На заседании Совета при Президенте Российской Федерации по развитию гражданского общества и правам человека 4 сентября 2013 г. правозащитник А.В. Бабушкин заявил, что в последние три года ситуация с условно-досрочным освобождением существенно ухудшилась. Массовый характер приобрели случаи, когда суды отказывают в применении условно-досрочного освобождения, ссылаясь на старые взыскания, которые осужденный получил еще в самом начале отбытия наказания. По мнению Бабушкина, в сегодняшних условиях человек оказывается лишен возможности заработать себе условно-досрочное освобождение.[13]

Если взять в целом, то задачи института условно-досрочного освобождения заключаются в следующем:

а) помочь лицам, действительно вставшим на путь исправления, решившим порвать с преступным прошлым, досрочно покинуть места лишения свободы;

б) не допустить досрочного выхода на свободу лиц, которые формально имеют право на условно-досрочное освобождение, но фактически не встали на путь исправления.

Конституционно-правовым основанием условно-досрочного освобождения от отбывания наказания является ч. 3 ст. 50 Конституции РФ, корреспондирующая с нормами международного права о том, что каждый осужденный за преступление имеет право просить о смягчении наказания, что является непосредственным выражением конституционных принципов уважения достоинства личности, гуманизма, справедливости и законности. В обеспечение реализации данного права осужденного в ст. 79, 93 УК РФ и ст. 175 УИК РФ закреплены основания, условия и порядок обращения такого лица в суд с ходатайством об условно-досрочном освобождении.

В Уголовном кодексе РФ закреплено, что лицо, отбывающее содержание в дисциплинарной воинской части или лишение свободы, подлежит условно-досрочному освобождению, если судом будет признано, что для своего исправления оно не нуждается в полном отбывании назначенного судом наказания. При этом лицо можег быть полностью или частично освобождено от отбывания дополнительного наказания.

Институт условно-досрочного освобождения помещен в раздел III «Наказание» и в гл. 12 «Освобождение от наказания» Уголовного кодекса РФ. Вопрос о том, что представляет собой данный институт уголовного права, какова его юридическая природа, является предметом дискуссии, поскольку решение его имеет не только теоретическое, но и практическое значение. От того, насколько точно и правильно наука выработает теоретические постулаты о правовой природе условно-досрочного освобождения зависит дальнейшее направление законодательного развития указанного института, его эффективное правоприменение как при исполнении приговора, гак и при осуществлении уголовного преследования за вновь совершенное в ходе срока условно-досрочного осбовобожения преступление.[14]

В системе современного отечественного уголовного законодательства условно досрочное освобождение является одним из видов досрочного освобождения от отбывания наказания, наряду с заменой неотбытой части наказания более мягким видом наказания (ст. 80 УК), освобождением от отбывания наказания в связи с болезнью (ст. 81 УК), отсрочкой отбывания наказания беременным женщинам и женщинам, имеющим малолетних детей (ст. 82 УК), освобождением от отбывания наказания в связи с истечением сроков давности обвинительною приговора суда (ст.83 УК).

В теории дискуссия о юридической природе условно-досрочного освобождения ведется со времен царской России, когда этот институт еще не был закреплен в отечественном уголовном праве и исследовался как явление в уголовном праве иностранных государств. И именно изучение этого вопроса с точки зрения историческою процесса делает его еще более интересным и важным. Конечно, наука уголовного права не стоит на месте, она движется вперед и совершенствуется по мере изменения общественных отношений. В связи с этим изменяются и подходы к определению юридической природы условно-досрочного освобождения.

Так, еще Н.С.Таганцев, допуская возможность введения условно-досрочного освобождения от наказания в уголовном праве России, причислял указанный институт к карательной деятельности государства и одновременно рассматривал его, как внесение коррективов в приговор суда. В своих лекциях по уголовному праву он указывал, что к необходимости допустить в известных пределах изменение приговора, назначенного судом, возможно прийти путем рассмотрения общих основ карательной деятельности. Если даже с точки зрения теории воздаяния или справедливости можно защищать такую изменяемость в видах достижения внутреннего, а не формального соотношения между преступлением и наказанием, то возможность подобного изменения становится необходимостью с точки зрения теории целесообразности. Указанная точка зрения Таганцева Н.С. была основана на том, что при введении вышеназванного института право изменения срока наказания будет заключаться в самом приговоре, постановляемом в относительной форме[15]

А.А. Пионтковский рассматривал условно-досрочное освобождение от наказания как часть карательной системы, которая служит переходной ступенью к окончательному прекращению карательного воздействия. Правовед отмечал, что оно является не чем иным, как освобождением из заключения под страхом обратного возвращения на случай нарушения указанных условий, не чем иным, как одной из стадий отбытия наказания - такой стадией, при которой тюремный, механический режим прекращается и заменяется психическим, положение осужденного смягчается, его самодеятельности отводится широкое поле. В обоснование указанной точки зрения А.А. Пионтковский подчеркивал, что подобно наказанию, условное освобождение является во всех формах своего выражения специальной мерой непосредственного воздействия на преступника - мерой, имеющей целью оказать содействие исправлению и приспособлению преступника к условиям общежития путем образования, усиления и укрепления сдерживающих от дальнейшей преступной деятельности импульсов. Относя условно - досрочное освобождение по своему характеру к принудительной мере, указывал, что ее применение связано с элементами страдания, что выражается в наложении на преступника обязанностей соблюдения тех или иных условий и обращении к нему к специальной угрозы обратного возвращения в карательное учреждение[16].

Свое видение относительно природы условно-досрочного освобождения имел С.К. Гогель. Он писал, что условное освобождение не имеет ничего общего с карательной системой,- оно связано с нею также как и всякое другое обещание лучшего будущего, которым бы пытались воздействовать на арестанта для того, чтобы добиться его исправления. Отрицая исправительное воздействие тюремного заключения, считал, что тюремный режим подавляет личность и ее самодеятельность, что исключает возрождение личности. По его мнению, введение института условно-досрочного освобождения указывает на несостоятельность и безрезультативность тюремного режима в смысле исправления и возрождения личности. Утверждая о разнородности условного освобождения и карательной системы, С.К. Гогель отмечал, что личность преступника нуждается в возрождении материальном и нравственном, и институт условного освобождения, предоставляя преступнику своим поведением решить свою собственную судьбу, то есть или совершенно освободиться от наказания или вновь вернуться в тюрьму, рассчитывает именно на такое возрождение. Подвергая сомнению выводы других ученых о том, что изменение в порядке исполнения не подрывает силы судебного приговора, ученый видел в этом институте совершенно новое начало, колеблющее, если не правосудие, то принцип неизбежности кары[17].

Наиболее активная дискуссия по вопросу трактовки категории условно-досрочного освобождения развернулась между учеными в советский период, что связано, в первую очередь, со становлением и развитием этого института в отечественном законодательстве, а также с необходимостью его совершенствования по мере социально-политического развития

Нужно отметить, что сложность вопроса о правовой природе условно-досрочного освобождения объясняется, прежде всего, тем. что вышеназванный институт в Российском законодательстве регулируется тремя отраслями права: уголовным, уголовно-процессуальным и уголовно исполнительным. Уголовным законодательством определяется сущность условно досрочного освобождения: основания применения, круг наказаний, от которых возможно условно-досрочное освобождение и т.д. Уголовно-процессуальным правом определяется порядок представления осужденного к условно-досрочному освобождению и рассмотрения судом этих представлений. Уголовно-исполнительным правом регламентируется процесс организации исправления осужденного, система подготовки к условно-досрочному освобождению, порядок освобождения и наблюдения за осужденным.

Такие ученые, как A.M. Носенко, С.Я. Улицкий, А.Ф. Сизый, рассматривали условно-досрочное освобождение как субъективное право осужденного, то есть обеспеченную законом меру возможного поведения лица, направленную на достижение его целей и удовлетворение интересов. Например, С.Я. Улицкий указывает, что условно-досрочное освобождение является правом осужденного, возникшим из факторов исправления и отбытия определенной в законе части наказания[18].

В свою очередь, И.И. Евтушенко характеризует условно-досрочное освобождение, как досрочное освобождение осужденного, отбывшего установленную часть назначенного судом срока наказания от его дальнейшего отбывания при достижении целей наказания под условием отказа от совершения в течение неотбытой части срока наказания новою преступления, исполнения возложенных судом обязанностей, соблюдения общественного порядка, считает, что законодатель отнес условно-досрочное освобождение к числу субъективных прав осужденных. Ученый видит сущность условно-досрочного освобождения в том, что оно служит для освобождения от отбывания наказания осужденного до истечения указанного в приговоре срока при достижении целей наказания, является средством реализации принципов гуманизма российского права, дифференциации и индивидуализации исполнения наказания, рационального применения мер принуждения, средств исправления и стимулирования правопослушного поведения осужденных, реализации исправительной (и ресоциализационной) направленности наказания.

В юридической литературе встречается трактовка условно-досрочного освобождения как поощрения. Существует точка зрения, что условно-досрочное освобождение от наказания является, с одной стороны, средством поощрения осужденных, доказавших свое исправление, а с другой - стимулом для примерного поведения осужденных во время отбывания ими наказания и последующего освобождения от него. С. Г. Барсукова характеризует условно-досрочное освобождение как поощрительную меру уголовно-правового характера[19].

Бесспорно, условно-досрочное освобождение - это важный стимул к исправлению осужденных, который оказывает положительное воспитательное воздействие, является действенным средством укрепления дисциплины и правопорядка в исправительных учреждениях. Сознание возможности быть освобожденным ранее установленного приговором срока наказания, наглядный пример тех, кто уже освободился, желание досрочно вернуться к общественно-полезной деятельности и семье способствуют более успешному осуществлению процесса исправительного воздействия.

Вместе с тем, мы согласны с Ю.М. Ткачевским, который, также не отрицая, что этот акт действительно поощряет осужденного, отмечает, что такая дефиниция имеет излишне общий характер, поскольку под нее подпадают и условное осуждение, и замена неотбытой части наказания другим, более мягким наказанием, и т.д. Действительно, такое понимание условно-досрочного освобождения является односторонним, отражает суть названной правовой категории лишь с точки зрения практической деятельности исправительного учреждения. а также восприятия осужденными.

Давая определение понятию условно-досрочного освобождения, следует обратить внимание. во-первых, на то, что условно-досрочное освобождение от наказания - это не условное помилование. Принудительное воздействие приговора в этом случае не прекращается, а лицо, к которому применен такой вид освобождения, является осужденным. В уголовнопроцессуальном кодексе Российской Федерации вопросы, связанные как с применением условно-досрочного освобождения, так и с его отменой регулируются статьями 396, 397, 399, которые включены в раздел 14 «Исполнение приговора» и в главу 47 «Производство по рассмотрению и разрешению вопросов, связанных с исполнением приговора». Во-вторых, условно-досрочное освобождение неразрывно связано с назначенным наказанием, является уголовно - правовым механизмом, посредством которого достигается цель исправления. Нельзя отрицать тот факт, что изложенная в законе формулировка основания условно-досрочного освобождения «... подлежит условно-досрочному освобождению, если судом будет признано, что для своего исправления оно (лицо) не нуждается в полном отбывании назначенного судом наказания», предполагает, что осужденный еще не исправился, он близок к исправлению, и ему требуются иные, более мягкие меры уголовно-правовою воздействия, чем применение наказания в виде изоляции от общества. В противном случае, если исходить из того, что при условно-досрочном освобождении осужденный полностью исправился, отпала бы и необходимость в применении к нему вообще каких-либо мер уголовно-правового характера, в том числе и правоограничсний, которые освобожденный обязан соблюдать под страхом возвращения в исправительное учреждение.[20]

Другими словами такое лицо подлежало бы безусловному освобождению от наказания, применение которого (освобождения) могло бы быть, например, в форме помилования, или в какой-либо иной, установленной законом форме.

Можно согласиться с Л.Л. Пионтковским в том, что условно-досрочное освобождение от наказания является специальной мерой непосредственного воздействия на преступника, имеющей целью оказать содействие его исправлению и приспособлению к условиям проживания в обществе путем образования, усиления и укрепления сдерживающих от дальнейшей преступной деятельности импульсов. Эту меру можно определить как «лечение свободой».

Она хотя и не является наказанием, в то же время, как применяемая во исполнение приговора, носит принудительный характер, заключающийся в возложении на освобожденное лицо обязанностей но соблюдению определенных условий и обращении к нему угрозы обратного возвращения в исправительное учреждение в случае их нарушения. В то же время нельзя согласиться с А.А. Пионтковским в том, что условно-досрочно освобождение от наказания является частью карательной системы государства, как противоречащей сути указанного института уголовного права. Кара, объективно свойственная содержанию наказания, проявляется в необходимости претерпевания осужденным определенных ограничений, тягот, страданий, в процессе его исполнения, является средством достижения целей наказания - восстановления социальной справедливости, исправления осужденных и недопущении совершения новых преступлений. Кара представляет собой соразмерное воздаяние виновному за совершенный им поступок. При условно-досрочном освобождении осужденный таких страданий и лишений не испытывает. Напротив, государством досрочно ему предоставлена личная свобода, возможность жить в обществе, полноценно пользоваться материальными и духовными благами. Правоограничения, установленные досрочно освобожденному, не носят карательного характера, а являются воспитательно-предупредительными мерами, призванными со действовать правопослушному поведению осужденного на свободе[21].

По своей сути, условно-досрочное освобождение представляет собой уголовно-правовой механизм, применяемый во исполнение приговора как средство исправления и стимулирования иравопослушного поведения осужденного, заключающийся в прекращении изоляции осужденного от законопослушных граждан и возвращении его в общество на оставшийся срок реально неотбытого наказания под условием необходимости ведения добропорядочного образа жизни и неукоснительного соблюдения ряда установленных законом предписаний, а также обращения к нему угрозы обратного возвращения в исправительное учреждение в случае их нарушения. При условно-досрочном освобождении от наказания осуществляется испытательный переход от карательного средства достижения целей наказания к единственно допустимым исправительным средствам.

Необходимо отметить, что действующий УК РФ позволяет любому осужденному к лишению свободы ходатайствовать об условно-досрочном освобождении, в том числе и осужденному к пожизненному лишению свободы. Предоставляемая возможность свидетельствует о проявлении государством гуманного и либерального отношения к осужденным и является несомненным достижением законодателя. Уголовный кодекс РСФСР 1960 г., напротив, содержал целый комплекс ограничений для применения условно-досрочного освобождения. Оно не применялось к лицам, совершившим особо тяжкие преступления; особо опасным рецидивистам; лицам, ранее освобождавшимся условно-досрочно и вновь совершившим умышленные преступления в течение испытательного срока, и др.[22]

Как известно, законотворчество в отношении норм УК РФ носит в последние годы весьма активный характер, что объясняется проводимой уголовно-правовой политикой государства в направлении либерализации и гуманизации законодательства. Вносимые изменения и дополнения затрагивают все институты уголовного права, в том числе институт освобождения от наказания. Причем ст. 79 УК РФ вызывает повышенное внимание законодателей, что подтверждается многократными ее поправками, ряд из которых свидетельствует об отсутствии системного подхода законодателя к решению вопроса об условно-досрочном освобождении от отбывания наказания.

Отсутствие в законе каких-либо формальных критериев, на основании которых суду можно было бы констатировать, что для дальнейшего исправления осужденного нет необходимости в полном отбывании наказания, усложняет работу судов и вносит в их деятельность излишние элементы субъективизма, не способствующего обоснованному применению условно-досрочного освобождения. Полагаем, что при решении указанного вопроса необходимо обязательное привлечение психологов, имеющих возможность углубленно изучить поведение и личность осужденного, ходатайствующего об условно-досрочном освобождении, а в случае сохраняющихся у судьи сомнений - назначение психологической экспертизы.

При применении условно-досрочного освобождения от отбывания наказания важным представляется не только предоставить возможность лицам, вставшим на путь исправления, досрочно покинуть места лишения свободы, но и не допустить случаев досрочного выхода на свободу лиц, которые фактически не встали на путь исправления. Решение этой задачи, на наш взгляд, возможно только благодаря совместным усилиям законодателя и правоприменителей.

По данным Научно-исследовательского института информационных технологий ФСИН России, в 2011 г. из исправительных учреждений было освобождено 258 308 осужденных, из них условно-досрочно освободились 107 101 человек, что составляет 41,4% от общего количества освобожденных[23]. При этом судами было освобождено условно-досрочно 9668 осужденных при отрицательной характеристике администрации исправительного учреждения, что составляет 9% от всех освобожденных условно-досрочно. Нередко суды отказывали в условно-досрочном освобождении осужденному при положительной характеристике администрации исправительного учреждения. В 2011 г. судами было отказано в условно-досрочном освобождении 59 982 осужденным, из них лиц, имевших положительную характеристику администрации исправительного учреждения, было 21 023 человека, что составило 35% от всех отказов судов при положительной характеристике исправительного учреждения.

Основными причинами отрицательных решений судов являются: тяжесть совершенного преступления и значительный срок наказания; наличие дисциплинарных взысканий в течение всего периода лишения свободы (несмотря на то, что эти взыскания либо погашены, либо сняты досрочно); наличие иска, который не погашен в полном объеме; совершение преступления в период неотбытой части наказания после условно-досрочного освобождения.

Анализ рассмотренных статистических данных свидетельствует, во-первых, об отсутствии единообразного подхода судов к применению условно-досрочного освобождения, несмотря на имеющиеся разъяснения Пленума Верховного Суда РФ по данному вопросу[24]; во-вторых, судами редко учитываются характеристики осужденных, подготовленные администрациями исправительных учреждений. Это при том, что администрация исправительного учреждения является единственным органом, который имеет возможность в течение продолжительного периода времени отбывания осужденным наказания полностью удостовериться в его примерном поведении и может засвидетельствовать, что лицо, претендующее на условно-досрочное освобождение, действительно исправило свое отношение к противоправному образу жизни.

Об отсутствии системного подхода законодателя к решению вопроса об условно-досрочном освобождении от отбывания наказания свидетельствует принятие Федерального закона от 7 марта 2011 г. N 26-ФЗ, которым предусматривается возможность для лиц, освобожденных условно-досрочно и совершивших в период испытательного срока административное правонарушение, неосторожное преступление или умышленное преступление небольшой или средней тяжести, по усмотрению судьи сохранить статус условно-досрочно освобожденного.

 Совершенно очевидно, что принцип гуманизма уголовного законодательства не должен превалировать над принципом справедливости и противоречить задачам профилактики преступлений, цель которой - приводить к нейтрализации антиобщественной установки личности, а не к ее закреплению, которое достигается неоднократным повторением противоправных действий и их фактической безнаказанностью. Как уже отмечалось, УК РСФСР 1960 г. вообще не допускал возможности условно-досрочного освобождения для лиц, ранее освобождавшихся условно-досрочно и вновь совершивших умышленное преступление в течение испытательного срока. Представляется необходимым предусмотреть в действующем законодательстве особые правила для осужденных, которые уже ранее освобождались условно-досрочно, например путем увеличения срока, который должен отбыть осужденный, чтобы вновь претендовать на условно-досрочное освобождение. Подобная практика применяется в некоторых странах постсоветского пространства, когда повторное условно-досрочное освобождение возможно только после отбытия увеличенной доли срока наказания[25].

Следует отметить, что либерализация и гуманизация уголовного законодательства по отношению к осужденным не должны превалировать над интересами потерпевших. Следовательно, изменения уголовного законодательства не должны допускать дисбаланса между правами осужденных и лиц, потерпевших от преступлений. Поэтому не случайно законодатель, реализуя предписание ст. 52 Конституции РФ, обязывающей государство обеспечивать лицам, потерпевшим от преступлений, доступ к правосудию, принял ряд законов, предоставляющих потерпевшим возможность отстаивать свои имущественные и неимущественные интересы, в том числе путем обжалования судебных решений об условно-досрочном освобождении от отбывания наказания.

К ним прежде всего относится Федеральный закон от 28 декабря 2013 г. N 432-ФЗ «О внесении изменений в некоторые законодательные акты Российской Федерации в целях совершенствования прав потерпевших в уголовном судопроизводстве». Указанным Законом ч. 1 ст. 79 УК РФ, определяющая требования, соблюдение которых необходимо для применения условно-досрочного освобождения, была дополнена положением, закрепляющим обязательность полного или частичного возмещения вреда, причиненного преступлением, в размере, определенном решением суда.

Также законодателем была принята норма, позволившая усилить процессуальную роль потерпевшего в уголовном судопроизводстве. Речь идет о Федеральном законе от 23 июля 2013 г. N 221-ФЗ, дополнившем ст. 399 УПК РФ частью 2.1, в которой устанавливается право потерпевшего на участие в судебном заседании при рассмотрении вопросов об условно-досрочном освобождении от отбывания наказания и о замене неотбытой части наказания более мягким видом наказания в соответствии со ст. 79, 80 УК РФ.

Нормативные предписания о необходимости уведомления потерпевшего в случае условно-досрочного освобождения лица от отбывания наказания содержатся также в уголовном законодательстве ряда зарубежных государств. К примеру, в Великобритании Комиссия по условно-досрочному освобождению обязана при вынесении решения о досрочном освобождении преступника наряду с другими документами рассмотреть и принять во внимание любое письменное представление, в котором жертва преступления выражает свое отношение к предстоящему освобождению или условиям освобождения преступника, учесть эти требования либо дать разъяснения в случае отказа. В США при решении вопроса об условно-досрочном освобождении осужденного для суда обязательно не только мнение потерпевшего о досрочном освобождении преступника, но и его присутствие в судебном заседании.[26]

Участие потерпевшего при решении вопроса об условно-досрочном освобождении считаем необходимым, так как затрагиваются его права и законные интересы. Потерпевший вправе рассчитывать на возмещение материального ущерба и компенсацию морального вреда, а также на восстановление нарушенных преступлением прав и законных интересов. Следует учитывать и потенциальную опасность повторных случаев виктимизации, когда потерпевшие могут пострадать в результате освобождения преступника. Участие потерпевшего представляется необходимым не только для него самого, но и для суда, с тем чтобы, например, выяснить, какие шаги желательно предпринять для удовлетворения интересов потерпевшего в рамках предъявленного в уголовном деле или рассмотренного в порядке гражданского судопроизводства гражданского иска, либо определить, как это предусмотрено ч. 2 ст. 79 УК РФ, условия досрочного освобождения осужденного в виде налагаемых на него обязанностей превентивного характера, которые он должен исполнять в течение оставшейся неотбытой части наказания в целях обеспечения безопасности потерпевшего, его семьи и близких.

Обращение судьи Кетовского районного суда Курганской области с запросом в Конституционный Суд РФ выявило проблему, с которой столкнулись судьи при рассмотрении вопроса об условно-досрочном освобождении, а именно порядок извещения потерпевшего, его законного представителя и (или) представителя о дате, времени и месте судебного заседания и, соответственно, подтверждение получения ими этой информации.

По результатам рассмотрения запроса Конституционным Судом РФ было вынесено решение, согласно которому, с одной стороны, оспариваемая норма (ч. 2.1 ст. 399 УПК РФ) была признана конституционной в той мере, в какой установленный ею институт участия потерпевшего, его законного представителя и (или) представителя в судебном заседании при рассмотрении вопроса об условно-досрочном освобождении осужденного от отбывания наказания не обусловливает разрешение судом данного вопроса по существу позицией потерпевшего, его законного представителя и (или) представителя.

С другой стороны, эта же норма была признана не соответствующей Конституции РФ (ч. 3 ст. 17, ч. 2 ст. 19, ч. 1 ст. 46, ч. 3 ст. 50) в той мере, в какой она, предполагая в качестве условия рассмотрения судом ходатайства осужденного об условно-досрочном освобождении от отбывания наказания обязательность подтверждения получения потерпевшим, его законным представителем и (или) представителем извещения, уведомляющего о дате, времени и месте предстоящего судебного заседания, в силу неопределенности механизма такого уведомления препятствует своевременному разрешению судом данного вопроса по существу.

Таким образом, существующие проблемы правового регулирования института условно-досрочного освобождения от отбывания наказания в совокупности с отсутствием единообразной судебной практики снижают значение условно-досрочного освобождения как поощрительного института уголовного права, стимулирующего осужденных к законопослушному поведению. Считаем необходимым при совершенствовании законодательства об условно-досрочном освобождении учитывать интересы не только осужденных, но и потерпевших, а также интересы общества и государства.