Не менее напряженной была международная ситуация на Дальнем Востоке. Она также характеризовалась усилением противоречий между великими державами и Японией, вызванных главным образом активизацией экспансионистской политики последней, пытавшейся включить в орбиту своего влияния практически всю террито­рию Китая, заняв первое место в китайском внешнеторговом обороте. Для усиления своего влияния в Китае Япония активно использовала борьбу центрального прави­тельства в Нанкине с чиновниками и генералами, управляющими отдельными про­винциями. Во время вооруженного конфликта лидера центрального правительства генерала Чан Кайши с группой руководителей северных районов во главе с правите­лем Маньчжурии Чжан Цзолином японские войска под предлогом защиты жизни и имущества иностранцев в условиях нестабильности внутриполитической обстановки в Китае захватили провинцию Шаньдун, одну из наиболее развитых в экономическом отношении.

После захвата Шаньдуна, к началу 30-х гг. Япония в целом закончила подготовку к оккупации Маньчжурии, которая была осуществлена в 1931 г. В качестве предлога для вторжения японцы использовали взрыв на КВЖД. Японские войска, сосредото­ченные вдоль Южно-Маньчжурской железной дороги практически сразу после этого инцидента напали на части китайской армии, расквартированные в этом районе стра­ны. Полная оккупация Маньчжурии была завершена в течение нескольких месяцев. На оккупированной территории японские военные весной 1932 г. создали марионе­точное государство, — Маньчжоу-Го, — полностью зависимое от японского прави­тельства. Во главе его был поставлен бывший китайский император, свергнутый в 1911 г.

Реакция мировой общественности на подобную политику Японии была достаточ­но сдержанной, практически попустительской, что способствовало закреплению японских успехов в Маньчжурии. Более того, президент США Г. Гувер в октябре 1931    г. признал за Японией право «восстановления порядка в Китае», а один из вид­ных представителей французского военного ведомства заявил, что вторжение япон­ских войск в Маньчжурию станет барьером на пути большевистского проникновения в Юго-Восточную Азию. Положительную оценку политики Японии в Северо-Восточном Китае дали также некоторые английские государственные и политические
деятели.

Что же касается Лиги Наций, то эта организация, рассмотрев жалобу нанкинского правительства на агрессию Японии, ограничилась лишь выражением надежды на то, что обе стороны нормализуют свои отношения.

В целом страны-гаранты Версальской системы в данном случае показали свою не­способность сохранить status quo на Дальнем Востоке и противодействовать экспан­сионистской политике Японии, нарушавшей нормы, установленные Версальской и Вашингтонской международными конференциями. Лига Наций также обнаружила отсутствие механизма, способного воздействовать на международную обстановку в рамках существующей системы международных отношений.

В данных условиях великие державы сосредоточили усилия на достижении собст­венных целей в Китае. Особенно преуспели в этом США, сумевшие добиться закреп­ления принципа «открытых дверей и равных возможностей» в Китае, суть которого заключалась в сохранении свободного доступа на китайский рынок. Американские дипломаты договорились с японским правительством о том, что не будут вмешивать­ся в события в Маньчжурии в том случае, если японская экспансия не будет продви­гаться в южном направлении. Позднее, в связи с тем, что японское руководство на­рушило это соглашение, а также в связи с возрастанием антияпонских настроений в среде американской общественности, правительство Соединенных Штатов в январе 1932   г. заявило о непризнании любых соглашений, наносящих ущерб правам США
либо их граждан в Китае, однако в то же время американская дипломатия заявила,
что США не будут вмешиваться в действия Японии в Северо-Восточном Китае.

Реакция великих держав на события в Маньчжурии может быть объяснена также тем, что их руководство питало надежду на развязывание японо-советского конфлик­та, который способствовал бы взаимному ослаблению двух сторон, тем более, что проблемы в русско-японских отношениях давали прекрасный повод для подобных ожиданий. Неоднократные предложения советского правительства подписать пакт о ненападении отвергались японской стороной. Желая свести к минимуму возможность войны с Японией, советская сторона предложила токийскому правительству приобре­сти КВЖД. После почти двухлетних переговоров, в марте 1935 г. дорога была прода­на. Формальным владельцем КВЖД стало Маньчжоу-Го.

После оккупации Японией Маньчжурии советское руководство предприняло ряд мер для нормализации отношений с правительством Чан Кайши, нарушенных в 1929 г. во время конфликта на КВЖД. В декабре 1932 г. между двумя странами были восстановлены дипломатические отношения; практически сразу после этого Совет­ский Союз предложил Китаю заключить договор о ненападении, однако переговоры затянулись по вине китайской стороны. Советской стороной были также приняты меры к стимулированию национально-освободительного и коммунистического дви­жения в Китае, результатом которых стали выступления в Шанхае, подавленные японскими войсками зимой 1932 г.

Несмотря на попустительское в целом отношение к японской политике на Даль­нем Востоке, США и Великобритания постарались усилить давление на Токио. Со­вместными усилиями двух стран был проведены морские учения в Тихом океане, а Лига Наций, со своей стороны, порекомендовала Японии и Китаю вступить в перего­воры об урегулировании маньчжурского инцидента.

В феврале 1932 г. для детального изучения положения дел на Дальнем Востоке Лигой Наций была создана специальная комиссия во главе с лордом Литтоном (Вели­кобритания). В ходе работы комиссия посетила Японию, Китай, Маньчжоу-Го и в октябре того же года опубликовала отчетный доклад, содержавший достаточно реа­листичные оценки сложившейся в регионе ситуации. Авторы доклада возлагали от­ветственность на Японию за агрессию и захват Манчжурии; самостоятельность Маньчжоу-Го при этом не признавалась. Вместе с тем в докладе комиссии говори­лось об особых интересах Японии в Маньчжурии. Говоря о будущем территорий Се­веро-Восточного Китая, комиссия Литтона предложила компромиссный вариант, ко­торый, по ее мнению, должен был удовлетворить всех участников конфликта. Со­гласно докладу, Маньчжурия должна была быть интернационализирована, поставлена под контроль Лиги Наций. Японские и китайские войска должны были отойти с этой территории, а охрану внутреннего прядка на ней должна была осуществлять специ­альная жандармерия, возглавляемая инструкторами Лиги Наций.

Обсуждение доклада в советах и комиссиях Лиги Наций не привело к принятию какого-либо конкретного решения по поводу маньчжурского инцидента. Во время дискуссий по этому поводу Япония, нарушив все договоренности, начала продвиже­ние вглубь Китая к югу от Маньчжурии, захватив ряд провинций в непосредственной близости от Пекина именно в то самое время, когда войска нанкинского правительст­ва вели боевые действия в районах, контролируемых коммунистами. В создавшихся условиях 31 мая 1933 г. в городе Тангу было подписано японо-китайское соглашение о перемирии, закрепившее отказ правительства Чан Кайши от Маньчжурии и облас­тей к югу от нее, оккупированных Японией.

Необходимо также отметить, что за несколько месяцев до заключения перемирия с Китаем японское правительство приняло решение о выходе из Лиги Наций в связи с возобновлением обсуждения доклада комиссии Литтона.

Таким образом, события на Дальнем Востоке начала 30-х гг., начавшиеся с захва­та японскими войсками Маньчжурии и закончившиеся выходом Японии из Лиги На­ций, так же, как и европейские события, свидетельствовали о начале демонтажа Версальско-Вашингтонской системы, чреватого изменением расстановки сил на между­народной арене и возникновением новых конфликтных ситуаций.

41. Кризис Версальской системы и его причины. Англо-франко-советские переговоры 1939г. и причины их неудач. Пакт Молотова-Риббентропа: предпосылки, содержание, значение.

Надвигавшаяся вторая мировая война заставила английское и французское правительства более серьезно прислушаться к предложениям Советского Союза. После захвата Чехословакии английское правительство проявило желание начать переговоры о совместных действиях с СССР в случае агрессии против Румынии. Советское правительство ответило предложением заключить трехсторонний оборонительный пакт, который гарантировал бы безопасность стран Южной и Восточной Европы. СССР предлагал также созвать конференцию представителей Англии, Франции, СССР, Турции, Польши и Румынии, чтобы выяснить действительное положение и определить позиции все участников. Но Великобритания блокировала это предложение, заявив, что советское предложение является “преждевременным”. Франция положительно отнеслась к идее конференции, но без Англии не решилась ее принять. Кроме того, СССР был связан с Францией только договором, а не военной конвенцией, а это лишало его возможности оказать конкретную помощь восточноевропейским странам в случае агрессии против них.

 Советское правительство предлагало конкретное соглашение о заключении на срок до 10 лет договора о взаимной помощи, в котором бы предусматривалась возможность оказания военной помощи странам, находившимся между Балтийским и Черным морями. Однако, Англия не хотела начинать переговоры с Советским Союзом и только под влиянием Франции делала вид, что соглашалась на них. Франция же, находясь непосредственно на границе с Германией, была гораздо больше зависима от фашистской агрессии. Посол СССР во Франции Я.З. Суриц неоднократно отмечал, что французское правительство при всем его нежелании подписать договор могло пойти на это, но действовало с оглядкой на Англию, и Даладье, как и Чемберлен, хотел вовлечь Россию в войну, оставляя за собой право пойти на соглашение с Германией.

14 мая 1939 г. СССР снова предложил подписать пакт, который бы гарантировал от агрессии восточные страны, включая Финляндию и Прибалтику, а не только Польшу и Румынию, как предлагала Англия. Но и на этот раз англо-французский проект соглашения не был основан на подписании военной конвенции. А между тем, печальный опыт Чехословакии показал, что подписание только пакта о взаимопомощи, не подкрепленного военным соглашением, привело бы к затягиванию периода консультаций, на что у участников пакта уже могло не остаться времени.

В течение мая-июня 1939 г. стороны обменялись нотами, согласовывая условия подписания пакта, но выработать единую точку зрения не смогли. Камнем преткновения оставался вопрос о косвенной агрессии, который СССР и Англия понимали по-разному. Особенно это касалось прибалтийских стран, через которые Германия могла совершить нападение на СССР.

В конце июля Франция и Великобритания решили, наконец, провести в Москве переговоры по военным вопросам. Советский Союз, со своей стороны, сделал все, чтобы такие переговоры состоялись. С советской стороны, в них принимала участие весьма представительная делегация во главе с Наркомом обороны К.Е. Ворошиловым и начальником Генерального штаба Красной Армии Б.М. Шапошниковым. Делегации Англии и Франции представляли второстепенные лица, не имевшие даже права подписывать военные соглашения.

Переговоры начались 12 августа 1939 г. накануне второй мировой войны. Они были самым важным событием, которое могло предотвратить войну. Но первые дни переговоров были затрачены на выяснение полномочий представителя Англии (отставного адмирала Дракса) и Франции (генерала Думенка) и обмен информацией о состоянии вооруженных сил трех ведущих переговоры стран. Если Думенк 22 августа получил полномочия правительства Даладье согласиться на проход советских войск через Польшу, то выяснение полномочий Дракса заняло неоправданно много времени. Кроме того, состоявшиеся в июле 1939 г. переговоры в Лондоне между представителями английского правительства (Г. Вильсон) и немецким чиновником по особым поручениям (Г. Вольтат) показали, что Англия и дальше готова идти на уступки Германии, вместо подписания соглашения об оборонительном союзе с СССР. Поэтому участие в московских переговорах, скорее, рассматривалось английским правительством как шантаж Германии, чем серьезное намерение остановить фашистскую агрессию. Францией переговоры оценивались, как необходимая мера обороны. Французы срочно укрепляли “линию Мажино” на границе Франции и Германии и перебрасывали в район границы боеприпасы. Мосты на Рейне были заминированы с тем, чтобы в нужный момент взорвать их. Столица Франции Париж готовилась к захвату, жители рыли траншеи, закладывали окна мешками с песком.

Казалось, в таких условиях не оставалось ничего иного, кроме как спасение своих стран любой ценой от надвигавшейся агрессии. Но в английской делегации, которую возглавлял отставной адмирал П. Дракс и у французских представителей, во главе которых был мало кому известный генерал Думенк, не было даже четкого плана ведения переговоров, оба они имели лишь одну инструкцию затягивать переговоры.

Советская делегация представила три возможных варианта своих обязательств в случае нападения Германии на Великобританию и Францию (в этом случае СССР обязался выставить 70 % вооруженных сил от английских и французских, получив согласие Польши на проход советских войск через ее территорию); в случае агрессии против Польши и Румынии (при этих обстоятельствах необходим был пропуск через их территорию советских войск в количестве 100 % от вооруженных сил, которые могли выставить Англия и Франция); и третий вариант предусматривал участие советских войск в войне против Германии, если агрессия будет осуществляться через Финляндию или через страны Прибалтики. В каждом конкретном случае определялось, сколько пехотных, кавалерийских и других дивизий выставит Советский Союз, сколько он задействует танков, самолетов, тяжелых орудий. Также предлагались меры, которые должны были пресечь действия Германии на морях: закрытие Ла-Манша, Суэцкого канала, Черноморских проливов, блокада Северного моря и т. д.

Но переговоры показали, что есть целый ряд неразрешенных проблем, мешавших достижению договоренности, и самой главной из них был категорический отказ Польши и Румынии впустить на свою территорию советские войска, а без этого переговоры теряли всякий смысл. Польша, когда до ее разгрома оставалось менее 20 дней, была непоколебимой: никакого пропуска советских войск. Переговоры явно зашли в тупик.