Любое общество или отдельная социальная группа должны упорядочивать отношения в своей среде, ослаблять тенденции, которые ведут к разладу и произволу, устранять влияние стихийных настроений. Общество также должно согласовывать действия отдельных личностей и групп, приводить их в соответствие с общими интересами. Упорядоченность отношений в обществе достигается благодаря существованию норм (от лат. norma – руководящее начало, правило, образец). Культурная норма – это общепризнанное правило, образец поведения и действия людей в тех или иных сферах общественной жизни, а также инструмент согласования, упорядочивания взаимодействия самих этих сфер в рамках целостного общественного организма.

В связи с этим культурные нормы подразделяют на 1) особые нормы отдельных сфер человеческой деятельности (производственные и технологические нормы, нормы социального поведения, нормы религиозные, нормы художественной деятельности, нормы познавательной деятельности) или 2) нормы особых социальных групп (семьи, производственных коллективов, профессиональных групп, классов, этнических групп), а также 3) общесоциальные нормы, которые регулируют поведение и действия людей в любой сфере человеческой деятельности и в любой общественной группе – нравственные нормы, нормы права и политические нормы. 

В социальном мире понятие «культурная норма» охватывает все без исключения нормы, которые устанавливаются самим обществом и являются средствами его саморегуляции. Культурная норма является определенным единством сущего (того, что есть) и должного (того, что должно быть). Она стремится подвести реальное поведение и отношения людей в обществе и общественную жизнь в целом под некий идеальный образец, правило. Культурная норма, поэтому, выступает одновременно и как мерило (масштаб) для оценки общественных явлений, и как инструмент наведения общественного порядка, подчинения действий и поведения социальных субъектов установленным правилам, образцам, стандартам поведения.

Культурная норма, являясь мостиком между сущим и должным, создает таким образом для человека возможность выбора линии своего поведения и действий, либо по оси сущего, либо по оси должного. Хотя реализация такой возможности зависит от многих обстоятельств как внешнего, социально-исторического характера, так и внутреннего, индивидуального свойства. Именно поэтому назначение культурной нормы состоит в минимизации разного рода случайных обстоятельств, субъективных мотивов, которыми руководствуются люди, а также их психологических состояний. В силу этого культурная норма оказывается не только единством сущего и должного, но также и единством социального и индивидуально-личностного начал.

Культурная норма, устанавливая некое правило или образец человеческого поведения и действий, всегда предполагает основание, исходя из которого ее содержание, рекомендуется или предписывается человеку. В качестве оснований культурных норм могут выступать: 1) исторический прецедент, то есть – однажды кем-то (мифическим или историческим героем) найденный алгоритм поведения или действия, который был принят за образцовый; 2) историческая традиция (алгоритм поведения или действий, выработанный уже целым рядом поколений людей); 3) рациональное знание, обосновывающее необходимость и практическую эффективность определенного социального правила; 4) веление социально-политического авторитета (например, закон, устанавливаемый государственной властью); 5) социокультурный идеал данного общества, который воплощает его представление о конечной цели общественного развития и предназначении человека.

В традиционных, доиндустриальных обществах культурные нормы, как правило, опираются на исторический прецедент, традицию и авторитет, в то время как современное индустриальное и постиндустриальное общество в качестве оснований культурных норм использует рациональное знание и культурный идеал, хотя это не исключает использование также и традиции как основы норм. Отличие современного общества от доиндустриального заключается в более широком спектре оснований культурных норм, в большей дифференцированности этих норм по различным социальным группам, в более высокой и быстрой динамике их возникновения, распространения и смене.

Действие любой нормы не абсолютно: норма переживает период зарождения, утверждения, период стабильного функционирования, а также период разрушения и распада. Разрушение одних культурных норм всегда сопровождается созданием новых. Нормотворчество – такой же неотъемлемый признак культурной динамики, как и аномия (разрушение норм).

Культурные нормы присутствуют во всех сферах человеческой деятельности и во всех социальных группах, отличаясь друг от друга лишь уровнем обязательности выполнения и, соответственно, степенью свободы их выбора индивидом. Существуют нормы, обязательность которых однозначна и определена плоть до применения строгих санкций (выполнение правовых норм, технологических норм на производстве и др.) В других случаях допускается вариативность норм поведения, когда, например, человек может выбирать из набора стандартных образцов, содержащихся в традиции, приемлемую для него линию поведения.

Таким образом, в качестве критерия различения культурных норм между собой может служить способ, каким нормы оказывают упорядочивающие воздействие на социальную жизнь. В общем виде наведение порядка, предписываемого культурными нормами, может быть достигнуто двумя способами: 1) применением санкций (в виде насилия и принуждения) со стороны общества или его специальных институтов к тем, кто нарушает эти нормы, или же 2) наведение порядка достигается благодаря добровольному, сознательному исполнению норм людьми, которые сами контролируют свое поведение. Такими нормами, прежде всего, являются нормы морали. Моральные нормы – это нормы сознания и поведения людей, которые являются для них побудительным мотивом и конечной целью их действий; это нормы, которые не требуют для своей реализации применения (или угрозы применения) внешних санкций. 

Различие между моральными и правовыми нормами может быть продемонстрировано на примере различия между легальным (законопослушным) и моральным поведением, которое проводил немецкий философ И. Кант. И право, и мораль содержат норму, запрещающую кражу. Но человек, который ведёт себя легально, не совершает краж лишь потому, что боится наказания со стороны правоохранительных органов; а человек, который ведёт себя морально, не совершает краж потому, что кража недопустима по его внутреннему убеждению, ибо она есть зло. Поэтому при легальном поведении человек ведет себя правильно («нормально») при наличии внешнего надзора над ним; при моральном поведении такая внешняя инстанция ему не нужна, поскольку свое поведение он контролирует сам, он обладает внутренним самоконтролем, в качестве которого выступает в данном случае голос совести. В этом случае нормы выступают средствами самоцензуры.

Поведение человека, подчиненное нормам культуры, лишается непосредственности поведения животного, у которого жизненные потребности и инстинкты (потребность в пище, самосохранении, продлении рода) диктуют действия, направленные на их удовлетворение. Исходя из этого различия, создатель психоанализа З. Фрейд называл культуру репрессивной, подавляющей непосредственные влечения человека, вследствие чего психика человека оказывается подвержена некоторым деформациям – «комплексам». Но следует заметить, что и у животных, ведущих стадный образ жизни, удовлетворение инстинктивных потребностей нормируется законами стада, которые ставят удовлетворение потребностей особи в зависимость от статуса, который она имеет в своем коллективе. Более того, как справедливо отметил К. Маркс, животное подчинено законам рода, которому оно принадлежит, оно производит лишь под влиянием родовой потребности и в соответствии с мерками своего рода. Поэтому абстрактное противопоставление культуры и природы как противоположностей «рабства – свободы», понимание культуры как подавления природных сил, а природы – как их нестесненного действия является ошибочным.

Нормы культуры не являются абстрактным подавлением естественных потребностей человека, выражающих природные законы его существования, т. е. они не являются подавлением ради подавления. Они не отрицают полностью естественные потребности, а устанавливают особый способ удовлетворения этих потребностей, который отвечает представлению человека о том, как следует удовлетворять свои потребности в согласии с объективными требованиями окружающего человека социального мира. Поэтому в норме культуры особым образом соединяются элементы необходимого, объективно данного, независимого от человека, и элементы случайного, сотворенного человеком и потому зависимого от него, искусственного образования.

Уже в древнем мире это свойство культурных норм породило многовековой спор о нормах культуры (нормах поведения, нормах художественного творчества, нормах познания), который колебался в диапазоне от утверждения полной искусственности культурных норм, их чисто конвенционального (установленного по людскому соглашению) характера до утверждения абсолютной данности норм человеку в качестве неизменных и независимых от его деятельности. Первое понимание культурных норм приводило к культурному релятивизму – к утверждению всеобщей изменчивости культурных норм, их относительности, произвольности. Второе понимание культурных норм оборачивалось абсолютизацией содержания культурных норм общества определенной исторической эпохи, утверждением неизменной культурной традиции. В первом случае культурные нормы подчинялись человеку, его интересам, потребностям и желаниям; во втором случае – человек превращался в раба от века данных и неизменных норм. Между этими крайностями находится проблема соотношения условного и безусловного, необходимого и случайного, изменчивого и неизменного, абсолютного и относительного в самих нормах.

Не вдаваясь в обсуждение деталей этой проблемы, отметим, что при всем разнообразии культурных норм различных обществ, которые фиксирует история культуры и этнология, при порой весьма необычном для нас их способе обоснования и объяснения, в этих нормах всё же прослеживается некое общезначимое и потому объективное, универсальное содержание. Нормы культуры предписывают человеку общественное, гуманное поведение. Поэтому у самых разных народов и в различные эпохи мы встречаем такие, например, заповеди, как: «не убий», «не укради», «не лги». Принудительная сила этих норм заключается в том, что они приводят человека к пониманию своей обязательности, поскольку только на основании соблюдения этих правил человек может существовать как общественное существо, живущее в общении с другими людьми и создающее материальные и духовные ценности. Отступления от этих норм деформируют общество и человека или вообще делают общественную жизнь людей невозможной.

Представим себе на минуту общество, в котором все люди живут, исповедуя противоположные нормы, т.е. убивают, крадут и обманывают друг друга. Ясно, что такое общество должно распасться, а сам человек превратиться в какого-то чудовищного монстра, который никому не доверяет, ничего не созидает (зачем это делать в обществе, в котором каждый готов украсть чужую собственность?) и всегда готов к убийству.

При этом надо заметить, что наш мысленный эксперимент, в ходе которого мы пытались представить общество, живущее в соответствии с антикультурными нормами, не так уж и далёк от действительности. Известно, что во многих обществах существуют преступные сообщества, которые бросают вызов общественным нормам и не соблюдают заповедей «не убий», «не кради», «не лги». Однако, следует принять во внимание, что внутри самого преступного сообщества, в собственных взаимоотношениях преступники не терпят нарушения этих правил и сурово расправляются с теми, кто отступает от них. По сути дела, это обстоятельство служит подтверждением следующего: даже те, кто демонстративно бросает вызов культурным нормам человеческого общежития, сами не могут полностью освободиться от их власти.