Поможем в ✍️ написании учебной работы

Имя

Поможем с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой

Выберите тип работыЧасть дипломаДипломная работаКурсовая работаКонтрольная работаРешение задачРефератНаучно - исследовательская работаОтчет по практикеОтветы на билетыТест/экзамен onlineМонографияЭссеДокладКомпьютерный набор текстаКомпьютерный чертежРецензияПереводРепетиторБизнес-планКонспектыПроверка качестваЭкзамен на сайтеАспирантский рефератМагистерская работаНаучная статьяНаучный трудТехническая редакция текстаЧертеж от рукиДиаграммы, таблицыПрезентация к защитеТезисный планРечь к дипломуДоработка заказа клиентаОтзыв на дипломПубликация статьи в ВАКПубликация статьи в ScopusДипломная работа MBAПовышение оригинальностиКопирайтингДругое

Нажимая кнопку "Продолжить", я принимаю политику конфиденциальности

А.Л. Емельянов, П.А. Мыльцев

 

ЗАБЫТАЯ ИСТОРИЯ ВЕЛИКОГО ОСТРОВА

МАДАГАСКАР В СЕРЕДИНЕ ХIХ – НАЧАЛЕ ХХ В.

 

 

Москва

«НАУКА»

Главная редакция восточной литературы

1990

 

Ответственный редактор И.И. ФИЛАТОВА

Редакционная коллегия

К.В. МАЛАХОВСКИЙ (председатель), Л.Б. АЛАЕВ,

Л.М. БЕЛОУСОВ, А.Б. ДАВИДСОН, Н.Б. ЗУБКОВ,

Г.Г. КОТОВСКИЙ, Р.Г. ЛАНДА, Н.А. СИМОНИЯ

 

Утверждено к печати

редколлегией серии

„Рассказы о странах Востока"

 

Емельянов АЛ., Мыльцев П.А.

Е.60    Забытая история Великого острова. Мадагаскар в середине ХIX - начале XX в. - М.: Наука. Главная редак­ция восточной литературы, 1990. - 141 с.: ил. — (Рассказы о странах Востока).

 

Книга посвящена забытым страницам истории Мадагаскара - становлению и расцвету малагасийской монархии, реформаторской деятельности премьер-министра Райнилайаривуни, а также борьбе народов Мадагаскара против колонизаторов.

Для широкого круга читателей.

 

ББК 63.3 (бМад)

Е 0802000000-009 013(02)-90

ISBN 5-02-016851-3

 

 

©Главная редакция восточной литературы издательства „Наука" 1990

 

ОГЛАВЛЕНИЕ

 

Введение (Емельянов А.Л.)                                                                           3

Глава первая. Малагасийское общество и государство до середины XIX в.

(Емельянов А.Л.)                                                                                   16

Глава вторая. 70-90-е годы XIX в. – изменения в малагасийском обществе

(Емельянов А.Л.)                                                                                          27

Глава третья. Франко-малагасийская война (Емельянов А.Л.)                49               Глава четвертая. Завоевание Малагасийского государства

(Емельянов А.Л.)                                                                                          71

Глава пятая. Восстание меналамба (Мыльцев П.А.)                                  94

Глава шестая. Становление колониального общества (Мыльцев П.А.) 109

Библиография (Емельянов А.Л., Мыльцев П.А.)                                                      113

ВВЕДЕНИЕ

 

Мадагаскар издавна был окутан ореолом загадочности, экзотичности, таинственности. Как в начале XIX в. Аляска, Ка­лифорния или Австралия, так в конце XIX в. Мадагаскар наря­ду с Южной Африкой представлялся российскому читателю полным самых невероятных чудес местом. Вспомним, что Че­хов мечтал о путешествии в какой-нибудь дальний и удивитель­ный край - Мадагаскар. А в начале XVIII в. Петр I направил „высокопочтенному королю и владетелю славного острова Мадагаскарского наше поздравление".

...Почему Великий остров? Великий потому, что Мадагас­кар — четвертый по величине остров мира, малагасийцы считают его маленьким континентом. Тем не менее название „Великий остров" — не местного происхождения, оно пришло от евро­пейцев. Со времени открытия морского пути в Индию Мада­гаскар привлекал внимание как промежуточный пункт с удоб­ными бухтами, обилием продовольствия и пресной воды. В XVI в. португальцы, в XVII-XVIII вв. англичане и французы пы­тались обосноваться в различных частях острова. Однако все их поселения оказались нежизнеспособными, поскольку европей­цы в первую очередь осваивали небольшие острова - Реюньон и Маврикий. Их жители назвали Мадагаскар большой землей, или Великим островом.

В литературный обиход это название ввел Этьен де Флакур, один из первых губернаторов небольшого французского поселения на юге Мадагаскара - Форт-Дофина. В 1658 г. он издал „Историю Великого острова Мадагаскар" и „Сведения о Великом острове Мадагаскар, гласящих об отношениях меж­ду французами и жителями этого острова с 1642 по 1657 г." Что же дало основание Флакуру назвать Мадагаскар „Великим островом"? Прежде всего - его история и культура. Автор бьш знаком с арабо-малагасийскими рукописями (написанными на малагасийском языке арабской графикой), хотя остров не бьш исламизирован. Наличие письменности, по представлениям того времени, в значительной мере определяло уровень цивилизации. Автор говорил о влиянии арабской культуры, а также о пересе­лении группы евреев. Если учесть время написания книги - пер­вая половина XVII в. (до начала петровских преобразований оставалось более 50 лет), когда история тесно увязывалась с Библией, то уже сам факт общения с библейским народом давал малагасийцам „право" на историческое прошлое. Все это и сыграло решающую роль в закреплении за Мадагаскаром названия Великого острова.

Почему забытая история? Ведь в советских библиотеках есть и труды Флакура, и десятки исторических, этнографических исследований XIX и XX вв. Однако интерес к Мадагаскару на протяжении XX столетия постоянно падал. Обратимся к фактам. Библиография работ о Мадагаскаре, увидевших свет до 1904 г., насчитывает около 10 тыс. названий, аналогичное издание за 1934—1955 гг. - несколько тысяч, а за 1964-1969 гг. - немно­гим более тысячи, и в основном они посвящены периоду после второй мировой войны.

Сравнивая исторические разделы, посвященные XIX в., статьи „Мадагаскар" в Энциклопедическом словаре Брокгауза и Ефрона (т. XVII, 1896 г.) и в Большой советской энциклопедии (т. 15, 1974 г.), необходимо отметить не только лучшуи информативность дореволюционного издания, но и более верную, на наш взгляд, расстановку акцентов. Для современного читателя Мадагаскар — лишь одно из 50 африканских государств. А в начале XX в. все было иначе. Характерный пример - один из первых документов внешней политики молодого государства „Обращение Народного комиссариата иностранных дел к правительствам союзных стран" от 17(30) декабря 1917 г.: «Согласны ли они (союзники России в первой мировой войне. — Авт.) со своей стороны, предоставить право на самоопределение народам Ирландии, Египта, Индии, Мадагаскара, Индокитая и т. д.» [32, с. 69]. Из африканских колоний упомянуты лишь Египет и Мадагаскар. Случаен ли этот выбор? Нет. Ведь у истоков советской внешней политики стояли хорошо образованные люди, знавшие историю недавно окончившегося XIX в. и завершения раздела мира — основное событие его последней трети.

Колониальный раздел, с одной стороны, положил конец са­мостоятельному развитию африканских обществ, с другой - по­высил интерес к континенту в целом и к его прошлому в част­ности. Африканская история постепенно становилась частью всемирной. Но ученые столкнулись с фактически полным от­сутствием письменных свидетельств самих африканцев. Их за­меняли европейские источники. Но европейцев, изучавших Аф­рику, интересовали прежде всего европейцы в Африке или реакция местных жителей на их появление. Так было положено начало одному из двух основных подходов в африканистике — изучению „истории Европы в Африке".

В середине XX в., с активизацией политической, экономи­ческой, культурной деятельности на Африканском континенте начало оформляться другое основное направление — изучение „истории Африки в Африке". Оно вызвало к жизни новые груп­пы источников, таких, например, как устная народная традиция. При этом архивные документы приобрели подсобный, второ­степенный характер. Этим можно объяснить в определенной сте­пени невнимание к малагасийским архивам и их одностороннее использование теми, кто писал „историю Европы в Африке". Для них история Мадагаскара XIX - начала XX в. не только не уникальна, но и вполне заурядна. Первые десятилетия XIX в. — начало активного проникновения европейцев, середина - укреп­ление их позиций, конец — завоевание, начало XX в. - заверше­ние установления эффективного контроля над островом и скла­дывание предпосылок для создания колониального общества.

Но наличие богатейших архивных материалов, не сопоста­вимых с тем, что имеется в других странах Тропической Афри­ки, включая Эфиопию, дает возможность взглянуть на историю Великого острова под иным углом зрения. Письменные доку­менты местного происхождения, оставшиеся от XIX в., насчитывают тысячи единиц хранения. С начала XIX в. малагасийское общество постепенно становилось „письменным". Многовековая традиция использования арабской графики не получила повсе-Iместного распространения. Поэтому в 20-х годах XIX в. произошел очень быстрый и безболезненный переход на латинский алфавит, что было в основном заслугой европейских миссионеров.

Миссионерская проповедь пала на благодатную почву. Грамотность, которая в представлении малагасийцев была неразрыв­но связана с христианством, распространялась не только среди представителей знати, получавших высшее и среднее образование в Англии, Франции, на Маврикии и Реюньоне, а в последней третиXIX в. — в столице Малагасийского государства Антананариву (теологический, медицинский и педагогический колледжи). Она стала доступной всем жителям Имерины (Высокое плато), том числе лично-зависимым категориям населения. Это легко подтвердить распоряжением королевы Ранавалуны I (1828-1861), запретившим в начале 30-х годов XIX в. всем „рабам" учиться читать и писать. В середине века даже служители традиционных культов начали составлять рукописные документы. Широкому распространению грамотности способствовало приня­тие в 1879 г. закона о всеобщем и бесплатном начальном образо­вании. Малагасийское общество второй половины XIX в. было письменным, что уникально для Африканского континента того времени.

Становление же архивного дела началось в 20-х годах XIX в. Во дворце правителей малагасийского государства была отведена комната для хранения документов, которая положила начало так называемым королевским архивам.

Другая уникальная черта истории Мадагаскара - наличие и относительно широкое распространение книгопечатания. В 20-х годах на острове появилась первая типография, организо­ванная Лондонским миссионерским обществом. Выпускалась не только религиозная литература, но и книги светского содер­жания, прежде всего буквари, сборники сказок, пословиц, научно-популярные книги. В 30-х годах были осуществлены полный перевод и издание Библии на малагасийском языке. Значение этого перевода для формирования литературного язы­ка сопоставимо с лютеровским переводом Священного писания. По некоторым данным, во второй половине XIX в. продавалось более 10 тыс. экземпляров книг ежегодно, в том числе по раз­личным отраслям знания — истории, биологии, географии (на­пример, „Библейская археология", „Сведения о государствен­ном устройстве Англии", „Популярная астрономия"). Выхо­дили и научные издания. Одно из них — бюллетень наблюдений обсерватории, построенной в 80-х годах в окрестностях Анта­нанариву французским миссионером Эли Колэном, одной из первых в южном полушарии; другое — „Ежегодник Антана­нариву и журнал Мадагаскара". Нередко в нем печатались пред­ставители малагасийской интеллигенции.

Помимо частных, преимущественно миссионерских, су­ществовала королевская типография, которая в основном печа­тала законодательные акты, выступления политических деяте­лей, а также официоз Малагасийского государства - „Газета Малагаси". Одно из самых интересных изданий королевской ти­пографии — четыре „красные книги", изданные в 1882 — 1894 гг. Они содержат официальные документы Малагасийского государства, дипломатическую переписку и т. д.

Об уровне развития письменного общества (разумеется, с определенными оговорками) можно судить по наличию перио­дической печати. На Мадагаскаре, начиная с 1866 г. - даты по­явления первой газеты „Тени суа" („Благое слово") — и по 1896 г. выходило около 50 периодических изданий на малага­сийском, французском и английском языках. Но в отличие от книг газеты не получили широкого распространения. Большин­ство газет заканчивали существование на первых номерах из-за финансовых трудностей и жесткой цензуры. Самые устойчивые издания, помимо упомянутого официоза, издававшегося с 1883 г., — клерикальные. Среди светских можно выделить „Мадагаскар таймс" и профранцузские „Мадагаскар" и „Клош" ("Колокол").

В XIX в. появилась относительно широкая прослойка малагасийской интеллигенции. Первые ее представители получили образование в Англии в начале века. Среди них наиболее известны братья-близнецы Раумбана и Раханирака. Раумбана - автор первой истории Мадагаскара, написанной на английском языке и предназначенной для европейцев. Внушителен ее объем - около 8 тыс. рукописных страниц.

Приведем еще несколько имен. Расамиманана в 1891 г. защитил диссертацию о физиологическом действии кристаллического тангина (ядовитое вещество, использовавшееся при ордалиях и при традиционном судопроизводстве). Ее основные выводы он опубликовал в Париже. Райнандриамампандри — выдающийся государственный и политический деятель (он будет часто упоминаться на страницах книги), вместе со своим братом Рабеараной выпустил в 1868 г. на Маврикии англо-малагасийский словарь, через восемь лет в Антананариву — сборник народных сказок, в 1897 г. - там же книгу „История и обычаи предков". Кроме того, остался неизданным основной труд жизни Райнандриамампандри - „История Мадагаскара". В течение 20 лет он собирал материал и работал над текстом, но его исследование было прервано в 1897 г., когда французы, не простишие ему разгрома своих войск в 1885 г., обвинили его в руководстве восстанием „меналамба" и расстреляли. Среди малагасийцев довольно широко были распространены профессии врача, учителя, проповедника. И нет ничего удивительного, что первая на Африканском континенте и одна из первых в афро-азиатском регионе Академия наук была организована в Антананариву в 1902 г.

Но жители Великого острова не только изучали и писали свою историю. Они использовали в своих интересах то новое, привносилось европейской культурой. В неизвестные белому человеку районы Африки первыми, как правило, приходили путешественники, за ними — миссионеры, и именно они знакомили местное население с европейской цивилизацией. И именно их ученики-африканцы были той частью общества, которая при­ветствовала завоевание, наиболее охотно сотрудничала с колониальной администрацией. И вновь Мадагаскар явился исключением. И дело не столько в том, что малагасийцы более умело использовали противоречия между протестантскими и католи­ческими миссиями, за которыми стояли соответственно Англия и Франция, и даже не в факте официального провозглашения христианства государственной религией. Подобные примеры можно найти и в других районах Тропической Африки. Малагасийские руководители создали свою религиозную организацию, которую назвали „государственная церковь", теологические построения которой базировались на протестантизме. Они суме­ли направить протестантскую идеологию, которая изнутри раз­мывала традиционное общество, подготовляла прослойку, ориен­тировавшуюся на европейские экономические и культурные ценности, видевшую в европейцах лишь носителей прогресса и духовного обновления, для создания внешнеполитического сте­реотипа „цивилизованного", христианского государства. Его укреплению способствовали и активная внешняя политика, и го­сударственные структуры по европейскому образцу, и развитое законодательство, и система образования, и богатая культурная жизнь.

Не случайно, что первая попытка соединения политической борьбы с массовым народным движением с целью завоевания независимости была предпринята на Мадагаскаре. Это тайная ор­ганизация ВВС (Ви, вату, сакелика — железо, камень, ответвле­ния). В Тропической Африке до начала второй мировой войны практически ни одна политическая организация не выдвигала тре­бования предоставления независимости и тем более не пыталась его пропагандировать. Многочисленные восстания конца прошло­го - начала нынешнего века, направленные против установления системы колониального господства, проходили в рамках „тра­диционного" общества. Их участники и руководители ратовали не за завоевание независимости, а за возвращение к старым, ар­хаичным порядкам. Поэтому они были исторически обречены. Только привнесение политической идеологии и новых целей в массовое антиколониальное движение могло способствовать достижению независимости. Уникальность организации ВВС, состоящей преимущественно из студентов и учащейся молоде­жи, заключалась в том, что это была первая в Африке полити­ческая, антиколониальная в полном значении этого слова орга­низация. Французские власти некоторое время смотрели сквозь пальцы на ее существование, хотя им хорошо были известны ее цели. Но когда молодые патриоты начали активную пропаган­дистскую работу в массах, организация сразу же была уничтоже­на, а ее членам были вынесены суровые приговоры.

Изложенное выше предопределило хронологические рамки работы. Середина XIX в. — начало ускоренного развития Малага­сийского государства, попыток модернизировать сверху тради­ционные структуры — бесспорная точка отсчета. Для завершения работы также существует очень четкий формальный критерий - уничтожение политической и экономической структуры Малага­сийского государства. Исходя из периодизации всемирной исто­рии и учитывая ход развития малагасийского общества, мы заканчиваем работу 15-20 годами XX в. Именно в эти годы началось складывание колониального общества и в этот период был впервые определен путь борьбы за достижение независимости.

В Советском Союзе история Мадагаскара изучалась недостаточно. Помимо соответствующих разделов в обобщающих и справочных работах, ряда статей изданы всего лишь три книги, посвященные истории Великого острова. Все они были опубликованы до 1960 г. Это монография А.С. Орловой „Общественный строй мальгашей в XIX в. Из истории острова Мадагаскар", переводы книг „Мадагаскар. История мальгашской нации" Р. Рабеманандзары, написанная с националистических позиций, и „Мадагаскар. Очерки по истории мальгашской нации" политического деятеля и историка П. Буато, члена ФКП.

В последние десятилетия все больше и больше советских людей выезжают на работу в страны Тропический Африки, в том числе и на Мадагаскар. Поэтому далекий и малоизвестный континенх начинает к нам приближаться. Соответственно у широких читательских масс проявляется интерес к „экзотическим странам", их прошлому и настоящему. Доказательством этого служит издание с интервалом в год двух интересных книг советских журналистов: С. Кулика „Когда духи отступают" (1981 г.) и В. Корочанцева „Остров загадок и открытий" (1983 г.). Затрагивается в них и история Великого острова. Исторические разделы их написаны на основе исследований французских авторов. Мы ни в малейшей мере не пытаемся поставить под сомнение научную добросовестность и компетентность западных исследователей, но почти всех их объединяло одно: они пишут „историю Европы в Африке", затрагивая „историю Африки в Африке" постольку, поскольку это необходимо для иллюстрации их основных положений. Можно привести пример так называемых колониальных войн. Они были изучены досконально, практически во всех аспектах, кроме одного - как боролись африканцы за свою независимость. В середине 50-х годов началось изучение и этого „аспекта", которое привело к созданию нового научного направления - истории национально-освободительного движения.

В исследованиях по „истории Европы на Мадагаскаре", типологически мало чем отличавшихся от работ по другим районам Тропической Африки, постепенно нивелировалась и терялась уникальность исторического развития Мадагаскара в XIX в., которую хорошо видели современники событий. Особенности развития Мадагаскара и дали возможность руководителям со­ветской внешней политики даже в 1918 г. поставить Великий остров в один ряд с Египтом и Индокитаем.

Наша работа называется „Забытая история", так как авто­ры попытались сосредоточить свое внимание на истории мала­гасийцев на Мадагаскаре, воскресить некоторые полузабытые страницы их прошлого, расставить верные, на наш взгляд, ак­центы в событиях почти столетней давности. Другими словами, мы поставили перед собой цель подойти к исторической дейст­вительности не со стороны Европы, а со стороны Мадагаскара, используя преимущественно малагасийские источники.

Богатая история наложила отпечаток и на нынешний облик острова, и на высокий авторитет, завоеванный на международ­ной арене. Демократическая Республика Мадагаскар неизменно среди зачинателей многих важных инициатив, среди тех, кто ак­тивно выступает в пользу различных прогрессивных начинаний. Малагасийские представители постоянно поддерживают совет­ские мирные предложения. Мадагаскар оказывает принципиаль­ную и бескорыстную помощь национально-освободительным дви­жениям, особенно в Южной Африке и Намибии, он — один из инициаторов и самых активных сторонников превращения Ин­дийского океана в зону мира, свободную от ядерного оружия. И в XIX в. известны многочисленные примеры активной и действенной внешней политики (регулярные посольства, по­стоянные представительства в ведущих странах Европы, в США), так что в определенной степени можно говорить о ее преемствен­ности. Это один из примеров, как сегодняшний день в истории Мадагаскара переплетается с давно минувшим. Но есть и более важные, хотя и менее заметные на первый взгляд связи. Взаимо­отношения различных этнических, социальных и религиозных групп, их участие в освободительном движении, многие привыч­ки, стереотипы поведения и мышления — все это уходит корня­ми не просто в прошлое, а как раз в период второй половины XIX - начала XX в. Именно в то время складывались условия, на многие годы вперед определившие пути развития общества. И немаловажную роль в этом играло сопротивление как состав­ная часть национально-освободительного движения. Под его воз­действием в XIX в. стало обновляться Малагасийское государст­во. Сопротивление решающим образом влияло на характер от­ношений с колониальной администрацией и в конечном счете на то, каким стало колониальное общество на Мадагаскаре, в ка­кой степени малагасийцы отстаивали свои права.

Из многочисленных свидетельств доколониального перио­да узнаем, что на Мадагаскаре продовольствие производили в изобилии. Малагасийские мясо и рис шли даже в Северную Аме­рику, подвергшуюся во время войны за независимость блокаде Англии. А сегодня импорт риса, пожалуй, главная проблема ма­лагасийского правительства. Что же произошло? Ответ следует искать и в аграрной политике колониальной метрополии — Франции, в насаждении экспортных культур, в основном непродовольственных.

Задачи исследования определяют круг источников, используемых в работе. „Пока в глазах большинства западных исследователей история Африканского континента оставалась „историей белого человека в Африке", другими словами, историей колониальной деятельности европейцев, круг источников сам собой ограничивался отчетами европейских путешественников и колониальных деятелей, да официальными публикациями органов колониального управления. Вне поля зрения историка оставались свидетельства прошлого, созданные самими коренными жителями континента" [111, с. 5]. Мадагаскар обеспечен источниками местного происхождения лучше ряда других стран и районов Африки южнее Сахары. Большинство архивных документов по малагасийской истории до недавнего времени мало использовались. Одному из авторов книги, П.А. Мыльцеву, первому из советских историков посчастливилось познакомиться с архивными материалами ДРМ.

Эти документы находятся как в государственных, так и в частных собраниях. В первую группу входят собственно общегосударственное архивное хранилище - Национальные архивы Демократической Республики Мадагаскар, а также архивы Малагасийской академии, Национальной библиотеки Мадагаскара и библиотеки Университета Мадагаскара. Среди второй группы необходимо выделить личные архивы историков, потомков королевской и других аристократических семей. Из имевшихся в распоряжении материалов отбирались наиболее важные, например материалы участников освободительного движения и документы следствия. Удалось привлечь материалы разделов „гражданское управление", „официальные телеграммы", „общественные работы", „торговая палата", „бюджеты", „стенографические отчеты заседаний совета управления", где содержатся сведения обо всем, что касается политики французской колониальной администрации на Мадагаскаре. Сотрудники Университета Мадагаскара предоставили автору возможность ознакомиться с микрофильмами документов архива колониальной политики Франции в Экс-ан-Провансе.

Трудно переоценить значение документов королевских архивов. Они включают в себя дипломатические документы малагасийского государства, тексты договоров и соглашений, отчеты о поездках малагасийских посольств, распоряжения премьер-министра и королев, различные материалы, касающиеся отношений с проживающими на Мадагаскаре иностранцами, сообщения и отчеты с мест в центр, а также наиболее значительные законы и указы центральной власти. Особый интерес пред­ставляют выделенные из общей классификации бумаги, собран­ные в описи „NN" под № 91, куда французские чиновники зано­сили все для них непонятные по смыслу документы. Эти бума­ги содержат интереснейшие материалы как по доколониальной, так и по колониальной истории Мадагаскара, даже те, которые в силу разных причин французской администрации невыгодно было сохранять. В описи, например, имеются бумаги из личных архивов малагасийских политических деятелей, отчеты и доне­сения тайных агентов канцелярии генерал-губернатора, дневни­ки участников антиколониальных движений. Большой интерес представляют также хранящиеся в архивах особняком „Коллек­ция Радзаунеры" и „Коллекция Митридата". После смерти кол­лекционеров по завещанию владельцев они бьши переданы в ар­хивы. Они охватывают различные периоды и сферы жизни мала­гасийского общества конца XIX - начала XX в.

До сих пор вне поля зрения историков бьши такие инте­реснейшие документы по изучаемому периоду, как протоколы допросов одного из руководителей восстания меналамба - Ра-безаваны. Эти протоколы проливают свет на истинные мотивы и характер восстания, его движущие силы и взаимоотношения с традиционной элитой, в первую очередь с королевской семьей.

Пробелы в обеспечении работы документами по возмож­ности восполнялись за счет публикаций архивных материалов, осуществленных в двух томах директором архивов Разухарину-ру-Рандриамбуавундзи [25; 26]. В публикациях собраны доку­менты о международных связях Малагасийского государства. Первый том - „Документы, Отношения Мадагаскара с иностран­цами по 1868 г." - охватывает период с 1828 по 1868 г., вто­рой - „Документы 2. Мадагаскар и Европа" - с 1868 по 1887 г. В них вошли материалы из фонда „Королевские архивы".

К источникам местного происхождения относятся также публикации документов Малагасийского государства по типу европейских „красных" или „синих" книг [38; 39; 48; 49] .за­конодательные акты Малагасийского государства, его догово­ры с Англией, Францией, США, Германией, Италией, различные соглашения. В отдельную группу источников можно выделить выступления, послания, инструкции премьер-министра и коро­лев, которые бьши особенно многочисленны в период франко-малагасийских войн. Фактические данные о деятельности снача­ла малагасийского правительства, а потом — французской коло­ниальной администрации содержатся в официальных газетах: „Газети Малагаси", „Журналь офисьель де Мадагаскар э дэпан-данс" („Официальная газета Мадагаскара и подвластных ему территорий") и „Ваувау францай-малагаси" („Франко-малагасийские новости"). Газеты издавались в Антананариву, Таматаве и Диего-Суаресе.

С 1875 г. на Мадагаскаре начало выходить первое издание научного характера — „Ежегодник Антананариву и журнал Мадагаскара. Сборник информации о топографии, природных богатствах Мадагаскара, обычаях, традициях, языке и религиозных верованиях его жителей" [197]. Он выходил регулярно до 1900 г.

В европейских архивах находится значительное количество документов по изучаемому периоду. Наиболее важными для данной работы являются публикации материалов французских и английских архивов, отражающих прежде всего внешнюю по­литику Малагасийского государства. Документы, относящиеся к Мадагаскару, хранятся и в Архиве внешней политики России, во Всесоюзном географическом обществе и в Центральном государственном архиве военно-морского флота (ЦГАВМФ). Наибольший интерес представляют материалы из ЦГАВМФ, они содержат подробное донесение о французской эскадре, перевозившей экспедиционный корпус на Мадагаскар, и описание военно-морской базы в Диего-Суаресе.

Французские и английские парламентские документы и официальные публикации дают возможность проследить борьбу европейских держав за Мадагаскар, подготовку к захвату острова. Они дополняют и уточняют сведения, полученные из малагасийских источников.

В монографии используются свидетельства европейских миссионеров, путешественников, исследователей и офицеров, которые бьши непосредственными участниками тех или иных событий. В их воспоминаниях дается конкретный материал по вооруженному сопротивлению малагасийцев.

К свидетельствам европейцев непосредственно примыкют работы, написанные людьми, специально занимавшимися Мадагаскаром и собиравшими о нем материалы [68; 85; 89]. Они представляют собой личные воспоминания, но в них используются и документы, не имеющие прямого отношения к пребыванию авторов на острове.

Подход европейской прессы к событиям на Мадагаскаре отличался разнообразием. Прежде всего описывались пышные приемы малагасийских посольств в Европе и Америке, распространение христианства на острове, — словом, все то, что резко отличалось от обыденной жизни или, наоборот, было очень схоже с ней. Что же касается самого Мадагаскара, то пресса концентрировала внимание на европейцах.

В западной историографии основное внимание уделялось Месту и роли Европы и европейцев в развитии Мадагаскара.

Благодаря публикациям французских исследователей началось изучение многих ценных исторических памятников. Но ни в од­ном из исследований не делалось попытки рассмотреть сопротив­ление малагасийского народа как субъекта исторического раз­вития. Именно поэтому в фундаментальных обобщающих рабо­тах С. Оливера, Г. Грандидье, Р. Декари и Ю. Дешана даже фран­ко-малагасийские войны неизменно представлялись только как „колониальные". Всех этих ученых объединяет одно: они прежде всего изучали действия французских войск и французских влас­тей. Дешан, например, признавая за французской администраци­ей отдельные ошибки, объяснявшиеся злой волей отдельных не­добросовестных чиновников, изображал антиколониальные дви­жения как результат недопонимания малагасийцами „добрых" намерений французских властей, как отголоски вражды доко­лониального периода [147, с. 233—236]. Декари представлял зверства карателей во время „умиротворения" юга Мадагаска­ра как своего рода издержки наведения порядка, необходимую суровость [144, с. 25].

Что касается национальной историографии, то романтизм и чувство возрождающегося национального самосознания и гордос­ти зачастую берут верх над чувством меры и в описании антико­лониальных движений. ВВС - тайная и преимущественно студен­ческая организация с ограниченным числом членов рассматривается Рабеманандзарой как философское и социальное движе­ние за достижение демократии и сохранение мальгашских на­циональных особенностей [116, с. 134]. Он не сомневался также в четкой организации и руководстве действиями меналамба со стороны традиционных властей [116, с. 122]. Но его работа сыграла положительную роль, ибо привлекла внимание к пробле­мам национально-освободительной борьбы на Мадагаскаре. Част­ные вопросы сопротивления были разработаны в исследованиях М. и Ф. Эсуавелумандрусу, Ж. Расуанаси, основанных на богатей­шей источниковедческой базе [149; 150; 151]. Ж. Расуанаси одна из первых в национальной историографии опубликовала монографию по восстанию меналамба. Ее работа дает возможность ознакомиться с материалами семейных архивов, например с пе­репиской руководителей отрядов меналамба [187].

К национальной историографии типологически примыкают работы африканских историков, которые все активнее в своих исследованиях выходят за пределы своих стран и регионов. Яр­кий пример — угандиец П. Мутибва. В фундаментальной моно­графии „Малагасийцы и европейцы" он подвел итог почти 100-летнему изучению взаимоотношений Мадагаскара и Европы [177].

Первой в советской историографии к проблемам истории Мадагаскара обратилась А.С. Орлова [115] . В принадлежащих ее перу частях коллективных монографий [81; 82; 109; 110] дается обобщающий очерк истории малагасийцев с начала XVII в. до настоящих дней. Большое внимание антиколониальным выступ­лениям на Мадагаскаре уделяется в одном из самых обстоятельных и глубоких исследований по французской колониальной политике - монографии В.А. Субботина [119]. Основанная на многочисленных европейских источниках, она дает разбор мотивов, методов и форм захватнической политики Франции, видов и типов французской системы колониального управления и эксплуатации. Монография французского ученого П. Буато „Мадагаскар. Очерки по истории мальгашской нации" [106] - единственная работа в марксистской историографии, охватывающая период с древнейших времен и до 50-х годов XX в. Большую часть книги автор посвятил новейшей истории острова.

 

Глава первая

Глава вторая

Глава третья

ФРАНКО-МАЛАГАСИЙСКАЯ ВОЙНА

 

Непосредственным поводом к войне Франция выдвинула так называемые исторические права на Мадагаскар. Расположе­ние острова как удобного промежуточного пункта привлекало внимание французов еще в XVII в. В 1641 г. при активном со­действии Ришелье капитан Риго основал Восточную компанию, первой целью которой стал захват Мадагаскара, 24 июня 1642 г. Риго получил от Людовика XIII свидетельство, провозглашавшее суверенитет Франции над африканским островом [185, с, 17], 20 сентября 1643 г. новый король Франции Людовик XIV под­твердил свой суверенитет над Мадагаскаром и предоставил Вос­точной компании концессию на остров с монопольным правом торговли в течение десяти лет. Уже на следующий год появились первые французские поселения, но они оказались нежизнеспо­собными, и малагасийцы вскоре уничтожили их. В 1664 г. Коль­бер организовал Ост-индскую компанию, и эдиктом от 4 июня 1686 г. Людовик XIV провозгласил окончательное присоедине­ние острова Мадагаскар [185, с. 17-18; 74, с. 68] .Людовик XV также подтвердил свое право на Мадагаскар и предоставил Ост-индской компании привилегии сроком на 50 лет. В 1774— 1776 гг. Морис Август Беневский вновь провозгласил остров французским владением под властью Людовика XVI. Наполеон отдал распоряжение генералу Декану об организации колонии на острове [185, с. 18; 74, с. 68,79; 54] .

За время наполеоновских войн Франция лишилась всех не­многочисленных форпостов на Мадагаскаре и окружающих ост­ровах, так как Англия взяла курс на ликвидацию всех ее замор­ских владений. После реставрации Бурбонов был восстановлен контроль над некоторыми портовыми городами, но в 1820-1825 гг. французские войска были вытеснены с острова армией Радамы I.

Мадагаскар интересовал Францию как переселенческая ко­лония. Кроме того, она нуждалась в гарантированном ввозе „ко­лониальных товаров", прежде всего сахара и рома, а также в сто­янках для своего военного и торгового флота. Природные усло­вия обширных регионов были благоприятны для европейцев. К середине XIX в, в Европе сложился миф о необычайном богат­стве минеральных ресурсов острова, о рае на земле. Так, Ю. Эскан, бывший чиновник морского и военного министерств, знав­ший Мадагаскар только понаслышке, в „Истории и географии Мадагаскара" описал огромный угольный бассейн на северо-за­паде острова, по площади равный всем французским; сельско­хозяйственные культуры, в том числе пшеницу и виноград, которые не нуждаются в обработке; золото, серебро, медь, ал­мазы, ценные породы деревьев и многое другое [62, с, 399— 404; 78,с. 129-131].

В начале 80-х годов во Франции пришедшее к власти пра­вительство во главе с Ж. Ферри приняло решение приступить к завоеванию Индокитая и Мадагаскара. Для войны нужен был повод, и французы „вспомнили" о договорах, заключенных в ос­новном в 40-х годах XIX в.: с Циумека, бывшей „королевой" сакалава, сосланной на Нуси-Бе, с Цимандруху, бывшим прави­телем Вухемара, с бывшим правителем антанкарана Цимихару и т. д. (при этом „забыли", что в преамбуле Договора о мире и торговле 1868 г. между Францией и Мадагаскаром королева Имерины признавалась властительницей всего острова [25, с. 112—113]). К претензиям французской стороны относились и „незаконные" действия Малагасийского государства, органи­зовавшего несколько военных постов на севере острова [147, с. 184] .

29 мая 1882 г. французский консул Бодэ покинул Анта­нанариву и, не дожидаясь распоряжений из Парижа, отдал приказ французской эскадре уничтожить малагасийские посты и флаги в бухте Ампасиндава на северо-западе Мадагаскара. Одновремен­но французские корабли воспрепятствовали перевозке войск королевы на корабле „Антананариву" [60, с. 62—63; 177, с. 208], Малагасийцы не пошли на открытый конфликт, всеми средствами пытаясь оттянуть прямое военное столкновение с Францией.

27 апреля 1883 г. палата депутатов французского парламен­та проголосовала за предоставление кредитов на проведение ко­лониальной экспедиции [34, 1883, т. 1, с. 1055]. Франция без объявления войны напала на Мадагаскар. 7 мая 1883 г. эскадра под командованием адмирала Пьера, имевшая на борту около 1 тыс. солдат, предъявила ультиматум небольшому военному по­сту Ануруцангана на западном побережье Мадагаскара. Военные планы Франции на Мадагаскаре предусматривали капитуляцию малагасийцев после бомбардировки с моря и высадки десанта. Французы считали, что можно обойтись без дорогостоящей эк­спедиции в центр острова. Французское военное командование намеревалось использовать местное население, добровольцев с Реюньона и войско султана Коморских островов в военных дей­ствиях против малагасийцев [215,18.05.1883]. Цели, поставлен­ные перед экспедицией, были раскрыты в инструкции, получен­ной адмиралом Пьером на Занзибаре. Предполагалось уничто­жить все посты на северо-западном и северо-восточном побе­режье, захватить порты Мадзунга и Таматаве, заставить признать права Франции на протекторат над северной частью острова. Предъявив ультиматум, Пьер должен был, в случае несогласия малагасийского правительства, ждать новых инструкций [88, с. 112-113].

Малагасийские руководители знали о планах Франции, 3 января 1883 г. Райнилайаривуни пригласил к себе группу ино­странцев и заявил, что, поскольку Франция ведет подготовку к войне, правительство намеревается взять под защиту жизнь и собственность иностранных граждан и рекомендует им переб­раться в столицу. Тем же числом помечены секретные инструк­ции губернаторам трех крупнейших портовых городов о воз­можности французского нападения и о мерах защиты [26, с, 179]. В феврале малагасийское правительство запретило пе­редвижение иностранцев по острову, под особый контроль был взят порт Таматаве [215, 22.02.1883]. К отражению агрес­сии готовились открыто, но перевооружение армии закончить не удалось, запасов снарядов и патронов было недостаточно, В марте 1883 г. была предпринята последняя попытка мирно урегулировать конфликт. Ранавалуна II просила руководителей ведущих стран Европы и США оказать нажим на Францию под предлогом того, что во время бомбардировки и захвата Тамата­ве могло бы пострадать крупнейшее на Мадагаскаре европей­ское поселение [26, с. 182, 184; 215, 15.03.1883] .

Уже 8 марта Райнилайаривуни направил Райнандриамам-пандри секретные инструкции, в которых намечались меры по борьбе с французским десантом, уменьшению потерь при об­стреле корабельной артиллерией, способы создания препятствий для продвижения французских войск в глубь острова [26, с. 180-181] .

В течение мая эскадра обстреляла и захватила ряд портов и прибрежных постов и 31 мая прибыла в Таматаве, 1 июня ад­мирал Пьер вручил ультиматум, текст которого он получил 17 марта на Занзибаре. Основные требования ультиматума своди­лись к признанию протектората над севером Мадагаскара, выпла­те компенсации французским подданным и к требованию гаран­тий выполнения франко-малагасийского договора 1868 г. [40, 1884, № 5,с. 27-29; 25, с. 37-39] .

Получив ультиматум, Райнилайаривуни срочно созвал кабари, на котором выступила королева. В своей речи она под­черкнула, что Мадагаскар ей завещали предки, что французы это признали в 1868 г., а сейчас требуют третью часть острова. 17 июня были разосланы инструкции. Местным властям вменя­лось в обязанность произвести дополнительный набор в армию, разрешалась свободная продажа в неограниченном количестве огнестрельного и холодного оружия, пороха и патронов [173, с. 77-78].

5 июня временно исполняющий обязанности министра ино­странных дел Андриамифиди ответил французским представи­телям: „Правительство королевы Мадагаскара извещает, что не может вести переговоры. Оно желает знать ваш окончательный ответ на вопрос о суверенитете королевы Мадагаскара..." [38, № 37]. 10 июня Таматаве после бомбардировки был за­хвачен. Пьер ввел осадное положение, запретил деятельность иностранных консульств, объявил о высылке всех английских подданных, запретил высаживаться на берег экипажу единст­венного английского военного корабля „Дриада".

Первая реакция малагасийского правительства на начало боевых действий была выражена в директиве Райнилайаривуни всем губернаторам прибрежных городов о запрещении продажи продовольствия иностранцам, не исключая и торговые корабли. Премьер-министр рассчитывал, что недостаток продовольствия может сыграть определенную роль в войне. Одновременно Рай­нилайаривуни обязал губернатора портового города Махануру, где находился британский консул, не чинить препятствий постав­кам всего необходимого на английские корабли. Из страны бы­ли высланы французские миссионеры. Французов, застигнутых войной, отправили в Таматаве, снабдив охранными документами [166, с. 318], Собственность выехавших иностранцев охраня­лась от разграбления и разрушения.

После обстрела Таматаве малагасийский гарнизон без боя оставил город. Часть его отступила к деревне Мандзакандриан-умбана (в ее окрестностях находился укрепленный район Фара-фата) в шести километрах от Таматаве, другая — к Ивундру, первой остановке на пути к Антананариву. Французские войска укрепились в пригородах Таматаве [88, с. 121].

В течение июня эскадра под командованием адмирала Пье­ра подвергла бомбардировке портовые города и военные посты северо-восточного и северо-западного побережий [88, с, 121— 122], Малагасийцы, как правило, не вступали в бой на побе­режье, где французов всегда могли поддержать артиллерийским огнем корабли эскадры, а отходили от берега. Здесь они строи­ли новые посты и препятствовали любому продвижению в глубь страны. К сожалению, в источниках содержится мало упоми­наний о народном сопротивлении. Тем более ценны отдельные упоминания о подобных фактах. Так, в ноябре 1883 г. сакалава, чьи „права" так активно „защищала" Франция (они населяли северо-западное побережье), начали вести активную вооружен­ную борьбу против французских войск и организовали даже от­ряды самообороны. При первых столкновениях сакалава были разбиты, а их остатки присоединились к регулярным малага­сийским подразделениям [161, с. 79], Один из правителей антанкарана был убит во время сражения с отрядом интервентов, которые были вынуждены отступить [132,с. 186] ,

Поначалу Англия уклонялась от прямого вмешательства в события на Мадагаскаре, Окончательно ее позиция определи­лась после незначительного инцидента с английским миссионе­ром Г. Шоу, обвиненным Пьером в отравлении французских сол­дат. Арест Г, Шоу обсуждался в английском парламенте, минис­терством иностранных дел был выражен энергичный протест по поводу бесчинств французской эскадры в Таматаве [40, 1884, № 23, с. 30]. Адмирал Пьер был отозван. Г. Шоу выплатили ком­пенсацию в 1 тыс. ф. ст. и принесли извинения [93, с. 265—266; 163, с. 259-261]. Английское правительство показало, что гото­во поддержать борьбу малагасийцев, перенесло консульство из Таматаве на 200 км южнее, в порт Махануру, назначило вице-консула в Антананариву и разрешило дальнейшие поставки воо­ружения на Мадагаскар [215, 20.06.1883; 221, 27.05.1883]. Протестантские храмы (находившиеся в основном под контро­лем английских миссионерских организаций) передали Малага­сийскому государству 100 тыс. фр. [156, с. 159].

Малагасийцы не смирились с потерей Таматаве. Они посто­янно проникали в город, пытались осуществлять диверсионные акты, занимались разведкой французских позиций. После такой подготовки 26 июня было совершено первое крупное нападение на Таматаве, которое, правда, не принесло успеха. 5 июля мала­гасийские войска повторили атаку, а в ночь с 15 на 16 июля 1883 г. они предприняли трехчасовой штурм города и француз­ских позиций. Огонь эскадры не позволил наступавшим добрать­ся до линии траншей и нанес им серьезные потери [58, с. 157-158; 87,с. 1075].

Тогда малагасийцы прибыли к тактике партизанской вой­ны. В окрестностях Таматаве они устраивали засады на неболь­шие группы французов, проводивших рекогносцировку местно­сти, или на фуражиров. Полковник Шервингтон, один из англий­ских военных специалистов, свидетельствовал, что вовремя подобных стычек малагасийцы приобретали необходимый бое­вой опыт. Часто они выходили победителями, захватывали плен­ных [87, с. 1075-1076], О численности французских пленных, захваченных до осени 1885 г., не говорится ни в одном из до­ступных источников и работ. Тем не менее они были: так, 4 фев­раля 1884 г. в малагасийский лагерь был направлен парламентер Кампан, чтобы вступить в переговоры об обмене военнопленны­ми [40, 1886, № 7, с. 11; 161, с. 80]. Об эффективности этой тактики малагасийцев можно судить по приказу капитана перво­го ранга Витса, командующего гарнизоном порта Мадзунга: всем французским военнослужащим без исключения запреща­лось удаляться более чем на три километра от передовых пози­ций [58, с. 176]. Малагасийцы пресекали все попытки францу­зов наладить контакты с жителями побережья [40, 1886, № 21, с. 113].

22 сентября 1883 г. новый командующий адмирал Галибер принял эскадру. Хотя он и считался сторонником решительных действий, но с небольшим контингентом морской пехоты (850 человек) не стал проводить активных операций на суше [87, с. 1077]. Адмирал отослал часть эскадры на север, где она об­стреляла порт Вухемар и некоторые военные посты. Малагасий­цы решительно противодействовали французским намерениям продвинуться в глубь острова и закрепиться там. К концу 1883 г. сложилось относительное равновесие сил, которое Галибер наде­ялся нарушить после прибытия подкрепления из Франции и доб­ровольцев с Реюньона. Поэтому адмирал согласился на предло­жение малагасийской стороны вступить в переговоры.

В ноябре 1883 г. состоялась встреча губернатора Таматаве, бывшего заместителя министра иностранных дел, талантливого дипломата, полководца, писателя, историка Райнандриамампандри с Галибером и французским консулом Бодэ, Французы требовали признания Малагасийским государством договоров, заключенных с сакалава в 1841 и 1842 гг. Согласно этим договорам, под протекторат Франции отходила территория между мысом Амбр на севере и 16-й параллелью на юге, включая порт Мадзунгу и его акваторию [26, с. 209-212].

Райнандриамампандри отверг французские требования. Основываясь на инструкциях, полученных из Антананариву, он со­ставил и 26 ноября 1883 г. передал на рассмотрение французской стороне проект договора. Малагасийцы соглашались на свободную аренду земли на любой срок по договоренности между владельцем и арендатором, на выплату суммы в 200 тыс. фр. качестве компенсации за различные требования французов в течение последних 20 лет. Малагасийское правительство отказывалось рассматривать любые территориальные претензии, хотя было готово выплатить определенную сумму, чтобы положить конец всем противоречиям между двумя государствами. Фран­цузские представители не согласились обсуждать проект договора [26, с. 213-214] . Получив подкрепления, Галибер начал готовиться к активным боевым действиям.

14 января 1884 г. 400 французских солдат и добровольцев с Реюньона с пятью полевыми орудиями провели разведку боем укрепленного района Фарафата. Поддержанные огнем корабельной артиллерии, они тем не менее не смогли приблизиться к малагасийским позициям из-за прицельного ружейного огня. Разведка боем показала, что численности гарнизона недостаточно для штурма укрепленного района [57, с. 14; 88, с. 178] ,

Когда французское правительство поняло, что добиться быстрой победы над малагасийцами невозможно, оно решило провести второй тур переговоров, Накануне этих переговоров Ж. Ферри послал Бодэ телеграмму с новыми инструкциями: „Для быстрейшего заключения соглашения вам разрешается из нашего проекта договора исключить все статьи, в которых упоминается о признании наших прав на весь остров или на его часть. Достаточно следующего: правительство мерина обязуется не занимать территорию и не осуществлять никаких действий в районе, который стал объектом соглашений между Францией и сакалава в 1841 и в 1842 гг. Если будет необходимо, вы можете согласиться на эвакуацию Мадзунги, сохранив за нами только се­вер острова — от Вухемара до Ануруцанганы включительно. В любом случае Мадзунга и Таматаве останутся оккупирован­ными до уплаты оговоренной суммы" [40, 1886, № 1, с. 1] . 21 февраля 1884 г. открылся второй тур переговоров. Позицию малагасийской стороны изложил Райнандриамампандри. Он зая­вил, что переговоры могут быть продолжены при условии признания суверенитета королевы над всем островом. Райнандриамампандри мотивировал это тем, что сакалава ни по своему географическому местонахождению, ни по политическому положению не могут рассматриваться как самостоятельный народ Требуемая французами территория была присоединена Радамой I в 1824 г., а франко-малагасийский договор 1868 г. закрепил это [40, 1886, № 13, с. 58-59].

Но Бодэ и Галибер оказались плохими дипломатами. Суть переговоров удачно отражена в реплике Райнандриамампандры: „Вы утверждаете, что, несмотря на полномочия, вы не можете изменить инструкцию премьер-министра. Мы же не можем уступить вам Мадагаскар. Мы желаем знать, что вы хотите" [38. № 53]. Кроме того, было отмечено, что часть территории, о которой шла речь, населена не сакалава, „защитниками" которых выступали французы, а бецимисарака [38, № 53]. Действия Райнандриамампандри ободрил Райнилайаривуни. Переговоры с перерывами продолжались до мая [38, № 54].

После неудачного окончания переговоров Райнилайариву ни обратился к американскому президенту с просьбой возглавить международную комиссию по арбитражу, которую предполагалось создать для мирного разрешения конфликта. Призыв не нашел поддержки крупнейших государств мира.

Недовольное неумелыми и нерешительными действиями адмирала Галибера французское правительство отозвало его во Францию и заменило адмиралом П. Э. Мио.

24 марта 1884 г. палата депутатов 437 голосами против 26 одобрила новые кредиты на продолжение войны в размере свыше 5 млн. фр. Одновременно была создана парламентская комиссия по Мадагаскару, во главе которой встал активный сторонник захвата острова, депутат от Реюньона Ф. де Май [88 с. 188].

Адмирал Мио также был сторонником решительных действий. 9 мая 1884 г., на следующий день после принятия коман дования, он направил донесение министру военно-морского флота о том, что отказался вести переговоры. Мио заявил малагасийским парламентерам, что прибыл сюда не обсуждать права Франции, а устанавливать их. Однако немедленные боевые действия адмирал считал бесполезными и неоправданными из-за нехватки личного состава [40, 1886, № 19, с. 110].

Планы ведения войны, составленные Мио, включали захват помимо Таматаве и Мадзунги портов Тулеар, Форт-Дофин на юге острова, портов Вухемар и Фулыгуэнт на восточном побе режье, порта Амбундру на западном побережье, бухт Ампасин дава на западе, Диего-Суарес на севере и Антонжиль на севере востоке, городов Марувуай и Маеватанана на западе острова (промежуточных пунктов по дороге к Антананариву), укрепленного лагеря Фарафаха [88, с. 189].

Малагасийское правительство следило за политической жизнью Франции. В „Газети малагаси" оно прокомментировало сессию парламента следующим образом: „В конце марта в Париже в палате депутатов проводилось обсуждение военных действий против Мадагаскара. Некоторые депутаты говорили, что завоевать Мадагаскар чрезвычайно легко, поскольку 2,5 млн. в сакалава готовы помочь французам. С их помощью, следовательно, без всякого труда можно уничтожить 500 тыс. мерина. Как рассматривать такие выступления? И где они найдут 2,5 млн. сакалава? Если Франция надеется завоевать Мадагаскар руками сакалава, сражающихся против мерина, необходимо признать, что французы абсолютно не разбираются в политическом положении на нашем острове" [162, с. 222—223].

Не имели успеха попытки Мио привлечь на свою сторону сакалава северо-запада. Среди них распространялись листовки, ьпризывавшие местное население воевать на французской стороне. Сакалава остались равнодушны к этим призывам [161, с. 82] .

Во Франции все еще не хотели реально оценивать возможность сопротивления малагасийского государства. Эти настроения усиливали отчеты Бодэ с Мадагаскара [85, с. 169]. Тем не менее П. Э. Мио продолжил переговоры и информировал малагасийскую сторону, что „правительство Французской Республики намерено завершить „малагасийские дела" и не остановится ни перед какими препятствиями". Затем он вручил новые требования: вывод малагасийских войск с севера острова, выплата  контрибуции в размере 700 тыс. ариари и возмещение убытков всем иностранным гражданам, согласие на аренду и пересмотр договора 1868 г. [38, № 86] . „Передайте в Антананариву, - заявил Мио, - что, если мы не придем к соглашению, вы потеряете все". Переговоры были прерваны, и стороны начали подготовку активных боевых действий.

В начале января 1884 г, на Мадагаскар прибыл бывший английский военнослужащий Д. Уиллоуби. Он получил известность во время войны с басуто в 1880 г., а в 1893 г. участвовал в подавлении восстания ндебеле [102, с. 419] , Он был назначен командующим действующей армии, помощником Райнилайаривуни. Сразу же Д. Уиллоуби организовал лагерь для обучения малагасийских солдат в Илафи, близ Антананариву. В нем за время войны было подготовлено около 20 тыс. человек. Одновременно Д. Уиллоуби продолжал укрепление района Фарафата. Находившийся в труднодоступной болотистой местности, район был окружен линиями траншей [87, с. 1073]. Артиллерийское вооружение составили две горные пушки системы „витворт", усовершенствованные митральезы системы „гочкис", четыре-пять митральез местного производства, бронзовые нарезные пушки и восемь заряжающихся с дула гладкоствольных орудий, изготовленных в Мантасуа [145, с, 39]. Уиллоуби организовал систему огня. Под его руководством были сооружены блинда­жи, предназначенные для защиты от артиллерийских обстрелов французской эскадры [140, с. 157]. Укреплениями командовал губернатор Таматаве Райнандриамампандри, С помощью евро­пейских военных советников укрепления создавались и вокруг Мадзунги. П. Э. Мио писал, что малагасийцы построили форт и лагерь, окруженные линиями окопов [87, с, 1087].

Получив значительное подкрепление и доведя численность сухопутных сил в Таматаве до 1200 человек, П. Э, Мио перешел к решительным действиям. 28 июня 1884 г, весь гарнизон при поддержке шести полевых орудий и трех митральез предпринял штурм Фарафаты. Атака началась в шесть утра. Малагасийцам почти сразу же удалось подавить огонь французской артиллерии. Через два часа французы отступили, не дойдя до первой линии укреплений, 30 июня П. Э. Мио провел очередную разведку бо­ем, чтобы отыскать наиболее уязвимые места укрепленного райо­на Фарафаты [87, с. 1079] . 14 и 24 июля был совершен подоб­ный штурм малагасийских позиций в районе Мадзунги, Французским войскам пришлось отступить в город.

После безуспешных попыток продвижения на суше основ­ными действиями французских войск стали блокада побережья, захват или разрушение небольших портов и военных постов. Для этой цели Ж. Ферри потребовал у палаты депутатов 5 млн. фр. В августе 1884 г. французская эскадра захватила бухту Ампасиндава, в ноябре – порт Вухемар, в начале 1885 г. - бухту Диего-Суарес. Закрепившись, они предприняли ряд неудачных атак на пост Амбухимарина с целью продвинуться в глубь остро­ва. Последняя из них состоялась 12 апреля 1885 г. [58, с, 181— 182].

Действия эскадры не принесли успеха. Это признавали и сами французы. 25 октября 1884 г. консул Бодэ, находившийся при французских войсках, написал Ж.Ферри: „Я считаю своим долгом проинформировать ваше превосходительство о неэффек­тивности блокады" [40, № 1886, 23, с. 117] . По всему южному побережью острова проводились погрузочно-разгрузочные рабо­ты, так как французская эскадра не имела достаточно сил, что­бы препятствовать им. Английские и американские суда не ис­пытывали трудностей с выбором стоянки, особенно часто ис пользовались стоянки в Матитанана и Мурундава, куда были доставлены 10 тыс. карабинов системы „шнейдер". Неэффективность блокады подтверждается и ростом внешней торговли. Если в 1882 г. импорт составил 2 млн. фр., а экспорт - 5 млн., то в 1884 г. соответственно - более 4 млн. и 6 млн. фр. [79, с. 280-281].

Не увенчались успехом попытки набора вспомогательных войск из сакалава. Несмотря на официально полученную реко­мендацию формировать подразделения из местных жителей, удалось набрать только роту. Вместо 600 обещанных с Реюньона добровольцев в войне участвовали 300 [58, с. 183-184].

Тем временем малагасийское государство укрепляло свою обороноспособность. Английскому консулу X. Грейвсу была предоставлена возможность посетить ряд гарнизонов, а во время его пребывания в столице в июне 1884 г. был организован парад малагасийских частей, вооруженных современным стрелковым оружием. Консул отметил хорошую обученность малагасийцев [88, с. 223-226].

К середине 1885 г. французам стало ясно, что избранная тактика не принесла успеха. Наступило своеобразное равновесие сил, когда малагасийцы не в состоянии были воспрепятствовать обстрелу побережья и высадке десантов, а французы не могли продвинуться в глубь острова. Все крупные гарнизоны были прижаты к океану и находились в нездоровом для европейцев климате. Например, в Таматаве смертность среди болевших тропическими заболеваниями достигала 50 % [88, с. 129; 87, 1083]. Катастрофически не хватало продовольствия. Война принимала затяжной характер. Мио постоянно требовал под­креплений. Если в конце 1884 г. он просил 2 тыс. солдат, то через несколько месяцев - уже 4 тыс. [40, 1886, № 26, с. 127]. В самой Франции складывалась неблагоприятная внутриполитическая обстановка для продолжения войны. 24 марта 1885 г. французские войска потерпели сокрушительное поражение при Лонгшоне в Индокитае, что привело к падению кабинета Ж. Ферри 28 июля 1885 г. Тем не менее в конце июля палата депутатов выделила свыше 12 млн. фр. для продолжения и активизации операций на Мадагаскаре [34, 1885, т. 2, с. 1089-1090].

Сторонники активной экспансионистской политики были чрезвычайно влиятельными и в правительстве, и в парламенте, но и они не могли не учитывать крайнюю непопулярность колониальных захватов у французской общественности. Для укрепления „престижа" этой политики был необходим крупный и быстрый успех. Поэтому основной задачей стал захват Мадагаскара или установление реального протектората над островом. Понимая, однако, что проведение крупномасштабных военных опера­ций в сложившейся обстановке вряд ли поможет выиграть вой­ну (и этим поддержит политику колониальной экспансии), французское правительство вновь попыталось путем перегово­ров навязать свои условия Малагасийскому государству.

Инициативу в посредничестве взял на себя итальянский консул Д. Мэгро, отправившийся в мае в Антананариву для ра­тификации договора между Мадагаскаром и Италией. Райнилайа-ривуни согласился на переговоры, выслав Райнандриамампандри в Мандзакандрианумбана следующие инструкции: „Малагасийское государство согласится на протекторат при условии, чтобы само слово „протекторат" не упоминалось в тексте. Франция признает титул „королева Мадагаскара" и ее суверенитет над всем островом, Франция должна будет вывести все войска с территории острова..." [26, с. 271], Мио настаивал на употреблении слова „протекторат" во всех статьях договора. Переговоры вновь прервались 15 августа 1885 г.

Малагасийцы постоянно наносили удары по французским гарнизонам. Например, 21 ноября 1884 г. они попытались отбин. Вухемар, 27 августа 1885 г. совершили налет на Мадзунгу. В на­чале июня 1885 г. Антананариву покинули 1 тыс. специально отобранных и обученных солдат под руководством английского военного советника Л. Шервингтона. Перед ними была поставлена задача: вернуть пост Амбухимадиру на побережье бухты Ампасиндава (северо-запад Мадагаскара), препятствовать французской активности в данном районе и нейтрализовать деятель­ность групп сакалава, перешедших на службу французам [87, с. 1088]. В начале октября 1885 г. отряд вернулся в Антананариву, разбив немногочисленные французские гарнизоны [92, с. 53-57].

После неудачи на переговорах французы вновь активизировали свои действия на восточном побережье. В их цели входило уничтожение малагасийских укреплений в районе Таматаве и продвижение по направлению к Антананариву. 10 сентябри 1885 г. начался решающий штурм укрепленного района Фарафата, В 6 часов 30 минут утра эскадра и артиллерия сухопутных сил открыли огонь из тяжелых орудий по малагасийским позициям. За два часа было выпущено более 700 снарядов. П. Э. Мио разделил французские войска на две колонны в 1300 и 200 че­ловек. Вторая колонна должна была наступать севернее Фарафаты на аванпосты малагасийцев, с целью оттянуть значительную часть сил из укрепленного района. Основная колонна под лич­ным руководством адмирала в 8 часов утра начала штурм Фарафаты. Но сильный, хорошо организованный ружейно-артиллерийский огонь малагасийцев вынудил французов в 15,00 отойти к Таматаве. Французы потеряли знамя и более 40 человек убитыми и ранеными, включая пять офицеров. По малагасийской версии боя, изложенной в хронике основных событий первой франко-малагасийской войны, составленной С. Оливером, англий­ским капитаном дальнего плавания и одним из крупнейших исследователей Мадагаскара конца XIX в., гарнизон Фарафаты со­ставлял 8 тыс. человек, по французской - более 21 тыс. Через несколько дней малагасийцы попытались развить успех и захва­тить Таматаве, но французы отбили атаку [87, с. 1091-1092].

В результате стороны оказались на исходных позициях и начали искать пути к возобновлению переговоров. По просьбе французского командования итальянский консул Д. Мэгро вновь согласился передать малагасийскому правительству пред­ложение о возобновлении переговоров [40, 1886, № 26, с, 125]. Еще 22 сентября Фрейсине направил проект соглашения с Мала­гасийским государством, состоявший из 21 статьи. Основные требования были следующие. Мадагаскар становится француз­ским протекторатом, а правительство Франции представляет его во всех внешних отношениях. Реальное право на выдачу концес­сий и на различные виды аренды переходит к генеральному ре­зиденту. Франция сохраняет свое присутствие севернее линии бухта Ануруцангана на западном побережье - порт Вухемар на восточном. Только французский вариант текста является офи­циальным [40, 1886, №35, с. 136-139] ,

Переговоры о заключении мирного договора начались в ноябре 1885 г. Малагасийскую делегацию возглавлял Д. Уиллоу би и сын премьер-министра Райнизанаманга, французскую — адмирал П. Э. Мио и консул Г, Патримонио, имевший огромный дипломатический опыт и специально вызванный с Ближнего Востока. В ходе переговоров французы отказались от большин­ства первоначальных требований, которые они выдвигали в нача­ле войны.

Что происходило во время переговоров и насколько доб­росовестно Уиллоуби их вел - неизвестно. Договор был подпи­сан 17 декабря 1885 г, и ратифицирован малагасийской сторо­ной 10 января 1886 г. (на следующий день после подписания приложения), французской - 27 февраля 1886 г. [25, с, 276 280; 40, 1886, с. 175-178].

Мирный договор состоял из 19 статей и приложения. Статья 1 гласила, что „правительство Французской Республики будет проявлять заботу о внешних сношениях Мадагаскара. Находящиеся за границей малагасийцы будут взяты Францией под свое покровительство". Статья 2 предусматривала, что ре­зидент „будет наблюдать за внешними сношениями Мадагаскара, не вмешиваясь во внутреннее управление". Приложение уточняло: „Резидент будет иметь право, например, воспрепятствовать всякой уступке территории острова какой бы то ни было державе для создания военной или военно-морской базы". В ст. 3 говорилось, что охрану резидента будет осуществлять военный эскорт. В приложении французская сторона разъясняла, „что численность этого эскорта не будет превышать 50 кавалеристов или пехотинцев".

По договору французским подданным гарантировалась свобода совести, вероисповедания, передвижения, найма рабочей силы, право на аренду земель и недвижимой собственности. Приложение ограничивало „аренду сроком в 99 лет, аренда возоновлялась по усмотрению сторон". Согласно ст. 8, малагасийское правительство обязывалось уплатить 10 млн. фр. „с целью урегулирования французских претензий, возникших до конфликта, происшедшего между двумя сторонами, и с целью воз­мещения всех убытков, причиненных этим конфликтом частным лицам иностранного происхождения". Приложение уточняло, что убытки не являются контрибуцией, наложенной на побежденную сторону, а добровольной компенсацией.

Одной из самых дискриминационных являлась ст. 15: "Правительство Французской Республики оставляет за собой право оккупировать бухту Диего-Суарес и воздвигать там для своих нужд необходимые сооружения". Но французской сторо­не пришлось сделать оговорку относительно площади этой „территории": „Мы можем вас заверить, что территория эта не превысит полутора миль на юге бухты и столько же по северному контуру бухты, считая от самой северной ее оконечности... Французские власти в Диего-Суаресе не будут предоставлять убежища малагасийским подданным, скрывающимся от своих властей и не имеющим паспорта".

В приложении специально подчеркивалось, что „правительство королевы, как и в прошлом, сможет продолжать заключать торговые соглашения с иностранными державами". По договору французская сторона признавала Ранавалуну III королевой всего Мадагагаскара, гарантировала невмешательство во внутренние дела и обязывалась предоставить в распоряжение королевы военных инструкторов, инженеров, преподавателей и руководителей предприятий, которых у нее попросят. В заключение отмечалось, что содержание французского и малагасийского текстов одинаково и они имеют равную силу.

Содержание некоторых статей (1,2,3, 15-й) французского текста не соответствовало содержанию малагасийского варианта договора. Французский вариант ст. 1 гласил, что „правигельство Франции будет представлять Мадагаскар во всех его внеш­них сношениях с другими государствами". Если сравнить соответствующее место с малагасийским текстом, то можно обнару­жить, что использованный в нем глагол „mitandrina" (его ос­новные значения - „наблюдать", „заботиться") не соответствует французскому „representer" — „представлять кого-либо". В наиболее авторитетном французско-малагасийском словаре среди пяти возможных вариантов перевода этого глагола нет слова „mitandrina" [108, с. 182] .

Статья 2, дополняя ст. 1 определяет круг полномочий ге­нерального резидента, который „будет руководить внешними сношениями Мадагаскара". Здесь опять возникает разночтение, выражающееся в различном толковании смысла глагола ,,preseder a qch", которому в малагасийском варианте соответствует „mitandrina". А его основное значение, как было отмечено выше, - „наблюдать", „заботиться". В словаре французского язы­ка Робера все значения „preseder a qch" непосредственно связаны со значением „главенствовать". Но ведь слова „заботиться" и „главенствовать" далеко не идентичны семантически. Показательно, что слово „mitandrina" отсутствует среди трех возможных вариантов перевода на малагасийский язык слова „presider". Словарь синонимов малагасийского языка приводит 30 вариан­тов, которые являются синонимами глагола „mitandrina", при этом ни один из них не имеет значения „главенство", в то время как все они могут быть использованы для передачи различных оттенков значений „заботиться", „наблюдать" [108, с. 183],

В ст. 3 говорится о военном эскорте, который должен сопровождать генерального резидента во время пребывания в Антананариву. На первый взгляд данный вопрос не заслуживает взимания. Но если учесть, что договоры с африканцами составлялись прежде всего для европейской общественности и парламентов, чтобы оправдать захваты и придать им „законность", то для нарушения договора мог быть использован и такой незначительный повод. Сравнивая значения выражений „еscorte militaire" и „mpiambina military", можно обнаружить ряд различий в значениях. Слову „еscorte" соответствует „аndiana-miaramila” (досл. „мобильная группа военных"). Слово „аndiana" означает „группа", „отряд", а „miaramila" („военный") уточняет, какой отряд. Французское слово „еscorte" имеет два основных значения: вооруженная группа людей, которые должны сопровождать кого-либо или что-либо, и кортеж, сопровождающий важную персону. Чтобы выделить одно из этих значений, составители французского текста прибегли к уточнению слова „еscorte” определением „militaire", что дает основание остановиться на первом значении. Итак, во французском тексте речь идет о вооруженной группе людей, кого-либо сопровождающей. Но в малагасийском тексте говорится о вооруженных „mpiambina" — „телохранителях", „сторожах", „часовых". Перед нами новое расхождение в текстах. А поскольку численность вооруженной охраны не оговаривалась в договоре, создавалась дополнительная база для недоразумений [108, с. 183-184].

Смысловые расхождения можно обнаружить и в ст. 15, где речь идет о предоставлении Франции права занять бухту Диего-Суарес на севере Мадагаскара и строить там сооружения. Во французском варианте стоит слово „оccuper" („завладеть чем-либо", „занимать некоторую территорию"). В малагасийском тексте оно переведено словом „mihazona", соответствующим французскому „retenir", „tenir" - „держать", „сохранять". Французскому „оссuper" в малагасийском языке соответствует “mitana", но переводчик употребил „mihazona". А в ст. 9 для пе­редачи значения длительности срока нахождения в руках Фран-города Таматаве была использована конструкция ,,ho tanan'ny miaramila frantsay i Toamasina", т, е. „Таматаве будет находиться в руках французских военных" (до уплаты долга) [108,с. 184].

Француз Кампан, переводивший текст договора, длительное время жил на Мадагаскаре и хорошо знал малагасийский язык. Он был одним из наследников Ж. Лаборда (1805-1878), одного из основателей малагасийской промышленности, кото­рый по завещанию оставил свое имущество племянникам-французам, а не детям от жены, уроженки Мадагаскара. Кампан перевел и приложение к договору, которое французы именовали „объяснительным письмом", или „протоколом Патримонио - Мио" (по именам своих представителей), подчеркивая, что этот документ якобы не относится к договору и не связывает Францию. Приложение переведено настолько точно, насколько это возможно вне рамок одной семьи языков. При этом оно составлялось и переводилось в течение всего нескольких дней. Так почему же Кампан перевел договор, допустив важные разночтения? Настораживает тот факт, что в некоторых статьях (14, 16, 17-й) употребляются французские слова, по-видимому, для уточнения смысла, хотя можно было бы употребить малагасийские эквиваленты. К тому же в других статьях (например, 1 и 2-й), где уточнение, казалось бы, необходимо, оно отсутствует. Все это дает основание усомниться в том, что ошибки в переводе были случайными [108,с. 181, 184] .

Расхождения двух текстов объясняют появление приложе­ния. Без него малагасийская сторона не считала договор полным. Д. Уиллоуби писал в газете „Мадагаскар таймс": „Я коротко объясню, что ратификация договора (мною как полномочным малагасийским представителем) полностью зависела от предва­рительного принятия приложения" [149, с, 42]. Это мнение под­тверждается письмом Райнилайаривуни к губернаторам Антумбуки и Ихараны: „В договоре имеется приложение, подписанное французскими полномочными представителями, которое допол­няет договор. Без этого приложения Ранавалуна не поставила бы свою печать" [149, с. 42] .

Приложение снимало большинство противоречий вариан­тов договора и трактовало его по малагасийскому тексту. Четко определялись функции генерального резидента. „Представлять Мадагаскар во всех его внешних сношениях с другими государ­ствами" было определено как право препятствовать передаче малагасийской территории любой иностранной державе и не до­пускать на острове строительства морских и сухопутных укреп­лений другими государствами, отвергать договоры, соглашения и конвенции, заключенные без посредничества Франции. Была уточнена и численность охраны резидента — до 50 кавалеристов и пехотинцев. Территория базы Диего-Суарес не должна была простираться далее морской мили (приблизительно 1,8 км) к западу и востоку от бухты и 4 миль от побережья. Кроме того, Франция дала обязательство не предоставлять малагасийцам пра­ва убежища на территории базы.

Договор 1885 г. в малагасийском варианте текста был крупным успехом Малагасийского государства. Малагасийцы упорным сопротивлением вынудили одну из ведущих стран ми­ра сесть за стол переговоров и вести их на равных. В мире были заинтересованы обе стороны, но Франция из-за своих внутренних трудностей — в большей степени. Это подтверждается высказы­ванием первого французского генерального резидента Ле Мир де Виле: „Райнилайаривуни... пошел на подписание мира только из-за нехватки боеприпасов и вооружения". После Тонкина были вотированы значительные кредиты на продолжение боевых дей­ствий, присланы свежие подкрепления. Сражение при Фарафате произошло спустя полгода после поражения в Индокитае. Франция согласилась заключить мирный договор в основном из-за успешного сопротивления малагасийского народа и армии. Фран­цузам не удалось установить протекторат над островом или над его северной частью. Они были вынуждены признать Ранавалуну III королевой всего острова, отказавшись тем самым от пе­ресмотра договора 1868 г.

Результаты дипломатической победы были значительно уменьшены действиями Франции, нарушившей международное право. Неидентичность вариантов договора — обычная и в боль­шинстве случаев безотказная тактика европейских колонизато­ров - привела к тому, что королева отказалась подписывать со­глашение в таком виде. Это обусловило появление приложения, ставшего составной частью договора, что признали французские полномочные представители — Патримонио и Мио, Из приложе­ния следовало, что основным вариантом текста должен считаться малагасийский. Малагасийское государство ратифицировало договор с приложением, а Франция - только договор, назвав приложение „объяснительным письмом", или протоколом Патримонио - Мио, не имевшим силы закона. В заявлениях фран­цузского правительства подчеркивалось, что Патримонио и Мио не имели права подписывать приложение, что они превысили свои полномочия, вследствие чего французская сторона признала приложение недействительным [156, с. 163] . Руководители Франции пошли на прямой обман: все необходимые полномочия были предоставлены Патримонио телеграммой от 13 ноября 1885г. [40, 1886, №45,с. 156].

Война 1883—1885 гг. и мирный договор были важными этапами сопротивления малагасийского народа колониальному завоеванию. Сохранение как реальной, так и формальной независи­мости позволило малагасийскому народу еще в течение десяти лет вести борьбу против колониальной экспансии. Однако в самом договоре 1885 г. были заложены основы будущих противоречий и поводов к войне. Последнее десятилетие независимого существования прошло под знаком борьбы за соблюдение договора в том виде, в котором он был ратифицирован малагасийской стороной.

После заключения договора борьба между Францией и Мадагаскаром продолжалась, но она переместилась из военной в дипломатическую и экономическую сферы. Как уже отмечалось, малагасийское государство обязалось уплатить 10 млн. фр. До полного погашения суммы Таматаве оккупировался французскими войсками [40, 1886, № 57, с. 176]. С февраля 1886 г.  до прибытия в Антананариву договора, ратифицированного Францией, малагасийское правительство искало возможность выплатить долг.

В июне 1886 г. Райнилайаривуни принял решение разместить заем в Великобритании при посредничестве англичанина Кингдома, приехавшего на Мадагаскар с целью получить земельную концессию. (Впоследствии Кингдом - один из организаторов крупной аферы. В 1891 г. он ввез на остров мексиканские пиастры, содержавшие меньше серебра, чем имевшие хождение в Малагасийском государстве. В 1893 г. Кингдом был обвинен в организации заговора против Райнилайаривуни и выслан с Мадагаскара [30, с. 73]). 26 июня Райнилайаривуни и Кингдом подписали соглашение, по которому Малагасийское государство должно было получить у английских банкиров 20 млн. франков из 7 % годовых. Намерение Райнилайаривуни разместить в Вели­кобритании заем вызвало активные протесты французского ге­нерального резидента. Английское правительство заявило, что британские капиталы, вложенные в предприятия Кингдома, не будут пользоваться специальной защитой со стороны государства. В свою очередь, французское правительство предупредило, что в случае войны от концессионеров не будут приниматься никакие требования о выплате компенсации за понесенные убытки [163, с. 273-274].

В результате Райнилайаривуни был вынужден обратиться за займом к французскому банку „Контуар насьональ д'эсконт де Пари" (с помощью которого Франции уже удалось сначала разграбить, а потом закабалить Алжир). Попытка получить по­мощь у англичан возымела определенное действие, и банк выдал требуемую сумму из расчета 6 % годовых и открыл два агентст­ва в Антананариву н Таматаве [30, с. 76] . В противовес фран­цузскому влиянию английское общество „Пью ориентал бэнк корпорейшн" открыло свои конторы в Антананариву и Мадзунге. Но, не поддержанный крупным британским капиталом, банк был не в состоянии конкурировать с имевшим доминирую­щие позиции в финансах и кредитовании французским банком. Английское общество через три года свернуло свою деятель­ность [146, с. 484] .

Премьер-министр болезненно реагировал на малейшие про­явления зависимости от Франции [149, с. 48-49]. Райнилайари­вуни отвергал попытки вмешательства Ле Мир де Виле во внут­ренние дела [149, с. 63]. По договору иностранцы могли арендо­вать земельные участки сроком до 99 лет. Но уже в марте 1886 г. Райнилайаривуни издал циркуляр, по которому каждую круп­ную концессию должно было одобрить министерство иностран­ных дел. Оно имело право и не разрешить ее [149, с. 67],

Необходимость уклоняться от обострений отношений с Францией диктовала неизбежность уступок. Поэтому часть пунк­тов договора выполнялась исходя из французского варианта. Как правило, это относилось к статьям, которые не оговарива­лись в приложении. Например, в ст. 15 предусматривалось „доброжелательное отношение к сакалава и антанкарана" со сторо­ны Малагасийского государства. Поэтому в 1886 г. Райнилайаривуни послал на север своего сына Райнизанаманга с заверениями, что королева простила простила сакалава и что она относится к ним так же, как и к другим подданным [149, с. 64].

Малагасийцы не возражали, чтобы тяжбы французов между собой и с ждругими иностранными подданными находились в ведении французских судебных органов. Спорные вопросы между французами и малагасийцами рассматривались в смешанных трибуналах с равным представительством обеих сторон на осмнове малагасийских законов и договора 1885 г. [149, с, 80]. Французам формально не чинилось никаких препятствий в свободе передвижения, торговле, найме рабочей силы. Безоговорочно выполнялся пункт о свободе вероисповедания: католическая и протестантская миссии работали в равных условиях [137, с. 356].

Французская сторона в отличие от малагасийской сразу же взяла курс на открытое нарушение договора и приступила к расширению территории базы Диего-Суарес. Через несколько она уже была относительно крупным поселением. В 1890 г. ее описание оставил один из первых русских людей, посетивших Мдагаскар, капитан второго ранга клипера „Джигит" К. Никонов. „Колония в бухте Диего-Суарес основана в 1885 г. Административная и военная организации сосредоточены в порту „Nievre". Колония управляется губернатором. Гарнизон колонии состоит из 1500 человек солдат, из которых: 250 артиллерии, 1000 инфантерии (белых) и 250 туземных солдат (черных), исполняющих полицейскую и караульную службы. Гарнизоном командует полковник артиллерии" [4] .

В ответ на незаконный захват земель малагасийское правительство приняло решение организовать в окрестностях бухты несколько военных постов (Ампасиндава, Антумбука, Амбаватубе, Барамахамай). Райнилайаривуни лично занимался подбором командного состава для них, послав туда образованных офицеров [161, с. 69]. Но меры, принятые малагасийцами, оказались недостаточными. К 1895 г. территория базы простиралась на юг более чем на 36 км вместо семи по договору [161, с. 98].

Упорная борьба шла вокруг права выдачи экзекватуры. Мадагаскар не имел посольств за рубежом, а поддерживал отношения на консульском уровне. Поводом к попытке установить фактический контроль над малагасийской внешней политикой стала экзекватура, выданная британскому консулу без посредничества генерального резидента. Одновременно получил отказ американский консул, обратившийся непосредственно к Ле Мир де Виле. Генеральный резидент в знак протеста на несколько дней покинул столицу. Однако Райнилайаривуни, чувствуя негласную поддержку Великобритании, не шел на уступки. В результате Ле Мир де Виле был вынужден „де факто" признать право Малагасийского государства на свободу внешних сношений [26, с. 296-297].

Межвоенный период (1885-1894) делится на два этапа: начала 90-х годов и после. Основное содержание первого — успешная борьба против усиления французского влияния, когда Хозяином положения на острове было малагасийское правитель­ство. Второй — время постепенной сдачи позиций в экономике, финансах, внешней и внутренней политике. Малагасийское го­сударство не выдержало противоборства с Францией, одной из ведущих держав того времени. Во всех областях жизни стали от­четливо проявляться кризисные тенденции. Усиливались соци­альные противоречия, борьба масс против внутренней полити­ки премьер-министра и его уступок генеральному резиденту. Определенную роль в подрыве основ Малагасийского государст­ва сыграли французские банки и компании, умелая антимала­гасийская пропаганда. Она разжигала этническую рознь, прово­цировала социальные столкновения. Перед второй франко-мала­гасийской войной Малагасийское государство было менее силь­ным и единым, чем перед войной 1883-1885 гг. Все перемены происходили в основном в центральной части страны. Мадагас­кар к началу второй франко-малагасийской войны, как и преж­де, представлял собой „лоскутное одеяло'' из районов с разным уровнем развития, с различной степенмс „вовлеченности" в еди­ное централизованное государство. Это снижало эффективность достижений в экономике, военном деле, медицине, культуре, государственном управлении.

 

Глава четвертая

Глава пятая

ВОССТАНИЕ МЕНАЛАМБА

 

Непосредственным поводом к началу открытого вооружен­ного сопротивления колониальному захвату послужил приказ о сдаче оружия и роспуске малагасийской армии 5 октября 1895 г. Во многих областях страны почти одновременно вспыхнуло антиколониальное движение меналамба (1895—1898)*. Партизаны действовали на широком фронте — от Амбухидратриму и Бабай на севере до Илафи и Махаридаза на юге Имерины [191, с. 9]. Последние выступления повстанцев были отмечены в 1902 г., когда колониальным властям удалось подавить очаг сопротивле­ния на юго-востоке Мадагаскара.

В проколониальной историографии односторонне тракту­ется содержание антиколониальной борьбы малагасийского народа. Она рассматривается как стихийное движение в Имерине и прилегающих к ней районах Мадагаскара, направленное против правительства в Тананариве (если основная часть повстанцев-мерина) или против мерина вообще (если участники в основном не мерина). Выступления, более поздние или происходившие в других областях страны, вообще не причисляются к антиколониальной борьбе и изображаются как „анархистские устремления, свойственные дикарям", как „борьба против гегемонии мерина", „автохтонный патриотизм" [24, № 245, с. 955]. Выдвигается тезис о том, что будто бы против французов выступили только мерина, боявшиеся утратить свое „привилегированное положение" по отношению к другим этническим группам страны [24, № 248, с. 89].

Необоснованность этих утверждений становится очевидной даже при знакомстве с источниками, которые трудно обвинить в симпатиях к меналамба. Так, орган французских колонистов газета „Курье де Мадагаскар" писала: „В районе города Имеримандрусу начались беспорядки (так в официозной печати обозначались действия меналамба. — Авт.). Во главе повстанцев стоит Рабезавана, однако среди участников не только хува, но и сакалава, особенно это касается района Маруфуци. Центр повстанческого движения - на севере Мандрицары. Хува направили на север не сданное французской армии оружие и построили военные лагеря и базы" (цит. по [191, с. 25]).

Известно, что еще до оккупации французской армией Антананариву один из сыновей премьер-министра Райнилайаривуни, Рабануна, вывел часть войск из зоны боевых действий в район городов Амбатундразака и Мандрицара, где впоследствии возник один из крупнейших очагов восстания. Вновь он появился в столице в июле 1896 г. [191, с. 20] . В канун взятия Антананариву и окончательного поражения в войне 1894-1895 гг. малагасийцы укрывали винтовки и орудия [187, с. 68—76].

Существуют две точки зрения на участие в восстании меналамба бывших руководителей Малагасийского государства. Первая, в основном поддерживаемая представителями французской проколониальной историографии (например, [65; 66; 156; 170]) и некоторыми советскими историками [110], заключается в том, что движение меналамба подготовили и возглавили высшие чиновники-малагасийцы. Она основывается на официальных французских документах. Ее слабое место заключается в том, что генерал-губернатор Мадагаскара Галлиени с самого начала взял курс на установление единоличной власти и отст­ранение малагасийской элиты от управления на всех уровнях. Политическая дискредитация высшего звена управления Малага­сийского государства, экспроприация его имущества и даже физическое уничтожение его наиболее выдающихся представите­лей полностью соответствовали интересам колониальной адми­нистрации и французских предпринимателей.

Согласно другой точке зрения (она высказывалась еще в начале XX в.), доказательства об участии представителей малага­сийской элиты в восстании меналамба были сфабрикованы. В 1980 г. английский ученый С. Эллис, изучив материалы частных и государственных малагасийских архивов, достаточно убеди­тельно подтвердил эту версию. И та и другая позиция хорошо ар­гументированы и строятся на источниках, поэтому мы не можем высказать окончательного суждения о правомерности той или иной точки зрения. Несомненно одно: часть чиновников Малага­сийского государства среднего звена принимала активное учас­тие в восстании.

Антиколониальное движение охватило почти все области Мадагаскара. В вооруженную борьбу включилось большинство населения, на время отошли на второй план этнические, регио­нальные и социальные противоречия. Вот два свидетельства прессы тех времен, которые дают представление о размахе и ха­рактере движения уже на начальной стадии: „Ухудшается поло­жение в области Безанузану, а также на западном побережье страны, прервано сообщение между Таматаве и столицей. В движение включились почти все сакалава" [215, 6.11.1896]. „Движение... постоянно ширится, охватывает все большее число людей. Появилось множество отрядов, вооруженных винтовка­ми систем „шнейдер" и „ремингтон", они строят свои базы в лесах. Действуют повстанцы на границах области Имерина и по берегам р. Мангуру. На севере острова численность повстан­цев достигает 20 тыс. человек. На юге страны они перекрыли дороги между Манандзари и Фианаранцуа. Все население области Сакалава примкнуло к повстанцам" (газета „Мадагаскар", 16.12.1895, цит. по [191, с. 25]).

Большинство документов того времени свидетельствует, что против колонизаторов поднялось почти все крестьянство [191, с. 26; 40, с. 10]. Не пошли на сотрудничество с француза­ми и многие представители королевской семьи, традиционной знати. Так, на сторону повстанцев перешел глава королевской службы поставок вооружений Райнидафи [6, 472]. Высокое положение в традиционной иерархии занимали предводители отрядов меналамба. Рабузака был чиновником девятой степени знатности, Рабезавана-Равайкафу имел придворный титул „ко­ролевского пастуха", Раманаси был чиновником двенадцатого ранга [191, с. 27].

Для установления возможных контактов между представи­телями Малагасийского государства и повстанцами меналамба в июне 1896 г. была создана служба военной разведки во главе с лейтенантом Пельтье [24, № 248, с. 79]. Вскоре тот заявил, что получены доказательства существования антифранцузского заговора, нити которого ведут в столицу, а непосредственное руко­водство осуществляет генеральный секретарь малагасийского правительства Расандзи. По словам Пельтье, Расандзи перед ли­цом неопровержимых доказательств сознался во всем [24, № 248, с. 79]. После этого были арестованы многие высокопо­ставленные чиновники. На допросах королевский конюший Рацимба, у которого дома нашли огнестрельное оружие, пока­зал, что все задержанные состояли в заговоре, что в столице было пять групп заговорщиков, каждая из которых имела на вооружении помимо винтовок по два орудия. Тогда же был составлен список участников тайной организации, в которую входили Рателифера — внук премьер-министра Райнилайаривуни, чиновник шестнадцатой степени знатности; принц Ракутумена — племянник королевы; Райниандзалахи - наместник в Амбудирану; Марк Рабибисуа - бывший секретарь Райнилайаривуни; Рацимаманга и Разафимананцуа - дяди королевы; Рамиадана - молочная сестра королевы; Разанакумбана — министр юстиции в правительстве Райнилайаривуни; Радзуелина - сын Райнилайа­ривуни [24, № 248, с. 80-84].

Однако генеральный резидент И. Ларош (как, впрочем, и некоторые другие руководители французской гражданской ад­министрации на Мадагаскаре), не верил в заговор, в связь пов­станцев с высшими малагасийскими чиновниками и посчитал свидетельства недостаточными. По его мнению, заговор явился плодом фантазии военных и колонистов, искавших предлога, чтобы обосновать необходимость уничтожения местных инсти­тутов власти и превращения Мадагаскара в колонию с прямым управлением [24, № 248, с. 85].

Вскоре обстановка резко изменилась. Активизация дейст­вий меналамба и нежелание большинства членов малагасийского руководства сотрудничать с французами показали неэффектив­ность гражданской администрации. 6 августа 1896 г. француз­ский парламент принял закон об аннексии Мадагаскара и пре­вращении его в колонию Франции. Декретом французского правительства от 11 июля 1896 г. вся власть на острове перешла к военным во главе с генерал-губернатором Галлиени [66, с. 25—26] , т.е. к тем, кто требовал расправиться с малагасийской элитой. Поэтому, когда в октябре 1896 г. обнаружились письма (по данным С. Эллиса - фальшивые) предводителей антиколониального движения к королеве и высшим чиновникам, Ранавалуна III была взята под домашний арест. Министр внутренних дел Райнандриамампандри, принц Рацимаманга, внук короля Радамы II — Рабубалахи, родственник Райнилайаривуни — Райницаруви и шесть других высокопоставленных чиновников были расстреляны 15 октября 1896 г. Позднее французы упразднили королевскую власть, пост премьер-министра, всю государствен­ную структуру [65, с. 32].

Видимо, следует признать, что вопрос недостаточно изучен. Конечно, новые источники, использованные С. Эллисом (мате­риалы личных архивов Лароша и Лиотэ — одного из ближайших сотрудников Галлиени), подтверждают, что аргументация Галли-ени фальсифицирована. Тем не менее бесспорными являются свидетельства участия в организации движения сына Райнилайаривуни - Рабануны, письма бывшего наместника в Менабе Раза-финдразаки королеве с призывом возглавить восстание [24, № 248, с. 79] , письмо Рабезаваны-Равайкафу принцу Рамахатре. Знать, особенно среди мерина, объективно не была заинтересо­вана в передаче власти французам и не пошла на сотрудничество с ними.

Уже в первые месяцы движения (сентябрь — ноябрь 1895 г.) борьба развернулась не только в Имерине, но и в областях Бецимисарака, Сакалава, Бецилеу, Цимихети, Анциханака. В сентябре — ноябре 1895 г. восстание охватило почти всю север­ную половину Мадагаскара — сотни тысяч квадратных километ­ров территории, многие этнические группы, совершенно неодно­родные по степени развития. Существовало два типа построения отрядов: наподобие частей бывшей королевской армии Мада­гаскара и по принципу народного ополчения (в районах, где центральная власть была слабой).

По данным И. Лароша [24, № 249, с. 158] , в Имерине чис­ленность меналамба достигала 14-15 тыс. человек, вооружен­ных 3 тыс. винтовок. Галлиени говорил о 40 тыс. партизан (10 тыс. винтовок), которые угрожали столице в сентябре 1896 г. [43, с. 9—11; 64, с. 3] . В области Андруй у населения в 1901 -1903 гг. было собрано 12,2 тыс. ружей [144, с. 25] . Крупные отряды насчитывали 2—3 тыс. человек, причем каждому коман­диру подчинялись два-три „лейтенанта". Так, Рабезавана-Равайкафу возглавлял отряд численностью около 3 тыс. человек, его помощниками были „лейтенанты" Рафаненитра, Радзануели-на, Равалисуа. Во многих областях партизаны воевали под королевскими штандартами [187, с. 310-311].

Эти данные, а также сведения только по Имерине (в мае-июле 1897 г. в округе Амбухидрабиби отряды меналамба насчи­тывали 27 тыс. человек, в округе Амбухидратриму - 45 тыс. [43, с. 102—104]) позволяют говорить о том, что в восстании на разных этапах участвовали десятки, если не сотни тысяч человек, вооруженных десятками тысяч единиц огнестрельного оружия, не говоря о холодном.

На побережье Мадагаскара во главе отрядов меналамба стояли представители местных правящих династий и знати [11; 16]. Например, на севере области Сакалава борьбой руководил правитель Туэра, позднее - его брат Баваха, у них в подчинении были представители различных линиджей сакалава — Симбилу, Цикетрака, Вазу, Бурики, Митрайки, Хавана. Многие отряды также объединяли до 2 тыс. воинов, но делились они чаще всего на группы по 150-200 человек [24, № 245, с. 957] . Как и во многих других окраинных районах Мадагаскара, лишь номиналь­но включенных в состав единого государства, в Сакалаве до при­хода французов еще не было регулярной армии. Оборонитель­ные функции выполняло ополчение [191, с. 29] .

Меналамба совершали атаки на оккупантов в городах и даже на столицу. Так, летом 1896 г. бои велись в Исутри и Анрдрайнариву — на окраинах Тананариве. В сентябре меналам­ба подожгли дома в Исутри и разбросали по всей столице ли­стовки [12]. Летом 1896 г. партизаны заняли административ­ный центр губернаторства Вунизунгу (область Сакалава), захва­тив в плен губернатора [24, № 248, с. 73].

Особенно опасными для захватчиков были стратегически важные дороги. Вдоль дороги Тананариве — Таматаве, например, французское командование вынуждено было создать военные посты в каждой деревне. В населенных пунктах на востоке Име-рины гарнизоны отстояли друг от друга всего на полкилометра. К августу 1896 г. только в Имерине было создано свыше 30 французских постов, которые защищали около 4,5 тыс. солдат [24, № 249, с. 150] . К Имерине, центру восстания, стягивались войска со всего острова. На 1 октября 1806 г. оккупационный корпус в Имерине состоял из двух батальонов алжирских стрел­ков, 13-го полка морской пехоты, колониального полка (хауса и сенегальцы), полка малагасийских стрелков, а также трех артиллерийских батарей [43, с. 90; 66, с. 28—29] .

Меналамба придавали большое значение пропаганде среди населения войны против захватчиков. Это имело тем большее значение, что на Мадагаскаре издавна высоко ценилось оратор­ское искусство. Зная это, колонизаторы особенно страшились влияния агитаторов. Так, карательный отряд полковника Удри, посланный против партизан Райнибецимисараки, специально из­менил направление движения, узнав, что в соседнем районе появилась группа служителей традиционных культов. По словам Лароша, они вели „антихристианскую и антифранцузскую агитацию, что готовило почву для восстания", ею занимались и довольно высокопоставленные чиновники [162, с. 271]. Сол­даты Удри убили их и сожгли деревню Махандзара, где те оста­навливались [24, №246, с. 1081]. Меналамба вели пропагандистскую работу и в малагасийской армии, которая до октября 1896 г. официально сохранялась наряду с французской. Одно ич свидетельств тому - раскрытый в Манандзари заговор малага­сийских офицеров, которые намеревались поднять восстание » городе и присоединиться к меналамба [24, № 248, с. 87].

Несомненной удачей повстанцев стало проведение сбора средств в пользу меналамба. О том, какая внушительная сумма была собрана, свидетельствует хотя бы тот факт, что Райнибецимисарака объявлял награду в 15 тыс. фр. тому, кто захватит в плен французского генерального резидента на Мадагаскаре И. Лароша [24, № 247, с. 1159]. В результате активных действий партизан и их сторонников в течение нескольких месяцев фран­цузы опасались передвигаться по дорогам, даже в непосредст­венной близости от столицы [6, № 472]. В июне 1896 г. меналам­ба уничтожили телеграфную линию Тананариве — Таматаве [24, № 248, с. 76].

О силе движения свидетельствует то, что колонизаторам не удалось сформировать надежные отряды „туземной поли­ции", хотя вступавшим обещали передать земли повстанцев [13]. Эти меры были малоэффективными, так как многие из них присоединялись к меналамба. Галлиени признавал, что „большинство повстанцев - набранная из местных уроженцев полиция" [65, с. 142]. Нередкими были и случаи перехода на сторону меналамба подразделений формально сохраненной французами малагасийской армии, а то и целых гарнизонов в городах. Например, при атаке меналамба на г. Амбухипихаунана к партизанам присоединился весь гарнизон, и общими усили­ями они уничтожили всех французов и бывших с ними заодно малагасийцев. В результате в руки повстанцев перешел админи­стративный центр области Вунизунгу, была перерезана дорога Тананариве - Мадзунга [24, № 247, с. 1167-1168].

Партизаны-меналамба нападали на военные посты и отря­ды оккупантов, уничтожали захватчиков, перерезали коммуни­кации. Это была „война на истребление" против колонизаторов и всех, кто их поддерживал. Французская проколониальная историография усматривала в этом лишь „варварство", „анар­хию". Но это была справедливая национальная война. Основной причиной сопротивления колонизуемых народов являлась поли­тика европейских правительств, которые причинили завоеван­ным народам несоизмеримо более глубокие бедствия, чем все прежние захватчики. Так, в январе 1896 г. каратели капитана Фрейштатера в районе Марумби уничтожили штыками и прикла­дами сдавшихся партизан, которым они пообещали жизнь [24, № 245, с. 955].

В июне 1896 г. был издан указ генерального резидента Франции на Мадагаскаре, по которому к смертной казни без суда и следствия приговаривались все, кто не выполнял распо­ряжения о сдаче оружия или был заподозрен в связях с меналам­ба [24, № 246, с. 1090]. Часто жертвами преследований становились даже те, кто сохранял нейтралитет и был лоялен колониальной администрации [191, с. 20]. В октябре 1896 г. каратель­ный отряд Бессона расстрелял почти всех мерина в области Бецилеу, хотя те не поддержали повстанцев [191, с. 21]. Такие отряды сжигали на пути все посевы и деревни без исключения [24, № 246, с. 1089]. Даже по французским официальным данным, только с 1895 по 1900 г. население страны сократилось почти вдвое - с 5 до 2,6 млн. человек [65, с. 112].

Тем не менее освободительная борьба ширилась. К середине 1896 г. она охватила почти весь остров. „Целые деревни открыто выступают заодно с повстанцами и поощряют их дея­тельность" [161, с. 153-154]. Основными лозунгами движения были уничтожение захватчиков и всех, кто сотрудничал с фран­цузами, борьба против христианства, в защиту традиционных верований [24, № 245, с. 958].

Партизанам оказывали помощь ряд европейцев и других иностранцев, проживавших на Мадагаскаре. Так, на восточном побережье Мадагаскара за это были отданы под трибунал не­сколько колонистов-европейцев с Маврикия [24, № 245, с. 957]. По данным французской разведки, существовала целая сеть агентов американских торговых фирм, которые тайно доставляли оружие на юго-западное побережье Мадагаскара и оттуда контрабандным путем развозили его по всей стране [24, № 245, с. 966]. У одного из таких контрабандистов, схваченных фран­цузами в окрестностях столицы, была обнаружена крупная партия пулеметов, предназначавшихся для повстанческих отря­дов на севере страны [24, № 247, с. 1062].

Как правило, оружие доставлялось через бухты и порты за­падного побережья острова (в Майнтирану, например, отсутст­вовала таможенная служба). К тому же многие реки на западе Мадагаскара судоходны на расстоянии до 100 км вверх по тече­нию от устья для небольших легких парусников, которыми пользовались арабы, коморцы и арабизированное население се­веро-запада Мадагаскара. Любопытно свидетельство капитана Ле До, командовавшего французской военно-морской эскад­рой на Мадагаскаре в 1896 г.: „Майнтирану — один из крупных центров ввоза оружия и снаряжения. Американская фирма „Ропс" посылает ежегодно трехмачтовый корабль со 100 ящика­ми ружей и 25 тыс. бочек пороха... Часть побережья, включая участок Мадзунга-Мурундава, не охвачена таможенной службой. Почти весь этот обширный район находится в руках ара­бов, коморцев и других, которые властвуют там безраздельно" [24, №249, с. 148].

Эти данные подтверждаются и другими сведениями. Галлиени отмечал, что „сакалава поддерживают индийцы, торгов­ля которых издавна зависела от рабов и золота, продаваемых сакалава" [66, с. 269] . Эта торговля на западе страны приняла такие масштабы, что Галлиени, твердо уверенный в участии в ней многих „азиатских рас" (индийцев, китайцев, арабов и др.), ввел для каждой из таких „рас" систему коллективной ответ­ственности — „конгрегации" той или иной „расы", главы кото­рых отвечали за „преступления соплеменников" [65, с. 113] .

Таким образом, зародившееся как протест на иностранную оккупацию движение меналамба было направлено на борьбу не со всеми иностранцами, а лишь с колонизаторами. Повстан­цы не щадили даже малагасийцев, если они сотрудничали с оккупантами. Многие губернаторы, назначенные французами (Райнивуни в Анкиратре, Ракутувуалаву в Вунизунгу, Рацимба в Маруватане и др.), были убиты [11; 16]. Партизаны убивали миссионеров, а также перешедших в христианство малага­сийцев, разрушали церкви и монастыри, сжигали религиозную литературу. Одним из основных лозунгов движения был возврат к верованиям предков. Так, в области Анциханака отряды меналамба возглавлял колдун Раменамасу [187, с. 269] Меналамба испытывали ненависть к христианству не только как религии захватчиков. В 60-х годах XIX в. правители Мадагаскара объявили англиканскую веру государственной религией Мадагаскара, стали всемерно способствовать ее распространению. Поэтому утрата независимости и французская оккупация воспринимались малагасийцами и как наказание за отход от ве­ры предков. Миссионеров и тех малагасийцев, кто принял новую веру, рассматривали как пособников захватчиков. И не без оснований. Даже англиканские миссионеры, как признавал Галлиени, быстро нашли общий язык с французскими властями и выразили желание способствовать делу Франции на Мада­гаскаре [41, с. 85] . А малагасийцы-христиане, свидетельствовал Ларош, охотно шли на сотрудничество с колониальной администрацией, поддерживали ее начинания [24, № 246, с. 1089].

В сознании малагасийцев потеря независимости увязывалась с принятием не только христианства, но и многих элемен­тов европейской материальной и духовной культуры, уклада жизни. Появилось стремление возродить традиционные устои даже в чисто внешних моментах. Партизаны носили национальную одежду - ламба, на лоб надевали металлический щиток фелана, как воины во времена короля Андрианампуйнимерины [187, с. 161-178]. Они были снабжены амулетами, кото­рые, по поверьям, предохраняли от пуль: при соприкоснове­нии с телом человека они обращались в воду [161, с. 142].

В районе Вакинанкаратра наиболее крупным был отряд Райнибецимисараки, который вел наступление на Тананариве. На северо-западе Имерины, на границе с областью Сакалава, бои вели Дзаумария, Райнисунгумби и Ралайтангена, в районе Андевуранте (область Бецимисарака) — Рамаса, Самуэла, Бутусуа, в Вакиниадиане и в верхнем течении р. Мангуру — Рабезавана-Равайкафу. Последний вместе с отрядами Рабузаки про­двигаясь к столице, к марту 1896 г. дошел до города Амбухиманга. В районе Сисауни борьбу возглавляли Рацимандефитра и Рамарукуту. В конце мая Райнибецимисарака осаждал столи­цу Вакинанкаратры - Анцирабе. Летом 1896 г. восстало все население к юго-востоку от Тананариве, а также подданные губернатора Амбухипанири, который провозгласил себя ко­ролем [6, № 472].

Активные боевые действия велись также на севере Имери­ны и на восточном побережье острова. К сентябрю 1896 г. вос­стание распространилось на всю Имерину, французы контроли­ровали лишь предместья Тананариве [161, с. 158]. Меналамба действовали мобильными группами по 100 человек, нападая на обозы с оружием и боеприпасами, прерывая коммуника­ции [187, с. 310—311]. В марте—апреле восстание перекинулось на юг и юго-восток Мадагаскара, где атакам подвергались по­местья колонистов, французские торговые фактории. Повстан­цы стремились отрезать центр страны от побережья, лишить окку­пантов связи и продовольствия, агитировали крестьян не сеять рис. В результате к сентябрю 1896 г. половина возделываемых зембль на Мадагаскаре осталась под паром. Цена на рис только за 1897 г. поднялась с 0,15—0,20 фр. за 1 кг до 1 фр., т.е. в пять-шесть раз. Крестьяне забивали скот, чтобы его не смогли забрать оккупанты [16].

Пытаясь как можно быстрее подавить восстание, фран­цузы послали в районы действий меналамба карательные отря­ды, которые сжигали деревни и уничтожали посевы. В Марумби был отправлен отряд капитана Фрейштатера, в Аривунимаму — колонна майора Ганеваля. Колонна полковника Комба прошла вдоль дороги Тананариве-Андзузурубе. Отряд полковника Удри продвигался навстречу силам Райнибецимисараки. Од­нако ни Комба, ни Удри не удалось войти в непосредственное соприкосновение с партизанами: те уходили от открытого боя, обстреливали колонны противника из засад или нападали на арьергард [24, № 246, с. 1078].

Французы вынуждены были перейти к оборонительной тактике: начали создавать посты на дорогах, охранять поселе­ния колонистов. В сентябре 1896 г. отряды меналамба контро­лировали 99% территории острова [II] . Даже на основных до­рогах (Тананариве - Мадзунга и Тананариве - Таматаве) пере движение было возможно лишь в сопровождении значительного эскорта. С августа 1896 г. район наиболее активных действий переместился из центра острова к побережью [16]. С преобра­зованием Мадагаскара в колонию положение повстанцев ослож пилось. В основных районах Имерины было введено военное положение, отданы приказы о расстрелах на месте.

Метод „умиротворения" страны, примененный Галлиени, сочетал в себе установление жесткой системы управления с раз­жиганием этнических и региональных противоречий. Генерал-губернатор проводил тактику „масляного пятна": только с окончанием боевых действий и основанием военных постов на границах одного района французы переходили к укреплению власти в другом. Так оккупация растекалась от столицы к пе­риферии подобно масляному пятну [44, 27.09.1896]. Была сделана ставка на создание опоры среди малагасийцев. Ликви­дировав в прибрежных районах прежнюю администрацию из мерина, французы назначали из местной этнической группы „вождя", который находился под контролем французских властей. Его соплеменники объявлялись „свободными" на том основании, что ими теперь „управлял" представитель местной знати [47, 5.03.1898] . Из бывших рабов, которыми, как правило, являлись коморцы либо пленные из Восточной Африки, набиралась „туземная полиция" [224, 30.05.1897].

Все эти меры позволили колонизаторам в определенной степени внести раскол в национально-освободительное движе­ние на Мадагаскаре, локализовать выступления по отдельным этническим группам. Но, несмотря на это, движение охватывало все новые районы. Ж. Кароль свидетельствовал: „Когда восста­ние казалось почти подавленным, повстанцы все еще удержи­вали сельскую местность. Умирая от болезней и нищеты, они сражались до конца" [56, с. 93-94] . Меналамба изменили так­тику: вместо проведения крупных операций они, разделившись на группы по пять-десять человек, обстреливали из укрытий французские колонны на марше. „Их служба безопасности и разведки была превосходно организована, их всегда предупрежда­ли о приближении наших войск", - отмечал Галлиени [66. с. 114-115].

Весь 1896 г. и начало 1897 г. отряд Райнибецимисаракм удерживал обширный район от Анцирабе на севере до Амбусиры на юге. В июне—июле 1896 г. меналамба активизировали действия на востоке Имерины, в районе дороги Тананариве — Таматаве [24, № 248, с. 76].

Линию Тананариве — Мадзунга меналамба перерезали прак­тически сразу же после завершения войны 1894-1895 гг. Не­смотря на создание постов в населенных пунктах Амбухипихаунана и Бабай, партизаны сожгли в 1896 г. крупный склад про­вианта в Андрибе [24, № 248, с. 88]. Руководитель повстанцев в области Буйна Райнитави поклялся, что „сожжет Мадзунгу и сбросит французов в море" [11]. Дорога Тананариве - Мад­зунга оставалась опасной и весь 1897 г. [16]. В 1896-1897 гг. между р. Бецибука и средним течением р. Махадзамба действо­вали крупные отряды под командованием Райнитави, Ранафи-цары, Райникибури [13] . Из Франции на Мадагаскар было на­правлено дополнительно два батальона иностранного легиона [24, № 248, с. 88].

В июле 1896 г. меналамба заняли пригороды Фианаранцуа. Упорное сопротивление оказывали партизаны в междуречье Унибе и Манаринцуа, ожесточенно сопротивлялись в лесах об­ласти Безанузану [64, с. 5] . Безуспешно завершилась попытка подавить восстание в бассейне р. Мангуру с помощью рейда роты капитана Леграна [24, № 249, с. 138]. По-прежнему повстанцы удерживали горный массив Андрингитра, а также районы Амбухибелума, где они разбили отряд подполковника Гонара. В августе в руках меналамба находилась вся долина оз. Алаутра, была перекрыта дорога Амбатундразака - Фенериве [24, № 249, с. 138, 140, 151].

К сентябрю 1896 г. в связи с усилением военного присут­ствия французов и истощением боеприпасов отряда на террито­рии Имерины прекратили наступательные действия, их актив­ность была локализована оз. Алаутра; верховьями р. Мангуру; частью области Вунизунгу, к северу от Маруватаны; районом севера Имерины — Амбухиманга, Амбухидрабиби, Суавина и

Мандзакандриана [24, № 249, с. 158; 215, 4.09.1896]. Одновре­менно активизировались отряды меналамба в области Бецимисарака: они нападали на военные посты и плантации француз­ских колонистов в долине р. Мангуру, атаковали порт Ватумандри [187, с. 303].

Под напором превосходящих сил противника меналамба оставили в феврале 1897 г. область Безанузану, в мае 1897 г. - район г. Мураманга. В марте был взят лагерь Рабузаки в Мампидунги, сам же отряд оказывал сопротивление до февраля 1899 г. [189, с. 36] . В июне 1897 г. были разбиты основные си­лы Райнибецимисараки, в июле - Раменамасу [11]. В августе 1897 г. в руках французов оказалась практически вся центральная часть Мадагаскара. Рабезавана-Равайкафу сопротивлялся до октября 1897г. [189, с. 41] .

Когда через год после начала „умиротворения" французы завладели центральной частью Имерины, стало нарастать сопро­тивление в других частях страны. В начале 1897 г. на сторону меналамба перешел гарнизон города Мандрицара на восточном побережье [13]. Летом того же года восстания охватили весь юг острова, там практически замерла торговля [161, с. 207]. С большим трудом французам удалось покорить область Сакалава. При продвижении по ней французы часто встречали поки­нутые деревни: жители предпочитали уйти с повстанцами, неже­ли покориться врагу [189, с. 32] . В области Сакалава меналам­ба небольшими группами нападали ночью на походные лагеря французов, а днем - на колонны. Вот воспоминания очевид­цев: „Колонна постоянно подвергалась нападениям в лесу, в колючих зарослях, ночью во время стоянки. В один из дней ко­лонна шла 12 часов в боевом порядке, переход представлял собой цепь засад и перестрелок, длительный бой среди лесов и болот" [66, с. 263—264]. В южной части области партизаны „нападали отовсюду, прячась в лесу, который знали доскональ­но. Оставаясь незамеченными, они могли выстрелить в упор из ружья и скрыться. Не помогала и организация дозоров. Иногда, скрываясь за деревьями, сакалава оказывались внутри цепи дозоров, следуя рядом с дозорными, но незаметно для них, а затем стреляли с удобной позиции. Иногда, однако, они соби­рались в достаточно многочисленные группы, возводя барри­кады или устраивая завалы" [66, с. 365].

С перемещением меналамба в область Сакалава одним из первых в соприкосновение с французской колонной вступил Райнитави. В июле 1897 г. его отряд атаковал пост Мампикуми на севере области — в Менабе. Через месяц каратели капитана де Бувье безрезультатно пытались разбить отряд Райнитави, который создал в своем укрепленном лагере в Масукуамене несколько линий обороны. При атаке лагеря потери французов составили 1 офицер и 22 солдата убитых [187, с. 245]. В сен­тябре - начале октября 1897 г. французские отряды подверга­лись нападениям меналамба на всей территории Сакалава. Парти­заны заняли пост Анкалалубе, убив одного французского офи­цера и трех сенегальских стрелков, остальных взяли в плен.

В октябре 1898 г. правитель сакалава Ндриандзалахи и правитель цимихети Каридза объединили свои силы. Они устано­вили контроль над обширными районами северо-западной части Мадагаскара. Меналамба заняли посты Беаланана, Марутуалана, Амбалавелуна. На сторону партизан перешли местные отряды „туземной полиции". На подавление восстания были брошены две роты сенегальских и три роты малагасийских стрелков, артиллерийский взвод [81, с. 611; 66, с. 419—421].

Размах движения в области Сакалава вынудил колониза­торов направить туда крупные отряды карателей, на р. Цирибихина они использовали канонерку. Сильное сопротивление в районах к северу от этой реки оказывали партизаны под коман­дованием Хаваны. Повстанцы числом до 1,5-2,0 тыс. человек контролировали всю долину р. Махадзамба. Весной 1899 г. начал боевые действия отряд меналамба под предводительством Махафаки, который стремился отрезать Мадзунгу от Тананариве. Особое ожесточение приняли бои в районе Бецирири на грани­це областей Сакалава и Имерина. Там находились золотые россы­пи, а на золото партизаны приобретали через индийских торгов­цев контрабандным путем оружие и боеприпасы [81, с. 523— 531; 187, с. 167-168].

Партизаны сражались с исключительным мужеством и стойкостью. Только массовым истреблением жителей, как, например, во время кровавой резни в Амбики, конфискацией продовольственных запасов у населения, систематическим раз­рушением деревень удалось французам подчинить сакалава, да и то - к 1900 г. [80, с. 156; 170, с. 207].

Тяжелые потери были нанесены французам в областях Бара, Махафали, Танала. Так, в боях с партизанами в долине р. Фихеренана был уничтожен почти весь отряд капитана Флайеля и лейтенанта Монтаньоля (рота иностранного легиона и 250 „туземных полицейских" [13]). К весне 1900 г. французы оккупировали значительную часть территории страны, за исклю­чением ее юга, на захват которого у них ушло еще более двух лет.

Пользуясь поддержкой большинства населения, меналам­ба скрывались в труднодоступных местах, совершая оттуда внезапные рейды. Они наносили ощутимый урон колониальным войскам, хотя основным оружием партизан были пращи и дро­тики. Огнестрельное оружие, доставлявшееся в те места контра­бандистами, стоило очень дорого: цена одного ружья приравни­валась к цене трех-пяти быков. Зачастую повстанцы пользова­лись самодельными ружьями, изготовленными кузнецами в населенных пунктах Бекили и Бекитру [144, с. 25]. На юге, как ни в одном другом месте Мадагаскара, на сторону восстав­ших переходило много малагасийцев из „туземной полиции" [189, с. 41—43]. Возглавляли отряды правители этнических групп: у махафали — Рефутака, Циверенга и Циампунде, у танала - Андриампануха [47, 29.03.1900] .

1 апреля 1900 г. был издан указ о создании военного ко­мандования южной территории во главе с Лиотэ, которому административно подчинялись все области к югу от Фианаранцуа. Здесь было введено военное положение, вся власть перешла к командирам карательных подразделений [65, с. 165—174, 194-195].

Меналамба успешно обороняли возведенные ими укрепле­ния. Так, отряд танала численностью 4—5 тыс. человек во главе с Андриампанухой долгое время успешно отбивал атаки карате­лей в труднодоступном горном районе Икунгу [187, с. 178— 181]. На штурм другой цитадели, к северу от р. Мананара, ок­купанты направили 250 солдат и офицеров и горное орудие. Там „оборона укрепленных пунктов противника была организо­вана с подлинным знанием фортификации... Позиции включали траншею с бруствером и бойницами в нем (бруствер был соору­жен из земли и бревен), а также частокол и завалы с волчьими ямами. В них находились деревянные колы или острые метал­лические пики с зазубринами" [161, с. 241].

Основные очаги восстаний на юге оккупанты подавили только в 1902 г. После нескольких лет борьбы, в мае 1902 г., сдался крупный отряд во главе с Рефутакой. Используя огне­вую поддержку находившихся вблизи берегов кораблей, фран­цузы разбили отряд Циампунде. Были взяты укрепления меналамба в Цихуру и Мамбавау [224, 30.10.1902] .

Движущей силой всенародного движения было крестьян­ство, руководство осуществляла местная знать. Это была вой­на, направленная на уничтожение захватчиков и их сторонников, на восстановление независимости и возврат к прежним верова­ниям и устоям.

Восстание меналамба было одним из крупнейших антико­лониальных выступлений в Тропической Африке. По своим масштабам оно сопоставимо с народной войной. Восстание охва­тило значительную часть Мадагаскара. Повстанцы нападали на французские гарнизоны, поселенцев, препятствовали подвозу продовольствия в крупные города, перерезали коммуникации. Частью отрядов руководили профессиональные военные. Попыт­ки использовать против восставших части бывшей малагасий­ской армии и полиции оказались малоэффективными. Восста­ние меналамба было направлено против установления колони­ального режима на острове. Оно потерпело поражение прежде всего из-за качественного отличия повстанцев от регулярных французских частей в организации, вооружении и умении его использовать. Успешные действия повстанцев меналамба убеж­дали малагасийцев, что борьба даже с таким сильным против­ником, как Франция, возможна. В массовом антиколониальном движении отходили на второй план этнические и социальные про­тиворечия, закладывались основы общенациональной освобо­дительной борьбы.

 

Глава шестая

БИБЛИОГРАФИЯ

IV. Oфициальные публикации

 

32. Документы внешней политики CCCP.T. I, 11 января 1917 - 31 декабря 1918. M., 1957.

33. Россия. Министерство иностранных дел. Ежегодник. 1896, 33 год.СПб., 1896.

34. Annales de la Chambre des députés. Débats parlementaires. Session ordinaire de. ..1883-1910.

35. Annales de la Chambre des députés. Débats parlementaires. Session extra­ordinaire de ... 1894, 1905.

36. Annales de la Chambre des députés. Documents parlementaires. Session ordinaire de ... 1906, 1909.

37. Annales du Sénat. Débats parlementaires. Session ordinaire de ... 1901, 1902.

38. Correspondances diverses et rapports de conférences entre les Plénipoten­tiaires du Gouvernement de la Reine de Madagascar et les Plénipotentiaires du Gouvernement de la République Française depuis le 24 juillet 1882 jusqu'au 10 juin 1884. Antananarivo, 1884.

39. Correspondance entre le Ministre des Affaires Etrangères de Madagascar etlesConsulesdeFranceetComissaire du Gouvernement de la République. 29.04-11.07.1882. Antananarivo, 1882, - Documents historiques de Madagascar. Fianarantsoa, 1968. N° 6-8.

40. Documents diplomatiques. Affaires de Madagascar. 1881-1896. P., 1883-1896.

41. Ducheme C. Rapport sur l'expédition de Madagascar. P., Nancy, 1897.

42. [Galliéni J.S.]. Madagascar de 1896 à 1905. Rapport du général Galliéni, gouverneur générale, au ministre des colonies (30 avril 1905). V. 1—2. Tananarive, 1905.

43. Galliéni J.S. Rapport d'ensemble sur la pacification, l'organisation et la colonisation de Madagascar, octobre 1896 à mars 1899. P., [6, r.].

44. Ny Gazety Malagasy, avrily 1896 - septambra 1896.

45. Hansard's Parliamentary Debates. 3 séries... 1882-1886.

46. Journal officiel de la République Française. P., 1902-1916.

47. Journal officiel de Madagascar et dépendances. Tananarive, 1896-1916.

48. Livre rouge. Antananarivo, 1894.

49. Rapport des negotiations qui eurent lieu entre le Gouvernement de Ma­dagascar et les Plénipotentiaires Français, à Tananarive, par la médiation amicale de M. D.Maigrot, consul de S.M. le Roi d'Italie, du 13 juin au 17 août 1885. Antananarivo, 1885.

50. Ten Year's Review of Mission Work in Madagascar. Antananarivo, 1890.

 

Список сокращений

 

ЦГАВМФ - Центральный государственный архив военно-морского флота.

АRDМ - Аrchives de la Republique Democratique de Madagaskar.

ВАМ   - Вulletin de l`Academe Malgache. Tananarive.

ВМ -    Вulletin de Madagaskar.Tananarive.

 

* Меналамба - букв, в переводе с малагасийского означает красные ламба. Ламба - традиционная одежда малага­сийцев белого цвета, в походных условиях окрашивалась в красный цвет малагасийских почв.

 

А.Л. Емельянов, П.А. Мыльцев