Психологический анализ динамики психического состояния под- экспертного во время совершения криминальных деликтов позволяет выделить следующие его этапы.

1. Исходное состояние в период, предшествующий криминальным деяниям, соответствует симптому – состояние психического дискомфор- та вне ситуации – если долгое время не совершал кражи, или по какой-то причине значительно понервничал, то, почти во всех случаях, изменялось психическое состояние испытуемого («чего-то не хватало»), становился очень раздражительным, испытывал психический дискомфорт, по- являлись неприятные ощущения в области эпигастрия, снижалось на- строение, которое сам С-в описывает как опустошенность смешанную с раздражительностью и внутренним напряжением, неосознаваемое беспокойство – «сам себе был не в радость», «нужно было разрядиться, опять испытать это чувство», бывало, что кражи даже снились.

На фоне психогенно (после неспецифических конфликтов —ссоры

с женой или неприятностей на работе) или аутохтонно (без видимой внешней причины) возникшего состояния дискомфорта, неудовлет- воренности и внутреннего беспокойства развивается вытесняемая и четко неосознаваемая, внешне неспецифическая, но, по сути, подгото- вительная деятельность – становится неусидчивым («не мог заставить себя оставаться дома»). Бесцельно (по его собственному утверждению) подолгу бродил по городу, стараясь держаться вдали от людей, или столь же бесцельно переезжал в другой населенный пункт.

Однако за этой бесцельностью, обнаруживается перцептивная мобилизованность и избирательность, связанная с присущей ему в этом состоянии специфической впечатлительностью. Такие про- гулки часто сопровождались представлениями и фантазиями о кражах и грабежах, прошлых или еще несостоявшихся. И хотя С-в утверждает, что никогда грабежи заранее не планировал и не про- думывал, но, фактически, именно на этот вид деятельности он на- строен, психологически готов и мобилизован с самого начала. Это состояние выступает как бы этапом психологической продромы для актуализации и реализации поведения подэкспертного.

Психологическая готовность и мобилизованность определяют обостренную избирательность восприятия из многообразия окру-

жающих его ситуаций именно тех, которые выполняют функцию специфической пусковой афферентации для реализации его крими- нального поведения (вид дорогих занавесей и штор, открытых окон, ключей от квартиры в руках малолетних девочек и пр.).

2. Актуализация влечения обнаруживается как мощно и внезапно прорывающееся в сознание, непреодолимое желание проникнуть криминальным путем в чужую квартиру, похитить чужое достояние, обязательно имеющее материальную ценность. Состояние в этот момент характеризуется мощным всплеском психоэмоциональных переживаний и нарастания активности. По словам самого подэк- спертного: в голове «крутилось много мыслей», хотелось «вспомнить старые чувства, разрядиться, доставить неприятности милиции, по- казать на что способен».

3. Предвкушая своеобразное психическое состояние наслаждения, С-в прослеживает жертву (поведение «охотника» по классификации Ю.М. Антоняна). В этот период отчетливо проявляются изменения сознания в сторону психологического комфорта и психологической мобилизованности («чувствовал, что все делает правильно, все должно получиться»).

Глубина эмоциональной реакции в эти моменты определяет нали- чие признаков аффективной суженности сознания с фиксацией его на деталях ситуации, имеющих значение для достижения криминальной цели. Описывая свое состояние, С-в показал: «Все это происходило в состоянии возбуждения и как в тумане». В последующем такая фрагментарность его восприятия приводит к затруднению воспоми- наний о сопутствующих событиях. Так, он не может порой вспомнить пути, по которому следовал за ребенком, не помнит номера домов и квартир и даже внешнего вида жертв. Все его внимание сконцен- трировано на цели проникновения в квартиру («сильно хотелось быстрее попасть внутрь, остальное волновало меньше, нужно было быстро действовать, а не думать»).

Нарушения сознания обусловливают и соответствующие из- менения поведения и отдельных действий, их стереотипизацию, и в частности, шаблонность содержания легенды15, которая оказалась эффективной для достижения его главной цели – проникновения в чужое жилище. Причем весьма показательно, что конкретных своих слов и действий в этот момент он воспроизвести не может.

15 Именно ее повторяющееся от раза к разу содержание и послужило поводом для обозначения всей серии – “Электрик”

4. Следующее изменение состояния С-ва обнаруживается уже в ходе совершения криминального деяния. Как уже отмечалось, ис- тинным мотивом его поведения являлась потребность в проявлении власти и господства по отношению к неизвестным хозяевам. Такое поведение сопряжено с переживанием риска, азарта, сопровожда- ется чувствами превосходства над жертвами, высокой собственной значимости («они такие глупые, оттого, что считают, будто своими действиями могут мне как-то помешать») и подкрепляется особо значимым для испытуемого психическим состоянием необычного, близкого к экзальтированности, психического подъема, удовольствия, возбуждения.

Показателем глубины нарушений сознания в этот период являются признаки дереализации окружающего в этот период. Как показал С-в, часто в момент краж и ограблений у него возникало ощущение, что все происходит как в кино, а сам он является главным героем.

На фоне этого мощного состояния появлялось сексуальное воз- буждение и возникала эрекция. Однако, половое возбуждение, хотя и доставляло испытуемому приятные переживания, не является основным, а выступает дополнительным, случайным обстоятельством. В ряде эпизодов он удовлетворяет его в сексуально насильственных действиях в отношении ребенка. Однако даже в тех случаях, когда оно не находит выхода в криминальное поведение, подэкспертный не испытывает дискомфорта и переживаемое удовлетворение от про- никновения в чужое жилище от этого не уменьшается.

5. В посткриминальный период у С-ва отчетливо обнаруживается психотропный (нормализующий, релаксирующий и/или стимули- рующий) эффект эмоций; возникает состояние комфортной вну- тренней энергии, активности, порой стимулирующее испытуемого на физическую активность (так, например, выйдя из квартиры, он мог для удовольствия пробежать трусцой около километра). Нередко в последействии возникают столь же приятные успокоение, седация и релаксация, исчезают присущий первому этапу психический дис- комфорт, напряженность.

Представляется, что по своему содержанию и механизмам фор- мирования состояние С-ва во время совершения криминальных действий уже исходно можно назвать собственно патосексуаль- ным. Именно сочетание интенсивных эмоционального и сексуального переживаний явилось психологическим механизмом импринтинго- вого запечатления в его сознании ситуаций квартирных краж. Как

уже отмечалось, сексуальное возбуждение он испытал уже в момент совершения своей первой квартирной кражи. В дальнейшем сексуаль- ное возбуждение практически всегда возникало в ходе криминальных действий. Причем нередко и после кражи на фоне состояния общего подъема и возбуждения появлялась повторная эрекция.

В то же время изначально инкриминируемые С-в у сексуальные действия имеют характер полевого, случайного поведения. Они реализуют специфическую мотивацию – сексуальное влечение, воз- никающее на фоне мощно актуализированного, разлитого состояния общего психоэмоционального возбуждения. В ряде случаев собственно сексуальные действия замещаются иными, несексуальными. Тот же эффект для подэкспертного имеют такие формы поведения, как фи- зическое принуждение им ребенка показывать, где лежат ценности, расхаживание по квартире и манипуляции с чужими вещами – в этих ситуациях сексуальное влечение пропадает. Это позволяет считать, что сексуальное поведение не являлось у него самостоятельно моти- вированной деятельностью, а возникало по ходу развития основного, патологически мотивированного поведенческого акта, который в силу индивидуальных физиологических особенностей С-ва провокационно стимулировал его сексуальную систему.

Кроме того, надо отметить, отсутствие признаков астенизации (физического,  эмоционального  и  интеллектуального  истощения) в посткриминальный период и вторичной дезорганизации поведе- ния подэкспертного, что также свидетельствует о незавершенности формирования его состояния.

Однако в криминальном поведении С-ва обнаруживаются призна- ки его дальнейшей патологической динамики. В частности, страдания человека начинают приобретать для него самостоятельное психо- тропное значение. Периодически в последний год некие случайные события, связанные с неприятностями для других лиц, могли успо- коить без краж и насилия. В качестве примера описал случай, когда на его глазах с 3-го этажа упал мальчик. Ребенок получил тяжелые травмы. С-в, испытывавший в тот день сильную раздражительность, мрачность, злость, испытал острые переживания от вида крови и мучений ребенка. Он принял активное участие в оказании помощи, отвез его в больницу, после чего все проявления психического не- гативного напряжения исчезли.

Таким, образом, можно полагать, что психическое состояние С-ва во время совершения инкриминируемых деяний является по своему

содержанию патосексуальным, хотя и далеко от своей завершенно- сти. Собственно сексуальные действия еще не включены как необ- ходимый компонент во внутреннюю структуру его криминальных поведенческих актов. Однако уже обнаруживаются неблагоприятные признаки, указывающие на постепенную дальнейшую патологизацию состояния и личности подэкспертного.

ВывОды

На этом примере отчетливо проявляются собственно патофи- зиологические механизмы, лежащие в основе поведения данного подэкспертного.

Обнаруживаемые признаки деформации личности и поведения С-ва позволили психиатрам типировать инкриминируемые ему по- вторяющиеся эпизоды проникновения в жилища и хищение чужой собственности как вариант зависимого поведения – обсессивно- компульсивной клептомании или «патологического воровства» (шифр F63.2 согласно МКБ-10), которая является вариантом иных состояний из медицинского критерия формулы невменяемости.

Можно утверждать, что формирование патологической системы, реализующей вариант зависимого поведения С-ва – обсессивно- компульсивную клептоманию, к моменту исследования фактически завершено. Ключевым системоорганизующим и управляющим звеном ее является патологическая детерминанта с ее механизмом гиперак- тивации в виде генератора патологически усиленного возбуждения (ГПУВ). Криминальное поведение С-ва приобрело способность изменять его актуальное психическое состояние, переводя его из негативного в позитивное, из состояния психического дискомфорта в психический комфорт, что свидетельствует о наличии специфи- ческой патологической трансформации внутренней структуры поведенческих актов, инверсии отношений между состоянием и поведением.

В то же время, по заключению психиатров, грубость, угрозы, избиения, сексуальное принуждение, в том числе и к неесте- ственным формам сексуального контакта, являются проявлением еще непатологического по своей природе варианта сексуального садизма С-ва. Обладая мощным гиперактивирующим влиянием, данная  патологическая  система  оказывается  способной  преодо-

леть механизмы регуляции и тормозного контроля других отделов центральной нервной системы (в частности, связанных с реали- зацией сексуального поведения) и вызвать их патологическую активность. В результате в сферу ее влияния вовлекаются иные, неповрежденные образования ЦНС и формируется новая ранее не существовавшая системно-функциональная организация. К моменту исследования сексуальное поведение не являлось у С-ва самостоятельно мотивированной  деятельностью:  оно  возникало по ходу развития основного, патологически мотивированного поведенческого акта, который провокационно стимулировал его сексуальную систему.

Однако в дальнейшем отделы ЦНС, испытывающие длитель- ное влияние патологической детерминанты, с течением времени могут сами становиться детерминантами [Крыжановский Г.Н., 1994]. Сначала вторичная детерминанта зависима от первичной, однако в дальнейшем она может приобрести самостоятельное пато- генетическое значение. Причем, по мнению автора, вторичной пато- логической детерминантой может стать «образование, относящееся к другой физиологической системе; в таком случае из этой физио- логической системы формируется новая патологическая система» [Крыжановский Г.Н., 1994, с.434].

Фактически именно этот механизм и обнаруживается при анализе динамики криминального поведения С-ва. Причем направление и особенности происходящих изменений личности подэкспертного указывают на высокую вероятность формирования у него одного из патологических вариантов сексуального садизма.

***

Таким образом, психологический анализ рассмотренных примеров свидетельствует о том, что каждый из подэкспертных прошел вполне закономерный и весьма типичный путь своего развития.

В каждом конкретном случае психосексуальный патогенез лично- сти происходил неравномерно, что в значительной степени зависело от индивидуально-психологических особенностей личности, условий ее развития и воспитания, влияния социально-психологических и культурных факторов и т.д. Однако обнаруживаемые изменения носят системный характер и могут служить диагностическими признаками развития этого варианта аномальной личности.

Научное издание

Михайлова О.Ю., Целиковский С.Б.