Суть разногласия между православными и протестантами в данном вопросе заключается в следующем. Православная Церковь верит, что Господь даровал Своим Апостолам, а через них и их преемникам – епископам и пресвитерам, власть прощать грехи, что совершается, прежде всего¹¹⁹⁷, в Таинстве Исповеди. Протестанты же этого не признают, говоря, что прощать грехи не может никто, кроме Бога. Итак, имеют ли епископы и священники право отпускать и удерживать грехи, и каково богословское и практическое, в духовной жизни, значение Таинства Исповеди?

В Евангелии есть три отрывка (два у Матфея и один у Иоанна), где говорится о том, что Спаситель дал власть Апостолам прощать грехи. В Мф. 16:18–19 Господь, обращаясь к ап. Петру, говорит: «Я говорю тебе: ты – Петр, и на сем камне Я создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее; и дам тебе ключи Царства Небесного: и что свяжешь на земле, то будет связано на небесах, и что разрешишь на земле, то будет разрешено на небесах». Далее, в Мф. 18:18, Спаситель повторяет Свои слова уже всем Своим Апостолам: «Истинно говорю вам: что вы свяжете на земле, то будет связано на небе; и что разрешите на земле, то будет разрешено на небе». Здесь, без сомнения, Апостолам была дана эта власть связывать (т.е. оставлять непрощёнными) и разрешать (т.е. развязывать, прощать, отпускать) грехи человеческие. Тем более что контекст Мф. 18:18 не оставляет сомнения в том, что речь идёт о покаянии и прощении грехов. Так, в Мф. 18:12–14 Христос рассказал притчу о потерянной и найденной овце, что является образом согрешения и возвращения человека к Богу, то есть его покаяния и прощения. Далее, в ст. 15–17¹¹⁹⁸, буквально говорится о согрешении, обличении и покаянии (или нераскаянии) человека. И в этой связи Господь и дарует Апостолам власть отпускать или удерживать грехи людей.

И хотя для непредвзятого исследователя Библии данные места совершенно понятны, но протестанты, упорно не желающие признавать права священства прощать грехи, отвергают такое толкование, пользуясь тем, что Христос говорит здесь не прямо о прощении или не прощении грехов, а образно – о связывании и разрешении, а под этим, по мнению протестантов, не нужно понимать прощение грехов. Но слава Богу, что в третьем месте, в Ин. 20:21–23, Христос выразил ту же Свою мысль буквально, не оставив никакой возможности для её перетолкования: «Иисус же сказал им (Апостолам) вторично: мир вам! как послал Меня Отец, так и Я посылаю вас. Сказав это, дунул, и говорит им: примите Духа Святаго. Кому простите грехи, тому простятся; на ком оставите, на том останутся». Здесь кроме совершенно понятных слов «кому простите грехи, тому простятся; на ком оставите, на том останутся», очень важен и их контекст. Христос даровал Апостолам власть прощать грехи сразу после того, как «дунул, и говорит им: примите Духа Святаго». То есть Господь дал Апостолам (и их преемникам) особый (сугубый) дар Духа Святого, которого не имеют остальные верующие. И Дух Святой облёк Апостолов властью и силой прощать или удерживать грехи, и совершать все остальные Таинства и священнодействия, о чём, как помнит мой читатель, уже говорилось (гл. 12, абз. 23–27). И Церковь всегда ясно понимала, что священство отпускает грехи не само по себе, а Духом Святым, данным им в особом качестве, как писал о том св. Кирилл Александрийский: «Двумя способами, по моему мнению, отпущают или удерживают грехи люди, облечённые Духом» (полнее данную цит. см. в абз. 61). То есть облечённые в особом, двойном смысле – не так, как все верующие, которые облекаются Духом только один раз, в Таинстве Миропомазания!

Второе весьма важное обстоятельство заключается в том, что Господь послал своих Апостолов в мир так же, как послал Его Отец: «Иисус же сказал им вторично: мир вам! как послал Меня Отец, так и Я посылаю вас». То есть всё, что делал Христос, когда был на земле, всю Свою миссию и власть Он передал Своим Апостолам. Об этом, анализируя 17-ю главу от Иоанна, замечательно говорит Димитрий Чуйков: «Одной из главнейших мыслей этой главы является следующая: Преславный, Всемогущий, Премудрый и Любвеобильный Бог Иегова даровал Сыну Своему славу (см. 22 ст.) и способность прославить Отца Своего (см. 1 ст.); власть (2 ст.); вечную жизнь (2 ст.), и способность наделять вечной жизнью других (2 ст.); познание истины (25 ст.), и способность передавать это познание другим (ст. 2,3,6); великое дело (4 ст.), и способность совершить его (4 ст.); человеков (6 ст.; см. также 2 ст.), Божественные слова (8 ст.), и способность передать их другим (ст. 8,14); совершенную радость, и способность наделять этой радостью других (13 ст.); великое посланничество, и способность посылать на великое дело других (18 ст.); способность посвящать Себя и других освящать истиною (19 ст.), Свою любовь (23,26 ст.), и способность наделять Божественной любовью других (26 ст.); и всё Свое Отец даровал Своему Сыну (см. 10 ст.). Всё же дарованное Богом Отцом Сыну, Бог Сын передал тем, которых Он дал Ему: славу (22 ст.), и способность прославить Отца Небесного (ср. 2Петр. 1:3 и Ин. 15:7–8); власть (Ин. 1:12; Мф. 10:1; ср. Мк. 16:17–18; Откр. 2:26–28); вечную жизнь (Мф. 26:26; ср. Ин. 6:51), и способность наделять вечной жизнью других (Ин. 20:31; ср. 1Ин. 5:13); познание истины (Ин. 17:6–8), и способность передавать это познание другим (Ин. 17:20); великое дело, и способность совершить его (2Тим. 4:7); человеков (Мк. 1:17; Ин. 17:20–21); Божественные слова (Ин. 17:20), и способность передавать их другим (Ин. 17:20); совершенную радость (см. Ин. 15:11), и способность наделять этой радостью других (см. 1Ин. 1:4); великое посланничество (Ин. 17:18), и способность делать великими посланниками других (см. 2Кор. 8:18–19,22–23); способность посвящать себя (см. 1Кор. 16:15; 1Тим. 2:10; ср. с Ин. 17:19 и 1Кор. 1:30), и других освящать истиною (см. 1Кор. 7:14); Свою любовь, и способность наделять Божественной любовью других (см. 1Ин. 4:9–12) и т.д., и т.п. Потому наш Господь и говорит: «Я уже не называю вас рабами, ибо раб не знает, что делает господин его; но Я назвал вас друзьями, потому что сказал вам всё, что слышал от Отца Моего» (Ин. 15:15)»¹¹⁹⁹.

Таким образом, всё, что Отец Небесный поручил совершить Сыну, то Сын, после Своего вознесения на небеса, поручил совершать Своим Апостолам (в том числе, и прощать грехи), сделав их Своими сотрудниками. Апостолы же через рукоположение передали свои полномочия своим преемникам, прежде всего епископам, а те своим, и т.д. И спорить с этим – значит спорить с очевиднейшим, спорить с Евангелием, спорить со Христом.

Протестанты же, слепо преданные своей догматике и совершенно предубеждённые в том, что Христос никак не мог дать человеку власть прощать грехи, просто отказываются верить своим глазам, написанному чёрным по белому тексту Евангелия, и продолжают, вслед за фарисеями, спрашивать: «кто может прощать грехи, кроме одного Бога?» (Лк. 5:21). Христос, в ответ на этот вопрос, сказал, что «Сын Человеческий имеет власть на земле прощать грехи», и вскоре передал эту власть, как мы видели, и Своим верным Апостолам. Кроме того, Иисус прямо сказал, что «верующий в Меня дела, которые Я творю, и он сотворит, и больше сих со­творит» (Ин. 14:12), а также: «Я в Отце Моем, и вы во Мне, и Я в вас» (Ин. 14:20). Так если Сам Христос прямо сказал, что верующие будут творить те дела, которые Он творит и даже большие, и что Он Сам живёт и действует в них, то как можно при этом утверждать, что Господь никому не дал власти прощать грехи? Всё, что делал Христос, делали и Его Апостолы. И к тому, что перечисляет Д. Чуйков в вышеприведенной цитате, можно добавить и то, что как Христос спасал людей и даровал им Духа Святого, так и Апостолы и епископы могут спасать и передавать Духа Святого (см. Деян. 8:18; Рим. 11:14; 1Кор. 9:22; 1Тим. 4:16). Так если Господь разделяет со Своими рабами, прежде всего священством, даже такие великие дела, то не удивительно, что и в прощение грехов они принимают участие. Поэтому ап. Павел и говорит, что «мы (т.е. прежде всего Апостолы и священнослужители Церкви) соработники у Бога» (1Кор. 3:9).

О Таинстве Исповеди прообразовательно говорилось ещё в Ветхом Завете: «И совершив очищение святилища, скинии собрания и жертвенника, приведет он живого козла, и возложит Аарон обе руки свои на голову живого козла, и исповедает над ним все беззакония сынов Израилевых и все преступления их и все грехи их, и возложит их на голову козла, и отошлет с нарочным человеком в пустыню: и понесет козел на себе все беззакония их в землю непроходимую, и пустит он козла в пустыню» (Лев. 16:20–22). Как священники Ветхого Завета перекладывали грехи народа на голову козла отпущения, так при Таинстве Исповеди (а также Крещения) священник Нового Завета перекладывает грехи людей на непорочного Агнца Христа, «Который берет на Себя грех мира» (Ин. 1:29). В 13-й главе (абз. 32–35) было сказано о том, что когда Христос крестился, Он взял на Себя грех мира, а когда крестится верующий, то священник, погружая человека в воду, перекладывает его грехи на Христа. Подобное происходит и в Таинстве Исповеди (которое многие отцы Церкви по этой причине называли вторым крещением), когда священник, посредством возложения на голову кающегося епитрахили и правой руки (которой он крестообразно его благословляет), а также чтения разрешительной молитвы¹²⁰⁰, перекладывает его грехи на Христа, Который на Кресте уничтожил грехи верующих в Него.

Итак, мы увидели главное в Таинстве Исповеди – что власть прощать и оставлять (разрешать и связывать) грехи дал Своим Апостолам (а через них – епископам и пресвитерам через рукоположение) Сам Христос. Этот факт указывает на первый и очевидный смысл этого Таинства – получать верующим прощение своих грехов! Но это Таинство имеет и второстепенные, если так можно сказать, богословские смыслы, или же, оно служит и другим важным целям в духовной жизни и спасении человека, и вот каким.

1) Священник является свиде­телем исповеди человека. Во Вт. 19:15 сказано: «Недостаточно одного свидетеля против кого-либо в какой-нибудь вине и в каком-нибудь преступлении и в каком-нибудь грехе, которым он согрешит: при словах двух свидетелей, или при словах трех свидетелей состоится (всякое) дело». Д. Чуйков так говорит об этом: «…Бог и исповедующий священник есть два свидетеля покаяния исповедующегося: один – Невидимый, другой – видимый. А при двух свидетелях, по закону Божию, состоится всякое дело (см. Втор. 19:15), в нашем же случае – прощение или не прощение грешника»¹²⁰¹. И когда христианин предстанет на Суд Божий, то священник вместе со Христом засвидетельствует пред всей вселенной о его раскаянии. Вот насколько далеко простирается действие этого Таинства.

В связи с этим хочу познакомить моего читателя со свидетельством С. Нилуса о своей исповеди у св. Иоанна Кронштадтского: «Более получаса, стоя на коленях, я, припав к ногам желанного утешителя, говорил ему о своих скорбях, открывал ему всю свою грешную душу и приносил покаяние во всем, что тяжелым камнем лежало на моем сердце. Это было за всю мою жизнь первое истинное покаяние. Впервые я всем существом своим постиг значение духовника, как свидетеля этого великого таинства, свидетеля, сокрушающего благодатью Божьей в корне зло гордости греха и гордости человеческого самолюбия. Раскрывать язвы души пред одним Всевидящим и Невидимым Богом не так трудно для человеческой гордости: горделивое сознание не унижает в тайной исповеди перед Всемогущим того, что человеческое ничтожество называет своим «достоинством». Трудно обнаружить себя пред Богом при свидетеле… Впервые я воспринял всей душой сладость этого покаяния, впервые всем сердцем почувствовал, что Бог, именно Сам Бог, устами пастыря, Им облагодатствованного, ниспослал мне свое прощение, когда мне сказал отец Иоанн: «у Бога милости много – Бог простит"»¹²⁰².

2) Священник, произнося разрешительную молитву, ходатайствует пред Богом за кающегося, прося Бога вместе с ним об отпущении его грехов, как говорит о том Димитрий Чуйков: «…священник является ещё и предстоятелем, то есть защитником, заступником Церкви (см. 1Фес. 5:12)¹²⁰³, Самим Богом поставленным и уподобленным Христу на благо всей паствы. И как учит нас Библия: Господь, если и не ради грешника, то ради ходатаев Своих – Христа и рукоположенного Христом священника, – простит исповедавшегося (ср.: Быт. 20:7,17; Иов 42:7–9; 1Ин. 2:1)»¹²⁰⁴. Протестанты говорят, что нам не нужны другие посредники, кроме Христа. Но по учению Евангелия не только Христос, как по причине невежества и не внимательного чтения Библии думают протестанты, но и христовы, тем более пастыри Церкви, имеет право ходатайствовать пред Богом (подробнее об этом говорилось в гл. 4, абз. 111–126). К тому же, в свою бытность баптистом я хорошо помню, как многие мои единоверцы, когда кто-то каялся у кафедры и говорил «прости меня, Господи», тут же, довольно громко, повторяли: «прости, Господи!» А что это есть, как не ходатайство? И если каждый христианин имеет право просить Бога о прощении грехов наших ближних, то тем более имеет право и даже обязан это делать священник, которому дана власть отпускать грехи, пасти стадо Христово и быть его заступником и предстоятелем пред Богом.

3) Священник помогает человеку исповедаться, т.е. выявить свои грехи. Ведь часто человек, по духовной неопытности, просто не знает, в чём он грешен. Задача исповедующего священника показать человеку на его возможные грехи, рассказать, что вообще является грехом, чтобы дать ему возможность осознать их, исповедать и победить. После этого священник даёт советы и рекомендации к тому, как нужно бороться с теми или иными грехами, а иногда, в случае серьёзных грехов, и епитимии, которые являются не чем иным, как именно средствами к победе над грехами и принесением достойных плодов покаяния.

Об этой стороне Таинства Исповеди также пишет Д. Чуйков: «В борьбе с грехом, оно («наставление священника») ничем не заменимо, так как, благодаря ему, человек, открывший свою душу исповедующему, уже не остается сражаться один на один с великим и ужасным драконом (ср. Иак. 5:16 и Откр. 12:9), в тягостной усталости своего уныния, досады, а нередко и отчаяния. Теперь уже за кающегося заступается в лице священника вся Вселенская Церковь, с Её огромным опытом духовных побед»¹²⁰⁵.

Итак, наставления священника, особенно зрелого и опытного в духовной жизни, является важной составляющей Таинства Исповеди. Регулярная исповедь очень помогает человеку сознательно и серьёзно относиться к своей духовной жизни, учит его контролировать, запоминать и оценивать свои поступки и мысли, т.е. – более успешно проходить путь освящения. Протестантизм, кстати, знает об идее душепопечительства (хотя это явление, как и многое другое, например, пост, имеет в протестантизме довольно произвольный характер). Так вот, общение духовника с исповедующимся является именно душепопечительством, когда пастыри Церкви действительно пасут, направляют и наставляют своих словесных овец, которые им вверены Богом. Иногда такие душепопечительские исповеди могут длиться довольно долго, что я лично наблюдал в одном монастыре, где почтенный безногий 80-летний старец-священник Кирилл по 20–40 минут беседовал и наставлял каждого исповедующегося.

4) Свидетельство человеку из уст священника о прощении его грехов. Когда человек согрешает пред Богом, то он может и должен просить у Него прощение за содеянное, но как ему быть уверенным, что Господь простил Его? – как пишет о том Д. Чуйков: «…хотя грешник и может искренне раскаяться в своей душе, но человек, согрешивший пред Богом и осознающий свою вину, никак не может простить сам себя, – потому что он согрешил перед Богом»¹²⁰⁶. Для протестантов такого вопроса не существует из-за их крайне легкомысленного отношения ко греху. Они скажут, что мы всегда можем точно знать, что мы прощены, ибо имеем о том прямое обетование Божие: «Если исповедуем грехи наши, то Он, будучи верен и праведен, простит нам грехи наши и очистит нас от всякой неправды» (1Ин. 1:9). Но, во-первых, здесь сказано «если исповедаем», но перед кем – одним только Богом или и перед людьми и священником, здесь не говорится. Исповедание (греч. εξομολόγησις – эксомологесис) же грехов чаще всего имеет и в Евангелии (см. Мф. 3:6; Деян. 19:18) и в древней Церкви (см. ниже, абз. 36–37) значение публичного исповедания. Поэтому, протестанты, у которых нет Таинства Исповеди, не могут видеть иного значения 1Ин. 1:9, как только личное исповедание грехов пред Богом. Православные же понимают это место, прежде всего, так, что если мы исповедаем свои грехи в Таинстве Исповеди, пред Богом и его священником, то Бог, устами Своего священника, простит нам наши грехи. Вот так верующий и узнаёт, что его грехи прощены. И если бы протестанты признавали Таинство Исповеди и тот факт, что оно всегда, от начала, было в Церкви, то они бы не спорили со справедливостью такого понимания.

Во-вторых, Бог простит нам грехи, если мы в них раскаемся, ибо исповедь перед священником есть лишь вершина покаяния, совершаемого в душе человека лично пред Богом. Покаяние же – это не только признание и исповедание своих грехов, но и 1) сокрушение в грехах, а также 2) принесение плодов покаяния, как говорил о том Иоанн Креститель: «сотворите же достойные плоды покаяния» (Лк. 3:8), а вслед за ним св. Василий Великий: «Кающимся недостаточно ко спасению одно удаление от грехов, но потребны им и плоды достойные покаяния»¹²⁰⁷. Но как человек может достоверно знать, что он раскаялся должным образом, и что принёс достаточные плоды покаяния? Протестант в этом случае судит себя сам, и сам решает, что да, моё раскаяние искреннее, и я принёс достойные плоды покаяния. И он не замечает того, насколько в такой позиции много гордости, самонадеянности, обольщения и, опять же, легкомысленности. Для православного же человека, который относится к своему спасению и грехам с намного большей серьёзностью, это очень важный вопрос – истинно ли его сокрушение о грехах, и достаточно ли он явил плоды покаяния, и, в итоге, принял ли Бог его покаяние и простил ли? Поэтому для согрешившего и кающегося очень важно услышать свидетельство о том, что он прощён, от Самого Бога, из уст Его священника, а не просто от своей души¹²⁰⁸, которая может ошибаться. И свидетельство священника о прощении грехов как правило бывает для православного христианина большой радостью и облегчением, снимающем с души тяжесть вины и сомнений.

5) Благодатная сила для господства над грехом. Всякое священнодействие Церкви, прежде всего Таинства, как было сказано, за видимой своей стороной сообщают верующему особую невидимую и спасительную благодать Божию. Посему, Таинство Исповеди непременно сообщает кающемуся не только благодать прощения грехов, но и благодать как силу и Божью помощь для победы над всяким грехом. И победу над грехом дарует Исповедь не только как Таинство. Сам по себе навык постоянно исповедовать грехи очень помогает в борьбе с ним, как писал о том святитель Игнатий Брянчанинов: «Душа, знающая, что она обязана исповедать грехи свои, – говорит тот же святой отец (Иоанн Лествичник) – этою самою мыслию, как бы уздою, удерживается от повторения прежних согрешений; напротив того, неисповеданные грехи, как бы совершённые во мраке, удобно повторяются». Дальше св. Игнатий и иным способом на ярком примере объясняет пользу постоянного исповедания «Кто постоянно предаёт друзей своих, тому друзья делаются врагами, удаляются от него, как от предателя, ищущего их верной гибели: кто исповедует грехи свои, от того отступают они, потому что грехи основываются и крепятся на гордости падшего естества, не терпят обличения и позора»¹²⁰⁹. То есть если через постоянное исповедание открывать свои грехи, как бы предавать их, то они убегают из души! И в таком смысле полезно исповедоваться не только священнику, но и друг другу, как написано: «признавайтесь друг другу в проступках» (Иак. 5:16).

Кстати, здесь следует вспомнить то, о чём было сказано во введении ко 2-й части книги, что протестантизм, отрицая Таинства, тем не менее, будучи по природе антицерковью, призванной подражать истинной Церкви, имеет их подобия. Так вот, подобием Таинства Исповеди у протестантов, например, у баптистов, служит покаяние пред кафедрой, совершаемое, обычно, один раз в жизни. И хотя некоторые баптисты признают и личное покаяние пред Богом дома, тем не менее, они весьма тяготеют (и часто даже требуют) к тому, чтобы это покаяние совершилось непременно в собрании перед кафедрой. Так, когда лично я сообщил нашему пастору о том, что я покаялся и хочу принять крещение, то он потребовал от меня обязательно покаяться в собрании перед кафедрой, что я и сделал. И это не частный случай: баптисты действительно считают такое «покаяние» намного лучшим, чем домашнее. Почему же? Именно потому, что они понимают, осознано или нет, необходимость и важность тех пяти составляющих публичной исповеди, о которых выше было сказано. То есть, они понимают, 1) что покаяние человека должно быть при свидетелях; 2) что очень важно и хорошо, чтобы человек не сам помолился Богу, но чтобы о нём помолился (походатайствовал) пастор и вся церковь, 3) чтобы пресвитер дал наставления покаявшемуся, 4) чтобы пресвитер, а также хор, поющий в этих случаях специальный псалом, засвидетельствовали покаявшемуся о том, что его грехи действительно прощены; 5) что такое публичное покаяние сильнее действует на душу человека, и даёт ему большую решимость и силу не грешить впредь! К этому можно добавить и то, что баптистами осознаётся необходимость покаяться не дома, а на «святом месте», в доме молитвы, что важно и для православных. И это удивительно – теоретически отрицая Исповедь, проповедуя, что человек получает спасение и прощение грехов непосредственно от Христа, сам, без Церкви, на деле протестанты ощущают необходимость и вовсе не излишность участия в этом процессе церкви, прежде всего, пресвитера (хотя это и происходит у них обычно лишь однажды в жизни). Протестантов, на самом деле, очень жаль. Ум их обманут бесовскими лжемудрствованиями реформаторов, но душа их, которая по природе (православная) христианка, тянется к тому, что от Бога, что соответствует её духовным потребностям, что соответствует божественному логосу, по которому она сотворена. На это противоречие протестантского ума и души уже указывалось (см. гл. 1, абз. 38), когда говорилось о том, как артёмовский пресвитер, будучи на Голгофе, душой хотел поцеловать камни на этой святой горе, но умом не мог этого сделать.

Теперь: почему протестанты признают только одно покаяние-исповедь¹²¹⁰, а не исповедуются постоянно, как православные? Пожалуй, важнейшая тому внутренняя причина (кроме внешне-богословской, заключающейся в отвержении Таинства Исповеди как такового) заключается в глубокой прелести (обольщения) протестантов, в их убеждённости в своей святости и спасённости. То есть, даже если бы у протестантов и была возможность исповеди, то мало бы кто из них исповедовался, потому что протестанты искренне считают себя святыми, или признают за собой только какие-нибудь незначительные согрешения. На самом же деле, если бы они только начали настоящую, а не свою «игрушечную» суррогатную духовную жизнь, они бы могли познать, какими на самом деле огромными страстями и грехами наполнена их душа. Этого тезиса нельзя доказать протестантам математически, нельзя привести убедительные свидетельства¹²¹¹. Это может душа сама осознать и самой себе признаться, если только по настоящему решиться жить духовной жизнью, чистосердечно попросит Бога показать ей саму себя¹²¹², и начнёт вникать в православную духовность. Я могу только засвидетельствовать лично за себя, что самое сильное и яркое моё впечатление после обращения в Православие было ощущение себя великим грешником, в душе которого (оказывается!) есть сочувствие ко всем грехам! От этого чувства приходило даже отчаяние. И это переживают, как я вижу, все протестанты, обратившиеся в Православие. Этот опыт неизбежен, ибо для того, чтобы начать православный, истинный путь освящения, Бог прежде всего показывает человеку истинное убогое состояние его души, чтобы вывести человека из состояния прелести и самообольщения, и дать ему возможность понять, насколько он нуждается в Спасителе и благодати. И вот тогда, мой протестантский читатель, когда вы переживёте это на себе, вам, поверьте, станет намного понятнее то, почему и для чего настоящие православные не один раз, а регулярно исповедуются.

Теперь следует сказать о епитимиях – важной составляющей Таинства Исповеди. Прежде всего, о чём нужно знать (особенно протестанту, для которого данный термин звучит чуждо и враждебно), что слово это греческое, новозаветное; его использует ап. Павел во 2Кор. 2:6: «Для такого довольно сего наказания (ε̉πιτιμία – епитимия) от многих…». Таким образом, епитимия – это церковное наказание за грехи, но наказание отнюдь не как расплата и воздаяние за грехи, а как материнское вразумление, как принесение плодов покаяния. Митр. Макарий пишет об этом так: «Епитимии, хотя, по существу своему, суть наказания, но по значению, наказания только исправительные, врачебные, отеческие (παιδει̃α), точно такие, о каких говорит Апостол: Господь, кого любит, того наказывает (παιδεύει) (Евр. 12:6), и в другом месте: наказываемся от Господа, чтобы не быть осуждёнными с миром (1Кор. 11:32). А отнюдь не наказания в собственном смысле (τιμορία), как учит римская Церковь, которые будто бы должен временно понести кающийся грешник, чтобы удовлетворить за грехи свои оскорблённой правде Божией»¹²¹³. Кстати, в данном своём труде в разделе «Значение епитимий» митр. Макарий подробнее говорит об этой существенной разнице между католическим и православным пониманием епитимий, а в следующем разделе говорит о «Несправедливости учения римской Церкви об индульгенциях». Поэтому протестанту следует знать, что католическое учение о епитимиях, когда за деньги покупалось освобождение от наказаний за грехи, а епитимии включали в себя пытки и смертную казнь через сожжение, во многом искажено, и его не нужно отождествлять с православным.

Теперь: по какому праву священники налагают на грешников епитимии? «Власть налагать епитимии – говорит митр. Макарий – на некоторых кающихся и как бы связывать их на время своим запрещениями Церковь получила от самого Господа вместе с тем, как получила от Него власть и отпущать грехи. Ибо Господь сказал св. Апостолам, а, следовательно, и их приемникам, не только: что вы свяжете на земле, то будет связано на небе (Мф. 18:18), – не только: кому простите грехи, тому простятся, но вместе: на ком оставите, на том останутся (Ин. 20:23)»¹²¹⁴. Нужно отметить, что епитимии налагаются отнюдь не за все грехи – многие просто и сразу прощаются, но за грехи особо тяжкие, которые нуждаются в уврачевании и существенных плодах покаяния.

Смысл и причина епитимий отнюдь не в недостатке милосердия. Епитимии Церковь рассматривает, как было сказано, только как врачевание от грехов, как лекарство. Ведь Господь наказывает тех, кого любит, не потому, что у Него не хватает милосердия к ним, но наказывает Он их именно по любви, ради их пользы, исправления и совершенства. Также и врач назначает горькое лекарство не для наказания больного, но для его уврачевания (исцеления). И как лекарства назначаются не одни и те же, но разные, в зависимости от болезней, так и епитимии назначаются не всегда одинаковые, ибо суть их – помочь согрешившему исцелиться от конкретного греха. И епитимии Церковь понимает только в таком ключе. Так, в «Апостольских Постановлениях» говорится епископу: «Итак, будучи врачом Церкви Господней, ты употребляй врачевание, приличное каждому больному, лечи всячески, вылечивай, возвращай Церкви здоровыми» (кн. 2/20). Св. Григорий Нисский пишет о том же: «Как в телесном врачевании цель врачебного искусства есть едина, возвращение здравия болящему, а образ врачевания различен: ибо по различию недугов к каждой болезни прилагается приличный способ лечения: так и в других болезнях (духовных), по множеству и разнообразию страстей, необходимым делается многообразное целебное попечение, которое соответственно недугу производит врачевание… Посему хотящий приложити приличное врачевство к недугующей части души, должен, во-первых, рассмотрети, в которой части произошла болезнь; потом к страждущей, по приличию, прилагати врачевство так, чтобы не было, по незнанию врачевательного способа, подаваемо врачевство единой части, когда болезнь находится в другой»¹²¹⁵.

Поэтому если человек согрешил, например, воровством, или поражён страстью сребролюбия, то ему следует назначить совершение дел милосердия и оказание милости, чтобы человек через это мог принести достойные плоды покаяния. Так, Закхей, который обижал людей, тем и оправдался и получил похвалу от Спасителя, что решился сделать дела противоположные своему греху – раздать половину своего имения нищим, и воздать обиженным им вчетверо (см. Лк. 19:5–10). Или если женщина совершила аборт, то ей также назначаются епитимии, соответственные этому греху. И раз суть его в эгоизме и немилосердии, то и назначать нужно ей такие епитимии, которые помогли бы ей вернуться душой к любви и самопожертвованию. Священник может ей назначить, например, постоянно жертвовать со своих доходов какую-то часть бедной многодетной семье, помогая нянчить детей. Ведь как она не захотела когда-то по эгоизму тратиться на своего ребёнка, и была к нему крайне немилосердна, так теперь пусть покажет Богу своё раскаяние и особую милость к детям – это будет соответствующими плодами её покаяния. Митр. Макарий пишет: «Епитимии, большей частью, состоят из каких-либо благочестивых упражнений, которые прямо бывают направлены против известных страстей и пороков грешника, и поэтому непосредственно способствуют к искоренению их. Так, человеку невоздержному и сластолюбцу назначается епитимиею воздержание, пост; скупому или хищнику – раздаяние милостыни; рассеянному и гонящемуся за мирскими удовольствиями – частое хождение в церковь, чтение св. Писания, домашняя молитва и под. Очевидно, что чем более каждый из этих грешников будет с благим расположением выполнять назначенную епитимию, тем более он будет отвыкать от прежних своих слабостей и наклонностей, и приобретать противоположный навык»¹²¹⁶.

О смысле и назначениях церковных епитимий очень хорошо и объёмно сказал патриарх константинопольский Иеремия: «отпущение грехов мы сопровождает епитимиями по многим уважительным причинам: во-первых, для того, чтобы, чрез добровольное злострадание здесь, грешнику освободиться от невольного, тяжкого наказания там в другой жизни; ибо Господь ничем столько не умилостивляется, как страданием добровольным. Потому и св. Григорий говорит, что «за слёзы воздаётся человеколюбием». Во-вторых, для того, чтобы истребить в грешнике те страшные вожделения плоти, которые порождают грех; ибо мы знаем, что противное врачуется противным. В-третьих – для того, чтобы епитимия служила как бы узами или уздою для души, и не давала ей снова приниматься за те же порочные дела, от которых ещё только что очищается. В-четвёртых, для того, чтобы приучить к трудам и терпению; ибо добродетель есть дело трудов. В-пятых, для того, чтобы нам видеть и знать: совершенно ли кающийся возненавидел грех? Но того, кто собирается уже отходить от мира, мы от всего этого освобождаем, и отпущаем ему грехи, довольствуясь одною только искренностью его раскаяния и чистосердечием обращения»¹²¹⁷. Здесь нужно заметить, что за большие грехи Церковь обычно предусматривает отлучение от участия в причащении на некоторое время, ибо для принятия такой святыни человеку необходимо прежде очиститься от греха покаянием.

В протестантизме же, поскольку у него нет Таинства Исповеди, нет и очень важной для духовной жизни учения и практики епитимий. Есть только его отзвук, который можно усмотреть в том, что баптисты, например, если кто-либо из их членов серьёзно согрешил, ставят его на замечание или отлучают от церкви, а если он кается, то назначают ему испытательный срок, в который он не допускается к участию в хлебопреломлении. Это является у баптистов епитимией, хотя они и не пользуются этим словом. Но, кроме того, что протестанты, по своему сектантскому обычаю всё усекать, оставили только небольшую часть из всего учения Церкви о епитимиях, в этом они противоречат себе. Ведь они считают, что только Бог может прощать или не прощать грехи. Почему же они тогда не прощают грехи своим братьям, когда они каются, и удаляют их от участия в хлебопреломлениях и членских собраниях, определяя им испытательный срок? Ведь это есть не что иное, как епитимия, как наказание, как временное непрощение. Какое же они имеют на это право, если прощать и не прощать грехи может только Бог?

Теперь рассмотрим выдержки из документов древней Церкви, свидетельствующие о том, что Церковь изначала имела Таинство Исповеди и признавала за своим священством власть отпускать и удерживать грехи.

Пожалуй, самое первое упоминание об исповеди находися в древнейшем церковном памятнике I века «Дидахе» (Учение двенадцати Апостолов), который даже многие протестанты признают авторитетным. Так вот, в главе 4 мы читаем: «В церкви исповедуй грехи свои», а также: «В день Господень, собравшись вместе, преломите хлеб и благодарите, исповедавши наперёд прегрешения ваши, дабы чиста была жертва ваша» (14 гл.). Хотя здесь нет прямого указания на то, что нужно исповедоваться перед священником (или всей церковью), но это подразумевается, ибо, во-первых, если понимать по-протестантски, что исповедоваться в грехах нужно перед Богом, а не перед человеком, то для чего нужно исповедоваться в церкви, а не дома? Во-вторых, из Нового Завета мы знаем, что уверовавшие исповедовались в своих грехах не только перед Богом, но и перед церковью. Так, в Деян. 19:18 мы читаем: «Многие же из уверовавших приходили, исповедуя и открывая дела свои». Приходили эти люди, конечно же, в церковь, и открывали свои грехи перед собранием верных, и прежде всего, естественно, перед её священством – Апостолами, епископами, пресвитерами и диаконами. Также, ещё до рождения Церкви, когда проповедовал Иоанн Креститель, «Иерусалим и вся Иудея и вся окрестность Иорданская выходили к нему и крестились от него в Иордане, исповедуя грехи свои» (Мф. 3:5–6) – исповедовали, естественно, не одному Богу, но и Иоанну. В-третьих, из истории Церкви мы достоверно знаем, что в первые века верующие исповедовались в своих грехах публично, причём не только перед священником, но нередко и перед всем собранием (хотя принимал исповедь предстоятель¹²¹⁸).

В «Постановлениях Апостольских» (I в.) утверждается власть и обязанность епископов как «подвергать епитимии» согрешающих (кн. 2/17), так и «кающимся… давать прощение» (кн. 2/18). «Итак, познай, епископ, достоинство своё: ты наследовал власть, как связывать, так и разрешать…» (кн. 2/18). В молитве же на посвящение епископа есть такие слова: «Дай ему, Владыка Вседержитель, Христом Твоим причастие Святого Духа, чтобы иметь власть оставлять грехи по заповеди Твоей…» (кн. 8/5). И в других местах «Постановлений» (напр. кн. 2/15, 16, 19, 20, 38, 40–43, 48) даются наставления к тому, как епископу поступать с согрешающими, и какие наказания и на какой срок им давать, например: «А когда увидишь ты кого согрешившим, то, огорчившись, прикажи извергнуть его вон… Тогда ты прикажи ему войти, и, дознав, кается ли он и достоин ли быть совершенно принятым в Церковь, и, назначив ему пост, смотря по греху, на две, или на три, или на пять, или на семь седмиц (недель), так отпусти его, сказав ему, что прилично сказать наказующему в научение и убеждение согрешившего, чтобы пребывал дома, смиренномудрствуя и прося Бога оказать ему милость…» (кн. 2/16). А также: «А мнение произносите не о всяком грехе одинаковое, но каждому сродное, со многим благоразумием обсуждая каждое прегрешение, как малое, так и великое; и иначе осуждайте грех делом, и, опять, иначе – грех словом, иначе – грех намерением, иначе – грех злоречия, иначе – грех подозрения, и одних подвергай только угрозам, других подаянием нищим, тем назначь строгие посты, а других, по великости преступления их, отлучи… за различные грехи налагайте и наказания различные…» (кн. 2/48).

Особо замечательно в этой книге наставление о почитании пастырей Церкви: «Если о родителях по плоти говорит божественное изречение: «чти отца твоего и матерь твою, да благо тебе будет», и: «кто злословит отца или матерь, смертью да умрет»; то во сколько более относительно родителей духовных убеждает вас слово Божие, чтобы чтили и любили их, как благодетелей и предстоятелей пред Богом, которые возродили вас водою, исполнили вас Духом Святым, молоком напитали вас, словом, вскормили вас учением, утвердили вас вразумлениями, сподобили вас спасительного тела и драгоценной крови, разрешили вас от грехов, сделали причастниками святой и священной Евхаристии и соделали вас общниками и сонаследниками обещания Божия? Благоговейте пред ними и чтите их всякою честию; ибо они получили от Бога власть жизни и смерти, власть судить и осуждать согрешивших на смерть огня вечного и разрешать и оживотворять обращающихся от грехов» (кн. 2/33).

Итак, совершенно ясно, что древняя Церковь во главе с Апостолами вполне признавала власть (и наделяла ею при рукоположении) своих пастырей отпускать и удерживать грехи, назначая, при серьёзных согрешениях, различные епитимии.

Св. Климент († ок. 100 г.), записавший «Апостольские Постановления», написал также послание к коринфской церкви, по поводу случившихся там беспорядков. Так, в главе 51 он говорит: «Лучше исповедать грехи перед человеком, нежели ожесточать сердце», а также: «покоритесь пресвитерам, и примите вразумление к покаянию» (гл. 57). Но здесь же он утверждает, что «Господь ни в чем не имел нужды, и ничего ни от кого не требует, кроме исповедания Ему» (гл. 52). Из сопоставления этих мест нужно сделать ясный вывод, что христиане от начала исповедовались перед Богом и пресвитером, что в Православии совершается до сих пор: человек исповедуется Господу перед священником, который является свидетелем исповеди, и который отпускает ему грехи не своей, а Христовой властью.

Св. Ириней Лионский († 202 г.) писал: «И одни из них (еретиков) тайно растлевают женщин, слушающих у них это учение, как неоднократно многие женщины, обольщенные некоторыми из них, и потом обратившиеся в церковь Божию, исповедали вместе с прочими заблуждениями и это…». И далее: «Такими словами и действиями они и в наших Ронских странах обольстили многих женщин, будучи сожжены в совести своей. Некоторые из них одни въявь исповедуются в этом, а другие по стыду не решались на это, и втайне, некоторым образом отчаявшись в жизни Божией…»¹²¹⁹. Здесь св. Ириней не уточняет того, исповедывались ли согрешившие перед священником или всей церковью, но ясно то, что в древности считалось необходимым исповедоваться не только перед Богом, но и перед церковью, прежде всего, естественно, перед священством. Кроме того, выражение «исповедали вместе с прочими заблуждениями и это» говорит о том, что грешник не просто признавал себя в общем смысле грешником, что делают и протестанты в молитвах, в том числе и прилюдных, но он конкретно объявлял и называл свои грехи.

Св. Ипполит Римский (II-III вв.) приводит молитву при посвящении епископа: «Отче, ведающий сердца, даруй сему рабу Твоему, избранному Тобою для епископства, пасти Твое святое стадо и безупречно соблюдать перед Тобою первенство священства служением Тебе днем и ночью, днем и ночью непрестанно умилостивлять Твое Лицо и приносить дары Твоей Святой Церкви и благодатью Духа, сподобившего первенства во священстве, иметь власть отпускать грехи по заповеди Твоей и жаловать жребии, согласно Твоему повелению, а также разрешать всякие узы по власти, данной Тобою апостолам, и угождать Тебе в кротости и чистоте сердца, принося Тебе благоухание [молитвы], с помощью Отрока Твоего Иисуса Христа, через Которого Тебе слава и сила и честь, Отцу и Сыну со Святым Духом, и ныне и во веки веков. Аминь»¹²²⁰.

Св. Киприан († 258 г.) писал: «Власть разрешать что-либо на земле так, чтобы это разрешалось и на небе, Господь дал прежде Петру.., а по Воскресении и всем апостолам, говоря: как послал Меня Отец… (Ин. 20:21–23). Отсюда понятно, что крестить и давать отпущение грехов могут в Церкви только предстоятели.., а вне Церкви ничто не может быть ни связано, ни разрешено, так как там нет никого, кто мог бы связать что-нибудь или разрешить…»¹²²¹.

И в другом месте: «И по вере более и по страху лучше те, которые не сделали никакого важного преступления, а только лишь помыслили о нем, исповедуют однако ж это с сокрушением и в простоте пред иереями Божиими, раскрывают совесть свою, полагают пред ними бремя души своей, ищут спасительного врачевства, хотя малым и неопасным ранам… Прошу вас, возлюбленнейшая братия, да исповедуем каждый свой грех, доколе согрешивший находится ещё в сей жизни, когда исповедь его может быть принята, когда удовлетворение и отпущение, совершаемое через священника, угодно пред Господом»¹²²².

Выступая же против ереси Новата и Фелициссима, – которые учили, что тяжко согрешивших, отпадших от церкви во время гонений, нужно принимать в церковное общение сразу, без всякой исповеди, епитимии и испытательного срока, – св. мученик писал: «Грешники и в меньших грехах должны приносить покаяние в установленное время и по уставу благочиния совершать эксомологесис¹²²³ и через возложение руки епископа и клира получать право общения, а теперь в такое тяжкое время… их допускают к общению, возглашают в молитвах их имя, и без произнесения ими исповеди, без совершения эксомологесиса, без возложения на них руки епископа и клира преподаётся им евхаристия»¹²²⁴.

А также: «Ибо если при меньших преступлениях, содеянных против Господа, совершается в определённое время покаяние и бывает при рассмотрении жизни кающегося эксомологесис и никто не может войти в общение прежде возложения на него руки епископа с клиром, то во сколько более при этих самых тяжких и крайних преступлениях надлежит всё делать осмотрительно и обдуманно согласно учения Господа»¹²²⁵.

Ещё одна цитата: «Несправедливо было бы… при отшествии из здешнего мира, отпускать их (падших, но кающихся и несущих церковную епитимию) ко Господу без общения и мира, когда Он Сам дозволил и дал закон, что связанное на земле будет связано и на небесах и что там только то может быть разрешено, что разрешено прежде здесь в церкви»¹²²⁶.

Св. Киприан также писал, что падшие могут «исповедать свой грех пред всяким, какой случится, пресвитером, или, в крайнем случае, если не будет пресвитера, то даже пред диаконом, чтобы, по возложении на них руки в покаянии они отошли ко Господу с миром»¹²²⁷. Итак, св. Киприан ясно учит, что исповедание грехов должно совершаться пред «пресвитером» и «иереями Божиими», которые имеют власть отпускать и разрешать грехи, и что разрешение от грехов и допущение к церковному общению, прежде всего к участию в Евхаристии, происходит через возложение руки епископа или священника. Удивительно, но всё, описанное св. Киприаном, происходит доныне в Церкви, что очередной раз говорит о том, Православие, а не протестантизм, сохраняет «веру, однажды преданную святым» (Иуд. 3).

Кстати сказать: Исповедь, по учению св. Киприана и всей древней Церкви, имеет все признаки Таинства. Напомню, что Таинства есть священнодействия, установленные Господом, совершаемые священнослужителями Церкви, которые за видимой своей стороной сообщают верующему особую невидимую и спасительную благодать Божию. Так вот, Исповедь есть священнодействие, установленное Самим Христом и совершаемое священнослужителями Церкви, в котором за видимой своей стороной, т.е. возложением руки иерея и произнесением разрешительной молитвы, верующему сообщается невидимая и спасительная благодать – прощение грехов и сила для победы над ними.

Епископ Фирмилиан, современник и друг св. Киприана, в письме к нему писал: «Это значит, что власть отпускать грехи дарована апостолам.., а затем епископам, которые наследовали им по преемству посвящения»¹²²⁸.

Тертуллиан в книге «О Покаянии» (гл. 12) говорит о необходимости публичной исповеди в грехах: «Если ты еще сомневаешься в целесообразности публичного покаяния, представь себе геенну, которую лично для тебя оно угасило, и чтобы ты не сомневался в необходимости лечения, вообрази тяжесть наказания (…) Итак, ты знаешь, что, кроме первого оплота против геенны, даваемого при Господнем крещении, у тебя имеется еще и второе средство – в виде публичного покаяния. Так почему же ты пренебрегаешь своим спасением? Что ты медлишь приступить к тому, что, как ты знаешь, принесет тебе исцеление? (…) грешник, зная данное Богом для его исцеления публичное покаяние, обходит его, хотя именно оно восстановило на царстве вавилонского царя!».

Здесь требуется дать объяснение насчёт публичной исповеди. Митр. Макарий пишет об этом так: «…хотя в древней Церкви существовал двоякий образ исповеди: всенародный, совершавшийся пред всею Церковию, и частный пред одним священником; но и при первом образе исповеди, которую слушали все Христиане, право отпущать или не отпущать грехи кающимся принадлежало только одним пастырям, как и при последнем. Следовательно, в том и другом случае существо таинства покаяния оставалось неприкосновенным. С течением времени Церковь, по материнской снисходительности к своим чадам, отменила всенародный образ исповеди, нимало не изменив тем самого таинства»¹²²⁹. Почему публичная исповедь была отменена, и в чём здесь «материнская снисходительность» Церкви, понять не трудно. Во-первых, человеку бывает весьма трудно даже одному человеку, священнику, рассказать о своих грехах, тем более личного характера. А требование рассказывать о своих грехах всему собранию для многих стало слишком тяжким испытанием, особенно когда со временем во многих стала угасать вера и любовь, и грех стал умножаться. Во-вторых, такой образ исповеди, всенародный, мог быть только тогда, когда Церковь не только пламенела любовью, но и постоянно находилась в гонениях и презрении, отчего к Ней почти не прилеплялись посторонние или маловерующие люди. Когда же, во времена свободы, в Церковь стали приходить разные, и духовные и малодуховные люди, то слушание чужих грехов стало для собрания служить больше соблазном, чем назиданием в вере. Понять это не трудно и протестанту, если он только представит, что все свои грехи, даже постыдные, ему нужно было бы сейчас исповедать перед всем собранием. В-третьих, информация, услышанная на таких исповедях, могла быть обращена во вред кающемуся, которого могли, например, посадить в тюрьму за кражу. Поэтому такая исповедь со временем и была отменена. Но не нужно думать, что при этом Таинство Исповеди было повреждено – нет, ибо существеннейшей его составляющей и в те времена была роль священника, ведь он, а не народ, имел власть отпускать грехи. Народ же принимал исповедь человека вместе со священником потому, что это для него, как и для самого исповедника, было полезно и назидательно, и укрепляло любовь и смирение между верующими. Но когда такая исповедь стала более вредной, чем полезной, Церковь отменила её, «нимало не изменив тем самого таинства». Хотя можно заметить, что отменила Она это не навсегда и не принципиально. Ведь, например, когда явился в Церкви великий и необычайно духовно одарённый пастырь Иоанн Кронштадский, то он проводил всенародные исповеди. Ему удавалось своими молитвами и проповедями настолько сокрушить и смирить верующих, что они уже без стеснения прилюдно объявляли свои грехи. Также, когда перед Пришествием Христовым Церковь опять воспламениться Духом, о чём есть много пророчеств, то многие реалии жизни древней Церкви – обильные дары чудотворения, общение имуществ, всенародная исповедь и пр., по всей видимости, возвратятся в жизнь Церкви.

Ориген (II-III вв.): «Тот, кто получил дуновение от Иисуса, как апостолы…, отпускают такие грехи, которые отпустил бы Бог»¹²³⁰.

А также: «Есть ещё… отпущение грехов, хотя тяжкое и трудное, через покаяние, когда грешник омывает слезами ложе своё (Пс. 6:7), и бывают ему слёзы хлебом день и ночь (Пс. 41:4), и когда он не стыдится исповедать свой грех пред священником Господним и просить у него врачевства».

И ещё: «если согрешили мы, то должны говорить: я открыл Тебе грех мой и не скрыл беззакония моего; я сказал: «исповедаю Господу преступления мои» (Пс. 31:5). Если сделаем это и откроем свои грехи не только Богу, но и тем, кои могут врачевать язвы и грехи наши, то изгладит наши грехи говорящий: Изглажу беззакония твои, как туман, и грехи твои, как облако (Ис. 44:22)»¹²³¹.

Св. Ефрем Сирин (IV в.): «Без достоуважаемого священства не даётся отпущение грехов»¹²³².

Св. Василий Великий (IV в.): «Исповедывать грехи необходимо пред теми, кому вверено домостроительство таинств Божиих». «Гораздо приличнее (для инокини) и безопаснее такая исповедь, которая бывает при старице пред пресвитером, способным предложить способ и исправления»¹²³³.

Св. Иоанн Златоуст (IV в.) говорил о священниках: «Обитают ещё на земле, а допущены распоряжаться небесным, получили такую власть, какой не дал Бог ни Ангелам, ни Архангелам. Ибо не Ангелам сказано: что свяжете на земле… Имеют власть вязать и начальствующие на земле, но только одни тела; а сия власть касается самой души и восходит до неба, ибо что священники определяют долу (внизу), то Бог утверждает горе (вверху), и Владыка согласуется с мнением Своих рабов».

И в другом месте: «Отец весь суд дал Сыну (Ин. 5:22): теперь вижу, что Сын весь суд отдал священникам… Священники иудейские имели власть очищать тело от проказы, или лучше сказать, не очищать, а только свидетельствовать очищенных (Лев. гл. 14)... но священники новаго завета получили власть не свидетелями быть очищенных, а очищать, притом не проказу тела, но скверну души»¹²³⁴.

А также: «…в собственных грехах не людей будем стыдиться, но убоимся, как должно, Бога, Который и ныне видит дела наши, и в будущем веке накажет не покаявшихся (…). Кто ныне опасается стыда от людей только, а не стыдится делать что-либо непотребное перед Всевидящим Богом, притом не хочет покаяться и исправиться, тот в будущий день суда не перед одним или двумя человеками, а ввиду всей вселенной будет выставлен на позор»¹²³⁵. Очевидно, что сей св. отец ясно понимает, что грешник должен исповедовать свои грехи не только перед Богом, но и при свидетеле-человеке¹²³⁶, т.е. священнике. Слова «кто ныне опасается стыда от людей… тот… в виду всей вселенной будет выставлен на позор» выявляют веру св. Иоанна в то, что без такой исповеди, пред священником, грешник не получит отпущения грехов.

Вот что ещё говорил этот вселенский учитель о священнической власти прощать грехи в Исповеди: «Плотские родители никакой не могут оказать помощи детям своим, когда сии оскорбляют какого-нибудь знаменитого и сильного человека; но священники примиряют духовных чад своих не с вельможами, не с царями, а с раздражённым Богом».

И ещё: «Согрешил ты? Войди в церковь, и загладь свой грех. Сколько бы ты ни падал на площади, – всякий раз встаёшь: так сколько раз ни согрешишь, – покайся во грехе, не отчаявайся; согрешишь в другой раз, в другой раз покайся, чтобы по нерадению совсем не потерять тебе надежды на обещанные блага. Ты в глубокой старости, и – согрешил? – войди (в церковь), покайся: здесь врачебница, а не судилище; здесь не истязуют, но дают прощение в грехах»¹²³⁷.

А также: «священники имеют власть отпущать грехи не только тогда, когда возрождают нас, но и после…»¹²³⁸.

Св. Афанасий (IV в.): «Как человек, крещаемый от человека, т.е. священника, просвещается благодатию Духа Святого; так и исповедующий в покаянии грехи свои прием­лет оставление их чрез священника благодатию Христа»¹²³⁹.

Св. Амвросий Медиоланский (IV в.): «Кто может отпущать грехи, кроме одного Бога, который также отпущает их через тех, кому дал власть отпущать?».

А также: «люди совершают только служение во отпущение грехов, но не показывают какой-либо собственной власти. Ибо не в своё имя отпущают, а во имя Отца, и Сына, и Св. Духа; они просят, Бог дарует; человеческое здесь послушание, а щедродательность принадлежит верховной власти»¹²⁴⁰.

Во времена св. Амвросия были еретики новациане, которые утверждали, что нельзя прощать и примирять с Церковью тех, кто во времена гонений отпал от Неё, хотя бы они горько раскаивались бы в содеянном и находились перед смертью (в этом новациане придерживались противоположной позиции, чем последователи Новата и Фелициссима, о которых упоминалось выше – см. абз. 36). Это обстоятельство дало повод св. Амвросию выразить учение Церкви о Таинстве Исповеди. Вот что он писал: «Но отдаем мы, говорят они (новациане), почтение Богу тем, что одному Ему предоставляем власть отпускать грехи. Однако, напротив, никто столько не оскорбляет Его, как хотящие уничтожить Его повеления и не исполнять порученной должности. Ибо Сам Господь в Евангелии сказал: Примите Духа Святаго. Кому простите грехи, тому простятся; на ком оставите, на том останутся. Итак, кто больше выказывает чести Богу – повинующийся ли Его заповедям или противящийся?

Церковь в обоих случаях хранит послушание: ибо и оставляет грех, и отпускает. Ересь, напротив, в одном немилосердна, а в другом непослушна: хочет оставить то, чего не отпускает; не хочет отпустить того, что оставила, в чем и осуждает себя собственным своим судом. Ибо Господь равно дозволил как оставлять грехи, так и прощать: почему не имеющий власти простить не имеет и оставить. Так как, напротив, по слову Господню, имеющий власть оставить, имеет и простить, то новациане сами себя опровергают: ибо отрицая за собой власть прощения, должны также отрицать и власть оставления. Как может быть одно позволительно, а другое нет? Кому даны обе возможности, тому или обе позволительны, или обе непозволительны¹²⁴¹. Церкви дозволены обе, ереси же ни то, ни другое не позволено: ибо это право дано одним только священникам. Почему Церковь, имеющая истинных священников, справедливо присваивает себе это, ересь же, не имея священников Божиих, присвоить себе этого не может. Из этого явствует, что она, не имея священников, не должна присваивать себе и священнического права. И так они в бесстыдном своем упорстве принуждены со стыдом признаться.

Надобно принять в рассуждение и то, что принявший Духа Святого принял и власть оставлять и прощать грехи. Ибо написано: Примите Духа Святаго. Кому простите грехи, тому простятся; на ком оставите, на том останутся. Почему не могущий прощать грехи не имеет Духа Святого; дар Духа Святого есть должность священническая¹²⁴², право же Духа Святого состоит в том, чтобы оставлять и прощать грехи…»¹²⁴³.

Св. Кирилл Александрийский (IV-V вв.): «Двумя способами, по моему мнению, отпущают или удерживают грехи люди, облечённые Духом: во-первых, когда одних допускают к крещению, оказывающихся достойными того по образу жизни и по испытании в вере, а некоторых, ещё не соделавшихся того достойными, не допускают и не приобщают Божественной благодати; во-вторых, когда в другой раз разрешают или не разрешают грехи, подвергая запрещениям согрешающих чад Церкви, и прощая кающихся»¹²⁴⁴.

Пациан, епископ испанский (IV в.): «Ты говоришь: один Бог может отпущать грехи? Справедливо. Но и то, что совершает Он чрез священников, есть Его же власть»¹²⁴⁵.

Св. Григорий Нисский (IV в.), который был епископом, убеждает грешника: «Пролей предо мной горькие и обильные слезы, да и я соединю мои слезы с твоими: в соучастника и общника твоей скорби прими священника, как отца… Священник столько сокрушается о грехах того, кого имеет по вере вместо сына, сколько скорбел Иаков, узрев одежду Иосифа... Посему на родившего тебя в Боге ты должен полагаться более, нежели на родивших тебя по телу. Смело показывай ему свои сокровенности; открывай ему тайны духа, как тайные раны врачу: он позаботится и о твоем здравии»¹²⁴⁶.

Кроме учения вышеприведенных святых и писателей древней Церкви об Исповеди (хотя здесь приведены далеко не все свидетельства) можно указать и на то, что целые соборы, многие из которых состоялись в IV веке, в своих определениях даже не утверждают и не доказывают власть священства отпускать или удерживать грехи через назначение различных епитимий, а говорят об этом как о само собой разумеющемся. Так, во 2-м правиле Лаодикийского собора (364 г.) сказано: «Впадающих в различные согрешения, и пребывающих в молитве, исповедании и покаянии, и от злых дел совершенно обращающихся после того, как по мере согрешения дано (разумеется, священниками)¹²⁴⁷ им время покаяния, ради милосердия и благости Божией вводите¹²⁴⁸ в общение». Также 2-е правило Анкирского собора (314 г.) гласит: «Подобно и диаконам идоложертвовавшим, но потом возобновившим подвиг веры, присвоенную им честь иметь, но прекратить им всякое священное служение, возношение хлеба и чаши, и провозглашения молений. Если же которые из епископов усмотрят в таковых некий труд, или смирение кротости, и восхотят нечто большее дать, или отнять: да будет сие в их власти». Правила 5 и 7 этого собора походят на 2-е, и ясно утверждают власть епископа отпускать или удерживать грехи младших клириков и мирян.

И как лживо и просто смешно в контексте вышеприведенных свидетельств звучат уверения П. Рогозина в том, что «…христианская церковь не испытывала решительно никакой нужды в устной исповеди в течение 1200 лет…»¹²⁴⁹, а также: «гласная исповедь перед священником стала обязательной в 1215–1551 гг.»¹²⁵⁰! С такой невежественности действительно можно было бы просто посмеяться, если бы не было так грустно оттого, что этим рогозинским басням и клевете на Церковь многие протестанты верят, оттого и гибнут!

Итак, рассмотрев данные свидетельства, мы можем сделать ясный вывод: Церковь всегда от самого начала признавала, что епископы и священники имеют от Бога власть принимать исповедь людей и прощать или удерживать их грехи, давая время на исправление и принесение достойных плодов покаяния.

Теперь рассмотрим возражения протестантов против Таинства Исповеди.

Возражение 1. «Прощать грехи может только Бог. Посягательства человека, даже если он епископ или пресвитер, на Божью власть является святотатством». Е. Пушков пишет: «Такой власти Христос никому не давал… Во време­на Христа всем, знающим закон, было известно, что грехи может прощать только Бог… не остается сомнения, что власть прощать грехи архиереи присвоили себе сами…»¹²⁵¹.

Если человек присваивает себе то, что ему не принадлежит, то это посягательство, но если он пользуется тем, что его, что ему дано, то это не посягательство и не присвоение. Посягательство чистой воды – это когда пресвитеры протестантов, не получив от Бога власти, права и благодати священнодействовать, присваивают себе честь пресвитерства и дерзают совершать «священнодействия» – вот это действительно преступное посягательство и великое святотатство. Но если законный священник пользуется властью, данной ему при Хиротонии самим Христом, то это никакое не посягательство. Иосиф, пользуясь всею властью фараона, не присваивал её, ибо он законно получил её от фараона (Быт. 41:38–44). Потому власть Иосифа была властью фараона, ибо он сам, по своей воле, дал её Иосифу. Вот так и власть священников это Христова власть, которую Он Сам, добровольно, им дал, о чём и говорил в вышеприведенных цитатах св. Амвросий: «Кто может отпущать грехи, кроме одного Бога, который также отпущает их через тех, кому дал власть отпущать?» и епископ Пациан: «Ты говоришь: один Бог может отпущать грехи? Справедливо. Но и то, что совершает Он чрез священников, есть Его же власть». Итак, священники, получив от Самого Христа по Его собственной воле власть прощать грехи, не посягают на неё, а законно пользуются ею, и не только не погрешают этим против Христа, но напротив – угождают Ему.

Возражение 2. «Нужно исповедоваться пред Богом, а не человеком».

Во-первых, когда человек исповедуется священнику, он исповедуется именно пред Богом – это главное условие Исповеди! Священник же есть свидетель Исповеди и служитель этого Таинства, который Божьей властью, от Его имени, отпускает человеку грехи, как писал о том св. Амвросий: «люди совершают только служение во отпущение грехов, но не показывают какой либо собственной власти» (см. абз. 57).

Во-вторых, исповедоваться и просить прощения за грехи действительно можно и нужно не только на Исповеди, но и в молитвах – как общественных, церковных, так и частных, келейных. И Православная Церковь признаёт такую исповедь не просто на словах – на каждой службе православные в различной форме просят Бога о прощении грехов. Так, на общем молебне произносится прошение: «Еще молимся о милости, жизни, мире, здравии, спасении и оставлении грехов рабов Божиих, братии (и прихожан) святаго храма сего»; «Еще молимся… простить им все согрешения вольные и невольные…», и пр. Подобные прошения повторяются и на молебнах «о болящих», «о путешествующих», «на всякое прошение», «в начале всякого доброго дела», и прочих службах. Прошения о прощении грехов содержатся и в утренних, и вечерних¹²⁵², и других молитвах, в том числе и самых важнейших – молитве Господней «Отче наш», и молитве Иисусовой: «Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй меня грешного». Поэтому само наличие этих прошений в большом множестве во всех православных службах и молитвах говорит о том, что Церковь знает, что Таинством Исповеди прощение грехов не ограничивается.

Кроме того, Церковь знает и проповедует и о многих других средствах к прощению грехов. Так, например, в Иак. 5:19–20 сказано: «Братия! если кто из вас уклонится от истины, и обратит кто его, пусть тот знает, что обративший грешника от ложного пути его спасет душу от смерти и покроет множество грехов» – то есть если человек спасёт брата от пути погибели, то ради этого Господь покроет (простит) многие его (обратившего) грехи. Другой способ к прощению грехов – самому прощать обиды, как сказал Господь: «если вы будете прощать людям согрешения их, то простит и вам Отец ваш Небесный» (Мф. 6:14). Третий способ к прощению грехов – милость, как написано: «Блаженны милостивые, ибо они помилованы будут» (Мф. 5:7). Т.е. если человек миловал, то и его Господь помилует, что включает в себя и прощение грехов. И многое другое, все добродетели христианина, как-то: любовь, кротость, смирение и прочее, содействует прощению его грехов. Ведь если в других заповедях блаженства не говорится прямо о прощении грехов, а, например, что плачущие «утешатся», то под утешением нужно понимать и прощение грехов, ибо кто плачет «о себе», к чему призывал Христос (Лк. 23:28), и о своих грехах, тому его грехи будут прощены, и т.д.

Но при этом совершенно неправильно противопоставлять эти средства к прощению грехов Таинству Исповеди и говорить, что раз есть и другие возможности получить прощение грехов, то и Исповедь не нужна (или необязательна). Правильно соединять всё воедино и думать так: если человек плачет о своих грехах и кается в них; если милует братьев и прощает им обиды, то и Христос его помилует и простит в Таинстве Исповеди.

Одним словом, все эти молитвы о прощении грехов и другие средства к их покрытию никак не отменяют Таинства Исповеди – главнейшего средства, нарочито установленного для прощения грехов. Причём, все молитвы и исполнение заповедей Христовых, совершаемые ради прощения грехов, не противопоставляются, а гармонично соотносятся с Таинством Исповеди и являются как бы единым покаянным деланием христианина, где частные и церковные молитвы и исполнение заповедей Христовых являются подготовкой, началом и серединой покаяния, а Таинство Исповеди – его вершиной. В этом смысле Исповедь можно сравнить с венчанием молодых, что является вершиной тех отношений, которые начались задолго до акта венчания, но не были завершены, а только стремились к своему завершению. Таким образом, венчание: 1) завершает и 2) узаконивает отношения мужчины и женщины. Так и покаяние. Оно начинается в душе ещё до Исповеди перед священником и выражается различным образом – в сердечном сокрушении человека, в просьбах Бога о прощении грехов, в делах милосердия и исполнении евангельских заповедей, и, в конце концов, человек исповедует свои грехи Богу в Таинстве. Таким образом, каяться и исповедоваться непременно можно и обязательно нужно и самому пред Богом, но это не отменяет Таинства Исповеди, которое: 1) завершает, и 2) можно сказать, узаконивает пред Богом покаяние человека¹²⁵³, окончательно разрешая его от грехов. Что именно так понимает отношение личного исповедания грехов к отпущению грехов священником, убедительно свидетельствует разрешительная молитва, читаемая священником при чине отпевания усопшего, где иерей просит Бога «ради Своего человеколюбия» и по молитвам всех святых отпустить покойному грехи, но не все вообще, а те, в которых он «сердцем сокрушенным покаялся», а также те, которые он «по немощи естества предал забвению».

Кроме того, Таинство Исповеди возвышается и преимуществует над прочими средствами к прощению грехов теми пятью важными составляющими, о которых говорилось выше (абз. 9–17).

Итак, протестанты в этом вопросе, как и во многих других, будучи по природе сектантами, стремятся к усечению истины, к противопоставлению и взаимоисключению одной истины (что только Бог имеет власть прощает грехи) другой (что Сам же Бог дал власть прощать грехи Своему священству), тогда как эти две истины прекрасно согласуются между собою и никак друг другу не противоречат.

Возражение 3. «Господь, говоря «кому простите грехи, тому простятся; на ком оставите, на том останутся» имел в виду прощение личных обид, а не прощение всех грехов», как пишет о том Е. Пушков: «Нужно обратить внима­ние, что в приведенном месте из Евангелия от Матфея Христос поясняет, как поступать с согрешившим «против тебя» братом. Это поучение, как и вышеприведенный текст из 20-й главы Иоан­на, хорошо бы каждому применять лично к себе»¹²⁵⁴.

Нет, в Ин. 20:23 и Мф. 18:18 Христос говорил не о личных обидах, ясным подтверждением чему служит контекст Писания. О личных обидах Христос говорил совершенно другое: «если вы будете прощать людям согрешения их, то простит и вам Отец ваш Небесный, а если не будете прощать людям согрешения их, то и Отец ваш не простит вам согрешений ваших» (Мф. 6:14–15). Итак, если человек прощает согрешения ближних против себя (личные обиды), то и Бог ему (прощающему!) простит, а если он не простит, то и ему (не прощающему!) не простится. Здесь под судом находится сам прощающий или непрощающий. Но когда Христос дал власть Апостолам прощать и удерживать грехи, то здесь всё наоборот: под судом находится согрешающий, которому, если его простят, ему простится, а если не простят, то не простится. Или баптисты хотят сказать, что если кто не простит ближнему личную обиду, то и Бог ему (ближнему) не простит? Нет: Бог не ближнему не простит, а тому, кто не простил! Апостолы же, если кому по справедливости не простят грехи и наложат епитимию, как сделал это, например, ап. Павел (1Кор. 5:1–5), не подвергаются за это Божьему осуждению. Поэтому апостольское (священническое) прощение грехов – это совсем не то же, что прощение личных обид.

А то, что в Мф. 18:15 говорится о согрешении брата «против тебя» (лично), то здесь нужно прочесть весь текст: «Если же согрешит против тебя брат твой, пойди и обличи его между тобою и им одним; если послушает тебя, то приобрел ты брата твоего; если же не послушает, возьми с собою еще одного или двух, дабы устами двух или трех свидетелей подтвердилось всякое слово; если же не послушает их, скажи церкви; а если и церкви не послушает, то да будет он тебе, как язычник и мытарь. Истинно говорю вам: что вы свяжете на земле, то будет связано на небе; и что разрешите на земле, то будет разрешено на небе». То есть начинается всё с личной обиды или согрешения, но заканчивается тем, что этот согрешивший не слушает не только обиженного и нескольких свидетелей, но и всю церковь. И вот в этом случае такового церковь должна отвергнуть и считать его за мытаря и язычника, то есть, говоря церковным уже языком, отлучить от Церкви или от причастия, наложив на него епитимию – уже не только за согрешение против одного брата, а за упорство в не раскаянии и непослушание всей церкви. Но налагать епитимию имеют власть не все члены Церкви, а Её священство. Потому здесь Христос и говорит: «что вы свяжете на земле…», тем самым уверяя Апостолов в том, что их решение об отлучении согрешивших будет иметь свою силу не только на земле, но и на небе. То есть Сам Бог согласится и одобрит их решение. Но власть отлучать от церковного общения имеют (и всегда в Церкви имели) епископы и священники, а отнюдь не все верующие.

Возражение 4. Во время моей учёбы в ДХУ преподаватель Нового Завета нам говорил, что выражение «кому простите грехи, тому простятся; на ком оставите, на том останутся» стоит в оригинале (Ин. 20:23) во времени так называемом «плюсквамперфекте» (от лат. plus quam perfectum) и потому может якобы обозначать противоположное: «кому будет прощено на небесах, тому вы простите…».

За этими сложными языковыми манипуляциями, недоступными для оценки не знающим греческого языка, нет никакой правды, а одно лишь очередное и плохо прикрытое желание протестантов уйти от очевидного смысла слов Христа и исказить их. На самом деле, данное место имеет в греческом один простой и ясный смысл, который синодальный перевод передаёт совершенно правильно. И не только в синодальном – в других неправославных русских переводах¹²⁵⁵, в латинском (Вульгата), в еврейском (Франса Делича), церковно-славянском и известных мне английских переводах¹²⁵⁶ передаётся только один смысл¹²⁵⁷. И кроме того, восточные отцы Церкви, для которых греческий был родным языком, никогда не видели подобного смысла в данном выражении, и всегда понимали его только так, как сказано в синодальном переводе, что можно понять из вышеприведенных цитат (см. в особенности абз. 28–29, 33–34, 38, 41, 44, 49–50, 54, 56, 58–62).

Возражение 5. Е. Пушков, возражая против Исповеди, говорит о том, что в католичестве «гласная исповедь… была помощницей инквизиции в вы­искивании инакомыслящих», а на Руси, когда Православие при Петре I подпало «под полнейшую зависимость от мирской власти, было сжато такими циркулярами, при которых исповедь перед священником стала опасной и невозможной»¹²⁵⁸.

Насчёт католицизма с Е. Пушковым можно во многом согласиться, но Православие не имеет к инквизиции католиков никакого отношения.

Что же касается Православия при Петре I, то это правда, что он требовал от священников раскрытия тайны Исповеди, и посылал своих людей, которые ложно исповедовались в преступлениях против царя, чтобы узнать, донесёт ли священник об этом властям, или нет. И в это время Исповедь действительно стала опасной, как для священника, так и для исповедующихся, особенно в столице, тем более если человек хотел исповедаться в преступлениях, караемых государством. Но какой же вывод делает из этого факта Е. Пушков? «Надо бы к ним прислушаться и С. Кобзарю, и непред­взятому читателю и сделать соответствующий вывод: исповедь в православии если и была когда-то таинством, то давно переста­ла им быть». К кому же призывает прислушаться Е. Пушков? В частности, к Н. Кедрову, которого он цитировал выше: «Когда Петр повелел указом, чтобы духовный отец открывал уголовному следователю грехи, сказанные на исповеди, духовенство должно было почувствовать, что отсель государственная власть становится между ним и народом, что она берет на себя исклю­чительное руководство народною мыслию и старается разобщить ту связь духовных отношений, то взаимное доверие, какое было между паствой и пастырем». Но как из сказанного можно сделать вывод, что «исповедь в православии если и была когда-то таинством, то давно переста­ла им быть»? Сказанное Н. Кедровым (и другими православными авторами, которых приводит Пушков) описывает лишь одну из битв дьявола с Церковью, как Пётр I, которого многие православные справедливо считают одним из антихристов, боролся с Церковью, в частности с Таинством Исповеди. И сам Н. Кедров даёт правильные оценки происходившему, что «отсель государственная власть становится между ним (духовенством) и народом, что она… старается разобщить ту связь духовных отношений, то взаимное доверие, какое было между паствой и пастырем». Но дьявол всю историю различными путями старается разобщить паству с пастырями и посеять всевозможные нестроения в церковной среде; всю историю он вредит ей, и всю историю Церковь ведёт с ним войну: так что же, каждое нападение врага нужно считать поражением Церкви? Е. Пушков же, по своему безумию, увидев одну из многих атак врага на Церковь, тут же спешит заявить, что Церковь битву проиграла и навсегда лишилась Таинства Исповеди. Да, силён же был Петр I, раз одним росчерком пера смог уничтожить Таинство Исповеди, установленное Христом для всей вселенской Церкви на все времена. Все силы ада не могут одолеть Церковь, а Пётр I смог. Вот так и показывают протестанты на весь мир и свою ненависть к Церкви, и своё безумие.

Возражение 6. Е. Пушков, говоря против Таинства Исповеди, пишет также: «У любого гражданского судьи есть Уголовный ко­декс. Преступить закон он не может, но имеет право применить его к подсудимому или более строго, или найти смягчающую статью»¹²⁵⁹.

Не всякий (особенно не протестант) сразу сможет даже понять, что автор хочет этим сказать, но суть его аргумента такова: священники не имеют права прощать или не прощать по своему желанию, то есть, судить согрешившего по своему усмотрению, ведь Христос определил законы, по которым грешник прощается или не прощается.

Но в том всё и дело, что православные полностью согласны с тем, что священники должны судить и прощать или не прощать не произвольно, а по законам Церкви, по законам Евангелия, по законам Духа, и как у мирского судьи есть кодекс, так и у священства есть «Книга правил», называемая ещё «кормчей», где собраны правила Апостолов, а также Вселенских и Поместных Соборов, признанных каноническими, и правила святых отцов, которые часто говорят именно о том, как судить согрешивших, и какие епитимии за какие грехи нужно назначать. При этом, как и у мирского судьи, о чём говорит Е. Пушков, у священника есть возможность применить эти правила «к подсудимому или более строго, или найти смягчающую статью». Поэтому священники судят человека не произвольно, а руководствуясь правилами, всем вообще учением и преданием Церкви, здравым смыслом и, главное, Духом Святым, Который и поставил их на эту должность, и Который в них живёт и действует.

Протестанты на это возражают: а если священник не поступает по заповедям Христа и Церкви, и не слушает внушений Духа Святого?

Во-первых, для начала пусть протестанты найдут такого священника, который бы, например, человеку, исповедовавшемуся ему в лени, отлучил бы его от причастия на 10 лет, и назначил бы ему этот срок каждый день класть по 1000 поклонов. Такого произвола, как правило, не бывает в Церкви.

Во-вторых, если, теоретически, священник назначит человеку совершенно неадекватную епитимию, то он может сказать об этом епископу, и он снимет её, а священника призовёт к ответу.

В-третьих, поскольку «все мы много согрешаем» (Иак. 3:2), в том числе и священники, то погрешности возможны и при суждении священников о грехах человека, при назначении епитимии и при его наставлениях. Но это обстоятельство вовсе не устраняет Таинства Исповеди – его законность и силу. Это можно сравнить с проповедью. Протестанты верят, что Христос дал им заповедь проповедовать миру Евангелие (хотя на самом деле, Он заповедал это Церкви, а их никуда не посылал, как сказано: «Я не посылал пророков сих, а они сами побежали» – Иер. 23:21, но допустим, что это так). Так вот вопрос: совершенно ли и безгрешно ли проповедуют протестанты Евангелие? Все ли протестантские проповедники говорят слово Божие безошибочно, в должной силе Духа, с должной мудростью и солью? Не говоря даже о православной оценке этих проповедей¹²⁶⁰, сами протестанты согласятся, что очень редко кто из них так проповедует. А если взять во внимание тот факт, что все протестанты, постоянно друг друга, одна деноминация другую, обличают в ересях и уклонениях от истины, то получается, что протестанты (по их же мнению) проповедуют Евангелие со многими ошибками, несовершенствами и, так сказать, издержками. Но делают ли из этого факта протестанты тот вывод, что их проповедь теперь не имеет уже силы, и что не нужно больше проповедовать? Нет, конечно, ибо они считают, что хотя они могут ошибаться в проповедях и учении; хотя их проповедь совсем не так сильна и безупречна, как проповедь Апостолов, тем не менее, Бог и через немощи человеческие действует, и Его Слово оказывает своё действие.

Вот примерно так думают и православные о Таинстве Исповеди: несмотря на погрешности и немощи человеческие, Господь действует через Своих священников. И если человек приходит к священнику с верой, то он скажет ему то, что должно сказать. Ведь если «сердце царя – в руке Господа, как потоки вод: куда захочет, Он направляет его» (Притч. 21:1), то тем более в Его руке сердце священника, которому дана особая благодать Духа, и через которого при совершении Таинств действует Бог особенно явно. Священник, когда к нему обращается человек с верой, через него у самого Бога ища ответа, часто может сказать очень точно и сверх своего ума. Т.е. просто Сам Бог своевременно даёт священнику нужную мысль. Поэтому, если человек искренно ищет прощения своих грехов и наставления в Таинстве Исповеди, то ошибки не будет, и от священника он услышит то, что ему нужно услышать.

Итак, Библия даёт нам все основания верить, что священнослужители Церкви имеют от Христа власть отпускать и удерживать грехи. Это право всегда, от начала, как мы видели, признавала Церковь. Протестантские же возражения против Таинства Исповеди, в чём мой читатель также без труда мог убедиться, никчемны и пусты, и обусловлены только нежеланием признавать очевидное и принимать истину. А необходимость для протестантизма отвержения Исповеди заключается в важнейшей его аксиоме, о которой уже неоднократно говорилось в предыдущих главах (12–14) – в отвержении Церкви и Её необходимости для спасения! Повторю, что спасение протестантизм сделал личным, индивидуальным, а не церковным делом – в протестантизме ничего, что касается спасения человека, не может зависеть от Церкви и Её служителей. И под эту идею протестанты подгоняют всю свою догматику, более всего отрицая именно Таинства, потому что они как раз более всего связывают спасение с Церковью. По этой причине было отвергнуто и Таинство Исповеди¹²⁶¹, ибо если Бог прощает грехи через Своего священника, то моё спасение хоть как-то зависит от Церкви и Её священства, а это и нужно протестантам отвергать, чтобы у них была возможность создавать свои «церкви». Вот и вся действительная причина отвержения протестантами Таинства Исповеди; вот потому они и вынуждены отрицать и извращать прямые слова Христа и закрывать глаза на ясное и единогласное учение древней Церкви о власти священства прощать грехи. Таким образом, отвержение протестантами Таинства Исповеди есть важная причина, по которой любящий Истину не может быть протестантом.