При разработке технических систем для передачи и приема простых и многомерных сигналов задействуют три сенсорных канала восприятия – зрительный, слуховой и тактильный. Выбор разработчиками сенсорного канала зависит от объема и вида информации, заявленной точности приема и передачи ее.

Зрительный канал самый главный, потому что более 90 % всей информации человек получает с помощью зрения. Но, чтобы увидеть сигнал, он должен быть достаточно ярким, иметь контраст и цвет. Далее, зрительный анализатор может воспринимать только определенное количество информации в единицу времени.

Особая инженерная задача – разработка пультов управления – требует обязательного соблюдения многих особенностей зрительного анализатора, потому что управление самолетами и другими сложными техническими системами в ручном режиме требует обязательного учета характеристик сенсорных систем:

- темные предметы на светлом фоне мы видим лучше, чем светлые предметы на темном фоне;

- мы можем воспринимать одновременно не более 5-9 сигналов (возможности оперативной памяти);

  - частота поступающих сигналов должна быть не меньше времени сохранения ощущения - 0,2-0,5 сек. (это инерция анализатора, время от начала действия раздражителя до его ощущения). Если необходимо решить инженерную задачу, чтобы смена изображений не была заметна (в кино и TV), частота мельканий должна быть не менее 40 Гц. Если мерцание сигнала необходимо для привлечения внимания, то частота мерцания не более 3 - 8 Гц. и т.д.

При конструировании информационного поля учитывают следующие требования:

- сенсорные системы «не видят» эстетику, то есть «им все равно» - красивый, современный пульт, или старомодный - они просто считывают информацию и отправляют ее по афферентным нейронным путям на обработку в головной мозг;

- оптимальная зона фиксации информации - 10 градусов, и в ней не должно быть более 8 сигналов;

- сигналы, которые необходимо обнаружить, выделяются другим цветом; плохо, когда они обозначаются размером или яркостью.

Информация может иметь разные характеристики по интенсивности, цвету, форме, площади, пространственному расположению. Только зрительный сенсорный канал дает наиболее точную и полную информацию о положении объектов по трем координатам в пространстве.

При восприятии частоты поступления сигналов зрительный канал неэффективен, много неточностей.

Слуховой канал необходим для восприятия звуковых сигналов с такими характеристиками, как интенсивность, частота, ритм и тембр. Только с помощью слухового канала мы можем воспринимать речь (не читать, а слушать).

Разработчики аппаратуры для передачи информации от человека к человеку и для обмена информацией между человеком и машиной учитывают следующие особенности:

- среднее время длительности произнесения гласного равно примерно 0, 35 сек. Длительность согласных колеблется от 0,02 до 0,30 секунд. При восприятии потока речи особенно важно различение интервалов между словами и группами слов. Восприятие и понимание речевых сообщений зависит от темпа их передачи. Оптимальным считается темп 120 слов/мин. Сообщения достаточно хорошо воспринимаются при темпе речи 160 слов/мин. Поэтому, речь в профессиональной деятельности не должна быть замедленной (вязкой)  или чрезмерно быстрой;

- интенсивность звуков при речевых сообщениях должна превышать шумовой фон минимум на 6 дБ;

- длина фразы – не более 11 слов.

Проблема в том, что возникает трудность приема и анализа слуховой информации от нескольких источников одновременно.

Тактильный канал используется как вспомогательный при вибротактильных и электрокожных сигналах. Скорость приема информации по тактильному каналу по сравнению со зрением невелика.

2.2. Мышление

Мышление - это представление (понятие). Если я воспринимаю ка­кой-нибудь единичный предмет, например, эту книгу, этот стол, это дерево, то результатом такого восприятия будет умственное построение, которое мы можем назвать представлением. Но я могу познавать не только эту книгу, ко­торая в настоящую минуту находится у меня в руках, которая имеет красный корешок, большие размеры, я могу познавать и все другие книги, книги вообще; я могу мыслить не только о дереве, которое растет перед моим ок­ном, но я могу мыслить о дереве вообще, о ряде деревьев, т. е.,   о группе предметов, сходных между собою.

Умственное построение группы (класса) сходных предметов называ­ется общим представлением или понятием.

Для того, чтобы определить, каким образом возникают общие представ­ления или понятия, мы должны предварительно рассмотреть значение таких терминов, как анализ, абстракция, ассимиляция, синтез.

Анализ. Анализом называется разложение сложных представлений на их составные части. Такое разложение происходит благодаря вниманию, при помощи которого мы можем переходить от одной части какого-либо сложно­го представления к другой. Для иллюстрации процесса анализа мы можем взять следующий пример. У меня есть представление дерева, растущего пе­ред моим окном. Это общее представление дерева состоит из ряда других представлений, именно из представления предмета, имеющего форму, представления величины, цвета и т. д. Мы можем это изобразить символически следующим образом: представление дерева S = a + b + c. В этой формуле под буквами а, b, с разумеются отдельные составные части сложно­го представления дерева.

Абстракция. Под абстракцией мы понимаем процесс выделения из ка­кой-либо группы ощущений или представлений одного какого-нибудь ощу­щения или представления. В процессе абстракции мы мыслим одно какое-нибудь представление, не мысля в то же время о других, с ними связанных. Например, я могу мыслить «прозрачность» воды совершенно независимо от других свойств воды. Это выделение тех или других ощущений происходит благодаря вниманию.

Ассимиляция. Если нам дается какое-нибудь представление а, и в то же время сходное с ним представление а, то иногда эти два представления сли­ваются друг с другом таким образом, что вместо них возникает одно пред­ставление, о котором можно сказать, что оно есть общее им представление. Вместо двух или нескольких частью отличных друг от друга представлений, мы имеем одно представление. Так, например, когда я вижу прозрачность воздуха, которая по ассоциации вызывает представление прозрачности воды, то оба эти представления прозрачности так сливаются друг с другом, что у меня появляется представление прозрачности просто. Такое слияние, происхо­дящее вследствие отождествления, называется ассимиляцией.

Синтез. Понятие синтез является противоположным понятию анализ и употребляется в психологии в том же смысле, в каком оно употребляется, например, в химии. Химик разлагает сложное вещество на его составные части, он произ­водит анализ сложного вещества, но он может найденные им составные эле­менты соединить в одно целое; тогда он вновь получит то вещество, которое разлагал. Процесс такого соединения будет называться синтезом. Точно та­ким же образом и в умственных процессах мы можем те или другие простые представления соединять в одно целое и получать таким образом одно слож­ное представление. Например, составные части представления какого-либо дерева мы можем соединить в одно целое и тогда мы получим сложное пред­ставление дерева.

Происхождение понятия. Понятие есть такое умственное построение, которое относится к классу или к группе сходных предметов; следовательно, оно возникает из представлений единичных сходных предметов. Возьмем в пример понятие дерева. Оно получается из ряда сходных представлений де­рева. Его мы символически обозначим посредством S. Поло­жим, я имел случай воспринимать дерево, которое растет перед моим окном, затем дерево, которое растет на улице, и, наконец, дерево, которое растет на бульваре. Хотя эти три дерева и сходны между собою, но между ними есть, конечно, и различие. Представления этих трех деревьев мы можем изобра­зить при помощи следующих символов: S, S₁, S₂.

Представление S может разлагаться на составные части а+Ь+с, где а, b, с обозначают форму, цвет, величину.

Представления S₁ и S₂  могут разлагаться на другие составные части с другими свойствами.                                                                                                

У нас, таким образом, в сознании имеется три сходных представления со сходными составными частями. Спрашивается, что должно произойти из со­вместного существования этих трех сходных представлений в нашем созна­нии? Как мы видели, между сходными частями представлений а, а₁, а₂ долж­на произойти ассимиляция, результатом чего явится общее представление б; из ассимиляции представлений b,b_1,b₂ получается общее представление в; из ассимиляции представлений с, с_1, с2 получится общее представление г.

Получение общего представления указанным способом называется обобщением. Заметим, что в этом процессе сходные части единичных пред­ставлений соединяются в одно общее представление, а несходные отбрасы­ваются или взаимно друг друга уничтожают. Этот процесс часто называют также абстракцией, отвлечением, потому что в нем мы отвлекаемся от не­сходных частей сравниваемых представлений. Результатом обобщения явля­ется общее представление или понятие. Под этим последним мы понимаем такое умственное построение, которое уже будет относиться не к дереву, растущему перед моим окном, не к дереву, растущему на бульваре, а к дере­ву вообще. Это умственное построение должно объединять все представле­ния отдельных деревьев и является результатом соединения представлений единичных предметов в одно целое. Общее представление является, таким образом, результатом соединения сходных частей представлений и отбрасы­вания несходных частей.

Возникновение понятий у ребенка. Предположим, ребенок видит в комнате собачку. Взрослые обозначает ее при помо­щи звука «ав, ав». У ребенка в этом случае устанавливается ассо­циация между зрительным образом собаки и звуковым образом «ав, ав». Если ребенок, выйдя во двор, увидит дворняжку, то вследствие ассоциации, которая у него установилась между зрительным образом собаки и звуковым образом, и вследствие процесса ассимиляции он эту собаку назовет также «ав, ав». Если, далее, ребенок в комнате увидит игрушечную собаку, то и тогда он вследствие ассоциации произнесет «ав, ав». То же самое произойдет в том случае, когда он станет рассматривать книгу и в ней найдет изображение со­баки. Легко объяснить процесс, который совершается в уме ребенка. Он ото­ждествляет сходные зрительные образы, он находит в них нечто общее, он производит обобщение. Вследствие этого у него в уме является известное общее представление собаки, причем, к этому общему представлению собаки присоединяется известный звуковой образ, или слово. Из этого примера можно также видеть, каким образом слово соединяется с общим представле­нием.

Родовой образ. Это соединение сходных представлений, класс однород­ных вещей; у нас имеется тот или другой родовой образ, являющийся резуль­татом слияния отдельных представлений.

В качестве заместителей родовых образов являются слова. Так, например, когда мы мыслим такие понятия, как «человечество», «справедливость» и т. п., то мы мыслим не какие-либо родовые образы, являющиеся результа­том слияния ряда сходных представлений, а мы мыслим просто слова: «чело­вечество», «справедливость» и т. п. Эти слова являются заместителями тех или других общих представлений, они являются символами или знаками тех или других общих представлений. Мы в нашем мышлении вместо того, что­бы оперировать с общими представлениями, оперируем со словами, которые являются заместителями тех или других общих представлений или понятий. Из этого видно, какое значение имеет речь для умственной деятельности че­ловека.

Значение языка. Если бы мы в нашем мышлении о классах сходных предметов каждый раз были поставлены в необходимость пользоваться теми или другими общими представлениями, то мы должны были бы оперировать с очень громоздким материалом. В самом деле, если бы, думая о «дереве во­обще», мы должны были иметь в своем сознании образ, являющийся резуль­татом соединения сотни деревьев, которые мы воспринимали, то этот образ имел бы чрезвычайно сложный характер и был бы совершенно неудобен для употребления. Но мы вместо этих родовых образов употребляем слова, и вследствие этого мыслительный процесс сокращается, у нас получается эко­номия мысли, так как мы в одну и ту же единицу времени можем мыслить больше, чем в том случае, если бы у нас не было этого средства. Таким обра­зом, язык способствует экономии мысли.

Понятие и слово. Слова и понятия возникают и развиваются парал­лельно друг с другом. Развитие языка так же способствует развитью понятий, как и наоборот. Понятия так же не могут существовать без слов, как слова не могут существовать без понятий.

   Суждение

Определение суждения. Чтобы определить, что такое суждение, мы рассмотрим несколько примеров суждений. «Этот человек честен» есть суж­дение. «Железо проводник теплоты» есть суждение. «Растение есть орга­низм» - суждение. Из этих примеров мы видим, что в суждении мы приво­дим в связь два представления, мы устанавливаем между ними то или иное отношение. Вследствие этого два представления выступают в нашем созна­нии совместно, в соединении друг с другом. Поэтому мы можем сказать, что в процессе суждения происходит соединение двух представлений, причем представления могут быть представлениями единичных вещей или представлениями класса вещей. Таким образом, мы видим, что суждение может быть обозначено, как синтез или соединение представлений. В суждении мы вы­сказываем или утверждаем что-либо относительно чего-либо. То представле­ние, о котором что-либо высказывается, называется субъектом, подлежащим; то представление, которое показывает, что именно высказывается, называет­ся предикатом, или сказуемым.

Но вышеприведенное определение суждения нельзя считать полным: в нем недостает некоторых элементов, которые являются существенными для суждения. Таким элементом является уверенность или вера.

Уверенность или вера. В суждении самым существенным является утверждение; без утверждения не может быть суждения. Но для того, чтобы я мог что-нибудь утверждать, я должен иметь уверенность в том, что утвер­ждаемое мною имеет объективную реальность, что оно существует в действительности, а не только в моем сознании. Если я утверждаю, что «доска черная», то это происходит оттого, что я уверен, что вне меня существует предмет, который называется доской и которому присущ черный цвет. Если бы у меня такой уверенности не было, то я не мог бы высказать указанного суждения. Простого соединения представлений было бы совершенно недос­таточно для образования суждения. Например, у меня в процессе галлюцина­ции может быть представление страшного разбойника. В этом случае мы имеем соединение двух представлений: разбойник и страшный. Но я, в том случае, когда сознаю, что это есть галлюцинация, не произнесу суждения «разбойник страшен», потому что у меня нет уверенности, что это есть нечто, существующее вне меня, я знаю, что это есть только нечто субъективное, не­что во мне находящееся. Для того, чтобы я мог составить суждение «разбойник страшен», я должен иметь уверенность, что разбойник существует реально и что такая связь представлений, как «разбойник страшен», соответствует чему-то объективному, реально существующему.

Уверенность может иметь различную степень. Если уверенность дости­гает наивысшей степени, то суждение, которое мы составляем, представляет­ся нам вполне достоверным. Например, я уверен, что в настоящий момент - день, а не ночь. Эта уверенность достигает высшей степени, а потому сужде­ние «теперь день» приобретает для меня наибольшую достоверность. Но иногда уверенность, которая у меня бывает, когда я высказываю суждение «А есть В», достигает такой же степени, как и уверенность, с какого я мог бы произнести суждение «А не есть В». Когда я не могу утверждать, что «А есть В», я воздерживаюсь от такого суждения. Я так же могу произнести сужде­ние «А есть В», как и суждение «А не есть В». Это будет тем психическим состоянием, которое мы называем сомнением, колебанием. Например, у меня есть столько же данных для утверждения, что Марс обитаем, как и для ут­верждения, что Марс необитаем, и поэтому я не могу утверждать «Марс оби­таем»: я сомневаюсь, я колеблюсь произнести такое суждение.

Таким образом, мы видим, что уверенность является существенным эле­ментом акта суждения. Поэтому полное определение суждения будет заклю­чаться в следующем: суждение есть такой акт соединения представлений, с которым связывается уверенность в том, что утверждаемая связь представлений имеет объективную реальность.

Для полной характеристики процесса суждения необходимо отметить, что суждение всегда имеет отношение к истинности и ложности. Если есть какое-нибудь умственное построение, в котором нет отношения к истинно­сти, то такое умственное построение не есть суждение. Например, когда я произношу слово «дракон», то я при этом представляю живое существо, имеющее такую - то форму. Но это мое представление не может быть ни истинным, ни ложным, потому что я ничего не утверждаю о том, существует дракон или не существует в действительности; я имею представ­ление дракона и только. Совсем иное дело, если я скажу, подобно китайцам, «дракон проглатывает солнце», и при этом буду иметь уверенность в том, что дракон на самом деле существует и что он иногда может проглатывать солн­це. Это уже будет процессом суждения, потому что в нем выражается, что дракон есть нечто объективно-реальное. В нем содержится отношение к ис­тинности. Для китайца это суждение будет истинным, для нас это суждение будет ложным.

Иллюзии. Мы видели, что суждение получается в том случае, когда мы что-либо высказываем относительно чего-либо. Следует заметить, что это справедливо только относительно тех суждений, которые получают опреде­ленное словесное выражение, относительно тех умственных построений, ко­торые выражаются при помощи слов. Но под суждением понимают не только эти процессы, а также и очень многие другие процессы, которые не могут быть выражены при помощи слов. Если мы примем такое широкое примене­ние термина «суждение», то мы должны будем считать процессом суждения все те процессы, в которых есть какое-нибудь сравнение. Например, если мы слышим два тона, один более сильный, чем другой, то хотя бы мы не выска­зали этого в форме предложения: «тон А сильнее тона В», но если мы из ощущения двух тонов усмотрели указанное различие, то это уже будет суж­дением. Если я вижу, что какой-нибудь цвет имеет большую яркость, чем ка­кой-либо другой цвет, то это будет суждением. Всякое сравнение, всякая оценка предполагает суждение, хотя бы это суждение и не приняло словесно­го выражения.

Суждения могут быть ошибочными. Ошибка заключается в том, что неправильно оцени­ваются ощущения. Эти ошибки мы можем назвать «ошиб­ками суждения», «обманами от суждения», или, как их обыкновенно назы­вают, «иллюзиями».

Иллюзии возникает благода­ря апперцепции при действии на нас тех или других впечатлений. Например, трусливый человек, проходя по лесу имея представление о разбойнике, кото­рый может произвести на него нападение, увидевши издали пень, принимает его за разбойника. Он, следовательно, истолковывает то или другое зритель­ное ощущение определенным образом. Такого рода ложные представления мы тоже называем иллюзиями. К числу иллюзий этого рода относятся слу­чаи, когда мы в тех или других звуках, которые может производить ветер, слышим «свист», «завывание», «вой», «плач» и т. п., то есть крики, которые могут издавать человек и животное.

В виду того, что понятие иллюзии весьма часто смешивается с понятием галлюцинации, здесь будет уместно сказать несколько слов о различии, кото­рое существует между иллюзией и галлюцинацией. Когда воспроизведенное представление приобретает такую живость, что кажется нам соответствую­щим чему-либо реальному, то мы такое представление называем галлюцина­цией. Различие между иллюзией и галлюцинацией заключается в том, что иллюзия всегда порождается каким-нибудь впечатлением, в каком-либо отношении похожим на представление, которое оказывается ошибочным, ил­люзия всегда имеет реальную основу; галлюцинация же воз­никает без какого бы то ни было внешнего впечатления, она не имеет ника­кой реальной основы, это просто воспроизведенное ощущение, которое приобретает живость, приближающую ее к реальным ощущениям. Если поло­тенце на дверях, освещенное лунным светом, является поводом для того, чтобы мы подумали, что в комнате находится привидение, покрытое сава­ном, то это есть иллюзия. Если же представление привидения возникает в том случае, когда нет никаких внешних впечатлений, способных его вызвать, то оно будет называться галлюцинацией.

  Умозаключение

Если нам дается два или несколько суждений и из них вытекает новое суждение, то такой процесс называется умозаключением или рассуждением. Например, если нам даются суждения: «все жидкости сжимаемы», «ртуть есть жидкость», то из этих двух суждений необходимо следует, что «ртуть сжимаема». Это - пример умозаключения.

Выделяют три типа умозаключения:        

Индукция - это умозаключение от частного к общему. Если, например, нам даются суждения: «дерево расширяется от теплоты», «железо расширя­ется от теплоты», «стекло расширяется от теплоты», то мы можем построить новое суждение, более общее, чем те суждения, из которых оно получается: «все тела расширяются от теплоты». Такое умозаключение будет индукцией.

Дедукция - умозаключение от общего к частному. Например, если нам даются два суждения: «все тела расширяются от теплоты», «железо есть те­ло», то отсюда необходимо будет следовать суждение: «железо расширяется от теплоты».

Третий тип умозаключения называется «умозаключением от частного к частному». Этот вид умозаключения можно пояснить при помощи сле­дующего примера. Если ребенок обожжется на свече, то он не решается больше подносить руку к свече, думая, что он обожжется. В этом можно ви­деть процесс умозаключения. Но этот процесс мы не назовем умозаключени­ем дедуктивным, потому что в таком случае нужно было бы, чтобы его умо­заключение исходило от суждения «всякий огонь жжет», чего именно в дан­ном случае нет. Если бы это умозаключение было индуктивным, то мы имели бы несколько случаев, в которых ребенок обжегся на свече. Так как оба эти случая исключаются, то это является умозаключением от частного к ча­стному.

  Высшие понятия

В учебниках по психологии в разделе «Восприятие» речь идет о восприятии пространственных отношений между предметами, как далеко или близко они находятся. При этом, не рассматривается само понятие «пространства».

Понятие пространства. Рассмотрим, нет ли какого-нибудь различия между понятием пространства и таким понятием, как, например, понятие дерева. Мы рассмотрели выше, что понятие дерева является результатом сравнения сходных представлений, но мы видели также, что все те элементы, из которых составляется понятие дерева, получаются из чувственного опыта, т.е. являются результатом вос­приятия через посредство органов чувств. Например, цвет, форму мы полу­чаем из зрительного, осязательного опыта и т. п. Такое понятие, которое со­ставляется исключительно из элементов чувственного опыта, мы назовем по­нятием эмпирическим. Посмотрим, похоже ли в этом отношении понятие пространства на понятие дерева. Для этой цели рассмотрим, что мы мыслим, когда мы употребляем слово «пространство»? Когда мы употребляем слово «пространство», то мы под ним мыслим то, в чем содержатся все вещи чув­ственно воспринимаемого мира: в пространстве, как в сосуде, заключаются все вещи, вся Вселенная. Пространство нам представляется бесконечным. Мы не можем представить себе, чтобы пространство где-нибудь имело нача­ло или конец.

Далее, пространство нам представляется абсолютно однород­ным, т.е. все части пространства мыслятся нами имеющими абсолютно оди­наковые свойства. Пространство до Луны, пространство между Юпитером и Солнцем представляется нам имеющим одни и те же свойства. Однородность пространства отличается от той однородности, которую мы можем воспри­нимать в вещах чувственного мира. Например, передо мной находится стена, окрашенная в серый цвет; я могу сказать, что поверхность стены «однород­на», но я отнюдь не могу утверждать, что поверхность стены абсолютно од­нородна, между тем как относительно пространства мы утверждаем, что все части его мыслятся нами абсолютно однородными. Далее, пространство нами мыслится абсолютно непрерывным, т.е. мы не можем сказать, что про­странство в какой-нибудь части прерывается, перестает быть пространством, а затем вновь начинает быть пространством. Такой непрерывности, какую мы приписываем пространству, мы не находим в вещах эмпирического мира. Например, хотя деревянная палочка и кажется нам непрерывной, но мы зна­ем, что при известных условиях мы могли бы убедиться в том, что палочка состоит из материальных частичек, которые отделены друг от друга извест­ными промежутками.

Таким образом, мы видим, что понятие пространства мыслится нам чем-то единым, бесконечным, непрерывным, абсолютно однородным. Такие элементы понятия пространства, как бесконечность, абсолютная од­нородность, абсолютная непрерывность не могут быть получены из чувст­венного опыта, потому что они не находятся в предметах чувственного опы­та. Те понятия, которые содержат элементы, не полученные из чувст­венного опыта, называются понятиями априорными. К числу таких по­нятий принадлежит также и понятие времени.

Понятие времени. После того, что нами сказано об априорности поня­тия пространства, нам остается очень немного сказать относительно априор­ности понятия времени.

Время, подобно пространству, мыслится нами единым, бесконечным, абсолютно непрерывным и абсолютно однородным. Эти свойства указывают на то, что понятие времени имеет априорный характер.

Если мы желаем представить себе пространство, взятое в целом, конеч­ным, то это нам не удается. Если мы желаем представить себе время, взятое в целом, конечным, то это нам тоже не удается. Это обстоятельство мы выра­жаем таким образом, что пространству и времени приписываем свойство бесконечности. Понятие бесконечности есть понятие отрицательное.

Мы можем мыслить пространство без каких бы то ни было вещей, без какого бы то ни было содержания. Такое пространство, которое мы мыслим без «вещей», мы назовем чистым пространством. Такое пространство мы мыслим обыкновенно в геометрии. Когда мы говорим о пространстве, лежа­щим между точками А и В, то мы не мыслим никаких предметов или вещей, лежащих между точками А и В. Мы можем мыслить время без каких бы то ни было «событий», без каких бы то ни было процессов, например, когда мы говорим в физике и механике о промежутке времени между двумя момента­ми А и В. Такое понятие времени будет понятием чистого времени.

Но можем ли мы какие-либо вещи мыслить без пространства? Например, можем ли мы себе представить дом, лес, земной шар не в пространстве? Ко­нечно, нет. Можем ли мы себе представить, что какой-нибудь процесс, собы­тие, явление совершается не во времени? Нет, не можем. Мы всегда пред­ставляем, что известный физический процесс (горение, химическое соедине­ние, движение и т. п.) совершается во времени, какие-нибудь чувства, кото­рые мы переживаем, вообще психические состояния совершаются во време­ни. Мы не можем мыслить эти процессы совершающимися не во времени.

Таким образом, понятия пространства и времени являются необхо­димыми условиями мышления вещей и событий. Такие понятия в силу это­го мы назовем априорными условиями познания или предпосылками позна­ния. В качестве таких предпосылок они занимают в сравнении с другими понятиями особенное место [17].

   «Алгоритмы» мышления

Сосчитайте в уме: сколько будет 8х4, 69х8, 95х49. Чтобы ответить на эти три вопроса, мы прибегаем к помощи различных стратегий. В первом случае мы знаем ответ, потому что соответствующая информация хранится в нашей памяти, и, когда нам задают вопрос, мы вспо­минаем ответ непосредственно. Что касается второй задачи, ответа, скорее всего, мы не знаем, в памяти его нет. Но мы знаем, как его найти - берем ка­рандаш, бумагу, и, пользуясь правилами умножения, получаем нужный от­вет. В чем разница? В первом случае мы прямо помним факты, а во втором помним программу, то есть последовательность правил, с помощью которых мы порождаем информацию в случае необходимости.

Во многих случаях мы можем выбирать стратегию. Каждая стратегия имеет свои преимущества. При непосредственном запоминании фактов мы ускоряем и упрощаем последующее отыскание их. Но при этом объем памяти используется неэкономно.

Когда речь идет о больших объемах информации, более эффективным оказывается запоминание правил, по которым ее можно обработать; это по­зволяет экономить на объеме памяти, но за счет снижения скорости отыска­ния информации. Чтобы решить вторую задачу, необходимо помнить произ­ведения всех пар однозначных чисел (45 произведений) и некоторые из про­изведений двузначных (не более 4950 произведений). Произведения трех­значных чисел (499500) не помнит никто.

При решении любой сложной задачи необходимо непрерывно контро­лировать, на каком этапе решения мы находимся, и какие результаты достигнуты к данному моменту. Чем выше сложность задачи, тем большая на­грузка падает на кратковременную память, а объем ее ограничен (5-9 еди­ниц). Поэтому мы пользуемся временными записями с целью контроля про­движения процесса решения задачи и полученных промежуточных результа­тов. Можно даже предсказать, когда человек окажется неспособным решить какую-то задачу просто потому, что он не в состоянии уследить за всеми со­бытиями, происходящими в данный момент. Особенно хорошо это видно на примере устного счета.

Перемножим два однозначных числа, например, 9 на 4. Скорее всего, результат уже хранится в памяти, потому что нужно всего три ячейки памя­ти: одна для 9, одна для 4 и одна для ответа - 36. Это - простая задача.

Рассмотрим теперь умножение двузначного числа на однозначное, скажем 69 на 8. Задачу можно решить в несколько шагов.

1 шаг. На первом шаге мы вводим в кратковременную память два числа, ко­торые требуется перемножить: 69 х 8

2 шаг. На втором шаге формируется первое произведение, после чего в кратковременной памяти оказывается пять чисел: 69х89х8 = 72

3 шаг. Два из этих пяти чисел (показывающие, что 9 было умножено на 8) стираются, остается результат их перемножения: 69 х 8 = 72

4 шаг. Вычисляется второе произве­дение (6 х 8 = 48), и в кратковременной памяти оказывается шесть чи­сел: 69х8=726х8 = 48

5 шаг. Далее, все числа, требующие перемножения, стираются,  и в памяти остается только два числа: 72 и 48

6 шаг. Эти числа складываются: 72+

                                                  48 = 552

Загрузка кратковременной памяти, таким образом, колеб­лется на протяжении шести шагов решения между двумя и шестью числами одновременно. В один из моментов загрузка приближается к пределу емко­сти кратковременной памяти, но все же следует считать, что большинство людей способны при некотором усилии умножить в уме двузначное число на однозначное.

При умножении двузначных чисел нагрузка на кратковременную память возрастает. Пример: 95 х 49. Чтобы в уме перемножить эти двузначные числа нужно 11 шагов. Загрузка памяти доходит до шести чисел на 4, 7 и 10 шагах и до семи чисел на 9 шаге. К тому же, нужно помнить еще и вторичную информацию - какая часть задачи обрабатывается в данный момент и др. Для большинства людей умножение одного двузначного числа на дру­гое двузначное оказывается на пределе возможностей. Предел этот ставит кратковремен­ная память, а вовсе не умственные способности. Стоит взять карандаш и лист бумаги, и задача будет решена. Кто-то сразу скажет, что лучше взять калькулятор. Согласен, если речь идет только о получении результата. Но мыслительные способности и память нужно развивать и тренировать, поэтому многие преподаватели с этой целью проводят соревнования среди учащихся  по устному счету.

Ну, а если кто-то быстро решает такие задачи, как это объяснить? Они при умножении пользуются специальными приемами, позволяющими уменьшить количество информации, которое необходимо хранить в кратковременной памяти; 95х49; 49 = 7 х 7, значит, мы можем свести задачу к двум более простым: 95 х 7 = 665

                                      665 х 7 = 4655. [11]