Сразу после убийства Кирова начались чрезвычайные меры. Вечером того же дня Президиум ЦИК СССР принял постановление, известное под названием «закон от 1 декабря». Сталин единолично настоял на его издании, не заручившись даже согласием Политбюро. Новый закон требовал при рассмотрении дел о терроре заканчивать следствие в срок не более десяти дней, обвинительное заключение вручать обвиняемым за одни сутки до рассмотрения дела в суде, дела слушать без участия сторон, отменить кассационные жалобы и ходатайства от помиловании, приводить приговор в исполнение немедленно после его вынесения. Это означало окончательный отказ от соблюдения каких-либо процессуальных норм.

5 декабря на основании нового закона были осуждены «белогвардейцы» (71 чел), недавно арестованные якобы за подготовку террористических актов. 66 из них расстреляли. Все эти люди не могли быть виновны в убийстве Кирова, так как к этому моменту были уже в тюрьме. К тому же, осуждая их, власти нарушили принцип, согласно которому закон не может применяться к преступлениям, совершенным до его принятия. Вскоре в Киеве расстреляли еще 28 «белогвардейцев».

Однако Сталин не захотел разрабатывать «белогвардейскую» версию. Он приказал НКВД обвинить в организации убийства Кирова бывших лидеров оппозиции — Зиновьева и Каменева. Состоялись массовые аресты их прежних сторонников. В январе 1935 г. Особое совещание НКВД, которое с этого момента перестало ограничиваться пятилетними приговорами, осудило к различным срокам заключения и ссылки большую группу участников ленинградского и московского оппозиционных «центров». Эти приговоры были сфабрикованы без каких бы то ни было доказательств. Несколько сот бывших оппозиционеров выслали из Ленинграда. По всей стране велись аресты бывших троцкистов, зиновьевцев, людей, исключенных из партии в ходе чистки. Постепенно обвинение Зиновьева и Каменева в убийстве Кирова переросло в дело о гигантском заговоре, главной целью которого было убийство Сталина и свержение социалистического строя в СССР.

В директивном письме ЦК, разосланном на места, оба «центра» были названы «замаскированной формой белогвардейской организации, заслуживающей того, чтобы с ее членами обращались как с белогвардейцами». Сталин напомнил местным партийным лидерам, что в партии существовали и другие «антипартийные группировки», перечислив при этом троцкизм, группу «децистов», рабочую оппозицию, правый уклон, «право-левацких уродов».

Весной 1935 г. ОСО осудило по сфабрикованному делу «московской контрреволюционной организации» группу бывших членов «рабочей оппозиции» во главе с А.Г. Шляпниковым, вся вина которых состояла в их голосовании на X съезде РКП(б).

В 1935–1936 гг. вновь была организована массовая чистка партии под предлогом проверки и обмена партийных документов. Из партии было исключено около 250 тыс. чел. Только к декабрю 1935 г. в ходе чистки было арестовано свыше 15 тыс. чел. В мае 1935 г. было распущено Общество старых большевиков: объединение людей, слишком хорошо знавших подлинную партийную историю, казалось Сталину подозрительным.

Репрессии обрушились и на тех, кто никогда не имел отношения ни к оппозициям, ни вообще к ВКП(б). Из Москвы и Ленинграда, из пограничных районов в массовом порядке высылали и отправляли в ссылку или в ИТЛ «социально-чуждых»: бывших дворян, предпринимателей, кулаков. Новым гонениям подверглась церковь. После того, как в 1925 г. умер патриарх Тихон, нового патриарха не выбирали. Церковь возглавляли местоблюстители патриаршего престола митрополит Петр Крутицкий, а затем — Сергий (Страгородский)[179]. Священников и иерархов, а вслед за ними и активных прихожан систематически преследовали: лишали работы и карточек, ссылали, отправляли в лагеря. Теперь же церковь оказалась просто на грани гибели. Так, в Ленинградской области в 1935 г. было 1500 священников, а в 1936 г. осталось всего 32, причем 15 из них поддерживали обновленчество. Все остальные были репрессированы или предпочли отказаться от сана. К 1939 г. на свободе остались лишь четыре православных архиерея: два митрополита и два архиепископа. Накануне войны на территории СССР (без учета Грузии и Армении) сохранилось менее ста действующих православных храмов, в том числе около пятнадцати в Москве, пять в Ленинграде, два в Киеве. Большинство церковных зданий было разрушено или превращено в овощехранилища, склады, мастерские, клубы и даже тюрьмы. Между тем, по данным переписи населения 1937 г., 56 млн. чел. в возрасте 16 лет и старше (57% населения) оставались верующими.

В 1935 г. была впервые осуществлена депортация целого народа: корейцы, жившие на Дальнем Востоке, были выселены в Среднюю Азию.

7 апреля 1935 г. ЦИК и СНК постановили «привлекать к уголовному суду с применением всех мер уголовного наказания» детей, начиная с 12-летнего возраста, «уличенных в совершении краж, в причинении насилия, телесных повреждений, увечий, в убийстве или в попытке к убийству». Секретная инструкция разъясняла, что к этим мерам относится и расстрел[180].

В общей сложности в 1935 г. по делам, расследуемым НКВД было осуждено 267 тыс. чел., а в 1936 г. — 274 тыс.