные условия для сырьевых регионов. Наконец, стабили­зация внутриполитической ситуации и снижение налоговой нагруз­ки также привели к стимулированию как внутренних, так и внешних инвестиций.

СОВРЕМЕННОЕ СОСТОЯНИЕ И ПЕРСПЕКТИВЫ СОЦИАЛЬНО- ЭКОНОМИЧЕСКОГО РАЗВИТИЯ РЕГИОНОВ (2001-2010)

За период с 2000 по 2005 г. положение регионов России в рей­тинге изменилось следующим образом (табл. I6.3). Специфика дан­ного рейтинга в том, что он рассчитан только по удельным экономи­ческим показателям, для того чтобы была ясна не только современ­ная ситуация с экономическим развитием (ВРП на душу населения в 2004 г.), но и перспективная ситуация (инвестиции в основной ка­питал на душу населения). Эти два показателя (и среднее значение между ними) и послужили основанием для настоящего анализа.

Таблица Рейтинг регионов по показателям ВРП на душу населения, инвестициям в основной капитал на душу населения и средний рейтинг по двум показателям

Как видим, первую восьмерку составляют нефтегазовые регионы (ЯНАО, ХМАО, Тюменская, Сахалинская области, Республика Коми), а также регионы с цветной металлургией (Таймырский автономный округ), алмазами (Якутия) и «экономическое чудо» — Чукотка. Во второй девятке — традиционные лидеры — Москва, Санкт- Петербург, Ленинградская область, Татарстан, Липецкая область. Причем характерно, что если по первому показателю Москва нахо­дится на 3-м месте, то по второму — лишь на 13-м месте, что свиде­тельствует о замедлении темпов инвестиций в экономику Москвы по сравнению с сырьевыми регионами России. В таком же положении Липецкая область (12-е и 24-е места). Кроме того, в девятку вхо­дят Вологодская область (металлургия) и сырьевые регионы (Архан­гельская область, Корякский автономный округ, Красноярский край). Таким образом, из первых 17 регионов — 10 сырьевых, 3 металлурги­ческих региона и 4 региона с диверсифицированной экономикой.

В числе следующих 11 регионов — 6 сырьевых, 1 угольно-метал­лургический и 4 региона с диверсифицированной экономикой (Са­марская, Московская, Томская, Ярославская области).

В следующей группе из 11 регионов большинство наконец-то у регионов с диверсифицированной экономикой — 7, в эту группу входят также 3 сырьевых и 1 постиндустриальный регион (Калинин­градская область).

Итак, из 39 регионов с наилучшими экономическими показате­лями — 19 сырьевых, 15 с диверсифицированной экономикой, 4 ме­таллургических и 1 постиндустриальный. Это свидетельствует о том, что наибольшей инвестиционной привлекательностью и перспекти­вами экономического роста отличаются сырьевые и металлургичес­кие регионы России. Географическое распределение регионов пока­зывает также, что среди лидеров оказались все регионы Дальнего Востока, кроме Приморского края. Таким образом, в 2000-х гг. нали­цо дальнейший сдвиг полюса экономического роста на восток, при постепенной трансформации обрабатывающего и постиндустриаль­ного европейского центра.

Что касается объемов выпуска, то за 2000-2005 гг. добыча нефти (включая газовый конденсат) увеличилась с 324 млн до 470 т, добыча газа увеличилась с 584 млрд до 638 млрд куб. м, угля — с 258 млн до 298 млн т, производство электроэнергии — с 878 млрд до 952 млрд кВт-ч, притом что производство машиностроительной продукции увеличивалось крайне низкими темпами.

Итак, возможно ли новое индустриальное и, тем более, постин­дустриальное ускорение российской экономики в условиях факти­чески нарастающей «сырьевой» стратегии регионального и нацио­нального развития?

Ответ на этот вопрос будет зависеть не столько от усилий регио­нальных органов управления, находящихся в условиях дефицитов региональных бюджетов, сколько от региональной и промышленной политики федеральных органов власти, распоряжающихся профи­цитным федеральным бюджетом.

В частности, федеральная региональная политика должна стиму­лировать создание пространственных полюсов роста, в качестве ко­торых рассматривают особые экономические зоны, а также промыш­ленные, аграрные и сервисные (в первую очередь — туристские и логистические) кластеры.

Помочь в определении стратегических целей регионального раз­вития могла бы концепция или стратегия регионального развития России, однако до сих пор она не разработана и множество споров вокруг ее проекта показывают, что стратегические цели ясно не опре­делены.

В этих условиях можно предложить следующее.

Россия должна стремиться к увеличению количества регионов, имеющих региональную экономику с высокой долей сектора услуг и высокотехнологичной индустрии.

Следует активно использовать и наличие уникальных ресурсов для стабилизации производства в сырьевом секторе и оборонно-про­мышленной части индустриального сектора.

Особое внимание следует обратить на развитие виртуальных факторов производства и формирование комфортной среды для ве­дения бизнеса в регионах.

Программы экономического развития регионов должны отда­вать приоритет экспортоориентированным отраслям региональной экономики.

Необходимо в ближайшее время завершить разработку страте­гии регионального развития России, концепции региональной по­литики и проекта Закона «О региональной политике в России» для определения возможностей федеральной поддержки регионального развития.

См.: Российский статистический ежегодник, 2006. М., 2007. Раздел «Промышленность».

К сожалению, их число относительно невелико. Дело в том, что во многих политических процессах большую роль играет элемент слу­чайности, который нередко сводит на нет хорошо составленные про­гнозы.

Поэтому закономерно возникает вопрос о том, нужны ли модели вообще. Современная наука дает на него однозначно положительный ответ — нужны. Хотя, конечно, любое моделирование имеет свои достоинства и недостатки. Остановимся сначала на достоинствах.

Во-первых, модель, значительно упрощая действительность, по­могает отделит!, главные черты от второстепенных, внутренние от внешних, постоянно повторяющиеся от случайных. Во-вторых, мо­дель помогает формализовать происходящие в обществе события. Формализации приводит к значительному уточнению первоначаль­ных эксплицитных представлений, типичных для обыденного созна­ния и неформальных моделей. В-третьих, модели позволяют более точно определить существующие закономерности, о которых мы могли догадываться и до создания модели, более строго определить структуру тех или иных явлений, временные лаги и т.д. Именно эта особенность математического моделирования позволяет составлять точные прогнозы. В-четвертых, моделирование позволяет установить сущностные взаимосвязи более высокого уровня, увидеть черты общ­ности у разнородных явлений. Это делает возможным использовать модели, созданные в теории национальной экономики, в смежных областях, а модели, созданные в других областях знания, — в теории национальной экономики. Это особенно заметно на примере эконометрических методов анализа

[1]        См.: Милое Л. В. Великорусский пахарь и особенности российского исто­рического процесса. М.: РОССПЭН, 1998. С. 554 и др.

[2]        См.: Милое Л. В. Природно-климатический фактор и менталитет русского крестьянства // Общественные науки и современность. 1995. № 1. С. 15.

См.: Милое Л.В. Великорусский пахарь... М.: РОССПЭН, 1998. С. 411.

Термин предложен О.Э. Бессоновой.

Концепция крестьянской «моральной экономики» выдвинута в 1970-е гг. английским экономистом-антропологом Дж. Скоттом. См.: Обсуждение книги Дж. Скотта «Моральная экономика крестьянства» (http://www. sociologica.ru/ruralworlds/seminar/scott-270292.html).

[6] Американский экономист Д. Филд, исследуя данные земских переписей рубежа XIX-XX вв. по Центральной России, видел эгалитарное влияние общины в том, что коэффициенты Джини распределения надельной зем­ли (обычно порядка 0,3—0,4) почти во всех уездах были ниже коэффици­ентов Джини распределения лошадей (порядка 0,4—0,5). Дело в том, что различия в обеспечении тягловой силой зависели только от деятельности

[7]        См.: Ячменихин К.М. Экономический потенциал военных поселений в России // Вопросы истории. 1997. № 8.

Здесь и далее по: Российский статистический ежегодник. М., 1996. С. 976— 981.

См.: Российский статистический ежегодник, 2000. М.: Госкомстат России, 2000. Раздел «Промышленность».

См.: Российский статистический ежегодник, 2000. М.: Госкомстат России, 2000. Раздел «Сельское хозяйство».

Здесь и далее рассчитано автором по данным Департамента экономиче­ской политики и развития города Москвы — сайт http://www.depir.ru/doc/ showing, shtml

[8] В отечественной литературе, описывая это исследование структуры нацио­нального богатства, используют термины не «природный капитал», «фи­зический капитал» и «человеческий капитал», а «природные ресурсы», «произведенный капитал» и «нематериальные ресурсы».