Священная история может быть очень интересным предметом преподавания. Затрагивая все силы человеческого духа, она может содействовать росту и должному направлению в жизни. В изучении Священной истории есть пища для ума, в виде познания божественной истины, есть средства для пробуждения стремления к добру и для пробуждения любви к нравственной красоте в поступках. Поэтому можно поставить преподавание св. истории по главу всего курса закона Божия. Детская натура весьма восприимчива, и изучение священной истории в школе может увлекательно действовать на учащихся.

Для достижения этой цели необходимо возбудить в детях интерес или вернее поддержать тот интерес, с каким они относятся к изучению священной истории в первое время занятий, поднять их самодеятельность и не подавлять стремления к творчеству. Наблюдение над детьми, слушающими впервые то или иное повествование о священно-исторических событиях, ясно показывает, с каким живым интересом дети слушают библейский рассказ, с каким увлечением они стараются представить события в своем воображении и как деятельно стремятся поставить себя на место тех лиц, о которых они слышат. Простой, безыскусственный рассказ настолько застрагивает детские души, что дети не могут скрыть своего сочувствия при добром, честном поступке, горя - при печальном событии и недовольства - при несправедливости. Дети несравненно полнее переживают те события, о которых они слышат рассказ, живее рисуют их в воображении и непосредственнее выражают свои чувства вовне, чем взрослые люди. Не нужно быть ни оратором, не блестящим рассказчиком, ни поэтом, ни художником, чтобы воздействовать на детей, так как дети всегда дополнят своей детской жизненностью то, чего недостает в рассказе законоучителя.

При наблюдении над современной постановкой преподавания Закона Божия в школе как в начальной, так и в средней, легко подметить, что во многих случаях ученики считают священную историю предметом скучным, неинтересным. Отсутствие интереса среди учащихся, к такому предмету, как священная история, во многих, что бы не сказать более, школах явление не только не нормальное, но и крайне печальное. Отсутствие интереса к изучаемому предмету в учащихся делает изучение предмета бесполезной тратой времени для последних и мучительным натаскиванием учеников к ревизии или к экзамену для учащего. Нельзя назвать успешным преподавание св. истории, если учащиеся не переживают всего или большей части того, о чем им говорится на уроках этого предмета, хотя бы они умели наизусть отчеканить каждый параграф учебника. Дети могут запомнить слова и отвечать их, но важно знакомство с предметом, а не с чужими суждениями о нем. Дети учатся в школе в разных возрастах, и всякий возраст может получить при изучении священной истории духовную пищу в различных отношениях: одни обращают большее внимание на сторону фактическую, другие на нравственную, третьи на догматическую, сообразно степени своего развития, характера и желаний.

Следует сказать, что дети всех возрастов с наслаждением слушают и способны легко запоминать рассказы о священно-исторических событиях, необходимо только иметь всегда в виду все особенности учащихся и сообразно этому вести преподавание. Немыслимо преподавать св. историю ученикам младшего отделения начальной школы: так же, как ученикам гимназии, и обратно. Св. история - сама жизнь, и она может быть переживаема изучающими ее. Для этого она должна быть близка сердцу учащегося и в точках соприкосновения сливаться с его душевной жизнью. На уроках и, главным образом, в учебниках библейские лица не выступают как живые примеры хождения человека пред Богом, а встают вне пространства и времени, как отвлеченные формулы добра и зла, могущие влиять на чувство не более условных математических иксов или игреков. Отвлечение от жизни библейских лиц и событий и помещение их в междупланетное пространство начинается обычно с первых уроков закона Божия в школе и действует ошеломляющим образом на детей. Такому отвлечению от жизни всего библейского способствует и общий тон преподавания и манера выражения мыслей как в устном преподавании, так и в учебных книжках.

В учебниках закона Божия, библейский лица все делают не так, как прочие люди: они не ходят, а шествуют; не сидят и не лежат, а восседают и возлегают; не едят, а вкушают; не плачут и не радуются, а сетуют и утешаются. На первых порах ученья ребенок с увлечением, с горячей верой начинает рассказывать о сотворении мира своим языком, сообразно своему пониманию. Ученик говорить: "Сперва ничего не было. Жил только один добрый Бог. По своей доброте Бог сделал из нечего небо и землю". Лицо ребенка горит, глазенки блестят, дитя живет. Но оказывается ученик говорит не так и подвергается замечаниям со стороны законоучителя. "Разве у вас написано так?" раздается упрек; "посмотри в книжке". Оказывается, нужно сказать: не сперва, а в начале, не жил Бог, а существовал, не добрый, а благий, не по доброте, а по неизреченной благости, не сделал из ничего, а сотворил, не небо и землю, а мир видимый и невидимый. Оказывается, что ученик в пятнадцати сказанных словах сделал не менее шести ошибок. Им овладевает уныние, полное недоверие к своей способности понимания и возникает стремление к зазубриванию, а не к знанию.

На следующих уроках ученик снова спотыкается о выражения: вкусили запрещенного плода, а не поели, змей обольстил, а не обманул, Адам и Ева не ушли со слезами из рая, а горько сетуя, вынуждены были удалиться. Одним словом, ребенок слышит массу непонятных слов. Бедное дитя уходит в зазубривание разных понеже, поелику, наипаче, преимущественно, существенно, а слово вечного Бога заглушается, и в школе начинает преподаваться не священная история, а набор книжных устаревших слов. Если общий характер преподавания Священной истории будет жизненным, лица и события похожи на людей и действия их в современности, в обстановке, знакомой детям, то священная история принесет свой плод как в учебном, так и в воспитательном отношении.

Язык преподавания.

Всякая речь имеет свои особенности сообразно с говорящим лицом и с целью произнесения. В построении речи ясно сказывается умственная сторона человека. Речь всякого преподавателя должна быть непременно литературно-чистой и правильной. Неправильность построения речи, искажение выражений с целью приспособления к детскому говору не только не помогает учебному делу, но затрудняет понимание учащихся, так как подражать в детях тому, что неправильно, вредно для дела.

Учителю необходимо сообразоваться со степенью понимания детей, снисходить до него, чтобы впоследствии поднять детей до себя, но оставлять запас их слов в первоначальной бедности не следует. Насколько вредно для дела обременение детской памяти недоступными разумению детей названиями отвлеченных понятий, настолько же гибельно, если не более, и оставление их речи с теми выражениями, с теми неправильностями, какие они приносят с собой в школу.

Правильность построения речи в преподавании облегчается ее краткостью. Всякий период труден для понимания даже развитого слушателя, а школьнику усвоение периодической речи совершенно недоступно. В сложном предложении ребенок никак не может найти главное, существенное, ухватывается за какую - нибудь незначительную подробность и поражает слушателя своей передачей прочитанного. Чем короче предложения в речи преподавателя или на страницах учебника, тем легче они понимаются и запоминаются учащимся. Даже употребление местоимений затрудняет детей: для них несравненно удобнее повторение существительных. Правда, при таком повторении одного и того же слова речь теряет в красоте и разнообразии, но выигрывает в удобопонятности. В вопросе о языке преподавания среди законоучителей существует две крайности: одни считают необходимым держаться непременно точных, дословных выражений Библии, другие наоборот, - заменять все библейские выражения собственными словами, понятными для детей.

Сторонники как первого, так и второго взгляда до известной степени имеют под собою твердую основу, но,. отрицая взаимно друг у друга часть истины, впадают в крайность и заблуждение. Сторонники преподавания св. истории посредством буквального воспроизведения библейских выражений основывают свой взгляд на том утверждении, что Библия есть слово самого Бога, и, как таковое, действует на душу человеческую сильнее самых художественных изложений смертных людей. При таком ведении дела законоучитель застрахован от тех ошибок, в какие он может впасть при передаче библейского текста применительно к детскому пониманию, и труд его сводится лишь к чтению вслух Библии. Сторонники свободного изложения против этих оснований возражают следующее. Хотя Библия есть слово Божие, но не все слова и выражения в ней достойны быть названными подлинными выражениями Святого Духа.

Мы, христиане, не веруем подобно магометанам, что наши священные книги от вечности существовали с совершенно готовом виде на небесах. Все канонические книги Св. Писания написаны по внушению Св. Духа, боговдохновенны, истинны, непогрешимы, но Господь не стеснял духа человеческого, и каждый из священных писателей выражался сообразно своим личным особенностям, своему времени и применительно к своим читателям или слушателям. Многия выражения, как напр., вязать и решить, Саул во пророцех, какой мерой мерите, возмерится вам, - бывшия общеупотребительными пословицами среди слушателей Спасителя, пророков, и апостолов, совершенно незнакомы современным нам школьникам и потому не могут также оживлять священно-исторический рассказ, как они окрыляли учение древних. Даже подлинные выражения библейских лиц не всегда понятны детям и потому с удобством могут быть изменяемы. Так напр., вполне понятные евреям: заклинаю тебя Богом, многая умножу, ты говоришь - и множество других выражений не ясны для наших детей и более пригодны в парафразе, чем в подлинных выражениях. Насильственное требование от детей заучивания непонятных им выражений делает для них изучение священной истории трудным и скучным.

Относительно собственных слов и выражений библейских лиц многие держатся правила: или приводить эти слова без всяких изменений, или изменять их сообразно пониманию детей. Думается, что в этом отношении необходимо принять за правило приводить буквально то, что доступно пониманию детей; если же дети не доросли еще до уразумения буквальных выражений Библии, то лучше приводить их в истолковательной форме, передавая в точности их смысл. Не подлежит никакому сомнению, что от изменения формы выражения истины сущность ее нисколько не страдает, и боязнь пересказа Библии собственными словами напоминает слепую ревность не по разуму - умереть за "батюшку аза", простительную лишь поклонникам, по неведению их. Ведь если последовательно держаться изучения буквы Библии, то придется дойти до утверждения, что читать книги Священного Писания позволительно только на том языке, на каком они написаны. Дух дает жизнь, а буква убивает. Бояться при свободной передаче библейского текста ошибок - более чем странно.

Все поучения проповедников обычно представляют собою объяснение какого либо текста Св. Писания, и однако никто не боится при этом ошибок в объяснении. Там где библейский язык вполне доступен пониманию детей, его изменять не следует, но там, где он непонятен; его употреблять не должно. Вопрос о том, что данному составу учащихся понятно и что непонятно, решается на деле; относительно этого нельзя ничего сказать вперед. В степени развития учащихся имеют значение различные обстоятельства: домашняя подготовка, окружающая обстановка, возраст, общий уровень просвещения в данной местности, наследственные качества жителей целых поселений и т. д. Эти обстоятельства и необходимо иметь в виду при занятиях по каждому предмету школьного курса.