В отличие от признака твердости или мягкости конечного согласного, который нейтрален по отношению и к типу спряжения глагола, и к формам числа, и к месту ударения в словоформе, отсутствие конечного согласного чаще встречается в определенных глагольных формах, а именно в формах ед.ч. глаголов 1-го спряжения и мн.ч. 2-го спряжения; безударные окончания чаще, чем ударные, бывают без конечного согласного.
Предмет диалектологии.
Диалектология (греч. dialektos - говор, разговор, наречие и logos - слово, учение) – это наука о диалектном языке и диалектах. Точнее говоря, это раздел языкознания, изучающий местные, территориальные разновидности языка. Русская диалектология рассматривает территориальные разновидности русского языка.
С точки зрения структуры любой язык (современный, национальный) представляет собой осложненное явление, в котором полярно противоположными разновидностями оказываются: литературный язык и диалектный язык в его территориальном варьировании. Между ними находятся различные просторечия, «полудиалекты» (т.е. разновидности языка, которые употребляются коренным населением городов, находящихся в определенном окружении = «мещанские говоры»), одни из которых в большей или меньшей степени приближаются к литературному языку, другие – к диалектному.
Литературный язык и диалектный язык имеют ряд отличий:
1) отношение к территории своего употребления;
2) отношение к письменной форме языка;
3) отношение к монологической и диалогической формам языкового выражения;
4) функции той и другой разновидности языка.
1)Литературный язык не связан с той или иной территорией. В своем употреблении он надтерриториален. Диалектный же язык существует в многообразии территориального варьирования своей структуры. Разные формы народно-разговорного языка, просторечие, полудиалекты занимают промежуточное место, они могут быть более чувствительны к фактору территории, чем литературный язык, но не так привязаны к нему, как территориальные диалекты.
2)Литературный язык имеет две формы своего существования: устную и письменную, находящиеся в сложных взаимодействиях. Письменный язык возникает на почве устного и является производным от него, но, возникнув, он развивается и уже оказывает существенное влияние на устную форму. В противоположность вышесказанному диалектный язык имеет только одну форму своего существования – устную.
3)Литературному языку (как в письменной, так и в устной форме) свойственна наряду с диалогической и монологическая форма языкового коллектива. Диалектному языку в основном свойственна диалогическая форма языкового выражения. Монологическая форма может встречаться в фольклоре (сказки, песни, былины), но ее употребление всегда ограничено стилистически.
4)В функциональном отношении литературный язык отличается своим всеобщим и всеобъемлющим характером. Он употребителен во всех формах языкового общения и выражения, по-другому говоря, во всех сферах жизни человека, обслуживает все потребности человеческого общества. Диалектный язык по преимуществу служит средством обиходно-бытового общения.
А) Под диалектным языком понимается язык в бесписьменной форме в любом пункте территориального распространения на всей территории данного языка.
Лингвогеография. Диалектное членение.
План
- Методы изучения диалектов.
- Развитие лингвогеографии
А) Сведения из истории лингвогеографии
Б) Основные понятия лингвогеографии
- Диалектное членение:
А) Диалектологические карты: МКД – 1915 г.; ИРЯ – 1964
Б) Характеристика севернорусского и южнорусского наречий. Среднерусские говоры.
1
Диалектное членение.
А) Итак, как мы уже отмечали, в ходе развития лингвогеографии были созданы две диалектологические карты русского языка: карта МКД 1915 года и карта ИРЯ 1964 года. В чем отличие этих двух карт? На карте 1915 года все говоры русского языка были разделены на северновеликорусские, южновеликорусские и средневеликорусские. Южная граница северновеликорусского наречия (от Чудского озера к Волге) проходила по линии: от Чудского озера (севернее Пскова) – Тверь, - Клин (севернее Москвы) около Загорска – южнее Мурома – Арзамаса – поворачивала на юг – южнее Пензы – выходит к Волге южнее Саратова. Северновеликорусское наречие членилось на 5 групп:
1) Северная (Приморская или Архангельская.);
2) Олонецкая (Карельская);
3) Восточная (Вологодско– Вятская), говоры которой шли дальше на Урал, в Сибирь;
4) Западная (Новгородская);
5) Владимиро-Поволжская.
В основу деления северновеликорусских говоров была положена судьба древнего звука «Ђ». Однако одна фонетическая черта недостаточна для выделения групп говоров. Тем более, что этот звук был известен в 3-х из 5-ти группах говоров: в Северной, Олонецкой, Западной
Северная граница южновеликорусского наречия шла по линии: Медынь – Коломна – Рязань. Восточная граница – западнее Пензы шла на Камышин.
На юге границей южновеликорусского наречия были Пятигорск – Грозный. Западная граница – Медынь – Калуга – Брянск, западнее Суджы, поворачивала на восток по линии: Суджа – Белгород.
Группы южновеликорусского наречия выделялись по характеру аканья и типам яканья:
1) южная (курско-орловская) – группа говоров с диссимилятивным яканьем (гр. А);
2) тульская (гр. Б);
3) восточная (рязанская) (гр. В) – говоры с сильным яканьем;
Средневеликорусские говоры на карте МДК представлены узкой полосой между двумя наречиями. Они выделялись на основе аканья. В среднерусских говорах выделяли два отдела: А) северо-западная часть; Б) Восточная часть.
Опыт диалектологической карты в Европе «создавался» на начальном этапе развития диалектологии как научной дисциплины, основывался в основном на материалах, собранных корреспондентами-неспециалистами. С этим связана и неравномерность данных по разным территориям, по некоторым говорам сведения просто отсутствуют. Зачастую нарушался единый подход к выделению групп говоров.
Итак, неоднократно отмечалось несовершенство классификации говоров, предложенной МДК, хотя в целом она верно отражала основные разновидности русских диалектов.
Следует отметить, что «карта» - 1915 была создана в тот период, когда Западноевропейской лингвистике распространялось отрицательное отношение к самому существованию диалектных объединений, доказывалось, что существуют только границы распространения отдельных языковых явлений, т.е. изоглоссы, а пучки изоглосс образуют своего рода хаос. В «Опыте диалектологической карты» были систематизированы данные диалектологии и представлено диалектное членение.
Новая же карта (1964 г.) отражала членение русских говоров центральных областей Европейской части России: 1) не включались окраины (говоры Дона, северн. Кавказа), т.к. говоры других территорий изучены недостаточно и не имеют оригинальных особенностей.
2)Севернорусское наречие по новому членению занимает меньшую территорию, уступив среднерусским говорам Новгородские, Владимиро-Поволжские говоры. Южнорусское наречие увеличилось за счет говоров, которые МДК относила к переходным малорусским или белорусским говорам.
В севернорусском наречии выделяют следующие группы говоров:
1) Ладого-Тихвинская;
2) Вологодская;
3) Костромская.
И межзональные подгруппы: Онежская, Белозеро-Бежецкая, Лачская. В межзональные подгруппы входят говоры, которые характеризуются сочетанием явлений разных диалектных групп. Говоры межзональных подгрупп могут иметь свои специфические черты.
В южнорусском наречии выделяются следующие группы говоров:
1) Западная (Смоленск);
2) Курско-Орловская
3) Верхне-Днепровская
4) Верхне-Деснинская
5) Восточно-Рязанская.
Между территориями севернорусских и южнорусских наречий широкой полосой проходят среднерусские говоры. Они сочетают в себе черты этих наречий. Поэтому по своему характеру среднерусские говоры неоднородны. Они делятся на западные и восточные (с подразделениями внутри).
Мы с вами уже говорили о том, что среднерусские акающие говоры – были позднее по своему образованию. Изначально они были окающими. По мнению Р.И.Аванесова, аканье возникло не ранее середины XIII века в южнорусских княжествах, к середине XIV в. закрепилось в окающих говорах.
Б) Несмотря на то что мы говорим о выделении двух крупных наречий, все-таки диалектны не являются самостоятельными языками, они всегда имеют общие признаки с литературным языком. Совокупность таких общих признаков (с лит.яз.) и частных (диалектных) составляет единую структуру диалекта, при этом обязательно в структуре диалекта общие элементы преобладают над частными. (Если же диалектные особенности начнут превалировать, то диалект прекратит свое существование и станет самостоятельным языком).
Итак, два наречия входят в единый русский национальный язык.
Севернорусское и южнорусское наречия противопоставлены друг другу по совокупности существенных черт фонетики, грамматики, лексики.
Фонетический уровень
Грамматический уровень
- Совпадение форм Д-Т п.мн.ч. сущ., прил., мест.:
Синтаксический уровень
Лексический уровень
Промежуточная полоса между двумя наречиями называется «среднерусскими говорами», а не наречием, по причине несходства и разнородности говоров на разных частях этой территории.
Пр.: р’ат н’ос л’ес в’ос
р’ады н’ес’ош леса в’езош
Б.
| Под ударением |    а о е
|
| 1-й предударный | [а] [и] |
Пр.: р’ат н’ос л’ес в’ос
р’ады н’ису л’иса в’изу
В.
| Под ударением |    а о е
|
| 1-й предударный | [о] [е] – обычно перед t’ |
Пр.: н’ос в’ос р’ат п’ат’
н’осу в’озу р’еды п’ет’и
То есть не все фонемы в позиции 1-го предударного слога сохраняют свои различительные признаки.
Переходные типы вокализма также могут зависеть от качества гласного под ударением. Если под ударением гласные верхнего подъема, то гласные неверхнего подъема в 1-м предударном после t’ не различаются, то есть совпадают в звуке [а] (это полновский переходный тип):
Пр.: с’астры, л’асу, у р’ак’и, р’ады
<о> <е> <е> <а>
Переходные типы распространены в севернорусских и среднерусских говорах.
Шипящие и [ц] во многих русских говорах сохранили свои исконные качества, то есть ведут себя как мягкие согласные. Поэтому в акающих и якающих говорах после шипящих и [ц] отмечается такой же тип вокализма, как и после t’.
Может наблюдаться соответствие умеренному яканью:
Пр.: жана цана
жын’е цын’е
Также может отмечаться соответствие диссимилятивному яканью:
Пр.: жына цына
жаны цаны
Но в системе вокализма после шипящих и [ц] так же, как и при других системах вокализма возможны различного рода отклонения, которые связаны с непоследовательным проявлением тех или иных черт системы вокализма.
В позициях 2-го предударного и заударных слогов так же, как и в позиции первого предударного возможно как различение, так и неразличение гласных неверхнего подъема после t’.
Пр.: различение: пл’ас з’орна п’ет’
пл’асавои з’орновои п’етух’и
возможно неразличение (совпадение в разных звуках):
п’атух’и з’арнавои п’атак’и
 |  | ||||
 | |||||
t’[а]
Может в этой позиции встречаться и редуцированный гласный типа [ь] (как в литературном языке). В заударных слогах этот редуцированный чаще всего может встречаться в акающих говорах. А в окающих в заударном положении может присутствовать различение гласных неверхнего подъема.
Гласные после t’ других предударных слогов (кроме 1-го предударного).
В позиции 2-го предударного слога в акающих говорах гласные неверхнего подъема обычно совпадают в звуке [и] или [ь].
Пр.: [з’и]рновая, [п’и]таки, [п’и]тухи
Или [з’ь]рновая, [пь]таки, [п’ь]тухи
В говорах с полным оканьем возможно различение трех гласных неверхнего подъема <о>, <а>, <е>.
Пр.: [з’о]рновая, [п’а]таки, [п’е]тухи
Чаще может наблюдаться различие <е> и <а>, или совпадение гласных неверхнего подъема в звуке [е].
Пр.: [з’е]рновая, [п’а]таки, [п’е]тухи
Или [з’е]рновая, [п’е]таки, [п’е]тухи
В заударных слогах в акающих говорах гласные неверхнего подъема после t’ обычно не различаются, также совпадая в звуке [и] или [ь].
Пр.: в-дом’и, вос’им’, в-пол’и
В-дом’ь, вос’ьм, в-пол’ь
Но также в падежных окончаниях существительных в соответствии с <о> и <а> может встречаться [а].
Пр.: с-камн’ам, к-капл’ам
В окающих говорах в заударном положении возможно различение гласных <е, о, а>:
Пр.: пол’о, камн’ом, г-бан’ам, в-зуб’jах, ф-пол’е
Но может наблюдаться и произношение звука [о] после t’, даже если в предударных слогах ёканье не отличается:
Пр.: гор’о, стан’ош, зуб’jоф
Таким образом, мы закончили рассмотрение безударного вокализма после t и после t’ в акающих и окающих говорах и определили характер различных систем вокализма как сложный, многообразный, характеризующийся как неразличением, так и различением гласных неверхнего подъема.
Особенности консонантизма
План:
I.Общая характеристика системы консонантизма в говорах.
II.Задненебные согласные.
III.Губные фрикативные согласные.
IV.Смычно-проходные боковые сонорные согласные.
(Самостоятельно: аффрикаты; чередование по глухости-звонкости; шепелявые согласные; шипящие и их произношение; двойные согласные).
В расположенных к северу и северо-востоку от Москвы среднерусских говорах, имеющих соотносительную пару фонем г – к, наблюдается произношение мягких [т’] – [д’] в соответствии звукам [к’] – [г’], т.е. расширяется сфера употребления [т’ – д’]: рук’и – рут’и, нога – нод’и, помогу – помод’ит, к’ислый – т’ислой.
ПРИМЕР: – дрова, вода, в’ино
– пра wда, ла wка, д’е wк’и
– д’ейк’и, кроŭ
– ўзошел, ўдрова
Наиболее последовательное употребление фонем в[ w], в’[ w’] наблюдается в южных говорах. Также в южных говорах в положении начала слова наряду с [ў] нередко звучит и гласный [у] полного образования:
ПРИМЕР: удова, унук
В говорах, где наблюдается произношение [у] в соответствии с [в] в начале слова и мена этих фонем, обычно отмечают лексикализованное по своему характеру, но внутренне связанное с этой меной употребление предлогов ув – уво.
В тех же говорах южного наречия, где распространена фонема в[ w], отмечают обычно весьма последовательно проводимую замену согласных [ф – ф’] в заимствованной лексике на [х – х’] // [хв – хв’]:
ПРИМЕР: хунт – хвунт, хартук – хвартук, кахтан, х’ед’я, хв’ед’а
Наряду с таким произношением, по говорам известно, но значительно реже, произношение [п – п’] в том же соответствии, преимущественно в именах собственных:
ПРИМЕР: п’ил’ип, п’окла, н’ик’ипор
Под влиянием усвоения из литературного языка слов с ф в соответствующих говорах может наметиться появление случаев произношения [ф] в соответствии исконному [хв], а также и звуку [х]:
ПРИМЕР: фост, фастайот
По говорам также известны случаи произношения [мн] в соответствии сочетанию [вн]:
ПРИМЕР: дамно, рамно, деремн’а, ромной, дромни, мнук
Для говоров южного наречия, где результаты этого изменения преимущественно встречаются на территории Курской, Орловской, частично Калужской областей, оно чаще всего представлено в словах давно, равно, но изредка по говорам и в других случаях, кроме начала слова. Для восточных говоров (частично скверных, частично среднерусских) наиболее характерно изменение вн мн в слове внук.
IV
Невеляризованное |1] встречается на всей территории русских говоров, но чаше, в качестве преобладающей разновидности произношения, на северо-востоке, в Костромских, Вологодских и Архангельских говорах.
В некоторых говорах фонема <л> реализуется губно-губным согласным [у] или неслоговым гласным [у| в позиции конца слова или середины слова перед согласным. Это явление имеет два ареала: один, северный, приблизительно совпадает с границами не-веляризованного произношения этой фонемы; таким образом, для соответствующей территории оказывается характерным чередование вида: [быlа — быу, маlо — мау, паюк — паука]. Причем мягкая фонема <л'> в этой же позиции иногда в результате отвердения реализуется звуком [l]: [соl]. Другой, юго-западный, ареал тянется широкой полосой вдоль русско-белорусской языковой границы, захватывая южную часть Псковской обл. и западные районы Смоленской и Брянской. Здесь встречается преимущественно веляризованное произношение этой фонемы перед гласными непереднего ряда и чередование вида [была — быуl, мала — мауl).
Северо-восточная территория с чередованием (l /у приблизительно совпадает с территорией распространения чередования [в / у] в тех же позиционных условиях, и тем самым в фонетической системе диалекта возникает возможность нейтрализации противопоставления фонем <в> и <л> и слабая позиция для них в конце слова и в середине слова перед согласными:
Особенности местоимений.
Диалектные различия в формах личных местоимений касаются местоимений 1-го и 2-го л. ед.ч. и возвратного. Эти различия чрезвычайно важны для территориальной характеристики говоров. К тому же местоимения очень часто употребляются в речи и, как правило, присутствуют в текстах даже минимального размера.
Местоимения 1-го и 2-го л. и возвратное всегда имеют одинаковые окончания, но не всегда совпадают по характеру основы.
Местоимение 1 -го л. может иметь основу мен- (в род. и вин.п.) либо мн- (в дат. и предл.п.). Местоимение 2-го л. и возвратное могут иметь основы теб-, себ- в род. и вин.п. и тоб-, соб- в дат. и предл.п. (в акающих говорах безударные (таб'-, саб'-).
Во всех говорах имеет место попарное совпадение падежей род. с вин, и дат. с предл., причем в севернорусском наречии и среднерусских говорах (кроме Псковских) эти группы падежей различаются: в род. и вин. будет окончание -а, а в дат. и предл. — -е либо -и (в северо-западных говорах, где окончание -и будет также и в предл.п. существительных). В южнорусском наречии и Псковских говорах окончания всех четырех падежей совпадают в -е, если фонемная система говора утратила противопоставление <е> и <ё>; если же оно сохранилось, то окончания этих пар падежей различны: -е будет в род. и вин., -ё — в дат. и предл.
Что касается характера основы, то в северных говорах только местоимению 1-го л. свойственно чередование мен-/мн-; в южных же говорах оно наблюдается у всех трех местоимений: мен-/ мн-, теб-/тоб- и себ-/соб-.
В итоге основные разновидности парадигмы склонения личных местоимений и возвратного, наиболее важные в лингвогеографическом плане, т.е. выделяющие и противопоставляющие значительные диалектные ареалы, можно изобразить так:
Категория неличных местоимений характеризуется большим разнообразием входящих в нее разрядов слов. Сюда могут быть включены и местоимения 3-го л., которые по своим формальным, грамматическим особенностям совпадают с прилагательными, поскольку они имеют формы рода и падежные окончания адъективного типа склонения. Однако формы 3-го л. имеют и некоторые самостоятельные признаки, не совпадающие с признаками прилагательных и существенные в лингвогеографическом плане. Таковыми являются: 1) фонемный состав основы форм им.п.; 2) окончания форм мн.ч.; 3)форма вин.п. ед.ч. местоимения женского рода.
Формы им.п. ед.ч. в западных говорах содержат начальный < j> - jон, - jона, - joно в окающих говорах. Начальный < j> является результатом частичного обобщения основ по косвенным падежам.
В форме им.п. мн.ч. характер основы сохраняется: - jон- — в западных говорах и он— во всех остальных. При этом местоимение с основой jон- имеет окончание -и без чередования твердого согласного с мягким в конце основы jоны, что также характерно для говоров западной зоны.
В говорах, где это местоимение имеет основу он-, окончание им.п. мн.ч. может быть -и без чередования согласных [оны] или [аны] в западных говорах, либо -и с чередованием согласных они [ани] в южных говорах, за исключением западной зоны, либо -е, смякающее основу [оне] в восточной зоне северных говоров и окающих среднерусских Владимирско-Поволжской группы.
Местоимение женского рода в западных говорах в форме вин. п. имеет окончание -у, присоединяемое к основе либо им.п. jону, либо косвенных.
Для северных (в частности, Архангельских) говоров характерна также единая форма косвенных падежей местоимения ж.р, jей (6ез jей, к jей, с jей, на jей в вин. и предл. п.), употребляемая как в беспредложных конструкциях, так и с предлогами.
Весьма существенны для территориальной характеристики говора также и диалектные различия в формах указательного местоимения тот. В большинстве говоров, как и в литературном языке, оно имеет формы тот, та, то, те. Но говоры западной зоны характеризуются специфическими формами этого местоимения: той, тая, тое, тои, а также с другим гласным (ты j-, тэ j-).
Указательные местоимения представляют большой интерес с точки зрения лексики и словообразования: для их структуры характерно присоединение к основе т- некоторых звуковых комплексов разного происхождения, осложняющих эту основу и как бы усиливающих ее семантический вес. Образовавшиеся таким способом местоимения иногда дают весьма обширные и четко определенные ареалы. Например, для юго-восточных говоров характерно местоимение эн-тот (энта, энто, энти); в говорах по течению р.Пинеги (Архангельская обл.) существует указательное местоимение нутый (нутая, нутое, нутые или нути), и по всей Архангельской обл. распространено местоимение, к которому присоединено там и которое поэтому имеет как бы внутреннюю флексию: тоттам, татам, тотам, тетам и формы косвенных падежей тоготам, тойтам, тутам и т.п.
Словарный состав говоров
Говоры русского языка характеризуются значительным единством словарного состава и наличием известного количества различающихся лексических единиц. Всю лексику говоров русского языка можно разделить на три группы. Первую группу составляют собственно диалектные, или областные слова. Это лексические единицы, имеющие ограниченную территорию распространения и не входящие ни в одну из общерусских форм языка. Вторая группа представлена словами, ограниченными в своем территориальном распространении, но входящими в словарный состав литературного языка либо городского просторечия. К третьей группе относится лексика, не имеющая территориальных ограничении и также входящая в словарный состав литературного языка и просторечия.
Лексические единицы - разные слова и варианты одного слова - могут различаться между собой звуковой формой или значением. Разные слова и варианты одного слова, имеющие в разных говорах одно и то же значение, как, например, радуга - райдуга- веселка - веселуха - града - градовка - градовица и др., морковь - боркан и др., составляют диалектное различие плана выражения, или лексическое диалектное различие.
Различаться по говорам могут и значения, соответствующие одной звуковой форме. Например, существительное мост в одних говорах, как и в литературном языке, означает 'сооружение, по которому переходят через реку', в других - пол в различных помещениях, в третьих - пол в сенях, в четвертых - сени или часть сеней и т. д. Такое различие называется диалектным различием плана содержания, или семантическим диалектным различием.
Лексические единицы, входящие в лексические в семантические диалектные различия, являются их соотносительными членами. Для каждого типа диалектных различий, как и вообще для различий между лексическими единицами языка, существуют определенные различительные признаки.
Различительные признаки плана выражения выделяются у соотносительных членов на основании тождества их значения:
а) Для выражения одного и того же понятия в разных диалектах могут существовать разные слова. Несомненно разными словами являются лексические единицы, образованные от разных корней, как, например, льдины (название, распространенное повсеместно, кроме юго-западной зоны), крыги (другое название льдин, характерное для говоров юго-западной зоны) и т. п.
Разными словами являются и лексические единицы, различающиеся при тождестве корневой морфемы словообразовательными аффиксами - приставками и суффиксами: например, ухват - обхватник - выхватень - хваталка; изгордка - огорода - загорода.
б) Одно и то же понятие может передаваться в разных диалектах вариантами одного слова.
Варианты одного слова имеют частные различия в звуковой форме (в корне или в словообразовательном аффиксе): в словесном ударении (например, ту′ча - туча′; со′сна - сосна′), в составе фонем (например, вишня - вышня, высокий - високий, радуга – ладуга, хутор - кутор, клубника - клубница), в их распределении (например, глина - гнила).
Слово может существовать по говорам в вариантах, различающихся грамматическими характеристиками - типом склонения или спряжения, принадлежностью к мужскому, женскому или среднему роду и т.п. Например, название верхнего слоя березовой коры в одних говорах представлено вариантом береста женского рода, других - среднего - бересто. Эти варианты соответственно относятся и к разным типам склонения.
Различительные признаки плана содержания можно обнаружить у соотносительных членов диалектного различия, выделяемых на основании тождества их звуковой формы:
а) Одной и той же звуковой форме в разных диалектах могут соответствовать такие разные значения, которые не могут быть выведены одно из другого как результат закономерных семантических изменений. Такие значения создают разные слова, которые в пределах одной системы квалифицировались бы как омонимы. Например, звуковая форма ляда в большинстве говоров может относиться к названию какого-либо природного объекта, например, леса на болотистом месте. Та же звуковая форма может в некоторых говорах иметь значение 'крышка от погреба, хода в подполье или на чердак'.
б) Одной и той же звуковой форме в разных диалектах могут соответствовать и такие разные значения, которые в одной языковой системе квалифицировались бы как разные значения одного слова. Так, той же звуковой форме ляда по говорам могут соответствовать значения, связанные с такими природными объектами, как разновидности леса (на болотистом месте', 'небольшой частый', 'на высоком месте' и т.д.), болота ('заросшее кустами', 'не топкое' и т.д.), участка, используемого в сельском хозяйстве ('луг', 'заливной луг', 'поле', 'росчисть под пашню или покос'). Значения эти принадлежат к одной области понятий. Их возникновение представляет результат метонимии - переноса названия по смежности. Такие лексические единицы не различаются по номинативной функции.
Единство словарного состава русских говоров основано, в первую очередь, на наличии в лексике говоров основного общерусского фонда, состоящего из тех же слов, что и в общенародных формах языка - литературном языке и просторечии. Таковы, например, местоимения я, ты, мы, вы, существительные вода, земля, ветер, дождь, река, море, люди, народ и др., глаголы ходить, бегать, знать, слышать, делать и многие другие слова. Кроме общерусских слов, которые входят в состав всех форм национального языка, существуют слова диалектно-просторечные - свойственные диалектам и городскому просторечию как сниженной, некодифицированной устной форме национального языка. Например, хозяин, хозяйка в значении 'муж', 'жена', цвет 'цветок', получка 'зарплата', вино 'водка', пособить 'помочь'. Единство проявляется также в тождестве морфем - тех словообразовательных средств, которые используются для образования новых слов, и в тождестве моделей, по которым создаются новые слова.
Диалектные, или областные, слова могут характеризовать обширные пространства, например, территорию целого наречия. Так, для территории северного наречья и среднерусских говоров характерны такие слова как кринка 'посуда для молока', озимь 'всходы ржи', квашня 'посуда для приготовления ржаного теста' и ряд других. Преимущественно на территории северного наречия бытуют областные слова баской 'красивый', баско 'красиво', суслон 'малая укладка снопов в поле' и др. Для южного наречия характерны слова зеленя, зелени, зель 'всходы ржи', прилагательные сукотная, сукочая 'суягная' (об овце) и соответственно глагол окотиться 'объягниться', брешет 'лает (о собаке)' и др.
Некоторые исследователи выделяют в говорах интердиалектную лексику. Она представлена словами, входящими в различные наиболее древние ремесленно-промысловые терминологии, такие, как ткачество, плотничье ремесло, рыболовство и др. | Повсеместно известны, например, названия основных частей ткацкого стана - нит, бёрдо, ниченки, подножки, самого стана - стан или кросна - термины, возникновение которых уходит в глубь веков.
Этнографизмы - слова, обозначающие предметы и понятия, связанные с особенностями быта, материальной и духовной культуры данного народа, народности или местности (понёва – ю-рус. 'шерстяная юбка замужних женщин').
Диалектная фразеология
Диалектной фразеологией принято называть совокупность диалектных фразеологических единиц - устойчивых словосочетаний, обладающих целостным значением, регулярно воспроизводимых в речи.
Как и в литературном языке, под устойчивостью фразеологической единицы в диалектах понимают единство состава и структуры фразеологизма, способность иметь устоявшийся, закрепленный традицией характер. Целостность значения фразеологической единицы проявляется в ее семантической и функционально-грамматической близости слову (сидеть на гребню - 'прясть').
Регулярное использование фразеологизмов в речи носителей того или иного говора является основной формой существования этих лексических единиц в диалектном языке.
Отличительной чертой диалектной фразеологии, как и литературной, является присущая ей ярко выраженная образно-эмоциональная оценка действий, качеств предметов, уже имеющих в языке свои наименования. Например: через палку падать - 'стать немощным, слабым'. Закономерно, что именно в силу своей экспрессивности большинство фразеологизмов характеризуют свойства и состояние человека. Например: грязный пупок - 'неряха'. Образно-экспрессивная сущность фразеологизмов особенно ярко проявляется в тех случаях, когда фразеологические единицы образуются в результате метафорического переноса: солнышко глотать - 'зевать'; зуб не покрывать - 'смеяться'; сидеть в гнилушках - 'скучать, вести однообразный образ жизни'.
Диалектные фразеологизмы семантически неоднородны. В русской народной фразеологии можно выделить значительное число тематических групп, связанных с отражением духовной культуры народа, его производственной деятельности, окружающей среды и т. д. Фразеологизмы могут характеризовать свойства, состояние человека: зуб съесть - 'быть опытным', пестом в ступе не поймать - о вертлявом человеке; действия человека: в мах реветь - 'громко, продолжительно плакать', сёднем ходить - 'ползать'; могут давать характеристику явлениям природы: потная погода - 'оттепель', сиротская зима - 'теплая, мягкая зима', верховая вода - 'грязная дождевая вода'; могут быть вторыми названиями предметов быта: черная шевелилка - 'кочерга', стальной карандаш - 'лом' и др. Диалектные фразеологизмы активно отражают народную обрядность: пороги кричать - 'просить подарок у невесты', с белилами ехать - 'привозить подарки невесте' и др.
Диалектные фразеологические единицы по своему составу соотносятся с существительными (бобылка рахманная - 'женщина, не умеющая вести хозяйство'), прилагательными (дева вековая - 'девушка, не выходившая замуж; старая дева'), глаголами (мимо рта соваться - 'вертеться в голове, на языке; о чем-либо знакомом, но забытом в данный момент'), наречиями (куды ража - 'очень хорошо'), междометиями (перун забей, стрёшник расколоти, опрйчь тебя возьми - бранные выражения досады, недовольства). Во фразеологических оборотах степень слитности компонентов может быть представлена по-разному. Так, у одних фразеологизмов образность и переносное значение мотивированы (гнёзды играть - 'справлять сразу несколько свадеб'), у других - значение не мотивировано составляющими фразеологизм компонентами. В таких фразеологизмах невозможно установить пути формирования переносного значения, наметить образ, несущий на себе основную экспрессивную нагрузку (барма ярыжка - 'бестолковый человек'). Фразеологизм, как и свободное словосочетание может характеризоваться следующими синтаксическими связями между компонентами: согласованием - в самородных сапогах ('босиком') ходил долго, управлением - не с кем рассудок рассудить - 'посоветоваться', примыканием - радио хорошо говорит программу ('предсказывает') - о погоде.
Для диалектов характерны обороты тавтологического характера, что обусловлено стремлением к уточнению говорящим прямого номинативного значения первого слова во фразеологизме, усилению экспрессивности всего фразеологического оборота. Так, в говорах Подмосковья типичен фразеологизм яровать яровое - 'сеять яровые культуры', в воронежских говорах используется слоны слонять - 'бездельничать', в рязанских - бредить бредки - 'говорить вздор', в сибирских - бегать в бегова - 'состязаться в беге' и т. д.
Для фразеологизмов, образованных повторением однокоренных слов, характерна утрата самостоятельного значения у второго компонента, который служит в основном для того, чтобы придать всему фразеологизму большую выразительность, эмоциональность, а также усилить смысловой оттенок: Поставлю плетень а то куры литма лететь будут; Прямо гором горят ноги-то; Некогда мне болтки болтать. Че зря болтки болтать? Иди робить.
Тавтологические фразеологизмы могут быть по своей структуре различными. 1) Глагол + однокоренное наречие, образованное от существительного в форме твор. п.: ходнем ходить, кидком кидать. 2) Глагол + однокоренное существительное в форме других косвенных падежей: стоять на стоях, лечь в полёг. 3) Глагол + однокоренной компонент в форме отглагольного наречия на -мя (-ма): падьма пасть, сидма сидеть, горьмя гореть. 4) Существительное + прилагательное: темь тёмная, год годенький. 5) Существительное + глагол: лето летовать, часы часуются, клич кликать. 6) Существительное + существительное с предлогом: день при дню.
Одной из особенностей диалектной фразеологии являете присущая ей вариативность, которая выявляется при неоднократном воспроизведении фразеологизма одним и тем же лицом или при использовании фразеологизма в речи жителей разных населенных пунктов одного и того же региона, а также нескольких регионов.
Фразеологическая вариативность предполагает при тождественности семантики замену одних компонентов другими. Причинами возникновения вариативности являются многие факторы, в том числе временные рамки использования фразеологизма, территория функционирования фразеологического оборота.
В состав одних диалектных фразеологизмов могут входить слова, общие с литературным языком (далеко не родня - 'большая разница'), в состав других включаются в качестве компонента диалектные лексемы (ни богу свечка, ни чёрту ожёг, ср. ни богу свечка, ни чёрту кочерга; здесь диалектный фразеологизм варьирует фразеологизм литературный за счет употребления в своем составе диалектного слова ожёг - 'палка, заменяющая кочергу, которой мешают угли; обожженный на конце кусок дерева'). Третий тип фразеологизмов имеет в своем составе как диалектные, так и литературные слова, но отличается своеобразной структурой и семантикой (золить голову - 'делать зло, вредить').
В современных русских диалектах не все тематические группы фразеологизмов входят в активный словарь носителей говора. В связи с изменением мировоззрения и психологии людей в условиях всеобщей грамотности, проникновения радио и телевидения в сельский быт многие тематические группы фразеологизмов переходят в пассивный запас. Так, фразеологизмы кол к колу - 'ни кола ни двора', пастушка схватить - 'определять, кто из гадающих подруг раньше выйдет замуж', осколки съесть - 'получить отказ во время сватовства' и т. п. сохраняются только в речи старшего поколения. Другие фразеологические обороты продолжают жить в новых условиях, но изменяют первоначальный смысл и приобретают новое значение. Так, фразеологизм в гнилушках сидеть, образованный от названия деревни Гнилушки, имевший вначале значение 'жить в глухой деревне, окруженной болотами и лесами', изменил первоначальную семантику и стал употребляться в значении 'скучать, вести однообразный образ жизни' (Нечего нам в гнилушках сидеть, скоро телевизор смотреть будем).
Диалектная фразеология делает речь носителей того или иного говора образной, яркой, эмоциональной. И закономерно, что именно эта фразеология получает отражение в современных художественных произведениях многих советских писателей.
В отличие от признака твердости или мягкости конечного согласного, который нейтрален по отношению и к типу спряжения глагола, и к формам числа, и к месту ударения в словоформе, отсутствие конечного согласного чаще встречается в определенных глагольных формах, а именно в формах ед.ч. глаголов 1-го спряжения и мн.ч. 2-го спряжения; безударные окончания чаще, чем ударные, бывают без конечного согласного.
Предмет диалектологии.
Диалектология (греч. dialektos - говор, разговор, наречие и logos - слово, учение) – это наука о диалектном языке и диалектах. Точнее говоря, это раздел языкознания, изучающий местные, территориальные разновидности языка. Русская диалектология рассматривает территориальные разновидности русского языка.
С точки зрения структуры любой язык (современный, национальный) представляет собой осложненное явление, в котором полярно противоположными разновидностями оказываются: литературный язык и диалектный язык в его территориальном варьировании. Между ними находятся различные просторечия, «полудиалекты» (т.е. разновидности языка, которые употребляются коренным населением городов, находящихся в определенном окружении = «мещанские говоры»), одни из которых в большей или меньшей степени приближаются к литературному языку, другие – к диалектному.
Литературный язык и диалектный язык имеют ряд отличий:
1) отношение к территории своего употребления;
2) отношение к письменной форме языка;
3) отношение к монологической и диалогической формам языкового выражения;
4) функции той и другой разновидности языка.
1)Литературный язык не связан с той или иной территорией. В своем употреблении он надтерриториален. Диалектный же язык существует в многообразии территориального варьирования своей структуры. Разные формы народно-разговорного языка, просторечие, полудиалекты занимают промежуточное место, они могут быть более чувствительны к фактору территории, чем литературный язык, но не так привязаны к нему, как территориальные диалекты.
2)Литературный язык имеет две формы своего существования: устную и письменную, находящиеся в сложных взаимодействиях. Письменный язык возникает на почве устного и является производным от него, но, возникнув, он развивается и уже оказывает существенное влияние на устную форму. В противоположность вышесказанному диалектный язык имеет только одну форму своего существования – устную.
3)Литературному языку (как в письменной, так и в устной форме) свойственна наряду с диалогической и монологическая форма языкового коллектива. Диалектному языку в основном свойственна диалогическая форма языкового выражения. Монологическая форма может встречаться в фольклоре (сказки, песни, былины), но ее употребление всегда ограничено стилистически.
4)В функциональном отношении литературный язык отличается своим всеобщим и всеобъемлющим характером. Он употребителен во всех формах языкового общения и выражения, по-другому говоря, во всех сферах жизни человека, обслуживает все потребности человеческого общества. Диалектный язык по преимуществу служит средством обиходно-бытового общения.
А) Под диалектным языком понимается язык в бесписьменной форме в любом пункте территориального распространения на всей территории данного языка.
Лингвогеография. Диалектное членение.
План
- Методы изучения диалектов.
- Развитие лингвогеографии
А) Сведения из истории лингвогеографии
Б) Основные понятия лингвогеографии
- Диалектное членение:
А) Диалектологические карты: МКД – 1915 г.; ИРЯ – 1964
Б) Характеристика севернорусского и южнорусского наречий. Среднерусские говоры.
1
Диалектное членение.
А) Итак, как мы уже отмечали, в ходе развития лингвогеографии были созданы две диалектологические карты русского языка: карта МКД 1915 года и карта ИРЯ 1964 года. В чем отличие этих двух карт? На карте 1915 года все говоры русского языка были разделены на северновеликорусские, южновеликорусские и средневеликорусские. Южная граница северновеликорусского наречия (от Чудского озера к Волге) проходила по линии: от Чудского озера (севернее Пскова) – Тверь, - Клин (севернее Москвы) около Загорска – южнее Мурома – Арзамаса – поворачивала на юг – южнее Пензы – выходит к Волге южнее Саратова. Северновеликорусское наречие членилось на 5 групп:
1) Северная (Приморская или Архангельская.);
2) Олонецкая (Карельская);
3) Восточная (Вологодско– Вятская), говоры которой шли дальше на Урал, в Сибирь;
4) Западная (Новгородская);
5) Владимиро-Поволжская.
В основу деления северновеликорусских говоров была положена судьба древнего звука «Ђ». Однако одна фонетическая черта недостаточна для выделения групп говоров. Тем более, что этот звук был известен в 3-х из 5-ти группах говоров: в Северной, Олонецкой, Западной
Северная граница южновеликорусского наречия шла по линии: Медынь – Коломна – Рязань. Восточная граница – западнее Пензы шла на Камышин.
На юге границей южновеликорусского наречия были Пятигорск – Грозный. Западная граница – Медынь – Калуга – Брянск, западнее Суджы, поворачивала на восток по линии: Суджа – Белгород.
Группы южновеликорусского наречия выделялись по характеру аканья и типам яканья:
1) южная (курско-орловская) – группа говоров с диссимилятивным яканьем (гр. А);
2) тульская (гр. Б);
3) восточная (рязанская) (гр. В) – говоры с сильным яканьем;
Средневеликорусские говоры на карте МДК представлены узкой полосой между двумя наречиями. Они выделялись на основе аканья. В среднерусских говорах выделяли два отдела: А) северо-западная часть; Б) Восточная часть.
Опыт диалектологической карты в Европе «создавался» на начальном этапе развития диалектологии как научной дисциплины, основывался в основном на материалах, собранных корреспондентами-неспециалистами. С этим связана и неравномерность данных по разным территориям, по некоторым говорам сведения просто отсутствуют. Зачастую нарушался единый подход к выделению групп говоров.
Итак, неоднократно отмечалось несовершенство классификации говоров, предложенной МДК, хотя в целом она верно отражала основные разновидности русских диалектов.
Следует отметить, что «карта» - 1915 была создана в тот период, когда Западноевропейской лингвистике распространялось отрицательное отношение к самому существованию диалектных объединений, доказывалось, что существуют только границы распространения отдельных языковых явлений, т.е. изоглоссы, а пучки изоглосс образуют своего рода хаос. В «Опыте диалектологической карты» были систематизированы данные диалектологии и представлено диалектное членение.
Новая же карта (1964 г.) отражала членение русских говоров центральных областей Европейской части России: 1) не включались окраины (говоры Дона, северн. Кавказа), т.к. говоры других территорий изучены недостаточно и не имеют оригинальных особенностей.
2)Севернорусское наречие по новому членению занимает меньшую территорию, уступив среднерусским говорам Новгородские, Владимиро-Поволжские говоры. Южнорусское наречие увеличилось за счет говоров, которые МДК относила к переходным малорусским или белорусским говорам.
В севернорусском наречии выделяют следующие группы говоров:
1) Ладого-Тихвинская;
2) Вологодская;
3) Костромская.
И межзональные подгруппы: Онежская, Белозеро-Бежецкая, Лачская. В межзональные подгруппы входят говоры, которые характеризуются сочетанием явлений разных диалектных групп. Говоры межзональных подгрупп могут иметь свои специфические черты.
В южнорусском наречии выделяются следующие группы говоров:
1) Западная (Смоленск);
2) Курско-Орловская
3) Верхне-Днепровская
4) Верхне-Деснинская
5) Восточно-Рязанская.
Между территориями севернорусских и южнорусских наречий широкой полосой проходят среднерусские говоры. Они сочетают в себе черты этих наречий. Поэтому по своему характеру среднерусские говоры неоднородны. Они делятся на западные и восточные (с подразделениями внутри).
Мы с вами уже говорили о том, что среднерусские акающие говоры – были позднее по своему образованию. Изначально они были окающими. По мнению Р.И.Аванесова, аканье возникло не ранее середины XIII века в южнорусских княжествах, к середине XIV в. закрепилось в окающих говорах.
Б) Несмотря на то что мы говорим о выделении двух крупных наречий, все-таки диалектны не являются самостоятельными языками, они всегда имеют общие признаки с литературным языком. Совокупность таких общих признаков (с лит.яз.) и частных (диалектных) составляет единую структуру диалекта, при этом обязательно в структуре диалекта общие элементы преобладают над частными. (Если же диалектные особенности начнут превалировать, то диалект прекратит свое существование и станет самостоятельным языком).
Итак, два наречия входят в единый русский национальный язык.
Севернорусское и южнорусское наречия противопоставлены друг другу по совокупности существенных черт фонетики, грамматики, лексики.
Фонетический уровень
Грамматический уровень
- Совпадение форм Д-Т п.мн.ч. сущ., прил., мест.:
Синтаксический уровень
Лексический уровень
Промежуточная полоса между двумя наречиями называется «среднерусскими говорами», а не наречием, по причине несходства и разнородности говоров на разных частях этой территории.
Особенности ударного вокализма
1) Отсутствие перехода [е] в ['о]. В говорах русского языка, как и в литературном языке, наблюдаются результаты проходившего в прошлом процесса изменения [е] в [о] перед твердым согласным: о[в'о]с, бе[р'о]за, ве[с'о]лый, при[н'о]с, те[л'о]нок. Но в некоторых говорах этот процесс не происходил или был непоследовательным, в результате чего в современных говорах в таких словах произносится [е]: о[в'е]с, бе[р'е]за, ве[с'е]лый, при[н'е]с, те[л'е]нок. Нередко в таких говорах перед [е] произносится и немягкий согласный - твердый или полумягкий: о[вэ]с или о[в"е]с и т.п.
Говоры с последовательным отсутствием перехода [е] в ['о] в настоящее время уже не встречаются. Широко распространено в говорах южного наречия и встречается в некоторых севернорусских говорах произношение ударенного [е] в окончаниях глаголов I спряжения: ид[е]м, нес[е]м, ид[е]ш, нес[е]ш и т. п. при обычном ['о] в других морфемах: о[в'о]с, те[л'о]нок и т. п. В корнях и суффиксах [е], не перешедший в ['о], отмечается обычно лишь в отдельных словах.
2) ˂ o˃ на месте этимологического ˂а˃ и наоборот. В одних южнорусских говорах выступает (а), в других (о) в таких словах, как варишь - вдришь, тащишь - тощишь, валишь - вдлишь, катишь - котишь, платишь - плотишь, ловишь - лавишь, солишь - салишь и др. Неразличение в сильных позициях ˂ o˃ и ˂а˃ связано с изменением системы вокализма в древнерусскую эпоху, с формированием акающего произношения.
Аканье – такой тип вокализма, при котором происходит неразличение гласных фонем <о> и <а> в первом предударном слоге после согласных, кроме шипящих (т.к. они когда-то были мягкими). Долгое время существовали разные точки зрения на происхождение аканья, но сейчас в основном признанной считается одна точка зрения, согласно которой аканье рассматривается как результат редукции гласных в безударном положении.
Исторические сведения и анализ данных лингвогеографии приводят к выводу об относительно позднем происхождении аканья. Первоначально территория акающего диалекта охватывала бассейны верхней и средней Оки, т.е. современные Курская, Орловская, Тульская, Рязанская области.
Русским говорам известны две основные разновидности аканья:
1. Недиссимилятивное аканье, при котором в первом предударном слоге всегда произносится [а], независимо от того, какой гласный под ударением. Недиссимилятивное аканье характерно для большинства акающих говоров, как южнорусских, так и среднерусских. Недиссимилятивным является аканье и литературного языка.
2. Диссимилятивное аканье, при котором гласный 1-го предударного слога зависит от того, какой гласный находится под ударением.
Если под ударением гласный верхнего подъема (и,у,ы), то в 1-ом предударном слоге произносится [а] . Если под ударением гласный неверхнего подъема, то в первом предударном произносится [ъ, ы, э], то есть не – а.
| Под ударением | 1-ый предударный |
| и, ы, у а | а не – а (ъ, ы, э) |
ПРИМЕР: вады савы
въдой съвой
вэда сэва
Дата: 2018-12-28, просмотров: 790.
