Оформления внешности в впервые годы жизни человека осуществляется родителями. По мнению А.К. Байбурина [4], этот процесс носит символический характер. В любом обществе и любой культуре именно родители формируют предметный мир и предметное сознание ребенка в течение первых трех лет жизни. Затем, как отмечает В.Е. Клочко, у него происходит переход от предметного сознания к осмысленному [22].

Но наибольший интерес к одежде у детей начинает проявляться в конце младшего школьного возраста: в этот период они начинают изучать манеру одеваться у своих сверстников. Происходит, как отмечает Е.А. Петрова [39], переход от принципа  «навязывания» ребенку к принципу свободы выбора в отношении к одежде.

На предподростковый возраст приходится следующий  «пик человекообразования» [22]. В этом возрасте особое внимание придается созданию привлекательного внешнего вида. Жизненный мир подростка обретает ценностные измерения и начинает выступать для него как действительность. По мнению В.Е. Клочко в этом возрастном периоде  «человек может поставить между собой и миром (прежде всего, миром культуры) достаточно много посредников» [22]. Вместе с формированием более высокой степени суверенности, человек предъявляет и другие, повышенные требования к среде и самому себе. Предпринимаемые самостоятельные попытки в оформлении внешности в этот период помогает человеку почувствовать удовлетворение от своего внешнего вида, приблизиться к его собственному идеалу.

Оформление внешности является основным стержнем, вокруг которого формируются субкультуры и происходит объединение молодежи, увлеченной тем или иным ее течением. С.И. Левикова отмечает:  «в молодежных субкультурах вовсе не обязательно разделять то или иное мировоззрение - здесь молодые люди должны разделять внешние формы поведения и символику» [20].

Модификации тела оказывают влияние на особенности и характер адаптации в подростковом и юношеском возрасте. Н.А. Польская выявила связь между наличием у человека модификаций тела (пирсинг, татуировки, шрамирование) и проблемным поведением (аутоагрессия, непродуктивный характер совладания со стрессом на эмоциональном уровне, самоповрежденческие наклонности, употребление психоактивных веществ) [19, 45].

Согласно результатам её исследований, эмоционально-личностными коррелятами модификаций тела выступают такие качества, как успешность в определении эмоций других людей (межличностный эмоциональный интеллект) и готовность выражать негативные эмоции. Эти качества представляются значимыми с точки зрения успешности социальной идентификации субъекта и его взаимодействий с другими.

Эмоциональная напряженность с преобладанием недоверия, готовность к негативным реакциям и к демонстрации агрессии у испытуемых, имеющих самостоятельно сделанные модификации, в большей степени аутодеструктивны.

Высокая концентрация враждебных эмоций контролируется через самоповреждения в форме модификаций тела, которые выступают своеобразными физическими маркерами субъективных границ контроля над эмоциями (как на уровне переживания, так и на уровне их проявления).

Таким образом, модификации тела выступают как способ социальной идентификации субъекта через утверждение контроля над телом (посредством самоповреждения), способ аутентичного самовыражения, содействующий повышению эффективности взаимодействия с другими людьми и определяющий социальный статус. Но подобная социальная успешность идентификации имеет обратную сторону: готовность к негативным эмоциям враждебности требует специальных санкций личностного контроля, которые связаны как с поощрением, так и с  наказанием. Именно такой санкцией и оказывается акт самоповреждения. Через модификации тела индивидуально-личностный контроль социализируется. Модификации тела оказываются опознавательным знаком и тайным языком субкультурных групп. Самоповреждение в данном случае приобретает значение культурного символа, решая задачи социализации и конструирования желаемой идентичности.

Модификации тела представляют собой идентификационный тип самоповреждающего поведения. А самоповреждение в данном контексте приобретает культурное значение, ритуализируется и символизируется в телесных модификациях, определяя новую идентичность субъекта.

Исследователи приходят к выводу, что наличие модификаций тела коррелирует со злоупотреблением алкоголем и наркотическими веществами, сексуальными отношениями, фактами насилия и школьными проблемами [60, 63, 65, 66]. В исследовании взаимосвязи наличия татуировок с референтным окружением было установлено, что татуировки у членов семьи и друзей имеют положительную корреляцию с наличием татуировок у респондентов [66]. Эти данные подтверждают, что принятие решения о каких-либо модификациях своего тела осуществляется под несомненным субкультурным влиянием.

Изучение подростков, имеющих пирсинг и татуировки, приводит исследователей к выводу, что такого рода украшения связаны с поведением, подрывающим здоровье [63]. Выявлено, что эти подростки испытывают трудности в школьной интеграции, чувствуют бoльшую близость к друзьям и меньшую поддержку со стороны родителей, чем их сверстники, не имеющие подобных модификаций [63].

Отметим, что эти исследователи к наиболее важным психологическим проблемам подростков и молодых людей, имеющих различные модификации тела, относятся проблемы взаимоотношений, идентичности и риска. Все они вытекают из трудностей социализации, которые нередко переживаются в подростковом и юношеском возрасте,

В контексте модели проблемного поведения следует отметить концепции склонности к риску и поиску ощущений С.Линга, В.А. Петровского, М. Цукермана. Понятия «edge work» («нахождение на грани») С. Линга, «sensation seeking» («поиск ощущений») М. Цукермана, «неадаптивная активность» В. А. Петровского описывают различные аспекты риска. В данных подходах риск рассматривается как особый психосоциальный феномен, который определяется потребностью индивидуумов осуществлять преднамеренные действия, представляющие угрозу для их жизни, не связанные с насущной необходимостью и не предоставляющие каких-либо ситуативных преимуществ, однако обладающие исключительной значимостью для личности [41]. С. Линг отмечает, что переживания «edge work» укоренены столь глубоко, что проявляются, как правило, автоматически и стихийно [61], а планирование «edge work» поддерживает лишь иллюзию контроля над ситуацией. М. Цукерман выделяет «sensation seeking» в качестве психологической черты, которая выражается в потребности переживания острых ощущений и побуждает индивида экспериментировать с различными видами риска [68].

Модификации тела как социальный феномен сегодня приобрели особый статус новой эстетики (с весьма глубокими культурными, этническими корнями), статус практики инициации и принадлежности к особой группе «избранных». Именно в модификациях тела можно наблюдать сочетание двух казалось бы взаимоисключающих потребностей: потребности индивидуализации и социального отчуждения и потребности принятия и слияния с внутригрупповыми ценностями. Какой мотив здесь оказывается ведущим: определение границ или отказ от границ собственного тела в результате интеграции в субкультуральную группу? Безусловно, каждая конкретная ситуация определяется собственными мотивами, тем не менее понимание психологических закономерностей формирования склонности к модификациям тела (особенно когда речь идет об экстремальных формах модификации) позволит более успешно и эффективно разрабатывать программы превентивного и коррекционного характера.

С одной стороны, модификации тела могут служить маркером психологического неблагополучия; с другой – формой новой эстетики, связанной с поисками особенных способов самовыражения, своеобразным перформансом, где площадкой показа становится собственное тело.

Выводы по первому разделу

Индивидуально-психологическими особенностями называются своеобразные свойства психической активности личности, которые выражаются в темпераменте, характере, способностях, чувствах и эмоциях, проявлении воли, отражают специфику самосознания. Они образуются в результате системного обобщения индивидуальных биологических и социально приобретенных свойств, вовлеченных в функционирование системы поведения человека, а также его деятельности и общения.

Исследования, проведенные учеными в различных направлениях психологии, рассматривают модификации тела: как оформление внешности; как форму объективизации внутреннего мира личности; как проявление самореализации личности, как невербальную коммуникацию, характеризующуюся трансляцией в общество собственных индивидуально-психологических особенностей.