Учение о видах юридических конфликтов осуществляет конкретизацию их типологических признаков применительно к отраслевой структуре права. В основу последовательного изложения данной темы положены следующие основания:

 а) значимость отрасли права в юридической система общества,

б) состояние напряженности взаимоотношений между контрсубъектами юридического конфликта, которое непосредственно отражается в соответствующей отрасли права.

Причем, и здесь специфика различных видов юридических конфликтов раскрывается применительно к особенностям их структурного состава; контрсубъектов, объекта, предмета и идейно-правовой компоненты.

Конституционно-правовой конфликт. Отношение законодателя к этому понятию разнообразное. В некоторых Конституциях западных стран термин «конфликт» встречается в их текстах. В частности это наблюдается в Основном законе Испании. В других странах отдается предпочтение термину «спор» что, к примеру, зафиксировано в Конституции Италии..

Если о говорить о законодательстве советского периода, то в нем вопрос о спорах и конфликтах между республиками и другими государственными структурами вообще не затрагивался. Господствующая официальная идея о социально-политическом единстве советского народа, в основе которого лежит союз рабочего класса, колхозного крестьянства и народной интеллигенции, дружба наций и народностей СССР, не оставляли места для признания возможности конституционных конфликтов между ними. В постсоветский период наш законодатель тоже не оперирует понятием «конституционно-правовой конфликт», отдавая предпочтение термину «спор»

Объект конституционно-правового конфликта многогранен, ибо его содержание характеризуется не только противоборством федерального центра и органов, но и единством и противоположностью действий законодательной в исполнительной властей.

Предметом конституционно-правового конфликта выступают фундаментальные ценности общественного развития: различные формы собственности, включающие в себя частную, государственную, муниципальную и иные разновидности; демократическое социальное правовое федеративное государство с республиканской формой правления; политическое и идеологическое многообразие; неотчуждаемые основные права и свободы человека, которые принадлежат ему от рождения.

Конституционно-правовой конфликт специфичен и по характеру своей идейно-правовой компоненты, в качестве которой выступают противоречия между политико-юридическими взглядами людей и соответствующими нормами, а также коллизии в содержании последних.

Криминальный конфликт. Своеобразие его контрсубъектного состава состоит в том, что в качестве его носителей могут быть только физические лица. Осуществление ими противоборства в немалой степени зависит от физических усилий, связанных с деятельностью мышц и мускулов человека. В состав физической силы, используемой ее контрсубъектами, входят и технические средства, применяемые как инструмент насилия. Конечно, деятельность физических лиц в криминальном конфликте нельзя сводить только к физической силе. Действие последней приобретает информационно-цивилизованную форму, ибо применение силы требует сбора фактов, статистических данных, анализа документов изучения материалов экспертиз и т.д. с целью обеспечения полноты знаний о существе возникшей конфликтной ситуации, о своем контрсубъекте для выработки стратегии и тактики правомерного или неправомерного поведения.

Наказание преступника есть мера государственного принуждения, назначаемая по приговору суда, которая является действием тоже физико-психического свойства. Согласно ст. такими основными мерами государственного физико-психологического принуждения являются обязательные работы, исправительные работы, ограничение свободы, лишение свободы на определенный срок, пожизненное лишение свободы, смертная казнь. И здесь очевидно, что все это нельзя применить по отношению к юридическому лицу. Оно не может быть подвергнуто смертной казни, отправлено в места тюремного заключения.

Криминальный конфликт неразрывно сопряжен с целым рядом особенностей, свойственных его объекту, то есть противоборству между правомерной и неправомерной деятельностью контрсубъектов, в основе которого лежит действие статистических закономерностей. Это проявляется в том, что криминальное противоборство развертывается во времени и социальном пространстве, многообразии его различных специфических форм, что находит свое выражение в следующем.

Первая особенность сопряжена с дуалистичностью, двойственностью криминального противоборства. С одной стороны, в уголовно-правовом конфликте наблюдается противостояние преступника и потерпевшего, а с другой - противоборство соответствующих правоохранительных органов и преступника. Названная дуалистичность криминального конфликта сопровождается острой конфронтационностью отношений между контрсубъектами, поскольку одна из его сторон является носителем уголовных правонарушений как особо опасных антиобщественных деяний, создающих трудно восполнимый вред обществу и человеку.

Вторая особенность объекта криминальных конфликтов выражается в возможности наполнения его содержания таким противоборством, приобретающим при определенных условиях социально «взрывной» характер. Акад. В.Н. Кудрявцев отмечает, что развитие криминальных инцидентов характеризуется сильно выраженной юридической эскалацией, представляющей собой, как правило, постепенный переход от менее интенсивных к более интенсивным конфликтам-действиям. Нередко они приобретают скачкообразный характер, что наблюдается, в частности, при насильственном захвате власти или насильственном удержании власти, вооруженном мятеже, диверсии, возбуждении национальной, расовой или религиозной вражды.

Третья особенность развертывания криминального противоборства определяется сочетанием совершения и повторения рационально задуманных и обдуманных уголовных деликтов и их спонтанных и ситуативных проявлений. Преобладающая часть преступлений является результатом сознательной деятельности людей, которые нередко показывают немалую изобретательность в реализации антиобщественного замысла и сокрытии следов их действительного воплощения. Но некоторые из них носят спонтанный и ситуативный характер, к которым, к примеру, можно причислить убийство, совершенное в состоянии сильного душевного волнения, или аффекта. К этому же ряду криминальных конфликтов относятся инциденты, появляющихся в результате общения ранее незнакомых людей и происходящих в общественных местных; на улице, в парке, в барах, кафе, ресторанах, на вокзалах и в других местах общего пользования

Криминальному конфликту присуща и специфичность предмета юридического противоборства между его контрсубъектами, поскольку в этом качестве выступают высшие человеческие ценности; жизнь человека и его здоровье; свобода гражданина; равноправие граждан, собственность; основы конституционного строя и другие.

Криминальному конфликту характерна своя идейно-правовая компонента, в качестве которой выступают противоречия между уголовно-правовыми взглядами людей и соответствующими юридическими нормами, а также юридические коллизии в содержании последних. Дело в том, что различные структурные элементы идейно-правовой компоненты обладают неодинаковыми тенденциями движения. С одной стороны, уголовно-правовые взгляды могут опережать изменения государственно-уголовных предписаний, а с другой - способны отставать от требований последних, что при определенных условиях создает конфликтную ситуацию.

Административно-правовой конфликт. Своеобразие его контрсубъектного состава состоит в том, что в качестве его носителей выступают чиновник и подчиненный в системе государственного аппарата. Общепризнано, что чиновничество как совокупность лиц, состоящих на гражданской службе в государстве, составляет особую группу людей, сопряженной с внутренней дифференциацией на различные подгруппы, официально закрепленные соответствующими понятиями: «чин», «ранг», «класс», «разряд». Федеральный закон «Об основах государственной службы Российской Федерации» по своему учреждает административно-правовую систему государственных чинов в трех измерениях; категории, группы, разряды. Категории три - «А», «Б», «В»; групп пять - называются они «высшие», «главные», «ведущие», «старшие» и «младшие» должности государственной службы.

Подчиненный как другой контрсубъект административно-правового конфликта характеризует собой определенную зависимость своего служебного положения по отношению к чиновнику. Слово «подчиненный» как раз и подчеркивает такое состояние должностного лица при котором над ним стоит более высокий чин. Однако в качестве подчиненного не обязательно должно выступать только должностное лицо, ибо в этом качестве может быть и любой гражданин, зависимый от чиновника.

Объект административно-правового конфликта, представленный противостоянием интересов его контрсубъектов, регулируются отношениями строгой субординации, властно-юридическими зависимостями, образно выражаемые соответствующими терминами: «команда» и «исполнение». Равенство всех перед законом не означает полного совпадения прав чиновника и подчиненного. Характер административно-правовых зависимостей как властеотношений предопределяется доминирующим положением субъекта управления (управляющего, менеджера, чиновника) [92]. Другая сторона административно-правового противостояния (управляемый, исполнитель, подчиненный) является носителем интересов меньшей социальной значимости. Поэтому объект административно-правового конфликта всегда сопровождается неравенством воль, прав чиновника и подчиненного, что вызывает нередко юридическую эскалацию отношений между ними, которая, однако, является менее социально вредной, чем это наблюдается в криминальном противоборстве.

Противоборство чиновника и подчиненного в административно-правовом конфликте неразрывно связано с бюрократией как довольно распространенным социальным явлением, которое оценивается неравнозначно. По Марксу бюрократия выглядит абсолютным злом. По Веберу бюрократии свойственен целый ряд положительных признаков, к которым он относит иерархическую субординированность всех субъектов исполнительной власти; их связанность нормами, законами и административными процедурами и др. Представляется, что здесь наблюдается две крайности, которые в полной мере не могут быть истинными.

Если концепцию К. Маркса о бюрократии считать верной, то неизбежно напрашивается вывод о необходимости постоянной и наступательной борьбы против отношений субординации и связанности субъектов исполнительной власти процедурными правилами, что приведет не к преодолению административно-правовых конфликтов, а к их обострению и увеличению. Если истинна теоретическая позиция Вебера, то вне существования бюрократии нормальное развитие и разрешение административно-правовых конфликтов просто невозможно. Налицо - явные теоретические трудности, требующие рационального объяснения.

Считаем, что выход из создавшегося положения лежит на путях разведения понятий «бюрократия» и «чинократия». Известно, что слово «бюрократия» французско-греческого происхождения, буквально означающего «власть бюро, канцелярии, письменного стола», которая не может эффективно функционировать без бумаги. Отсюда нелепо объявлять борьбу против текстов и письменных столов, на которых создаются государственные предписания, поскольку нормы права (административные в особенности) объективируются только через бумагу, В этом отношении прав М. Вебер, и не прав К. Маркс, отстаивая по отношению к бюрократии абсолютно нигилистическую позицию.

В отличие от объекта предметом административно-правового конфликта выступают ценности организации распорядительно-исполнительной государственной власти. К ним относятся: наличие четко зафиксированной юрисдикции органов распорядительно-исполнительной власти; иерархическая организация структуры государственного аппарата, основанная на твердо установленных принципах должностной субординации; формализованная внутриорганизационная деятельность, сопряженная с распространением информации, принятием решений, директив, осуществляемых с помощью письменных документов, подлежащих последующему хранению.

Административно-правовой конфликт имеет и собственную идейно-правовую компоненту, которую составляет противоречивое взаимодействие соответствующих взглядов и норм. Поскольку его объект противоречив, то такое состояние детерминирует двойственность, дуалистичность идейно-правовой компоненты, выражающей противоположность отношения к действующим аппаратно-организационным структурам, должностным лицам, их обслуживающим, юридическим нормам, регулирующим их действия и поведение.

Гражданско-правовой конфликт. Своеобразие его структурного состава характеризуется наличием особых его носителей, в качестве которых выступают частно-индивидуальные и юридические лица. По своей роли контрсубъекты гражданско-правовых конфликтов находятся в различных функциональных отношениях. Они могут выступать в качестве продавца и покупателя, заказчика и подрядчика, поставщика и заказчика, кредитора и должника, залогодателя и приобретателя, перевозчика и получателя, арендодателя и арендатора и т.д.

Специфичность контрсубъектов гражданско-правового конфликта выражается также в том, что при определенных условиях они могут поменяться местами. Это особенно ярко проявляется в случаях предъявления встречного иска, когда каждый контрсубъект выступает в двоякой роли - в качестве истца и одновременно ответчика. В других рассмотренных разновидностях правовых конфликтов перемена места в положении контрсубъектов не наблюдается.

Объектом гражданско-правовых конфликтов является противостояние частных интересов контрсубъектов товарного обмена, сфера которого в условиях рыночного хозяйства существенно расширилась. Рынок в современном российском обществе стал полем самых разнообразных конфликтов, специфически проявляющихся в гражданско-правовом противоборстве людей.

В перечень отличительных свойств гражданско-правовых конфликтов следует отнести «горизонтальное», «координирующее воздействие противоборства контрсубъектов в отношениях друг к другу, поскольку они не находятся в отношениях подчинения. Здесь не применимы категории административно-правового конфликта и прежде всего понятия «чиновник» и «подчиненный». Поэтому контрсубъекты гражданско-правового конфликта не выражают собой борьбу «высшей» и «низшей» инстанций, так как отношения между его основными участниками регулируется такими юридическими правилами, которые представляют собой систему «норм-координаторов», «норм-соглашений», утверждающих согласованность, консенсуальность их действий в товарном обороте материальных и нематериальных благ.

В состав специфических черт гражданско-правового конфликта входит его «антиспонтанность», которая отрицает возможность возникновения «эффектного» противоборства между его контрсубъектами. Гражданско-правовые отношения между ними - это рационально осознанные институциональные связи между частно-индивидуальными и юридическими лицами, поскольку они утверждаются на основе подготовки и заключения специальных договоров в соответствии с требованиями действующего законодательства. Здесь нет места аффекту, ибо текст названного довольно сложного официального документа не напишешь в состоянии сильного, бурно протекающего и относительно кратковременного эмоционального переживания, нередко сопровождаемого яростью, ужасом, плачем и существенным сужением творчески созидательных начал индивидуального сознания.

В отличие от криминального конфликта при ликвидации гражданско-правового противостояния людей составляющие его юридические лица прекращают свое существование не в силу физической смерти людей, а в следствии двух основных экономико-юридических операций - поглощения и банкротства. Под поглощением, как правило, подразумевается радикальное изменение во владении контрольным пакетом акций. Оно может осуществляться как инвестором (акционером) данного акционерного общества, так и внешним инвестором. Под подразумевается «ликвидация юридического лица, его прекращение без перехода прав и обязанностей в порядке правопреемства другим лицам». Конечно, в ходе осуществления поглощения и банкротства могут произойти летальные исходы с отдельными людьми, входящими в состав юридического лица. Однако не их физическая смерть определяет специфику поглощения и банкротства, которые могут произойти с легально признанными предприятиями и организациями, ставшими контрсубъектами гражданско-правового конфликта.

Отмеченные особенности объекта гражданско-правового конфликта накладывают своеобразную печать на юридическую эскалацию между его носителями. Здесь ведущей тенденцией выступает своеобразная волнообразность состояния борьбы между контрсубъектами, когда социальная напряженность между ними нередко спадает и довольно часто завершается мирным исходом, что вполне естественно, ибо гражданско-правовые деликты составляют структурные элементы проступков, а не преступности и потому являются социально-опасными для общества.

Трудоправовой конфликт занимает относительно самостоятельное место среди разнообразных социальных коллизий между людьми, особенности которого до конца еще невыяснены как в специальной литературе, так и законодательном правотворчестве. Проф. С.Ф. Фролов пишет: «Наши законодатели внесли немалую путаницу когда расширили определение «трудового конфликта» включив в него все спорные вопросы...» Нам же представляется, что отечественному законодателю свойственна иная позиция - расширительное понимание спора, в результате чего в его содержание включает и трудовой конфликт. Об этом свидетельствует не только текст КЗОТа, в котором термин «трудовой конфликт» вообще отсутствует. То же самое говорят и другие более поздние нормативно-правовые документы. В этом отношении показателен Федеральный закон «О прядке разрешения коллективных трудовых споров», принятый Государственной Думой РФ 20 августа 1995 года. В нем насчитывается 27 статей, включающих около 90 частей, но ни в одном пункте нельзя найти категорию «трудовой конфликт». Вместо него фигурирует только одно понятие - «трудовой спор». Создается впечатление, что наш законодатель, сам того не сознавая, по существу возрождает бесконфликтную модель трудовых коллективов, господствовавшую в нашем обществе в советское время.

Контрсубъектами трудоправового конфликта выступают работодатель (собственник) и наемный работник (или группа наемных работников). Субъекты трудоправового конфликта не только предполагают друг друга, но и находятся в состоянии социальной противоположности. С отказом российского государства от монопольного положения в отношениях собственности, управления производством и трудом социально-экономическая ситуация в стране резко изменилась. Произошла ощутимая поляризация участников общественного труда на собственников (работодателей, нанимателей) и наемных работников [95]. Поляризация интересов работодателей и работников создает объективную основу для различных разногласий, споров и конфликтов между ними в области социально-экономических и трудовых отношений.

Важнейшая особенность контрсубъектов трудоправового конфликта состоит в том, что их ролевое назначение ограничивается рамками социального пространства деятельности конкретного юридического лица (предприятия, организации, учреждения) и в пределах рабочего времени. Продолжительность рабочего времени по законодательству Российской Федерации не может превышать 40 часов в неделю. Поэтому трудовой конфликт между работодателем и работником по общему правилу может быть таковым только в указанных пространственно-временных границах. За пределами последних контрсубъекты трудоправового конфликта теряют свое специфическое качество и могут стать потенциальными носителями других социальных коллизий.

Объектом трудоправового конфликта является юридическое противоборство между работодателем и наемным работником, состояние которого тоже может разнообразным. И в данной сфере общественной жизни возможно обострение социальной напряженности, что особенно заметно при переходе индивидуальных трудовых конфликтов в коллективные. Тем самым индивидуальные и коллективные трудоправовые конфликты (забастовки) характеризуют неодинаковые уровни противостояния работодателя и работника, состояния социальной напряженности между ними. Переход одного в другое выражает собой нарастающую тенденцию в юридической эскалации противоборства между контрсубъектами трудоправового конфликта.

Однако трудно согласиться с категорическим утверждением французского правоведа А. Рудиля, который пишет: «Трудовые конфликты можно рассматривать как выражение фундаментальных противоречий социальной организации или же просто как проявление воинственных настроений, которыми следовало бы управлять». Здесь допущены явные передержки, ибо в значительной части индивидуальных трудоправовых конфликтах навряд ли можно найти обострение фундаментальных противоречий социальной организации и состояние воинственности между работодателем и работником. При определенных условиях состояние «воинственности» между контрсубъектами трудового конфликта, то есть довольно острого его обострения может проявиться в забастовочном движении, когда экономические требования о повышении заработной платы и ее современной выплате сменяются политическим требования об отставке правительства, главы государства, сопровождаемые разрушительными действиями (перекрытием транспортных магистралей, насильственным смещением руководителей, уличными беспорядками и т.д.).

Процессуально-правовой конфликт. Вышерассмотренные виды юридических конфликтов приобретают относительную самостоятельность на основе функционирования материального права. Но наряду с материальным существует процессуальное право, которое регулирует - отношения, возникающие в ходе расследования преступлений, рассмотрения и разрешения гражданских, административных, трудовых, конституционных конфликтных дел. Процессуально право неразрывно связано с материальным правом, так как закрепляет процедурные формы, необходимые для его осуществления и защиты.

В качестве носителей процессуально-правового конфликта выступают юридические персонифицированные контрсубъекты. Понятие контрсубъекты и их разновидности - следователь и подследственный, обвиняемый и потерпевший, прокурор и защитник, истец и ответчик, чиновник и подчиненный, работник и работодатель, законодатель и исполнитель и др. -все эти категории, выступают в качестве общих понятий, в которых отражаются повторяющие и необходимые свойства перечисленных контрсубъектов юридических конфликтов, характеризующих сферу материального права. Однако в конкретном правовом конфликте участвуют не вообще законодатель и исполнитель, чиновник и подчиненный, истец и ответчик, обвиняемый и потерпевший, работодатель и наемный работник, а строго определенный индивид или юридическое лицо, неповторимые признаки должны быть четко зафиксированы официально и документально в юридически установленном порядке. Правовой конфликт просто теряет свое специфическое качество, если отмеченная персонификация не будет осуществлена в юрисдикционном процессе.

Процессуально-правовой конфликт характеризуется своими специфическим объектом, в качестве которого выступает противостояние правомерной и неправомерной деятельности его персонифицированных носителей, связанных с прошлыми событиями, которым свойственно состояние необратимости. Рассматриваемые дела об уголовных, конституционных, административных, гражданских, трудовых правонарушениях выражают собою не настоящие юридические факты, возникающие в судебном заседании, а лишь те, которые появились и совершились до него.

В самом судебном заседании или в другом месте по рассмотрению конкретного юридического конфликта развертывается правовой спор между его участниками, значение которого для преодоления возникшего противоборства между людьми довольно значительно возрастает. Здесь в утверждении истины по рассматриваемому делу особую ценность приобретает словесное состязание между процессуальными лицами, логическая ясность и доказательность суждений контрсубъектов, необходимая точность их формулировок, уважительное отношение к критике оппонирующей стороны.

И все же процессуально-правовой конфликт нельзя сводить к юридическому спору, между его у частниками, так как такое отождествление таит в себе опасность сведения судебного противоборства к идейно-психологическому состоянию вовлеченных в него лиц, свободного от практических, физических их действий. В действительности юридический конфликт и в данном случае не может быть отождествлено юридическим спором и словесным состязанием людей.

Последние вторичны, производны от тех событий, реальных действий и поступков, которые люди совершили ранее до возникновения соответствующего юрисдикционного процесса. Отсутствие юридического конфликта связанного с действием норм материального права (убийства, хищения грабежа, реальных фактов невыполнения договорных обязательств и т.д.) делает ненужным и бессмысленным само существование судебного процесса с его состязательностью сторон и их юридическим спором. Взаимодействие прошлых фактов, различных объективных обстоятельств, составляющих юридический конфликт в системе материального права, определяет собой и объем включенной и судебный процесс информации. Показательным примером может служить судебный процесс над одной из финансовых «пирамид» под названием «дело Властилины». По нему судья принял решение допросить 16 тысяч потерпевших, допрос которых затянул судебный процесс на довольно длительное время.

К тому же сам судебный процесс не может эффективно развертываться на основе только юридического спора между его участниками, ибо он сопряжен со своими собственными практическими действиями и реальными поступками людей, связанных с объективно-функционирующей деятельность компетентных физических лиц по сбору и поиску вещественных доказательств, проведения следственных экспериментов и некоторых других операций.

Предметом процессуально-правового конфликта выступают те или иные фрагменты системы средств (источников) доказывания. К ним прежде всего относятся вещественные доказательства, которые реально существуют и не создаются в рамках социального пространства и времени, в пределах которых развертывается судебный или другой юрисдикционный процесс. Вещественные доказательства относительно самостоятельны и безразличны к результатам процессуального противостояния контрсубъектов. Скажем, вещественным доказательствам (ножу, которым нанесена рана, окровавленной одежде убийцы, подложному официальному документу и другим подобным предметам) безразлично, как они будут использованы участниками юридического процесса с целью оправдания или обвинения контрсубъектов.