БОЛЬНЫХ СТЕНОКАРДИЕЙ НАПРЯЖЕНИЯ И САХАРНЫМ ДИАБЕТОМ 2 ТИПА

Е.С. Атрощенко, С.П. Соловей, С.А. Мацкевич, И.С. Карпова, Н.Г. Кадочкина

РНПЦ «Кардиология», г. Минск, Беларусь

ГУ РНПЦ «Радиационной медицины и экологии человека», г. Гомель

Цель исследования: изучить особенности состояния эндотелиальной функции в зависимости от уровня компенсации углеводного обмена у больных стабильной стенокардией напряжения (СН) и сахарным диабетом (СД) 2 типа.

Обследованы 62 больных СН в сочетании с СД 2 типа среднего возраста 58,3±0,77 лет, 33 – мужчины, 29 – женщин. Степень компенсации углеводного обмена оценивали по критериям компенсации СД (ВОЗ) с определением количества гликированного гемоглобина крови (HbA1c) иммунотурбодиметрическим методом. В зависимости от величины HbA1c больные были разделены на две группы: I – с уровнем HbA1c <7,1%, II – с уровнем HbA1c ≥7,1%. Группы значимо не отличались ни по средней продолжительности ИБС (4,0±0,99 и 6,1±1,62 лет соотв.), ни по стажу СД 2 типа (5,1±1,27 и 5,1±1,95 лет соотв.). Исследование функции эндотелия проводили с помощью ультразвука высокого разрешения 7,5 МГц по методу D. Celermajer (1992). Определяли диаметр плечевой артерии в покое, при реактивной гиперемии (РГ) – эндотелийзависимая вазодилятация (ЭЗВД) и после сублингвального приема нитроглицерина – эндотелийнезависимая вазодилятация (ЭНВД). Нарушенной эндотелиальная функция считалась при отсутствии прироста диаметра плечевой артерии 10% в ответ на РГ либо появлении парадоксальной вазоконстрикции.

В среднем, нарушение ЭЗВД выявлено в обеих группах больных. При этом только у пациентов I группы в 20% случаях функция эндотелия была сохранна, а процент встречаемости парадоксальной вазоконстрикции был значительно меньше (20,0%) в сравнении с 37,5% во II группе. Отсюда средний прирост диаметра в ответ на РГ у пациентов с уровнем HbA1c ≥7,1% оказался меньшим (2,82±0,135), нежели в I группе (3,39±0,173). При исследовании ЭНФЭ мы не обнаружили нарушения по среднему показателю прироста диаметра: 25,26±1,966% в I и 22,48±2,316% во II группе (в норме 20%). Однако все же имеющееся небольшое межгрупповое различие объясняется большей частотой встречаемости нарушения ЭНФЭ при уровне HbA1c ≥7,1% (в 50% случаях) в сравнении с 22,2% в группе больных с HbA1c <7,1%.

При увеличении уровня HbA1c у больных СН в сочетании с СД 2 типа происходит усугубление дисфункции эндотелия крупных сосудов, что указывает на необходимость поиска не только эффективных методов коррекции выявленных нарушений, но и гликемического контроля при лечении пациентов такой категории.

ВЛИЯНИЕ ЛУЧЕВОЙ ТЕРАПИИ И ХИМИОТЕРАПИИ НА ВОЗНИКНОВЕНИЕ

МЕТАХРОННЫХ ПЕРВИЧНО-МНОЖЕСТВЕННЫХ НОВООБРАЗОВАНИЙ У ПАЦИЕНТОВ С ЛИМФОМАМИ

С.Л. Ачинович, А.В. Терешко, В.Э. Нитиш, Ю.В. Нагла, Г.Л. Грабарева, О.В. Борсук У «Гомельский областной клинический онкологический диспансер», г. Гомель, Беларусь

Лечение неходжкинских лимфом (НХЛ) и лимфомы Ходжкина (ЛХ) является одной из важных задач современной онкологии. По данным Alema B.M., 2006 г. в рамках исследования EOTC, канцерогенный риск лучевой терапии (ЛТ) и химиотерапии (ХТ) увеличивается прямо пропорционально количеству курсов ХТ и интенсивности ЛТ. По данным большинства исследователей, наибольший риск возникновения вторых опухолей у лиц, излеченных от ЛХ, относится к солидным новообразованиям: рак молочной железы, желудка, легкого, толстого кишечника, мочевого пузыря, костей. Реже возникают лейкозы и лимфомы. У части пациентов локализация второй опухоли совпадает с открытым радиационным полем при лучевой терапии в анамнезе. Случаи развития злокачественных новообразований нескольких локализаций являются крайне редкими.

Целью исследования явилось изучение влияния ЛТ и ХТ на индукцию метахронных первичномножественных злокачественных новообразований (ПМЗН) у пациентов с ЛХ и НХЛ.

Проанализированы медицинская документация, данные канцер-регистра по Гомельской области 24 пациентов, страдавших НХЛ и ЛХ. Пациенты находились на лечении в ГОКОД с января 2010 по декабрь 2015 гг. Кусочки операционного материала, подвергались стандартной процедуре гистологической обработки. Гистологические срезы окрашивались гематоксилин-эозином. Для ИГХ исследований применялись антитела корпорации Dako Cytomatio (Дания). Материал из опухолевых узлов, подвергали ИГХ исследованию с помощью непрямого иммунопероксидазного-антипероксидазного метода по стандартному протоколу, при котором изучали экспрессию Ki-67, CD3, CD5, CD20, CD23, CD43, bcl-2, bcl-6, Cycli D1, CD15, CD30, CD79. С учетом результатов иммунотипирования и клинических данных исследуемые НХЛ были классифицированы согласно международной гистологической классификации ВОЗ (2008). Для статистического анализа использовался пакет прикладных программ «Statistica» 6,0. Сравнение двух выборок количественных данных, распределение которых было отличным от нормального, проводили при помощи непараметрического критерия Манна-Уитни (U-тест). Сравнение частот проводили вычислением критерия χ². Различия считали статистически значимыми при р<0,05.

ПМЗН развились в сроки от 13 месяцев до 40 лет, медиана 13,4 (1,1;39,2) лет после завершения курсов ЛТ и/или ХТ различных неоплазий. Возраст пациентов при первичном выявлении злокачественного новообразования варьировал от 18 до 74 лет, медиана 54,5 (18,5;73,5) лет. ЛХ в составе ПМЗН встречалась в 15 (62,5%) случаях. Из них в 9 случаях(60%) метахронные ПМЗН развились после ЛТ, проводимой по поводу ЛХ и в 6 случаях (40%) ЛХ возникла после ЛТ и/или ХТ других неоплазий. НХЛ в составе ПМЗН встречалась в 10 случаях. Во всех случаях НХЛ развилась после ЛТ и/или ХТ других неоплазий. В 17 случаях (68%), возникло 1 ПМЗН, в 5 случаях (20%) – 2 различных новообразования, в 3 случаях (12%) – 4 ПМЗН. Для ЛХ было характерно меньшее количество вторых злокачественных новообразований: в 13 случаях (86,7%) было выявлено одно метахронное ПМЗН, в 2 случаях (13,3%) было выявлено 2 метахронных ПМЗН (р0,044). Для НХЛ было характерно большее по сравнению с ЛХ количество вторых метахронных ПМЗН: в 4 случаях (40%) было выявлено 2 метахронных ПМЗН, в 3 случаях (30%) – 3 метахронных ПМЗН, в 3 случаях (30%) – 4 ПМЗН (р0,05). В 9 случаях (37,5%) вторая опухоль развилась после радикальной ЛТ по поводу ЛХ. Продолжительность наблюдения за больными ЛХ после окончания лечения от 4 до 32 лет, медиана 8,1 (4,8;31,1) лет у 9(5,5%) из 164 пациентов, всего 10 опухолей (8 солидных опухолей, 2 НХЛ). Среди солидных опухолей наблюдались: меланома кожи туловища-1, мелкоклеточный рак легкого-1, рак головки поджелудочной железы-1, рак молочной железы-2, рак желудка-1, гепатоцеллюлярный рак-1, базалиома кожи шеи-1). Лимфомы, которые развились в качестве вторых опухолей после радикального лечения ЛХ, в обоих случаях были представлены диффузными крупноклеточными В-клеточными лимфомами. Вторые опухоли явились причиной смерти 3 (33,3 %) из 9 больных в течение всего периода наблюдения.

В 3 случаях НХЛ развилась после лечения рака молочной железы II стадии по радикальной программе. Интервал между завершением ЛТ по радикальной программе РОД 2 Гр, СОД 50 Гр и возникновением НХЛ составил 24,7 (11; 32) лет. Медиана возраста пациенток составила 20,9(45; 57) лет. Во всех случаях развилась В-крупноклеточная лимфома I стадии. В одном случае у женщины 41 лет, страдавшей раком правой молочной железы II стадии после радикального хирургического лечения и курса ЛТ РОД 2 Гр, СОД 50 Гр через 21 год развилась ЛХ III стадии. НХЛ и ЛХ, которые развились после ЛТ, отличались агрессивным течением, резистентностью к проводимой химиотерапии. В 4 случаях НХЛ развилась после радикального лучевого лечения рака кожи I стадии. В 2 случаях НХЛ развились после ЛТ по поводу рака предстательной железы и мочевого пузыря. В одном случае у пациента 67 лет, страдавшего липосаркомой мошонки 2 стадии после хирургического лечения и дистанционной ЛТ РОД 2 Гр, СОД 60 Гр через 8 лет развилась Т-клеточная лимфома с поражением лимфатических узлов (ЛУ) таза, забрюшинных ЛУ и толстой кишки III стадии. В двух случаях после химиотерапии новообразований лимфоидного ряда развилась ЛХ. У женщины 58 лет, страдавшей множественной миеломой, через 2 года после ХТ развилась ЛХ. У женщины 35 лет, страдавшей В-мелкоклеточной лимфомой/ хроническим лимфолейкозом, после химиотерапии через 28 лет развилась ЛХ III стадии. В двух случаях после химиолучевой терапии ЛХ развилась НХЛ. В одном случае у мужчины 19 лет, страдавшего ЛХ после ХТ и ЛТ по радикальной программе, через 30 лет развилась В-клеточная лимфома маргинальной области III стадии. В одном случае у мужчины 54 лет, страдавшего ЛХ, после химиолучевой терапии через 4 года развилась диффузная крупноклеточная В-клеточная лимфома с поражением ЛУ средостения и забрюшинных ЛУ.

Таким образом, лучевая терапия и химиотерапия с использованием алкилирующих агентов относятся к факторам, которые способствуют развитию индуцированных метахронных ПМЗН. Пациенты, страдающие ЛХ и НХЛ после химиолучевого лечения нуждаются в наблюдении с целью выявления как рецидива лимфомы, так и вторых злокачественных новообразований.