На первой неделе мая 2008 года меня приветствует в Ла-Корунье безоблачное голубое небо. Я снова приглашена на ланч с Амансио Ортегой, после того как я обменялась впечатлениями с его людьми за прошедшую неделю. Прогулка – лучшая подготовка к беседе с этим человеком, который кажется таким же спокойным, как Бискайский залив рядом с Финистерром, где океан излучает силу и загадочность. Этот фон отражает личность главного героя этой книги, того, кого все обожают, но также того, кто может заставить окружающих трепетать, не только когда не согласен с кем-то, но – и это гораздо хуже – когда он игнорирует вас. Подобно диким волнам, разбивающимся о скалы и сметающим все на своем пути.

У нас забронирован столик на половину первого, и, по идее, у нас должно хватить времени на спокойный, неторопливый разговор. Кто-то подходит ко мне и предупреждает, что он задержится на несколько минут, потому что возникли неотложные дела. Мне передают его глубочайшие извинения, но вот уже меньше чем через 10 минут приходит он сам, такой же спокойный, как обычно. Первым делом он извиняется за опоздание, по его словам, он редко опаздывает, и сегодня это вопрос форс-мажорных обстоятельств.

Я напоминаю ему, что в одну из наших встреч он рассказывал, и я об этом уже упоминала, что его отец, работающий на железной дороге, научил его важности абсолютной пунктуальности. «Я сама предпочитаю приходить вовремя, – говорю я ему, – но иногда происходит нечто, что просто делает это невозможным». Амансио соглашается: «Ты права, но для меня пунктуальность – это не просто качество, унаследованное от отца, она важна еще и потому, что время для меня очень ценно, ценнее, чем для многих других. Мне кажется, что заставлять кого-то ждать, вне зависимости от того, кто этот человек, очень плохо, потому что это показывает, что ты не ценишь время того человека, который тебя ждет. Мы не имеем права заставлять других людей терять свое время из-за нас». Выражение его лица становится очень серьезным, когда он рассказывает об одном человеке, который никогда не приходил вовремя. «Некоторое время назад мне пришлось в итоге топнуть ногой. Я сказал: «Этого больше не должно повториться. Просто позволь мне напомнить тебе, что я президент, ладно?» И это, похоже, решило проблему».

Это первый раз, когда я слышу от него нечто подобное. Это кажется абсолютно несовместимым с его обычным решением не говорить о себе, как будто он самый простой человек. Это также не похоже на него, как если бы он вдруг решил завести собственные визитные карточки (которых у него, конечно, никогда не было).

Мы перемещаемся в зал, и, когда занимаем свои места, он начинает рассказывать мне, что у него на уме. Я прекрасно знаю, что он не считает, что я упущу что-то очень важное, собирая информацию о нем, но его тон очень серьезен, когда он снова повторяет, будто я и не слышала этого раньше, то, что он говорил уже тысячу раз: «Ты должна постараться сделать так, чтобы твоя история не была сфокусирована на мне. Я не могу разговаривать только о себе или о том, как я сам все это сделал. Я чувствую себя глупо в такой ситуации. В сотый раз я должен повторить тебе – Inditex – это история множества людей. Если ты это поняла, поговори с другими людьми, которые позволят тебе собрать полную картину. Ты увидишь, что из 10 человек, с которыми ты поговоришь, у каждого будет свое мнение, потому что все смотрят на вещи со своей точки зрения». Прекрасно. Великолепно. Я согласна со всем, что он говорит, и в ответ объясняю свою точку зрения, упоминая и живейший интерес, который все проявляли, когда я задавала вопросы о том, кто такой Амансио Ортега и каков он.

Он крепко сложен, набрал несколько фунтов с тех пор, как я последний раз его видела, волосы постепенно редеют, всегда носит идеальную рубашку – сегодня белую, иногда голубую – и серый пиджак в стиле casual. Он очень внимательно слушает, стараясь понять, что ему говорят. Но сегодня он выглядит немного защищающимся, возможно, немного более серьезным, чем обычно, я бы даже сказала, более взволнованным. Мы балансируем между доверием, которое образовалось за годы дружбы, и его стремлением защитить свою личную жизнь. Ни один из моих аргументов не кажется ему до конца убедительным, потому что он чувствует, что в определенном смысле предает свои принципы. Я спрашиваю себя, сможем ли мы и дальше сохранять эту позицию и не потерять равновесия.

Вице-президент и CEO компании Пабло Исла садится справа от меня, лицом к президенту. Он слушает наш разговор, будто смотрит теннисный матч, когда мячик быстро и с силой перекидывают с одной стороны на другую, и мы оба – я и Амансио – обожаем эту игру. Пабло Исла же, возможно, задается вопросом, кто выиграет этот сет.

«Я прекрасно понимаю, о чем вы, Амансио, – говорю я тем же тоном, – но вы просто должны принять то, что я снова и снова вам повторяю. Никому не достаточно просто отчета о делах компании или фотографий вас с дочерью Мартой, где она участвует в соревнованиях. У людей есть право знать, что за человек создал эту компанию, которая сегодня повсюду – на модных улицах, на всех ритейл-мероприятиях и везде, где обсуждается будущее текстильной индустрии».

В то же мгновение у меня закрадывается подозрение, что я переоценила силу своих аргументов, что я превысила его способность принять эту идею за рамками моей книги. Мои аргументы были подобны небольшой трещине в ограждении, возведенном Ортегой вокруг себя. Чтобы максимально прояснить свою позицию и с таким выражением, будто ему нужно срочно объяснить что-то чрезвычайно, он возражает: «Есть кое-что, что ты, похоже, не вполне понимаешь – я не представляю ничего особенного в этой истории. – Он продолжает с полной убежденностью: – Я смотрю на себя как на работника, которому невероятно повезло делать то, что он хочет в жизни, и который имеет возможность продолжать делать это. Это большая история и единственная история, о которой я разрешаю рассказать: о том, что значит работа. А также о еще одной вещи, тоже невероятно важной: если я чем и горжусь, так это людьми, которые работают со мной».

Теперь, когда мы выяснили правила игры, Амансио снова очень легок в общении и ведет себя так, как и всегда. Выглядит это так, будто он высказал идеи, которые хранились в самой глубине его души, и теперь он свободен ото всех забот и может высказываться с полной откровенностью. «Мой успех – это успех всех людей, кто работает и работал вместе со мной. Никто не может быть настолько умен, настолько всесилен или настолько высокомерен, чтобы считать, что он может создать компанию, подобную этой, своими двумя руками. Было много, много людей, – его голос становится лирическим, – которые посвятили свои жизни этой компании. Много людей. – И он как будто видит, как они проходят у него перед глазами со всех четырех сторон света. – Много людей помогли нам построить эту удивительную реальность от начала и до конца».

Пабло Исла, которому тогда было 44 года, принял свои обязанности с энтузиазмом и полным погружением в работу, как и многие другие, как Кастеллано, например, о котором Ортега сказал бы, что по разным причинам он уже не с ними. «Найти профессионалов такого калибра, – он смотрит на относительно нового CEO с благодарностью, – это божий дар. Подобрать людей всегда сложно. Когда ты можешь держать компанию на плаву благодаря этим людям, это дает тебе ощущение полного спокойствия относительно будущего. Это настоящая удача, и она меня не покидает».

Итак, когда приходит время выбирать менеджеров, которые будут ответственны за компанию, кого он ищет и кого искал со времени первых шагов президента Inditex? Что он хочет о них знать, прежде чем доверить им ключевые роли? Его ответ очень выразителен: «Ищу то, что будет работать на компанию. Я пытаюсь выяснить, в чем ценность этого человека, интересуюсь его семейной жизнью, его интересами и личными качествами, которые повлияют на его способность профессионально выполнять работу. Но самое главное – их личные качества. И я редко ошибаюсь». Как он оценивает их? Что спрашивает с них? В его словах нет ни тени сомнения. В конце концов, он провел много лет, окружая себя лучшими людьми, и он прекрасно знает, чего хочет. «Много чего, во-первых, это серьезное чувство долга перед тем, что они собираются делать. Верят ли они в свои слова, когда говорят, что очень хотят работать с нами? Я всегда искал людей, которые подойдут компании, которые понимают наши ценности. Одна из наших ценностей в том, что ответственность требует быстрых действий в любой профессии. Проблема должна решаться без прокрастинации, вы должны всерьез понять меня, когда я говорю, что компания состоит из сети магазинов: все, что мы делаем, это стараемся поддерживать магазины сфокусированными на продажах. Мы все работаем на магазины».

Несмотря на его возраст и положение бизнесмена мирового масштаба, Ортега далек от замкнутости или холодности. Он принимает тебя как друга и до определенного уровня просит тебя обращаться с ним на том же уровне доверия. Он знает правду о людях, окружающих его, и для него очень важно, что у них есть свои мнения. Он ждет от других людей, что они будут четко высказывать, что думают, вне зависимости от того, понравится это ему или нет. Он прощает ошибки, но действует очень быстро, и не все успевают за ним. При общении с ним понимаешь, почему некоторые остались позади.

Я спрашиваю его, что он чувствует, когда видит, что его бизнес значит сегодня? «Чувствуете ли вы, что сделали что-то очень масштабное? Ощущаете ли вы, что благодаря вам на моду сегодня смотрят иначе во всем мире?» Это человек, который всегда очень быстро реагирует, не лезет за словом в карман: «Эй, вы, я, все, кто верит, и все, кто нет, – мы все обязаны этим богу. Конечно, в моем случае я чувствую, что я обязан всем богу и Inditex. Этой компании предстоит пройти еще долгий путь, перед ней нет пределов. Конечно, сейчас мы входим в экономический кризис, но мы должны сфокусироваться на развивающихся странах: Китае, России, Бразилии и т. д. С этой точки зрения экономика становится все лучше и лучше, потому что перед нами открываются новые рынки с новыми потребителями, и у нас в руках есть все необходимые производственные, логистические и дистрибьюторские системы, чтобы ответить их запросам.

Если компания не растет, она умирает. Компания должна поддерживать жизнь. Мне исполнилось 72 года 28 марта, и я чувствую, что мы не можем перестать расти. Никто не сможет разрушить эту компанию, потому что люди, с которыми мы здесь работаем, великолепны и полностью преданы компании, от тех, кто занимается транспортировкой, до людей, которые создают дизайн всей продукции и запускают новые проекты. Компания должна продолжать быть тем, чем она должна быть».

Что Zara значит для Ортеги?

«Что Zara для вас значит?» – спрашиваю я, когда мы сходимся на том, что никаких препятствий перед компанией нет. Его ответ в том же духе: «Для меня это покой, а не шоу. Это бренд, рожденный в компании, которая хотела, чтобы женщины всего мира хорошо одевались, а не одевались напоказ. Именно женщины с таким стилем покупают одежду в магазинах Zara. Это правда, что всегда приходится выбирать какой-то стиль, потому что просто невозможно учесть характерные черты со всего мира. Мы не производим разный дизайн для 80 стран, мы создаем вещи, которые подходят для жительниц 80 разных стран. И это не сложно», – говорит Амансио. И так как я знаю, что он обожает истории, связанные с его маркетинговой философией, то рассказываю ему, как однажды августовским днем я заметила шерстяной пиджак в Zara на улице Веласкеса, который мне показался просто идеальным. Но так как жара была просто невыносимая (42 градуса по Цельсию), я подумала, что вряд ли это правильное время для покупки этого жакета, и решила подождать до сентября, решив, что куплю его до поездки в Мексику. Но когда я снова пришла в магазин, несмотря на то что в Мадриде по-прежнему стояла ужасная жара, как в пустыне, пиджак был полностью распродан! Я осмотрела все магазины в Испании – не осталось ни одного, даже в витринах, где обычно остаются последние вещи. Поэтому я решила путешествовать без него. И представьте себе мое удивление, когда я, прибыв в Мехико, вышла на вечернюю прогулку вокруг отеля, чтобы отдохнуть после 10-часового перелета, и вот я вижу прямо перед собой этот удивительный пиджак – в огромной витрине Zara! Я вломилась в магазин… и какое разочарование! Этот пиджак уже был полностью распродан в Мексике, а последний, оставшийся на витрине, ждал покупателя, который должен был вернуться за ним на следующий день.

Амансио рассмеялся и сказал, что раз уж я так хорошо знаю компанию, то должна была понять, что фундаментальной частью стратегии является установка никогда не повторять выпуск продукции, чтобы избежать эффекта униформы. «Если какая-то вещь из Zara тебе нравится, то ты должен либо купить ее, либо потерять. Наши линии универсальны, и у клиентов схожие вкусы, в чем мы все больше и больше убеждаемся. Чтобы добиться успеха, мы лишь должны правильно выбрать продукт».

ЕСЛИ КАКАЯ-ТО ВЕЩЬ ИЗ ZARA ТЕБЕ НРАВИТСЯ, ТО ТЫ ДОЛЖЕН ЛИБО КУПИТЬ ЕЕ, ЛИБО ПОТЕРЯТЬ.

Амансио чувствует, что очень важно оставаться верными сути Zara. «Снова и снова я говорил своей жене Флори, которая занималась вопросами дизайна много лет, как ты знаешь: «Я не хочу, чтобы в наших магазинах было что-то роскошное, это не сочетается с нашей сутью. Мы – о реальных женщинах, реальных людях, а не о мечтах».

Он продолжил рассказом о том, как не так давно он решил поменять лампу, которая висела в одной из витрин пилотного магазина в главном здании в Артейхо. Он почувствовал, что эта сложная лампа не подходит продукту, и попросил своих людей ее снять, потому что она казалось слишком вычурной и не сочеталась с Zara. Он поговорил с лидером проекта, объяснил ему свои соображения. Тот ответил, что не только эта лампа кажется ему неправильным выбором, и признался, что сожалеет, что в одиночку выполняет настолько фундаментальную работу, без коллеги, с которым можно было бы сравнить свои идеи и достичь некоторого баланса. Он признался Амансио, что чувствует себя довольно изолированно в этом поле, где столько зависит от воображения и креативности, очень важных для создания истинного образа бренда. «И он был абсолютно прав. Все мы, ответственные за сохранение основных принципов, часто чувствуем себя одинокими, нам нужны люди, к которым мы можем обратиться. Нам нужны друзья».

Когда я спросила его, что держит его на работе спустя столько лет, он ответил: «Обучение и рост. Я продолжаю смотреть и слушать, что происходит в мире. До недавнего времени богатыми странами были арабские страны и Япония. Теперь это Россия и Китай. В этих частях мира сегодня сосредоточено много людей с большими деньгами, и они тратят их все, потому что то, что легко приходит, легко уходит».

Уик-энд в Риме

Амансио рассказывает мне, что он только что провел длинный уик-энд в Риме, в испанском посольстве в Ватикане. Это здание, старейшее дипломатическое представительство в мире, было построено Фердинандом Католиком в 1480 году. Хорошо известный дворец Испании дал название популярной площади Испании, всегда наполненной туристами, прогуливающимися вверх и вниз по каменной лестнице, поднимающейся от церкви рядом с Тринита-деи-Монти. Это сокровище барокко – частично работа рук скульптора Борромини, который создал фасад здания. Впечатляющая лестница поднимается до главного вестибюля посольства, где воображение поражают две великолепные работы Бернини – «Проклятая душа» и «Благословенная душа».

Расположенный в историческом сердце Рима, веками дворец был местом встречи поразительного мира, в котором художники всех мастей собирались, чтобы насладиться этим местом, одним из самых известных в итальянской столице. Этот дворец был свидетелем приходов и уходов гостей, таких разных, как Гарсиласо де ла Вега, Казанова, Диего Веласкес. Многочисленные послы, представлявшие там нашу страну, были частью политической истории Испании со времен католической монархии до сегодняшнего дня, занятые в Риме защитой религиозных интересов.

Хотя никто не просил его, Ортега лично занялся реставрацией посольства. Посол пригласил его к себе провести праздник Непорочного зачатия в 2007 году, чтобы он мог посмотреть на традиционную церемонию, на которой папа приходит к статуе Девы Марии, расположенной напротив дворца Испании. За ним следует в древнем костюме старейший пожарник в городе, забирается по лестнице и надевает на Деву Марию корону. Святой отец читает речь толпе, собирающейся на площади. Послы принимают папу в дверях и затем продолжают церемонию с балкона. Амансио, верный своему решению никогда не становиться звездой шоу, отказался от приглашения по такому случаю, но пообещал приехать позже и приехал – в феврале 2008 года.

Он вернулся обратно под большим впечатлением от величия Рима и красоты его улиц и получил счастливую возможность посетить Ватикан со своим близким другом и послом – Пако Васкесом, который много раз был мэром Ла-Коруньи. «Угадай, что меня спросили через день после возращения? «Возможно ли, что я видел Ортегу, бродящего по улицам Рима с мэром?» – и он начинает хохотать. – Это смешно, во-первых, потому, что кто-то на самом деле узнал меня на улице, а во-вторых, потому, что он назвал посла Испании «мэром»!»

Амансио обожает Васкеса. Они хорошие друзья, и он с теплым чувством рассказывает о том, как тот показывал ему самые интересные уголки итальянской столицы. «Только представьте! Я был в Риме дюжину раз, но всегда по делам! Я люблю этот город все сильнее с каждым разом, но не могу описать словами, насколько другим показался он мне после этих выходных! – Он пускается в воспоминания и говорит: – В один день мы были приглашены во дворец Колонна. Еще одно чудо. А как перед нами крутились принц и принцесса! Они были настолько идеальны, потому что были одновременно такими нормальными и в то же время очень грациозными. Лучший момент для меня был, когда я встретил принцессу и она сказала мне, что всегда хотела со мной пообщаться и пригласить меня во дворец, потому что обожает мою работу. Стоит только подумать обо всей этой фантастической моде, доступной в Риме, со всеми лучшими роскошными компаниями, и вот представительница древнего аристократического рода восхищается Zara! Это просто поразило меня. Я никогда не привыкну к этому. Я всегда думал, что это не может относиться ко мне. Когда я сказал об этом своему другу Пако, он спросил: «А ты знаешь, кто ты?» И я ответил: «Конечно, знаю. И именно поэтому это меня так поражает».

Я спрашиваю его, правда ли, что он спонсирует реставрацию из собственных денег. Молчание. Красноречивое молчание, как говорится, так как если он этого не отрицает, значит, он так и делает. И снова – он ненавидит делать что-то на публику и возвращает разговор к своим впечатлениям от путешествия. «Ты должен любить красоту – это одна из главных вещей в жизни. В Италии это знают очень хорошо, ты можешь вдохнуть ее вместе с воздухом. К примеру, когда я взглянул на фасад дворца Испании, я увидел, что он раскрашен в 4 разных цвета – очень похожих, но разных оттенков. Именно это делает его таким удивительным. Васкес превзошел самого себя за три дня, что я был там. Для начала, когда я приехал, они не стали спускать большой испанский флаг, который развевался для встречи с папой. Затем он провел меня в Ватиканскую библиотеку, чтобы я мог взглянуть на архивы и другую сторону музея. Мы осмотрели крошечную часть Рима, потому что за три дня никак не успеть осмотреть все, что предлагает этот город. Я был под глубоким впечатлением от Пантеона и всех этих монументов, руины которых стоят эхом исчезнувших цивилизаций. Этот город возвращает тебя в прошлое. Но что больше всего меня тронуло – это Пьета в Ватикане. Мне показалось просто невозможным, что человек может создать нечто настолько божественное. Любовь, которую испытывают итальянцы к своему городу, к истории и к красоте в целом, просто удивительна. Я просто обязан туда вернуться». Он продолжает и признается в одной вещи, которая многое о нем говорит. «Именно в такие особенные моменты я снова осознаю все свои недостатки. Когда люди говорят о моей карьере, то никогда не забывают сказать, что я работал с 13 лет, и это правда – я работал. Но не говорят о том, что у меня не было шанса учиться, это было просто невозможно – и сегодня мне этого недостает. Чтобы начать работать в таком возрасте, мне пришлось от многого отказаться. Так вот просто. Моя профессия – вот мой университет. Я хотел быть бизнесменом нового толка, изменить мир, социальный, я имею в виду. И что я могу сказать, оглядываясь назад, это что я смог этого добиться, потому что материал, из которого сделаны люди Галисии, – это прекрасный материал для работы. Каждый из них был невероятно привержен моему делу».

Поездка в Рим не была деловой, но, «когда я вернулся обратно в Ла-Корунью, первое, что я сделал, – рассказал другим, насколько людей там впечатляют наши магазины. Не чтобы они задрали носы, но чтобы осознали ответственность, которая на нас лежит. Магазины Рима просто трещат по швам. Никогда не видел столько невероятно элегантных покупателей с пакетами с нашими вещами».