Чтобы составить верное представление об истории формирования культурологической мысли, необходимо учитывать, что рождение понятия культуры, состоявшееся в XVIII – XIX веках благодаря философским поискам сущности истории, было производно от становления исторического сознания эпохи. Поэтому, отправляясь в историческую ретроспективу на поиск представлений о культуре, характерных для Античности, Средних веков и Возрождения, следует помнить, что процесс становления «идеи культуры» должен был оставить свой «след» в истории человеческой мысли, прежде всего, в форме идей и представлений о том способе, каким люди делают свою историю. Иначе говоря, в учениях мыслителей и в мировоззрении разных эпох мы будем отыскивать следы историзма, которые всякий раз будут приводить нас к характерным для этих эпох представлениям людей о культуре.

Если окинуть единым взглядом историю становления культурологической мысли, то мы увидим, что представления людей о культуре существовали (да и существуют ныне) отнюдь не только в форме научных теорий и взглядов; что до появления в XVI-XVII вв. науки как формы общественного сознания эти представления на протяжении многих тысячелетий развивались в рамках донаучных форм сознания, каковыми выступили сначала миф, а затем – религия.

Мифологическое мировоззрение, свойственное доклассовому и раннеклассовому обществу, рассматривая мир человека как часть природного, космического мира, вместе с тем уже содержит в себе и первые представления о различии общества и природы, общественного человека и животного, хотя и объясняет это различие во многом ещё в мистифицированной форме.

Так, в мифах разных народов мира мы находим такой персонаж, который в современной науке принято называть «культурным героем». Именно благодаря его действиям люди оказываются обладателями культурных благ, таких, как, например, умение пользоваться огнём, строить жилище, создавать и использовать орудия труда. Культурный герой (напр., античный Прометей или североамериканский Ворон) также обучает людей охотничьим приёмам, ремёслам и искусствам, устанавливает определённую социальную организацию, брачные правила, магические предписания, ритуалы и праздники.

Сроднённость человека с этими культурными установлениями, данными ему культурным героем-творцом (демиургом), выражается также и в том, что во многих мифологиях культурный герой выступает в качестве первопредка людей. Благодаря деяниям культурного героя мир упорядочивается, преодолевается его первоначальный хаос, от возможных рецидивов которого людей защищает культурный герой-богатырь. 

Хрупкость космического миропорядка (частью которого является и человеческое общество с его установлениями) в мифологическом мировоззрении объясняется с помощью ещё одного персонажа, который предстаёт в образе двойника культурного героя, своего рода «антигероя», приносящего людям несчастья и зло. Иногда этот двойник представляется братом-соперником культурного героя (например, у Прометея есть такой брат-соперник по имени Эпиметей), иногда это – безумец, шут, озорник (у греков, например, это – Гермес). Какими бы ни были мотивы поступков этого антигероя (чаще всего они диктуются его дурными свойствами – жадностью, лживостью, авантюризмом), но его действия всегда приносят людям несчастия и страдания вследствие нарушения им общественных запретов (табу) и норм общественной морали.

Как видим, в мифологических образах культурных героев и антигероев запечатлелись самые ранние представления людей о культуре как об организованном, упорядоченном человеческом образе жизни, который хотя и является частью природного порядка (космоса), всё же существенно отличается от него, поскольку является результатом деятельности людей, стало быть – чем-то сотворённым и чем-то таким, что нужно поддерживать «правильными» действиями, которые требуют от человека определённых умений, навыков, мастерства, добродетели.

Таким образом, на заре человеческой истории миф выполнял важную культурную функцию: он был нацелен на то, чтобы своими рассказами, с одной стороны, удержать людей от дурных и опасных для общества поступков, с другой – представить в поступках культурных героев образец, достойный подражания. А это значит, что в форме мифологических представлений о мире и о самих себе люди формируют свои представления о нормах, в соответствии с которыми должна строиться их жизнь, их отношения друг к другу.

Итак, миф, хотя и не содержит ещё какого-либо понятия или концепции культуры, тем не менее, он уже содержит представления людей 1) об их отношении к миру и об их отличии от этого мира, 2) о происхождении человеческого общества со всеми его установлениями (восходящими к культурному герою-первопредку) и 3) о том, каков должен быть общественный порядок. Таков путь становления самых ранних взглядов людей на культуру.

С появлением раннеклассовых обществ мифология отображает уже новое содержание культуры, связанное преимущественно с внутренними перипетиями развития истории. У культуры появляется некоторая «глубина», связанная с историческим опытом, приобретённым человеком. Поэтому неудивительно, что состояние культуры начинает осмысливаться не только в сопоставлении с природой, но и в сравнении с различными состояниями самого общества.

Так, в греко-римской цивилизации у Гесиода, Платона и Полибия мы находим понимание культуры как круговорота смен «железного», «серебряного» и «золотого» веков в развитии общества – круговорота, который бесконечно повторяется подобно смене времён года или динамике космических циклов. Аналогичным же образом древнекитайский историк Сыма Цянь смотрит на культурно-исторический процесс как на процесс бесконечно повторяющейся смены этапов зарождения, расцвета и разрушения.

Принципиально такое же понимание логики истории мы обнаруживаем и в древнеиндийском учении о повторяющемся сотворении и уничтожении мира, подобном выдоху и вдоху божества, в результате которого мир то возникает, то вновь погибает. Ссылаясь на это учение, известный австрийский философ Отмар Шпанн указывает, что «из этого учения следует идея круговорота всех событий». Нечто подобное О. Шпанн усматривает и «в идее волнового движения. В соответствии с этой идеей, развитие человечества знает периоды расцвета и упадка, в которые достижения культуры то утрачиваются, то обретаются вновь».

Таким образом, уже в архаических цивилизациях мы встречаем понимание динамики культуры и первые попытки членения истории, правда, пока – преимущественно по аналогии с природными циклами. И в самом деле, согласно представлениям античных мыслителей, развитие хотя и имеет место в истории человеческого общества и культуры, однако осуществляется исключительно в форме циклизма – как вечное повторение одного и того же мирового порядка на фоне единого и неподвижного космоса.

Как отмечают исследователи, подобные представления древних о развитии истории, связанные с идеей вечного вращения, с «идеей круговорота всех событий» не очень-то располагали их к чистому историзму, т.е. к такому пониманию общественной жизни, когда мыслится цель и направленность исторического развития.

В связи с этим, считает большинство исследователей, если и можно говорить об историзме взглядов древних на общество и культуру, то только как о природном историзме, ибо в их учениях «именно природа служила моделью для истории, а не история – моделью для природы». Поэтому-то законы собственно исторического развития – законы развития общества и культуры, связанные с целесообразной деятельностью человека и принципиально отличные от природных закономерностей – оставались вне поля зрения античных мыслителей.

По этой же причине и сущность культуры ещё не могла быть понята адекватным образом, а именно – как универсальный способ бытия человека в истории. В общественном сознании Античности она была представлена пока весьма односторонним образом: либо как «возделывание» и обработка земли, либо как средство воспитания человека, как развитие и «возделывание» его духовных способностей, как обретение им гражданских и политических добродетелей. При этом идеал культурного, т.е. воспитанного человека в разных цивилизациях мог различаться в зависимости от религии и политического строя данного общества, но всюду культура (воспитание) рассматривалась как то, что отличает цивилизованного, общественного человека от варвара или дикаря.

Новый поворот во взглядах на культуру был связан с появлением в раннеклассовых цивилизациях письменности, которая (в отличие от возможностей индивидуальной памяти человека) становится новым мощным средством внешнего хранения и передачи от поколения к поколению культурно-исторического опыта, что в дальнейшем сказывается на характере представлений людей о сущности истории и культуры.

Дело в том, что письменность путём операций со знаками, позволяет осуществлять систематизацию и переработку культурного опыта, охватывая при этом несопоставимо бо́льший временно́й интервал, чем это было под силу обычной живой человеческой памяти с характерной для неё устной традицией (сказаниями и преданиями), что в целом создаёт возможность усмотрения совсем иной закономерности событий, нежели замкнутый круг, и, следовательно, иной логики и периодизации истории. Это – во-1-х.

Во-2-х. Благодаря письменности чувственно-конкретный, практически-духовный характер культуры начинает дополняться системой знаков и абстрактного, умозрительного знания. Тем самым, письменность создаёт предпосылки и условия для открытия человеком существования наряду с созерцаемым, чувственно-конкретным миром «вещной культуры» мира умопостигаемого, лишённого вещественной конкретности. Это обстоятельство подготавливает почву для будущего нового понимания истории не только как простой вереницы повторяющихся событий, но и как такого хода истории, который направляется определёнными силами (будь то божественное провидение, человеческая воля или какие-либо иные силы) к осуществлению определённой цели.     

Этот переломный момент в истории человеческой культуры, связанный с открытием духовного, умопостигаемого мира, совершается, как отметил немецкий философ Карл Ясперс, почти одновременно сразу в пяти мировых культурах древности – греческой, иудейской, иранской, индийской и китайской в VIII- II вв. до н.э. В это, как его назвал Ясперс, «осевое время» начинается процесс формирования великих мировых религий – буддизма, христианства, ислама, поставивших вопрос о сущности человека и смысле его существования в мире, что обусловило рождение качественно новых представлений о культуре как способе бытия человека в истории. Далее мы рассмотрим основные вехи развития культурологической мысли в рамках христианского мировоззрения.