Создавая или совершенствуя национальную модель экономики, государство, бизнес и гражданское общество всегда ограничены объ­ективно имеющимися у них ресурсами. Это ресурсное ограничение анализируют при помощи модели кривой производственных воз­можностей.

Кривая производственных возможно­стей — это множество потенциально до­стижимых комбинаций производства раз­личных экономических благ, которые об­щество может реализовать, полностью задействовав все имеющиеся ресурсы и используя их наиболее эф­фективным образом. При существующих ресурсных ограничениях общество в принципе не может выйти за пределы кривой производ­ственных возможностей. Поэтому искусство управления развитием общества заключается в умении:

правильно определить границу производственных возможно­стей;

выбрать из множества потенциально допустимых комбинаций на этой границе ту, которая максимизирует общественное бла­госостояние (причем не только в данный момент, но и в отда­ленной перспективе);

мобилизовать общество на достижение намеченной комбина­ции.

Модель кривой производственных возможностей иллюстрируют при помощи упрощенной схемы, предполагающей наличие только двух альтернативных видов хозяйственной деятельности (рис. 1).

Представим себе некую страну, богатую запасами нефти и одно­временно имеющую большой потенциал для привлечения иностран­ных туристов (как Объединенные Арабские Эмираты или Россия).

Туристический сервис

Рис. 1. Кривая производственных возможностей как модель ресурсных ограничений национальной экономики

Если ресурсы будут использоваться неэффективно (плохо организо­ваны геолого-разведочные работы, не ведется пропаганда привлека­тельности страны для туристов и т.д.), то национальная экономика будет находиться ниже кривой производственных возможностей (пример — точка А). Даже если максимально мобилизовать все ре­сурсы, стране не удастся в течение короткого промежутка времени выйти за границы очерченного кривой пространства графика (ска­жем, обеспечить производственную комбинацию, обозначенную точкой Е). При наиболее эффективном использовании всех име­ющихся у страны ресурсов национальная экономика может обеспе­чить производственный выпуск, соответствующий любой точке кри­вой производственных возможностей. Проблема заключается в опре­делении того, какая именно из множества допустимых комбинаций позволит максимизировать благосостояние нации — тали, которая соответствует концентрации ресурсов на добыче нефти (точка Q, или та, при которой ресурсы будут использоваться в основном для раз­вития туризма (точка В), или та, когда обе отрасли развиваются при­мерно в равной степени (точка D).

Проблема выбора оптимальной производственной комбинации осложняется двумя факторами. С одной стороны, необходимо стре­миться к максимизации не только текущих, но и будущих доходов. Исторический опыт показывает, что стремление немедленно макси­мизировать благосостояние нации может затормозить его рост в дол­госрочном периоде. С другой стороны, выбор делает не общество в целом и даже не научное сообщество, а политическая элита, которая может быть заинтересована в росте благо­состояния не нации в целом, а лишь от­дельных привилегированных групп.

Ресурсы, которые определяют кривую производственных возможностей нации, можно разбить на три группы — это есте­ственные, общественные и всеобщие про­изводительные силы1.

Естественные производительные силы — это природные ресурсы, под которыми понимаются ресурсы не только окружающей нас при­роды (объективные естественные производительные силы), но и биологически обусловленные ресурсы самого человека (субъектив­ные естественные производительные силы) (табл.1).

Таблица 1. Изменения среднего роста умерших людей некоторых стран Западной Европы за XVIII - XX вв. (см)

Источник: Fogel R. Economic Growth, Population Theory, and Physiology: The Bearing of Long-Term Processes on the Making of Economic Policy (http://www. nobel.se/economics/laureates/l993/fogel-lecture.pdf).

Данная классификация разработана P.M. Нуреевым: Нуреев P.M. Эконо­мический строй докапиталистических формаций. Душанбе: Дониш, 1989.

На ранних стадиях истории человечества естественные произво­дительные силы были самыми главными. Превращение обезьянолюдей в homo sapiens связано, прежде всего, с формированием прямохождения, сложного головного мозга, гибкой руки и удобной для речи гортани. Если посмотреть на древнейшие цивилизации плане­ты, то их расположение жестко детерминировано наличием благо­приятных условий для земледелия (плодородная почва, теплый кли­мат, вода для орошения), а также растений, пригодных для окульту­ривания, и животных, которых можно одомашнить. В тех регионах планеты, где не было этих природных условий (например, в Австра­лии), общество на протяжении десятков тысяч лет не могло вырвать­ся за пределы уровня каменного века.

В дальнейшем развитии человечества наиболее важное значение приобрели искусственно созданные ресурсы — элементы материаль­ной и духовной культуры.

Очень важную роль в развитии общества играют общественные производительные силы — как объективные (материально-веществен­ные), так и субъективные (нематериальные «правила игры», социаль­ные связи). Долгое время историки-экономисты (особенно советские марксисты) трактовали развитие производительных сил очень упро­щенно, в духе «мельница создала феодализм, а паровая машина — капитализм». В результате оказывалось непонятным, почему в раз­личных странах, используя примерно одинаковые орудия и предме­ты труда, добивались существенно разного уровня благосостояния. В настоящее время признано, что созданные людьми институты и организации — это не только «производственные отношения», яко­бы полностью зависящие от производительных сил. Институты и организации сами являются важнейшим экономическим ресурсом, от которого сильно зависит эффективность использования и любых других ресурсов.

В эпоху становления постиндустриального общества все более важную роль начинает играть информация как всеобщая производи­тельная сила. Речь идет о знаниях, которые помогают наиболее эф­фективно комбинировать другие факторы производства. Эти знания касаются как технологий использования орудий и предметов труда (например, патенты на изобретения), так и технологий использова­ния людей и организаций (приемы менеджмента, логистики, маркетинга). Знания как нематериальный ресурс характеризуются расту­щей предельной отдачей от масштаба, а также возможностью их передачи без отчуждения.

Систему экономических ресурсов, детерминирующих возможно­сти развития любой национальной модели экономики, можно также описать при помощи традиционного перечня пяти ресурсов — земли, труда, капитала, предпринимательства и информации. В современ­ной научной литературе иногда понятие «экономический ресурс» заменяют понятием «капитал», и тогда каждый элемент системы про­изводительных сил рассматривается как особая разновидность ка­питала (табл. 2).

В системе ресурсов, определяющих производственные возмож­ности нации, фундаментальную роль играют природные ресурсы — ресурсы окружающей нас природы.

На протяжении всей цивилизованной истории человечества зна­чение природных ресурсов имеет тенденцию к снижению. Среди современных развитых стран нет ни одной из стран древнейших цивилизаций, кото­рые благодаря особо благоприятным при­родным условиям имели «фору» в разви­тии. Одной из наиболее развитых стран является, например, Япония, где практически нет полезных ископаемых и где из-за высокой сей­смичности нередки стихийные бедствия. А в соседнем Китае благо­даря благоприятным условиям для орошаемого земледелия цивилизация зародилась примерно на 2 тыс. лет раньше, чем в Японии; однако современная КНР относится к числу относительно бедных стран.

Но даже в современном обществе природные ресурсы имеют су­щественное значение. Только их влияние на социально-экономичес­кое развитие наций стало более сложным: если на самых ранних стадиях истории человечества богатство природными ресурсами од­нозначно вело к росту богатства государства, то теперь изобильные природные ресурсы могут привести, наоборот, к снижению нацио­нального благосостояния. Это парадоксальное явление получило название «проклятие природных ресурсов».

Таблица 2. Типология факторов экономического развития (производительных сил)

Парадоксальное сочетание богатства природными ресурсами и бедности наций экономисты объясняют при помощи двух теорий — теории рентоискательства (rent-seeking) и теории «голландской бо­лезни».

Рентоискательство — это деятельность, направленная не на со­здание новых доходов, а на перераспределение ранее созданных. Когда в стране нет природных богатств, то богатство приходится до­бывать производительной деятельностью, блага от которой достают­ся большинству граждан. Если же страна богато одарена природны­ми ресурсами, то ее бизнесмены и политики склонны больше зани­маться рентоискательством, чем производством.

Зачем, например, политикам и предпринимателям Анголы или Либерии развивать национальную промышленность, если алмазы буквально валяются под ногами? Куда проще, используя дешевый труд неквалифицированных работников, торговать «готовым» това­ром — причем не только официально, но и контрабандно. Легкость получения высоких доходов от экспорта природных богатств стиму­лирует инвестиции не в развитие производства, а в борьбу за власть, т.е. за перераспределение «легких денег». Поэтому в Западной Аф­рике десятилетиями идут гражданские войны, которые объясняются не столько идеологическими различиями, сколько борьбой разных группировок за контроль над доходами от экспорта ресурсов. Кор­рупция в странах этого региона — одна из самых высоких в мире. В результате природные богатства превращаются в социальное бед­ствие: элита богатеет, а рядовые граждане живут в нищете.

Предотвратить рентоискательскую деградацию национальной экономики могли бы институты гражданского общества, препятствуя развитию коррупции и теневой экономики. Однако в странах «треть­его мира» эти институты развиты очень слабо, что создает широкие возможности для развития рентоискательства.

Есть и другой, более сложный механизм тормозящего влияния богатства природными ресурсами, от которого страдают не только развивающиеся, но и развитые страны. Поскольку это явление впервые исследовали на примере Нидерландов 1960—70-х гг., его называ­ют «голландской болезнью».

«Голландская болезнь» — это замедление развития национальной экономики, вызванное тем, что в более доходный, но менее науко­емкий ресурсный сектор переливаются ресурсы из других секторов экономики. Под ресурсным сектором при этом понимается сектор экономики, занятый добычей природного сырья (нефти, меди, дре­весины и т.д.), которое в значительной степени экспортируется за рубеж.

Если продукция ресурсного сектора пользуется на мировом рын­ке высоким и устойчивым спросом, то в нем происходит рост зарплат и нормы прибыли. Предприниматели и работники из других отрас­лей переходят в ресурсный сектор. Однако добыча природных ресур­сов сама по себе не способствует развитию научно-технического прогресса. В результате в стране, где приоритетно развиты добыча и экспорт природных ресурсов, слабо развиваются новейшие науко­емкие отрасли (электроника, биотехнологии и др.).

Кроме того, экономика страны становится слишком зависимой от мировых цен на экспортируемый сырьевой продукт, снижение этих цен может вызвать сильный кризис национальной экономики. Так, если в 1960—70-е гг. нефтеэкспортирующие страны «третьего мира» развивались заметно быстрее других стран этой группы, то в 1980—90-е гг. они из-за снижения мировых цен на нефть, наоборот, развивались хуже всех (табл.3).

Следует подчеркнуть, что наличие богатых природных ресурсов вовсе не обязательно ведет к торможению роста и развития. Квалифи­цированная национальная политическая элита может избежать рентоискательства и «голландской болезни», целенаправленно стимули­руя диверсификацию национальной экономики, даже если эта поли­тика на первых порах требует высоких издержек.

Таблица 3. Неустойчивость роста ВВП на душу населения в нефтеэкспортирующих развивающихся странах

Источник: Неуловимое проклятие // Теория и практика бизнеса. Сборник задач для вузов по материалам газеты «Ведомости» и журнала «SmartMoney». 2007. № 1. С. 9.

Примером грамотной эксплуатации природных богатств нации являются Объединенные Арабские Эмираты (ОАЭ). В этой стране текущие доходы от нефти не только «проедаются» (тратятся на обеспечение всем гражданам высо­кого уровня жизни), но и откладываются в специальный резервный фонд будущих расходов, а также тратятся на подъем других отраслей экономики (в первую очередь туристического бизнеса). Интересно отметить, что эффективную национальную экономическую модель в этой стране удалось создать без традиционных для стран Запада демо­кратических институтов (ОАЭ - монархическое государство).

В современной экономической науке обсуждение видов и значения различных экономических ресурсов происходит в ос­новном при помощи теоретического кон­структа «капитал» (capital — в буквальном переводе «главный»). В начале XXI в., в частности, наиболее популярными категориями обществоведчес­кого дискурса становятся понятия «человеческий капитал» и «со­циальный капитал». Часто пользуются также объединяющим поня­тием «человеческие ресурсы».

Основоположником современной теории человеческого капита­ла стал американский экономист Гэри Беккер. Под влиянием его работ человеческим капиталом стали называть имеющиеся у индиви­да знания, производственные навыки и мотивации, повышающие производительность труда. Беккер доказывал, что инвестиции в че­ловеческий капитал (в подготовку и переподготовку специалистов и квалифицированных работников) оказывают­ся гораздо более прибыльными, чем расходы на машинную технику.

У предложенного Г. Беккером подхода есть, однако, существенный недостаток — он основан на парадигме строго рационального поведения индивида как автономного субъекта экономиче­ской жизни. Хозяйственная жизнь выглядит в рамках его подхода как совокупность индивиду­альных решений ответственных индивидов, сво­его рода «рациональных Робинзонов». Современные обществоведы выражают многочислен­ные сомнения и по поводу рациональности, и по поводу автономности индивидуального поведе­ния индивидов. Поэтому работы Г. Беккера стимулировали разработ­ку все новых и новых концепций «человеческих ресурсов», которые отражали аспекты, не зависящие (или не полностью зависящие) от воли и сознания отдельного человека.

Одно принципиально важное уточнение сделал экономист-исто­рик Роберт Фогель, предложив выделять физиологический капитал, который человек получает при рождении и уже не может изменить. Другое уточнение сделал американский экономист-социолог Джеймс Коулман, разработавший концепцию социального капитала, который создается не отдельным индивидом, а обществом в целом.

Определяя социальный капитал как ресурс, Дж. Коулман подчер­кивал, что «в отличие от иных форм капитала (имея в виду капитал как совокупность вещественных ресурсов), со­циальный капитал свойственен структуре свя­зей между акторами и среди них. Это не зависит ни от самих акторов, ни от средств производства»1. Далее он указал, что обладате­лем социального капитала может быть как от­дельный индивид, так и какая-либо организа­ция или сообщество. Как яркий пример функционирования со­циального капитала Коулман приводил рынок оптовой торговли алмазами в Нью-Йорке, кон­тролировавшийся несколькими еврейскими семьями. Эти люди без всяких формальных контрактов передают друг другу для изучения алмазы огромной ценности, не опасаясь, что партнер подменит или присвоит камни. Дело в том, что эксперты-оценщики не только совместно работают, но и живут бок о бок, ходят в одни и те же синагоги, заключают браки в основном друг с другом. В результате тесных связей неэкономического характера эти люди могут успешно заниматься высоко прибыльной экономической дея­тельностью, требующей полного доверия к партнерам. Аналогичные феномены этнического предпринимательства (еврейского, армян­ского, азербайджанского, китайского...), основанного прежде всего на тесных социальных сетях, есть практически во всех странах мира, включая Россию. (1.Коулман Дж. Капитал социальный и человеческий // Общественные науки и современность. 2001. № 3. С. 124.).

Таким образом, социальный капитал можно определить как нормы взаимоотношений индивидов, повышающие производительность труда. Дж. Коулман объяснил различие трех основных форм капитала сле­дующим образом: «Если физический капитал полностью осязаем, будучи воплощенным в очевидных материальных формах, то чело­веческий капитал менее осязаем. Он проявляется в навыках и зна­ниях, приобретенных индивидом. Социальный же капитал еще менее осязаем, поскольку он существует только во взаимоотношениях индивидов»1. Объяснение Коулмана можно дополнить так: у Робин­зона Крузо на его необитаемом острове был физический и человече­ский капитал, но не было социального капитала. Вспомним теперь известное определение С. Чена, согласно которому трансакционные издержки — это издержки, которых не было в хозяйстве Робинзона. Можно сказать, что если физический и человеческий капитал опре­деляют величину трансформационных издержек, то социальный капитал — трансакционных издержек (чем выше капитал, тем ниже удельные издержки). В табл. 4 показаны черты сходства и различия между человече­ским и социальным капиталами.

Таблица 4. Сравнительная характеристика человеческого и социального капиталов

(1.Коулман Дж. Указ. соч. С. 128).

В современном мире наиболее важным элементом любой нацио­нальной экономической модели считаются именно человеческие ресурсы. Именно от них в решающей степени зависят перспективы экономического роста и развития. История показывает, что если у нации есть высококачественные человеческие ресурсы, то она может добиться выдающихся успехов, даже если у нее низкий природный капитал, а физический капитал будет разрушен (как это было в Германии и Японии после Второй мировой войны). Наоборот, если у нации слабые человеческие ресурсы, то даже высокий запас природ­ного и физического капитала не сможет обеспечить ей стабильного высокого благосостояния (как это было в СССР). Поэтому в настоя­щее время проблема оптимизации инвестиций в производственные фонды уступает проблеме оптимизации инвестиций в человеческий капитал.

Долгое время при типологизации на­циональных экономических моделей эко­номисты пользовались исключительно стандартными показателями системы на­ционального счетоводства — валового внутреннего продукта (ВВП), национального дохода (НД) и нацио­нального богатства (НБ) в расчете на душу населения.

В табл. 5 показана в динамике региональная дифференциация стран по среднедушевому ВВП. Хорошо видно, что поляризация стран мира на развитые и развивающиеся, сложившаяся еще в XIX в., на протяжении XX в. сначала усиливалась, достигнув пика в 1970 г., а потом стала снижаться; однако в целом за прошедший век она воз­росла.

Таблица 5. Динамика среднедушевого ВВП по паритету покупательной способности в ценах 2000 г. (тыс. долл.)

1900г.— Российская империя без Польши и Финляндии; 1950-90 гг.— СССР; 2000 г.- бывший СССР (СНГ и Балтия). Источник: Абрамова И.О., ФитуниЛ.Л., Сапунцов A.JI. «Возникающие» и «не­состоявшиеся» государства в мировой экономике и политике. М., 2007. С. 57.

Однако традиционные показатели ресурсного потенциала нации, как стало ясно после начала анализа человеческих ресурсов, страда­ют принципиальным недостатком. Ведь показатели потока доходов (ВВП и НД) не отражают человеческий и социальный капитал нации. В результате может возникнуть ошибочное представление, буд­то некоторые нефтеэкспортирующие страны (такие, как Катар или ОАЭ) более развиты, чем Япония или Германия (табл.6).

Поэтому в 1990 г. пакистанским экономистом Махбубом-уль-Хаком по заказу ООН был разработан индекс развития человеческого потенциала, ИРЧП (Human Development Index, HDF) — макроэконо­мический показатель, который предназначен для оценки главным образом именно человеческих ресурсов нации.

Индекс развития человеческого потенциала основан на трех по­казателях:

- ожидаемая продолжительность жизни, измеряемая средней продолжительностью жизни для населения в возрасте от 25 до 85 лет;

- интегральный показатель уровня образования, включающий: долю неграмотного населения (этот индекс берется в рамках интегрального показателя уровня образования с удельным ве­сом в 2/3);

- объединенный показатель доступности начального, среднего и высшего образования — доля учащихся в соответствующей воз­растной группе (этот индекс берется с удельным весом в '/3);

- уровень жизни, измеряемый реальным ВВП на душу населения (от 100 до 40 000 долл. по ППС).

С 1993 г. ООН ежегодно публикует расчеты по этому индексу. Ди­намика индекса по регионам представлена на рис. Если у страны индекс ниже 0,5, ее относят к числу стран с низким развитием; если индекс выше 0,8 — к странам с высоким развитием.

Таблица 6. ВВП на душу населения в 2006 г., рассчитанный по паритету покупательной способности (долл.)

Источник: http://web.worldbank.org

Под влиянием новейших разработок институциональной эконо­мической науки происходит не только внедрение новых показателей, но и изменение содержания старых показателей, сравнивающих раз­ные нации. В частности, происходит качественное переосмысление методики расчета национального богатства: ранее оно рассчитыва­лось как сумма физического и природного капиталов, теперь в него стали включать и человеческий капитал.

По оценкам зарубежных экономистов (табл. 8), по состоянию на начало XXI в. в развитых странах доля природного капитала в на­циональном богатстве составляет лишь несколько процентов, доля физического капитала — менее 20%, зато удельный вес человеческого капитала превышает 70%'.

В России же среднедушевая величина национального богатства достаточно велика (38 709 долл.), но ее основу составляет природный капитал, на который приходится 44%, физический капитал состав­ляет 40%, человеческий — лишь 6%. России остро не хватает именно того вида капитала, который наиболее важен для современных на­циональных моделей экономики.

Таким образом, классифицируя страны мира по их ресурсному потенциалу, современные экономисты продолжают активно исполь­зовать давно сложившееся дуальное деление наций на развитые и развивающиеся.

Таблица 7. Индекс развития человеческого потенциала, 2004 г.

Источник-. Human Development Report 2006.

Эта типология совмещает исторический и статис­тический критерии (табл. 9):

развитые страны — это, как правило, бывшие колониальные державы, они имеют большое национальное богатство, которое состоит в основном из человеческих ресурсов;

развивающиеся страны — это бывшие колонии, которые обыч­но продолжают оставаться относительно бедными и после обретения независимости, причем в их национальном богатстве большой вес имеют не только человеческие, но и природные ре­сурсы.

Из этой дуальной классификации есть немало исключений.

Некоторые страны «третьего мира», экспортирующие природные ресурсы (прежде всего — нефтеэкспортирующие страны, такие как Саудовская Аравия), имеют очень высокие показатели националь­ного богатства и уровня жизни. Немногие страны «третьего мира» (новые индустриальные страны — такие, как Тайвань, Южная Корея, Мексика, Турция) смогли создать эффективные национальные мо­дели экономики, основанные на производстве и экспорте промыш­ленной продукции. Однако подавляющее большинство стран «треть­его мира» являются бедными и вынуждены выбирать при формиро­вании национальных моделей экономики между специализацией на трудоинтенсивных технологиях и ролью «сырьевых придатков» раз­витых стран.

Таблица 8. Структура национального богатства разных групп стран мира, 2000 г.

Источник: Where Is the Wealth of Nations? World Bank, Wachington, D.C., 2006 (http://siteresources.worldbank.oiB/INTEEI/214578-H10886258964/20748034/ All.pdf).

Таблица 9. Дуальная классификация национальных моделей экономики

Среди развитых стран далеко не все в прошлом были колониаль­ными державами (например, США, Канада, Австралия, Новая Зеландия — бывшие колонии Великобритании). В этой группе тоже есть государства, чья национальная модель экономики сильно зави­сит от добычи и экспорта сырьевых ресурсов (Голландия, Норвегия, Канада). Однако их национальные модели экономики, как правило, основаны на приоритетном развитии фондо- и наукоемких техноло­гий.