Сразу после прихода к власти нового руководства значительно усилился идеологический диктат: чтобы утвердить всевластие номенклатуры, необходимо было «одернуть» общество и, прежде всего, интеллигенцию.

ИЗ ВЫСТУПЛЕНИЯ 1-ГО СЕКРЕТАРЯ ЦК КОММУНИСТИЧЕСКОЙ
ПАРТИИ МОЛДАВИИ И.И. БОДЮЛА НА XXIII СЪЕЗДЕ КПСС

«В нашей стране каждый, кто считает себя художником, имеет право творить свободно, волен писать по своему усмотрению, без малейших ограничений. Но в такой же мере партия, наши государственные органы пользуются правом выбора, что печатать. Этим ленинским принципом не все кадры, которым доверен данный участок идеологической работы, правильно пользуются. В результате появляются на свет и распространяются произведения, которые в идейном и художественном отношении слабо способствуют росту коммунистической сознательности масс. Более того, как уже здесь говорили, иные из них прямо искажают нашу действительность, проповедуют пессимизм, скептицизм и упадочничество, тенденциозно искажают отдельные этапы жизни советского общества, вроде повести «Один день Ивана Денисовича», отнесенной, кстати, журналом «Новый мир» к числу тех произведений, которые становятся «значительными вехами развития всего литературного дела».

Недоброжелательное критиканство, а иногда и охаивание того, что досталось нашему народу в острой классовой борьбе, в условиях неимоверных трудностей, не соответствует морально-политическому облику советских людей, их высокой идейности, непоколебимой уверенности в торжестве коммунизма!»

· Охарактеризуйте выраженные в этом выступлении представления о свободе слова и печати.

· Почему именно повесть А. Солженицына была выбрана выступавшим как пример «тенденциозного искажения» истории советского общества? О чем это свидетельствовало?

Впрочем, возвращение к просталинским позициям стало ощутимо еще до съезда. Через месяц после падения Хрущева редакторов ведущих газет вызвали в ЦК КПСС и указали: «Народ устал от критики Сталина». В издательствах и редакциях из книг и статей íà÷àли изымать негативные отзывы о Сталине, упоминания о культе личности, о репрессиях. Заведующий отделом науки ЦК КПСС С.П. Трапезников на совещании преподавателей общественных дисциплин в 1965 г. заявил даже, что желательно переиздать «Краткий курс истории ВКП(б)». «Правда» опубликовала письмо скульптора Е. Вучетича, который отвергал само понятие «период культа личности Сталина» и утверждал, что в истории страны не было такого периода, а были лишь отдельные ошибки крупного государственного деятеля. В мае 1965 г., на торжественном заседании по случаю 20-летия Победы Брежнев впервые после ХХ съезда высоко оценил заслуги Сталина в годы Великой Отечественной войны. Собравшиеся встретили эти слова овацией. В кругах либеральной интеллигенции опасались официальной реабилитации Сталина. В связи с этим 25 выдающихся деятелей науки и искусства обратились к Брежневу. Письмо подписали академики Л.А. Арцимович, П.Л. Капица, М.А. Леонтович, И.М. Майский, А.Д. Сахаров, И.Е. Тамм, поэты и писатели В.П. Катаев, В.П. Некрасов, К.Г. Паустовский, Б.А. Слуцкий, В.Ф. Тендряков, К.И. Чуковский, народные артисты и режиссеры О.Н. Ефремов, М.М. Плисецкая, М.И. Ромм, И.М. Смоктуновский, Г.А. Товстоногов, композитор Д.Д. Шостакович и др.

из письма

«Глубокоуважаемый Леонид Ильич!

В последнее время в некоторых выступлениях и статьях в нашей печати проявляются тенденции, направленные, по сути дела, на частичную или косвенную реабилитацию Сталина.

Мы не знаем, насколько такие тенденции, учащающиеся по мере приближения XXIII съезда, имеют под собой твердую почву. Но даже если речь идет только о частичном пересмотре решений XX и XXII съездов, это вызывает глубокое беспокойство.

… Мы считаем, что любая попытка обелить Сталина таит в себе опасность серьезных расхождений внутри советского общества…

Мы не могли не написать о том, что думаем. Совершенно ясно, что решение ЦК КПСС по этому поводу не может рассматриваться как обычное решение, принимаемое по ходу работы. В том или ином случае оно будет иметь историческое значение для судеб нашей страны. Мы надеемся, что это будет учтено».

Письма с протестами против реабилитации Сталина поступали в ЦК КПСС и ведущие органы печати и в последующие годы. Все они распространялись в самиздате и, несомненно, влияли на общественное мнение, возродившееся в стране в годы оттепели. По свидетельству Л. Алексеевой, автора книги «История инакомыслия в СССР», «доводы против ресталинизации были самые лояльные (ресталинизация внесет разлад в советское общество, в сознание людей, ухудшит отношения с коммунистическими партиями и т.п.).

· Как вы полагаете, только ли стремлением избежать конфликтов с властью объяснялась эта подчеркнутая лояльность?

Новая попытка пересмотра курса ХХ съезда готовилась в 1969 г., в связи с 90-летием Сталина. Планировалось открытие памятника на его могиле, в «Правде» была подготовлена большая юбилейная статья, намечалось проведение конференции в Институте марксизма-ленинизма. Однако и на сей раз протесты интеллигенции и возражения лидеров зарубежных компартий вынудило советское руководство отказаться от этих замыслов и ограничиться небольшой публикацией в «Правде», где давалась осторожно-взвешенная оценка деятельности Сталина. Был окончательно избран вариант «ползучей» ресталинизации — постепенной, без официального гласного отказа от решений ХХ и XXII съездов.

Постепенно образ мудрого Сталина все чаще появлялся на киноэкране, правда, лишь в фильмах о Великой Отечественной войне. В биографиях репрессированных героев гражданской войны перестали указывать причины и даже даты смерти. Из мемуаров полководцев цензура вычеркивала критические отзывы о Сталине. Абзацы, посвященные «культу личности», исчезли из школьных и институтских учебников. Даже Постановление ЦК «О преодолении культа личности и его последствий» от 30 июня 1956 г. стало теперь казаться слишком антисталинским и потому полностью замалчивалось, хотя и не было формально отменено.

К 30-летию Победы был подготовлен 12-томный коллективный труд «История Второй Мировой войны».

Из воспоминаний академика Г.А. Арбатова

«Это фундаментальное по размерам издание — самый яркий образчик безответственного, волюнтаристского отношения к истории… с первых шагов практической работы был задан бессовестно, цинично сталинистский настрой, настрой на откровенную фальсификацию важнейшего периода нашей истории — предвоенных лет, самой войны и послевоенных международных отношений».