|137а| .. Его величество твердо решил выполнить предписание религии (о священной войне) и занялся приготовлением походного снаряжения. В это время прибыл от знатных лиц племени али-эли, что обитает в крепости Баверд у Дерегеза и является одним из туркменских племен, Таш Тимур-арбаб и привез смиренное ходатайство о покровительстве. Предъявив этого рода ходатайство и просьбу о помощи он заявил: «О, падишах, прибежище мира. Мы, слабые слуги, являемся мусульманами, и предки наши были мусульманами, сердца наши были преисполнены признанием единства божия, но волею судеб с некоторых пор, по обстоятельствам времени, мы склонились к кызылбашам, соседим с ними и дружим (хем ма'аш) с этими нечестивыми неверными. Некоторые наши эгоистичные и слабые в вере старшины отказались от соблюдения предписаний ислама, поддались лживой лести неверных и стали послушны и покорны их приказаниям. Некоторые же из нас сохраняют себя от искушений и лжи неверных, для этого у нас имеются силы, но мы боимся, что общение с неверными может причинить вред нашей |137б| молодежи и в сердца их проникнет осквернение. Мы хотим избавиться от этой напасти и просили бы ваше величество снизойти к нам и вывести нас на берег спасения, в противном случае мы не сможем освободиться от службы неверным, окажемся в беде, дети наши потеряют веру и усвоят обычаи [455] неверных. Если вы не окажете милости угнетенным, мы обратимся к богу с жалобой на вас» (стихи).

Просьба Таш Тимур-арбаба еще более укрепила его величество в решимости выступить на священную войну с неверными в Иран. Военачальникам и войску был дан приказ приготовить походное снаряжение и оружие для войны и как можно скорее выступить в путь. [Артиллерия, ханская ставка и снаряжение были посланы вперед в Кара-колю, а сам хан выступил из Хивы в понедельник 7 зуль-ка'да 1244 г. х. — понедельник 11 мая 1829 г.]

|139б| ...В субботу прибыли к колодцу Чирле, где была раскинута ставка и войска были расположены лагерем. Здесь задержались два дня. В среду его величество послал отсюда вперед, в качестве караула, Мухаммед Нияза-ясаулбаши с войском йомутов и Беки-юзбаши с войском имрели, а вслед за ними направил начальников артиллерии Нияз Мухаммед-бая, Алла Берды-юзбаши, Ходжам Берды-юзбаши и неустрашимого Курбан-кули-юзбаши с подчиненными им нукерами. Для сопровождения и помощи артиллерии были выделены теке, во главе с Менгли-беком с тем, чтобы легче и спокойнее провести через пески артиллерию. Из своих йомутских слуг он (хан) выслал на разведку к колодцам, что возле Янтаклы, и в Чонгюль сведущего Дурды-сердара, Дин Мухаммеда, кара-чока, и Hyp Мухаммеда |140а| с тем, чтобы они осмотрели места для размещения войска и животных и вернулись обратно. В четверг его величество выступил с войском из района колодца Чирле и остановился в Минарлы. В тот же вечер выступив отсюда ночным переходом, к утру вступили в Красные пески, а в субботу, пройдя пески Токуз Аширим, прибыли на широкую равнину с богатым пастбищем — Ойкулы-баш, где войска отдохнули. В тот же день, к полудню, к его величеству явились уже упоминавшиеся караулы, во главе в Дурды-сер-даром, который доложил об осмотренной им в Тедженской области прекрасной местности — Себедли, богатой водой и пастбищами. Его величество выступил по направлению к Себедли, где и остановился и провел ночь в отдыхе. В понедельник войска были расположены лагерем у берега чон-гюля (пересыхающего озера) Думанлы. Сюда, для выражения своей преданности |140б| и верности, прибыли Юсуф Шейх, Нияз Мухаммед-онбеги и Менгли-кули-хан из племени али-эли и привезли в подарок двух прекрасных коней. Прибывшие были представлены его величеству, били ему челом и заявили о своей искренней преданности.

В среду его величество переправил свою ставку из Думанлы и остановился в Баверд-тепе. В тот же день один купец из туркменского племени, обитавшего в здешних местах, пригнал к ставке несколько гуртов (сурук) овец и ягнят для выгодной продажи и торговли. Тут два негодяя из войска имрели, сговорившись, по дьявольскому навождению, воровски забрали из его стада двух овец. Хозяин овец заметил это, но сколько ни просил оставить овец, они не вернули их. Тогда (купец) пришел к его величеству и доложил ему обо всем. Тотчас, по приказу его величества, ясаулы схватили этих воров, проткнули им носы и провели по войску, ударами палок изранив |141а| [456] их с ног до головы. В гневе на постыдный поступок этих несчастных, ero величество снова приказал заложить их в жерла пушек и развеять тела их на части, по правилам правосудия и наказания. В этот момент к его величеству с почтением явился наместник государства Мухаммед Риза-кушбеги успокоил его и, обратившись с ходатайством за воров, освободил их от гибели.

В пятницу его величество одарил одеждами послов, прибывших от племени (улус) али-эли, во главе с Таш Тимур-арбабом и приказал составить милостивую грамоту к их старшинам, оставшимся в крепости. Вручив ее одному из своих курьеров Гельди-хану-сердару, он отправил его вместе с послами. Вслед за ними выступил сам (хан) к кыру Ат-кыргай, где привел в порядок все войско, снаряжение и оружие и закончил вооружение войска. В тот же вечер выступили ночным переходом и к утру |141б| расположились, отряд за отрядом, вокруг крепости Баверд, которую населяло племя али-эли (т. е. Баверд).

В этот же день в ставку его величества прибыли войска ахальских и тедженских теке и войска теке, салыров и сарыков Мервской области (стихи). Когда обитатели крепости увидели подобную пышность и великолепие, |142а| знатные лица и старшины всего населения крепости торопливо двинулись из крепости, явились к его величеству и были почтены им. Тотчас же они выделили двадцать человек заложников вместе с их женами и детьми, с домом и домашними и привели к победоносному войску. Коль скоро племя это, находясь в отдалении, оставалось все же преданным его величеству, он из царственной милости вошел в их положение и, одарив означенных старшин златотканными одеждами, любезно послал заложников с их семьями на их родину. Для охраны крепостных ворот (хан) назначил войска гокленов и карадашлы во главе с одним из военачальников — Султан-ханом, а из числа храбрых джигитов — обитателей этой крепости — было выбрано двести всадников для того, чтобы они шли впереди и указывали путь на Дерегез.

[Следует рассказ о разрушении хивинскими войсками крепости Хосров и уничтожении посевов вокруг нее, о добровольной сдаче и выселении населения из крепости Чилькан и отправлении послов к правителю крепости Лютф-абад. Правитель этой крепости отказался сдать ее, и хан, в гневе, решает разорить Буджнурд, Хабушан и Мешхед, опустошить все вплоть до Ниша-пура, но, неожиданно, среди войск появляется чума, и начинается паника. По совету приближенных, хан отказывается от похода на Мешхед и Нишапур и решает отправиться в Хорезм, после чего он снимается с прежней стоянки и останавливается возле крепости племени али-эли.]

|145а| Отсюда (хан) отправил на помощь Султан-хану, который с войском гокленов охранял ворота крепости али-эли'нцев, одного из своих военачальников Курбан Нияза-ясаулбаши с войском чоудоров. Двести же человек нукеров, которые были взяты из этой крепости, с разрешения его величества, в тот же день отправились в свою крепость. Зная, что победоносное войско страдает от эпидемии и что некоторая часть его ослабела, они, по сговору с простыми и знатными людьми своей крепости, в силу своей злобности, [457] cхватили ясаулбаши и несколько человек из войска чоудоров и убили их. В это время Султан-хан с войском гокленов убежал и по прибытии доложил его величеству о случившемся. Коль скоро среди войск свирепствовала чума, его величество не принял во внимание предательство мятежников и прошел мимо.

[Следует описание обратного маршрута в Хиву через Ак-тепе, колодец Чирле, Йол-айрыты, колодец Сагаджа, Дарваза-кумы («Врата песков»), Кара-коль. Далее идет речь о назначении должностных лиц на место погибших от чумы в походе.]