М. Веберу принадлежит идея, основополагающая для всей теории социального действия. Для того чтобы понять общество, необходимо определить мотивы индивидов и общественные нормы, задающие индивиду ориентиры социального действия[265]. По его мысли, человеческие потребности регулируются системой норм, сложившихся в обществе. Концептуально близка к данному подходу теория иерархии человеческих потребностей А. Маслоу. Главная идея и суть его концепции: удовлетворенные потребности индивида рождают у него новые, более высокие потребности: «Что происходит с … желаниями [человека], … когда он сыт, когда его желудок не требует пищи? Здесь суть происходящего такова. У человека сразу обнаруживаются и другие (более высокие) потребности, которые овладевают его сознанием, занимая место физического голода. Стоит удовлетворить эти потребности, как их место тут же занимают новые (еще более высокие) потребности (и так далее до бесконечности). Именно это мы имеем в виду, заявляя, что человеческие потребности организованы иерархически»[266]. Иерархическое построение потребностей человека – есть возрастание этих потребностей с конечной целью самоактуализации. Ряд потребностей (в физиологическом удовлетворении, безопасности, признании и любви, уважении) предшествуют и подготавливают самую высшую – потребность в самоактуализации. Важно понять, что движущая сила названных «подготовительных» потребностей открывается в стремлении к признанию, достижению. И в этом плане теория «иерархии потребностей» дополняет идею «осуществления призвания», т.к. самоактуализация возможна как стремление к достижению и осуществлению своего призвания, что есть основная доминанта «духа капитализма»[267].

Основной этический принцип протестантизма предопределяет человека реализовывать свое призвание. «Безусловно, новым было, однако, следующее: в этом понятии [призвании] заключено в оценке, согласно которой выполнение служебного долга в рамках мирской профессии рассматривается как наивысшая задача нравственной жизни человека. Неизбежным следствием этого было представление о религиозном значении мирского будничного труда и создание понятия "Beruf" [нем. призвание] .... в понятии "Beruf" находит свое выражение тот центральный догмат, который единственным средством стать угодным Богу считает не пренебрежение мирской нравственностью с высот монашеской аскезы, а исключительно выполнение мирских обязанностей так, как они определяются для каждого человека его местом в жизни; тем самым эти обязанности становятся для человека его "призванием"»[268]. Таким образом, осуществление своего мирского призвания угодно Богу.

Способ осуществления названного императива, или реализация призвания в повседневной жизни, строится на принципе рационализма, направляющем действие предприимчивого человека, которое «планомерно и трезво направлено на реализацию поставленной перед ним цели; этим оно отличается от хозяйства, живущих сегодняшним днем крестьян, от привилегий и рутины старых цеховых мастеров
и от "авантюристического капитализма", ориентированного на полити­ческую удачу и иррациональную спекуляцию»[269].

В целом, все это определило дух капитализма. Понятие «дух капитализма» выступает как определение такого строя мышления, для которого характерно систематическое и рациональное стремление к законной прибыли в рамках своей профессии. Дух капитализма и «капиталистический» строй мышления нашли свою наиболее адекватную форму в капиталистическом предприятии, которое, в свою очередь, нашло в нем наиболее адекватную духовную движущую силу[270].

Возможность осуществления своего призвания несет удовлетворение от хорошо выполненного дела, ощущение радости творчества. «Радость и гордость капиталистического предпринимателя от сознания того, что при его участии многим людям "дана работа", что он содействовал экономическому "процветанию"»[271], тогда как «самому предпринимателю такого типа богатство "ничего не дает", разве что иррациональное ощущение хорошо "исполненного долга в рамках своего призвания"»[272].

Эта группа цитат из «Этики протестантизма …» приведена с целью, показать что «капиталистический индивид» именно в предпринимательской деятельности раскрывается как личность и самореализуется.

М. Вебер считает, что стремление к призванию, достижению – исключительно капиталистическая особенность. Капиталистическая этика предполагает наличие определенного идеала. Человек, соответствующий этому идеалу, должен обладать рядом качеств и пройти предписанный путь. Прежде всего, человек из капиталистического общества характеризуется трудолюбием и бережливостью. С помощью этих качеств он посвящает себя делу и получает определенный результат – решает проблему своего жизненного обеспечения. По деловитости его принимают в «свои», а как высшую награду он получает признание других людей. Лейтмотивом через всю жизнь человека проходит стремление к реализации своего призвания. В этом состоит суть самоактуализации.

Комплекс норм, характерных для капитализма, ориентирует индивидов на особенности деятельности в капиталистическом обществе. Капитализм отбраковывает определенные свойства личности и воспитывает индивида. В этой связи теория мотивации А. Маслоу, если ее понимать не как психологическую концепцию, универсально применимую к любому индивиду, а как описание сложившегося в западной культуре способа социализации индивидов, лучшим образом вписывается в этический комплекс М. Вебера. Одно дополняет другое. Концепция организации потребностей индивида – идеальная модель для этической системы капиталистического общества. Их отношение друг к другу напоминает «принцип матрешек» – мотивация вписана в систему норм и определена этой системой.

Вместе с тем, сам А. Маслоу в своей фундаментальной работе «Мотивация личности» неоднократно ведет речь об исключениях. Так, например, голод приводит к тому, что, даже удовлетворив потребность в еде, человек не обнаруживает у себя более высоких потребностей, а стремится еще больше насытиться, и мысли его постоянно сводятся к еде. Человек, длительное время угнетенный безработицей,
и в дальнейшем, получив работу, будет угнетен страхом ее потерять. Вместе с тем, индивидам свойственна устойчивость к депривации (устойчивость к давлению внешней среды и сохранение более высоких потребностей при неудовлетворенных низших).[273] Данные исключения несистематизированы, однако прослеживается два типа подобных исключений:

Удовлетворение потребности может приводить не к возникновению более высокой потребности, а к интенсификации уже удовлетворенной.

Интенсификация потребности – это более широкое удовлетворение уже реализованной потребности, когда человек, например, насытился, но все равно стремится к пищевому насыщению и не перестает думать о еде. Индивид продолжает удовлетворять уже удовлетворенную потребность и не переходит к потребностям более высоким. Это называется в данном исследовании интенсификацией потребностей.

Высшая потребность может существовать автономно.

Высшая потребность может оставаться для человека ведущей, даже если не реализованы низшие. В этом случае индивид игнорирует низшие потребности (например голод, опасность, презрение окружающих) и продолжает удовлетворять высшие.[274] При проведении социологических исследований в 1998 г. «Мотивация работников промышленных предприятий к труду»[275] было установлено, что 63,9 % респондентов получают зарплату нерегулярно, а средняя ее задержка – 12 месяцев. Не были удовлетворены уровнем зарплаты – 91,1 %; хотя целенаправленно стремились сменить работу только 19,2 % опрошенных. Примечательно, что факторами, сдерживающими отток кадров, являются следующие мотивы работников. Первый – отношения в коллективе: «Меня окружают хорошие люди, с которыми у меня сложились товарищеские отношения, и мне было бы трудно покинуть этот коллектив», считают 62,3 %, второй – отношение к работе: «У меня интересное дело, оно доставляет мне удовольствие и я его не хочу менять» – 50 %. Встречаются и другие факты, показывающие, каким образом такие «высшие» потребности, как потребности в принадлежности и любви, признании или самоактуализации, могут стать автономными от низших потребностей и быть ведущими, определяющими в деятельности человека в ущерб базовым потребностям, даже при непосредственной угрозе жизни человека.

Как видно, существуют две группы исключений. В одном случае отсутствует «прогресс» к более высоким потребностям, а в другом – отсутствует «регресс» к низшим потребностям. Заметим, что принцип «работы» «пирамиды А. Маслоу» строится на законе, по которому человеку присущ имманентный прогресс-регресс потребностей[276]. Таким образом, исключения, отмеченные нами, по сути своей, противоречат основе концепции А. Маслоу, хотя не опровергают ее. Для подтверждения описанной концепции необходимо найти объяснение рассмотренным исключениям. На наш взгляд, и у этих исключений есть нечто общее. И это общее автор «Мотивации личности» отмечает, но не заостряет на нем внимание – все пять потребностей имманентно присущи индивиду: «Взрослого балинезийца нельзя назвать "любящим" в нашем, западном, понимании этого слова, и он, по всей видимости, вообще не испытывает потребности в любви. Балинезийские младенцы и дети реагируют на недостаток любви бурным, безутешным плачем (этот плач запечатлела кинокамера исследователей), а значит, мы можем предположить, что отсутствие "любовных импульсов" у взрослого балинезийца – это приобретенная черта»[277]. В этом факте содержится в скрытом виде ссылка на то, что потребность в любви дана наряду с другими потребностями, т.е., следовательно, потребности имманентно присущи индивиду. Данный факт ставит под сомнение положение, что потребности иерархически организованы. Другими словами, младенцу изначально присущи все потребности. У него еще нет иерархии потребностей. Наиболее важными являются те, которые удовлетворены в меньшей степени. Но это не жесткая иерархия, а гибкий рейтинг потребностей, который зависит от того, какие из них в большей, а какие в меньшей степени удовлетворены в настоящее время. Пример балинезийцев свидетельствует, что потребности можно подавить или, наоборот, интенсифицировать. Сам А. Маслоу подтверждает этот факт, не укладывающийся в его концепцию: «Почему бы нам не допустить, что существуют такие потребности, которые, несмотря на свою инстинктоидную природу, легко поддаются репрессии, которые могут быть сдержаны, подавлены, модифицированы, замаскированы привычками, культурными нормами, чувством вины и т.п.?»[278].

Из этих положений следует, что для индивида все возможные потребности, если абстрагироваться от влияния социума, равнозначны. Наглядно это подтверждает поведение младенца. Молоко – объект пищевой потребности. Присутствие близких – объект потребности в безопасности. Материнская ласка – объект потребности в принадлежности и любви. Отзывчивость родителей на привлечение их внимания – объект потребности в признании. Игра, любознательность – потребность в самоактуализации. Ребенок одинаково реагирует на неудовлетворенность одной из потребностей, т.к. для него они еще иерархически не организованы. В дальнейшем именно социум превратит потребности в ценности и задаст их иерархию таким образом, что все из перечисленных потребностей родители будут удовлетворять, однако удовлетворять по-разному. Ребенок, взаимодействуя с взрослыми, кое-что может получить по первому требованию. Это, закрепившись, будет принято, как низшая из ценностей, которая будет стоять в самом конце списка приоритетов. Что-то не будет получено по первому требованию, но будет даваться либо по спонтанному желанию родителей, либо
«за хорошее поведение». В одном случае у ребенка формируется комплекс надежды на чудо, в другом – он обучается механизму социального достижения. Обычные родители так воспитывают ребенка, как им было задано их родителями; или более широко – социумом.

Анализ исключений в теории А. Маслоу приводит к выводу – в процессе социализации (вхождении человека в общество, социальную среду) удовлетворение отдельных потребностей обществом поощряется (или существуют условия для самопоощрения), удовлетворение других, напротив, наказывается и в конечном итоге подавляется, третьих – никак не оценивается, не поощряется, не наказывается. Другими словами, иерархия потребностей задается индивиду в процессе социализации.

Основные потребности, описанные А. Маслоу, имманентно присущи индивиду. Под влиянием специфичных (свойственных той или иной культуре) регуляторов социализации индивид усваивает определенную иерархию потребностей. На наш взгляд, та иерархия потребностей, которая описана А. Маслоу, – это не универсальная схема возрастания потребностей, присущая любому представителю человеческого рода, а одна из реально существующих схем, присущих определенному обществу, конкретной культуре, а именно «пятичленная» иерархия потребностей – это мотивационный принцип, явно выраженный в западной культуре.

Рассматривая индивида безотносительно той или иной культуры, обнаруживаем, что его потребности распадаются на два класса: обеспечение самосуществования и игру. Самосохранение, самосуществование – способ поддержания порядка. Игра – бесцельная растрата энергии, стремление к неизвестному, экспериментальной апробации вновь возникающих возможностей в меняющемся мире (своеобразное проявление хаоса). Оба класса потребностей равнозначны. Между ними происходит маятниковое диалектическое взаимодействие. Та или другая потребность в большей мере обнаруживают себя. Проводя параллель с концепцией А. Маслоу, отметим, что удовлетворение первых четырех потребностей обеспечивает самосуществование индивида, а игра является способом реализации потребности в самоактуализации. Имеет смысл полагать, что игра способна пронизывать и другие потребности.

Для индивида самосуществование проявляется как стремление соответствовать заданной парадигме социума. Игра в таком случае оказывается для индивида экспериментом и проявлением свободы, выходом за пределы социальной обусловленности. Игра – все то, что социально не задано. Игрой индивида можно считать то, в чем его деятельность не определена социальными нормами, такая деятельность, где правила устанавливает он сам. Индивид получает удовлетворение от самого процесса игры, но если игровая деятельность индивида принимается обществом, то результаты и условия игры включаются в социальную деятельность. В этом случае игра приобретает форму социальной самоактуализации. При этом для отдельного индивида, ведущего данную игру, она может оставаться игрой, а для других она перестает быть игрой и становится деятельностью, обеспечивающей самосуществование. Социально самоактуализированным человеком является тот, который «играючи» обеспечивает самосуществование.

Самосуществование индивида в обществе не сводится только к удовлетворению физических потребностей. Самосуществование социального индивида обеспечивается удовлетворением основных потребностей. В зависимости от среды, в какой рожден и социализуется индивид, определяется область его самосуществования[279].

Окружающей средой индивида в самом широком и общем виде является социум, включающий:

ареальную сферу – антропогенный ландшафт (или условия физического существования индивида);

деятельную сферу – возможность актуализации человеком условий, необходимых для его существования, т.к. он обладает активностью (физической и интеллектуальной), с помощью которой может либо приспособиться к существующим условиям, либо изменить их;

этическую сферу – комплекс норм и ценностей, задающих основу мотивации индивида.

Данные сферы – объективные условия существования индивида. Человек рождается в определенной физической среде. В зависимости от статуса в социальной стратификации, который дан индивиду также с рождением, он получает степень доступности к реализации тех или иных потребностей. Физическая среда может что-то преподносить индивиду в готовом виде, а чего-то лишать, делать недоступным. Вместе с тем, индивиду от природы (генетически, врожденно и т.п.) даны определенные качества интеллекта, активности и т.п. В силу этого два индивида, рожденные в идентичной социальной сфере, по-разному удалены от условий, заданных именно этой средой. Наконец, этическая сфера выполняет функцию баланса между физическими данными индивида и физическими условиями существования, между требованиями устойчивости социума как системы и устремлениями, активностью индивида (или групп индивидов). Подтверждение нашей мысли содержится в высказывании В.Л. Романова: «Социокультурная ткань питает индивидов образцами поведения. Усвоение этих образцов зависит, с одной стороны, от состояния ткани, с другой – от восприимчивости к ней индивида. Неравномерность распределения различных видов социокультурной ткани в социальном пространстве для одних индивидов создает преимущества в доступе к высокой культуре (социально плодотворным верованиям, знаниям и т.п.), для других – оставляет жесткие нормы, для третьих – неопределенность выбора (в связи с низкой плотностью или высокой изменчивостью ткани). Эта неравномерность в сочетании с гено- и фено-типически обусловленными различиями индивидов по способности восприятия и усвоения предоставляемого питания или по стремлению к активному поиску и выбору социокультурных ресурсов продуцирует разнообразие в поведении людей и их отношении к социальной действительности. Формирующаяся таким образом неоднородность человеческой популяции определяет поливариантность взаимодействий индивидов в процессе их жизнеустройства. Связанная с поливариантностью выбора неопределенность преодолевается в процессе деятельности, обеспечивающей соединение людей в социальных структурах»[280].

Социум задает индивиду экзистенциальный идеал (цель) и экзистенциальные нормы его существования. Экзистенциальные нормы могут быть сведены к формуле: «ты должен быть таким» (вести себя так) и экзистенциальный идеал выражается формулой: «ты должен стремиться к тому-то». В зависимости от культуры или социального страта требования социума к индивиду могут значительно различаться. В то же время один социум предъявляет разные требования разным индивидам. Социум с помощью норм и ценностей мотивирует индивида. Нормы – это комплекс запретов, ценности – перспективы возможных стремлений. Все вместе – это коридор или определенный способ[281], направляющий социальное действие индивида. Следуя этому способу действия, индивид обеспечивает свое самосуществование. Однако деятельность индивида не ограничивается только самосуществованием, он стремится к игре.

Что более важно для существования индивида – самосуществование или игра? На первый взгляд – самосуществование. Оно обеспечивает возможность бытия индивида. Задолго до А. Маслоу, К. Маркс утверждал, что для того чтобы существовать человек должен удовлетворять свои витальные потребности[282]. Существует множество примеров, показывающих, как в экстремальных условиях пищевые потребности становятся определяющими, подавляя другие. Вместе с тем, существуют и другие – противоположные примеры, показывающие, что даже в крайне трагических ситуациях могут преобладать потребности, явно носящие игровой характер. Роль самосуществоания и игры
по-разному рассматривается в научной литературе, однако имеет смысл признать: они равнозначны для бытия человека. Их роль в различных ситуациях меняется. Значение одной может стать преобладающей

в поведении и отдельного индивида, и группы, и целого общества, а может и резко смениться на противоположное.

Таким образом, в основе потребностей человека лежит стремление либо к самосуществованию, либо к игре. В человеке борются «надо» и «хочу». Человеческое сообщество (как и отдельный индивид) обладает аналогичными стремлениями. Стремление к самосуществованию социума, нужное для социума для отдельного индивида предстает как должное для него или как этический комплекс, настраивающий индивида на определенные действия и цели. Между стремлениями к само­существованию и игрой нередко возникают противоречия. Поэтому каждый социум (от малой социальной группы до народа) вырабатывает механизм регуляции между желаемым и должным, между самореализацией и самосохранением, между социальным и индивиду­альным. Такой механизм должен отвечать следующим требованиям:

соответствовать естественным природным особенностям социума, учитывать характер активности социума и соответствовать его поведенческим особенностям. Вполне естественно, что пассивным социумам необходим один механизм регуляции, а активным – другой. Соответственно, аттрактивным сообществам требуется один механизм регулирования, а рациональным – другой;

исходить из реалий самоактуализации и самосуществования, т.е. опираться на сложившийся комплекс запретов и типичных действий социума;

выстроить мотивационный коридор или создать условия для использования активности индивида в целях самосуществования социума.

Данный механизм должен быть способен направить игровую интенцию индивидов на мирные цели, поддержание социума и его сохранение. Реализуется этот механизм в этическом строе социума.