Можно сказать, что, начиная с этого момента, мысль Фрейда непрерывно вращается между психологией коллективной и психологией индивидуальной, понимаемыми как своеобразное обоснование одна другой. "Психология масс и анализ Я" (разве уже само это заглавие недостаточно выразительно?) особенно в этом отношении характерна. С одной стороны, все стремление Фрейда здесь сводится к тому, чтобы бросить свет на сублимацию либидо, обуславливающую цементирование социальной группы и связанную с идентификацией с "шефом" (или с идеалом), воспроизводящей инфантильную идентификацию с личностью отца. Поэтому этот текст содержит метапсихологические размышления о природе и роли идентификации, о формировании "Сверх-Я" как инстанции, отличной от "внутреннего" Я и т. п. В другом же месте Фрейд прибегает к филогенезу, когда возникает задача объяснения функции архетипа, параметра, одновременно перманентного и коллективного, который оказывается, таким образом, связанным с отношением к Отцу.

Здесь, однако, мы вновь возвращаемся к проблеме гипноза. Если Фрейд так настойчиво подчеркивает десексуализированность отношений в гипнозе, то это происходит потому, что власть гипнотизера ему представляется опирающейся на подавление полового инстинкта, сходное с тем, которое наблюдается при функционировании общественных групп. С этой точки зрения, пишет он, гипноз это "une foule a deux" ("безумие вдвоем") [12, 156]. Как "шеф" гипнотизер олицетворяет собою проекцию на другого человека нарциссизма субъекта. В обоих случаях наблюдается своеобразное исчезновение "Я" - субъект отрекается от своих собственных либидинозных потребностей, чтобы полностью раствориться во внешней воле. В той мере, в какой здесь происходит своеобразное сплавление аффектов, возникает отношение любви, в .котором, однако, сексуальные тенденции, как говорит Фрейд, "задержаны", "отклонены от своей цели" [12, 139-140; 174].

Дело не в том, что сексуальный элемент не может проявляться в ситуации гипноза, а в том, что он не определяет ее специфику. Эта специфика основывается, для Фрейда, на отношении зависимости, которое с древних времен привязывает ребенка к образу отца. Таинственный характер гипнотического состояния, "абсолютный паралич воли" [12, 140], в котором загипнотизированный находится по отношению к гипнотизеру, объясняется, по Фрейду, тем, что подобное состояние это отзвук состояния, когда-то действительно испытанного и вошедшего в структуру филогенетического наследия. "Дело заключается в том, - пишет он, - что посредством своих процедур гипнотизер пробуждает в субъекте часть его архаического наследия, которое уже проявлялось в установке по отношению к родителям, особенно в представлении, создаваемом (субъектом) о его отце, как о личности всемогущей и опасной, по отношению к которой можно вести себя только пассивно и мазохистски, перед лицом которой надлежит полностью отказываться от собственной воли... Как нам известно по другим реакциям, способность оживлять эти архаические ситуации варьирует от одного индивида к другому" [12, 156].

Сказанное выше позволяет понять особый характер гипнотического состояния, соматические сдвиги, доходящие до пределов биологически возможного, которые гипноз провоцирует (сходство со сном, изменение чувствительности и т. п.). В этой связи можно заметить, что Фрейд становится в обсуждаемом тексте, неоспоримо, на сторону "этатистов" ("Этатисты": рассматривающие гипноз как специфическое "состояние" ("etat") сознания, в то время как по мнению "антиэтатистов" речь идет при гипнозе лишь о простом "обучении"). Он к тому же отчетливо поясняет в примечании: "соображения, развитые в этой главе, позволяют нам вернуться от концепции гипноза, которая была сформулирована Бернгеймом, к наивному, но более старому истолкованию" [12, 15]. Очевидно - к "этатистской" концепции, разделявшейся также школой Сальпетриера. Понятие "гипнотическое состояние" употребляется Фрейдом в этом же примечании. Это не значит, что Фрейд отвергает присутствие фактора суггестии в гипнотических отношениях. Напротив, в "Психологии масс и анализе "Я"" этот фактор выдвигается на передний план, поскольку гипноз в этой работе выступает как модель абсолютной внушаемости, характерной, по Фрейду, для феномена группы. Однако, в отличие от Бернгейма, Фрейд не рассматривает внушение как проявление первичное и неразложимое. Внушение для него лишь описательное понятие, обозначающее психическое влияние, которое люди могут оказывать друг на друга. И если это влияние может иметь при гипнозе абсолютный характерно понять это можно, только допустив глобальное изменение сознания субъекта. Филогенетические гипотезы являются попыткой объяснить подобное изменение, используя язык антропологической теории, которую Фрейд в то время создавал.

Можно проследить маршрут, по которому следовал Фрейд. Вначале он поставил акцент на параметре отношений, возникающих в гипнозе. Тем самым он создал совершенно новую перспективу. Однако он не остался в рамках психологических интерпретаций, сформулированных Бернгеймом. Сводя, как и Бернгейм, в конечном счете гипноз к внушению, он, в отличие от Бернгейма, объяснял последний трансфером. Именно в этом заключается толкование, звучащее в большинстве текстов, в которых Фрейд (касается проблемы гипноза, - толкование, чаще всего приводимое его последователями.

Возникает, однако, вопрос: как объяснить изменения психофизиологического функционирования, которые выступают как наиболее поражающие особенности гипнотических феноменов? Если Фрейд испытал потребность вернуться к вопросу о гипнозе в "Психологии масс и анализе Я", то это произошло потому, что он чувствовал, что объяснение на основе трансфера недостаточно для раскрытия своеобразия природы гипнотических проявлений. Параметр трансфера не специфичен для гипноза. Его обнаруживают в любых психологически напряженных межличностных отношениях, особенно - в отношениях терапевтических. Когда Фрейд утверждает, что в условиях гипнотизации гипнотизер замещает для субъекта "идеал Я", он описывает тип отношений, наблюдаемых при общении и психоаналитика с его больным. Эти отношения не объясняют, однако, перехода к особому состоянию сознания, в котором заключается все своеобразие гипноза.

Апелляция к филогенезу содержит ответ на этот вопрос. Вводя понятие отношения к примитивному Отцу, Фрейд более, чем когда-либо, ставит акцент на параметре трансфера в гипнозе. Но вопрос сразу же переносится из области психологии в область физиологии, поскольку этот параметр представляет собою своеобразную врожденную предрасположенность - часть биологического наследия вида. Трансфер выступает здесь не только как повторение предшествующего психологического опыта, но и как возвращение к архаической фазе развития человека, зафиксированной в конституции субъекта. Речь идет в этом плане о глубоко своеобразном, психологически и физиологически, состоянии, способном реактивироваться под воздействием определенных факторов.

Тупик

Психическое и соматическое, психология коллективная и психология индивидуальная, сексуальное влечение и десексуализация, любовь и трансфер - отнюдь не случайно то, что мысль Фрейда, когда он размышляет о гипнозе, останавливается на наиболее темных и противоречивых понятиях психоаналитической теории. С этой точки зрения филогенетические гипотезы, при всей их абстрактности, их почти "научно-фиктивном" характере, остаются тем не менее исключительно интересными. Они подчеркивают, в частности, трудность для психоанализа объяснить интимную связь психического с соматическим, которая лежит в основе гипнотических феноменов. Высказывания Фрейда о "мистическом", загадочном характере гипноза указывают, что он хорошо осознавал хрупкость и парциальность своих интерпретаций. 148

Психоанализ полностью основывается на имплицитной гипотезе о фундаментальном единстве личности человека, рассматриваемой как психофизиологическая целостность. Ибо как можно иначе объяснить, что активность фантазмов может влиять на наиболее элементарные психофизиологические функции?, что вытесненное желание может вызвать паралич? Но, если Фрейду удалось в значительной степени осветить психологические механизмы, которые способствуют формированию клинической синдроматики, он не смог показать, на основе каких процессов эти механизмы преобразуются так, чтобы вызывать соматические эффекты. Он сам привлек внимание к этому вопросу. Говоря об истерической конверсии, в которой он видел основную модель подобного перехода психического в соматическое, он многократно подчеркивал, что психоанализ позволяет понять психологическое значение симптомов, но не механизм конверсии в его собственном смысле.

За тридцать лет, прошедших после смерти Фрейда, наши познания в этой области вряд ли по-настоящему увеличились. Вопреки развитию психосоматической медицины, мы до сих пор не знаем, каким образом представление - безразлично, идет ли речь, как при истерии, о вытесненном желании или, как при гипнозе, об инструкции гипнотизера - преобразуется, чтобы найти свое выражение на соматическом уровне.

Заключение: от трансфера к гипнозу

"Мы должны сохранить чувство признательности к старой технике гипноза за то что она позволила нам распознать некоторые процессы психоанализа в их схематизированной и изолированной форме. Только это дало нам смелость создать более сложные ситуации и их понять", - писал Фрейд в 1914 году [11, 106]. Можно поставить вопрос: не следует не следует ли заменить эту фразу обратной? Мы полагаем, что, независимо от различных факторов которые Фрейд рассматривал как причину его отказа от техники гипноза, он, в действительности, предчувствовал, что гипноз предполагает существование отношений между психическим и соматическим, которые нельзя было раскрыть в научных понятиях его эпохи. Надо было освободиться от физиологии, чтобы свободно изучать психологический детерминизм. С этой точки зрения отказ от гипноза представлялся совершенно необходимым. Гений Фрейда проявился именно в ориентации только на психическую детерминированность, в изобретении техники, полностью основанной на интерпретациях, на речевой коммуникации, с полным исключением прямого воздействия на соматику. Это позволило предпринять грандиозную расшифровку нашей психической жизни и нашего культурного наследия, нашего поведения в рамках семьи, наших учреждений, наших мифов, наших языков, искусства, острот, сновидений, клинических симптомов и т. п. Эта работа по дешифровке приобретает сегодня необычайно широкий размах, с созданием моделей, движимых разными гуманитарными дисциплинами, в частности лингвистикой, социологией, литературной критикой... Несколько быть может, ускоряя оценку, допустимо сказать, что исследования здесь сосредотачиваются главным образом на вербальном уровне: даже в случае анализа сновидении, т. е. феномена, который глубоко связан с телом, психоаналитику приходится иметь дело не более, чем с рассказом, т. е. опять-таки с речью.

Остается гипноз, эта "неведомая земля". Его изучение позволит, возможно, лучше понять всю область невербального, аффективного, висцерального, которая ставит так много вопросов. Отнюдь не случайно, что понятие аффекта - одно из наиболее темных в психоанализе. Здесь обнаруживается скрытое лицо психического аппарата, в отношении которого гипнозу предстоит, быть может, сыграть роль другого "королевского" пути. Располагающийся, как и конверсия и феномены соматизации, на таинственном перекрестке психосоматики, гипноз имеет огромное преимущество быть доступным для эксперимента. Более глубокое понимание гипноза позволит, несомненно, в свою очередь лучше уяснить определенные аспекты терапевтических отношений, в которых параметр аффекта играет большую роль.

Резюме

Для многих психоаналитиков гипноз представляет собою не более, чем музейную редкость, устаревший феномен, сохраняющий интерес лишь поскольку он послужил отправной точкой фрейдовских открытий. Но придерживаться такого понимания значит упускать из вида, что психоанализ, хотя и позволил увидеть гипнотические явления в совершенно новом свете, далеко, однако, не разъяснил все их аспекты. Главное достижение Фрейда заключается в том, что он поставил акцент на параметре межличностных отношений в гипнозе. Однако сам Фрейд подчеркивал в 1921 г., что этот аспект отношений остается для него в значительной степени загадочным. Объяснение на основе трансфера не позволяет понять связи между психическим и соматическим, являющейся специфической стороной гипноза. Касаясь этой связи, мы оказываемся у пределов психоаналитической теории. Теория эта полностью основывается, имплицитно, на (представлении о фундаментальном единстве человеческой личности, образующей нерасчленимую психофизиологическую целостность. Однако тридцать лет спустя после смерти Фрейда мы все еще не понимаем, как психическое представление находит свое отражение в соматическом плане. С этой точки зрения гипноз обладает, как область исследования, особыми преимуществами: он не только оказывается, как и феномены конверсии и соматизации, на таинственном перекрестке психосоматических отношений, но и открывает ценные возможности для экспериментирования. Исследования в области гипноза имеют поэтому исключительную важность для познания нами аппарата психики.

Bibliographie

1. Chertok, L. (1968), La decouverte du transfert. Essai d'interpretation epistemologique. In : Revue Fran?aise de Psychanalyse. (1968), tome 32. n° 3, pp. 503-530.

2. Chertok, L. (1969), Freud a Paris. Etape decisive. Essai psychobiographique. In: Evolution Psychiatrique. (1969), tome 34, n° 4, pp. 733-750.

3. Chertok, L. (1970), Sur l'objectivite dans l'histoire de la psychanalyse. Premiers ferments d'une decouverte. In: Evolution Psychiatrique (1970), n° 3, pp. 537-561.

4. Chertok, L., Saussure, R. de (1973), Naissance du Psychanalyste. De Mesmer a Freud. Paris, Payot. 1973.

5. Chertok, L. (1972), Guiproz. Medguiz, Moscou.

6. Freud, S., (1888), Preface a Bernheim. Die Suggestion und ihre Heilwirkung. Leipzig und Wien, Deuticke (1888). pp. III-XII.

7. Freud, S. (1893) Quelques considerations pour une etude comparative des paralysies motrices organiques et hysteriques. Archives de Neurologie, XXVI. pp. 29-43 (In: G. W. 1. 38-55)

8. Freud, S. (1905), Trois essais sur la theorie de la sexualite. Paris. Idees, Gallimard. 1972.

9. FREUD, S. (1912), La dynamique du transfert. In: Technique psychanalytique. Paris, P. U. F., 1953, pp. 50-60.

10. FREUD, S. (1913). Totem et Taboi. Paris. Petite Bibliotheque. Payot. 1972.

11. Freud, S. (1914). Rememoratioi. repetition et elaboration. In: Technique psychanalytique. Paris. P. U. F., 1953, pp. 105-115.

12. Freud, S. (1921), Psychologie collective et analyse du moi. In: Essais de Psychanalyse. Paris. Payot. 1972, pp. 83-176.

13. Freud, S. (1923). Le moi et le ca. In : Essais de Psychanalyse. Paris. Payot. 1972. pp. 1677-234.

14. Freud, S. (1923). Kurzer Abriss der Psychoanalyse. G. W. 13. pp. 403-427.

15. Freud. S. (1925). Ma vie et la psychanalyse. Paris. Idees. Gallimard. 1972.

16. Gill, M. (1972). Hypnosis as an altered and regressed state. International Journal of Clinical and Experimental Hypnosis (October 1972), vol. 20, n° 4. pp. 224-237.

17. Jones, E. (1953-'58), La vieet l'oeuvre de Sigmund Freud. Tome 1. Paris. P. U. F., 1958.

18. Kubie L. (1972), Illusion and reality in the study of sleep, hypnosis, psychosis and arousal. International Journal of Clinical and Experimental Hypnosis (October 1972). vol. 20. n° 4. pp. 205-223.