В нач. 21 в. ни у кого не вызывает сомнения то, что этнич., нац. фактор явл-ся одним из определяющих в современной жизни всего человечества. События, происходящие в мире, в отдельных регионах, со всей очевидностью свидетельствуют о том, что многие народы столкнулись с проблемами этнонациональной идентификации. Но как демократии угрожает крайняя ориентация на демократию (Г. Шельский), так и перспективам национального развития угрожает крайняя ориентация на роль и значение этнического фактора.

В наст. вр. этнич. фактор все больше и больше проявляет себя в активизации различных полит. сил, добивающихся суверенизации, вплоть до государственной, которая, по мн. национальных лидеров, отражает устремления и чаяния их народов. На первый взгляд, это звучит достаточно правдоподобно. Вот уже более четверти века на этноконфессиональной основе происходят столкновения в Северной Ирландии, и Великобритания до сих пор не может найти удовлетворяющее всех решение этого вопроса. Одновременно в этой стране стара­ниями националистических сил получила свой парламент Шотландия, и на очереди такая же проблема стоит в Уэльсе.

В Испании в течение многих лет заявляют о себе нацио­нальные меньшинства – баски и, отчасти, каталонцы. Первые требуют создания независимого государства на части испанских и французских территорий, вторые – большей самостоятельности от Центра. Неспокойно и в Румынии, в Трансильвании, где требуют автономии не столько венгры (их численность достаточно велика на этой территории), сколько местные румыны, полагающие, что их пребывание в империи Габсбургов до 1918 г. серьезно отличает их от населения Молдовы и Валахии.

Эти примеры можно продолжить. Кровавый конфликт уже в течение четверти века протекает в Шри-Ланке, где тамилы борются за независимость против ланкийского правительства. Незарубцевавшейся раной для курдов является их борьба за независимость (37 млн. людей расчленено между несколькими государствами – Турцией, Ираном, Сирией, Ираком).

В этом этнополитическом процессе есть и некоторые эксцентрические события вроде стремления некоторых националистов или просто авантюристов в штате Техас (США), в провинции Квебек (Канада), в Новой Каледонии (протекторат Фр.) получить независимость. Только в 1998 г. было ок. 50 крупных полит. событий, имеющих этнич. окраску, что достаточно серьезно влияет как на судьбы отд. наций и государств, так и всего мира или отдельных его регионов.

О том, что этнич. фактор играет серьезную роль в решении проблем гос. устройства, говорит распад СССР, Югославии, Чехословакии. Причин их исчезновения с политической карты мира несколько. Одни говорят о неизбежности распада империй, другие – об ошибках политического руководства этих стран, третьи о волне национализма, которому невозможно противостоять как новому явлению общественной и особенно полит. жизни.

Не менее тревожна и неоднозначна ситуация в России. На территории бывшего СССР идет объективный процесс материализации национальной самобытности, нац. достоинства и нац. культуры. Мн. нации и народности как бы заново возродились и потянулись к своей культуре, языку, к обычаям и традициям предков. Стали более значимыми нац. формы хозяйствования. Но стремление людей к нац. самобытности не всегда согласуется с существующим желанием жить вместе и жить в мире с другими, так как в этот процесс мощно включились националистически настроенные политики, которые в борьбе за власть пошли на подмену ценностей духовного порядка амбициозными заявлениями и декларациями о разного рода «суверенитетах», «независимостях» и «самостоятельностях».

Налицо проявление националистических амбиций и даже национального мародерства в поведении политических руководителей, в возглавляемых ими организациях и сообществах, которые объявили своим кредо строить благополучие своей нации (а в большинстве случаев – свое личное благосостояние) в ущерб достоинству и благополучию других народов. Чего стоят декларации президента Грузии нач. 1990-х гг. Гамсахурдиа, открыто провозгласившего лозунг «Грузия для грузин», или его коллеги, первого президента Азербайджана Эльчибея, реализующего в те же годы такую же политику под лозунгом «Русские – в Рязань, татары – в Казань». Нечто подобное, но в более стертом виде происходило в других республиках и национальных районах. И базой реализации этих устремлений стали такие мощные националистические объединения, которые именовались народными фронтами.

К сожалению, националистические идеи увлекли часть населения, хотя и не столь большую, как того хотели их творцы. Социологические исследования показывают, что в повседневном общении, на работе и в быту люди разных национальностей демонстрируют большой уровень дове­рия и толерантности друг к другу вопреки политизированным заявлениям лидеров национальных политических партий и движений. Основы для совместного сосущество­вания люди видят в духовности, культуре, развитии своей самобытности, а не в открытой или скрытой политической борьбе, которая приносит дивиденды только амбициозным политикам или желающим протиснуться хотя бы в какие-нибудь лидеры, президенты и вожди.

Националистические настроения опасны еще и тем, что их носители тщательно скрывают свои истинные цели и намерения. На поверхность выносятся демагогические рассуждения о национальном языке, о «погубленной» национальной культуре, что способно на некоторое время дезориентировать часть населения. Этим националистическим настроениям не в малой степени способствуют и некоторые паранаучные и антинаучные концепции и взгляды, получившие огромное распространение в XX в. Для их «научного» обоснования привлекаются самые различные идеи. Напр., позицию К. Юнга трактуют как примордиалистскую концепцию этничности, согласно которой этническая (следовательно, и культурная) идентичность не конструируется, а наследуется. Такой подход дает основания говорить об исключительности национального «Я», служит основой для противопоставления другим народам, порождает этническую напряженность и даже этнополитические конфликты.

Националистич. угар проходит даже у тех людей, которые на время поддались на близорукие, но опасные посулы полит. деятелей. Представлять народы пораженными язвой национализма и шовинизма не только ошибочно, но и нелепо. Надо понять, что миф о всеобщем национальном дурмане является хорошим прикрытием амбициозных целей в борьбе за власть.

Анализируя всплеск этнонац. напряженности, все больше исследователей склоняются к необходимости серьезной, глубокой и всесторонней оценки не просто этнического фактора вообще, а его политической компоненты, опирающейся на национальное самосознание. В этой связи стоит уместно напомнить утверждение Л.Н. Гумилева, что «в жизни человеческой нет ничего более нестабильного, чем социальное положение и социальные отношения», и в то же время «никакими усилиями и желаниями человек не может сменить свою этническую принадлежность». Вот почему, по его мнению, нет ничего влиятельнее того, что определяет сознание и поведение людей – это «этническая стихия человечества», которая имеет тенденцию актуализироваться, перестраиваться и, в конце концов, определять направления его развития.