Борьба рабочих за улучшение своего положения постепенно стала привлекать внимание различных кружков и организаций, называвших себя «социалистическими». (Слово «социализм» происходит от французского «socialisme», что переводится как «общественный».) К концу XIX в. в России существовало два основных направления социалистических течений общественной мысли. Первое представляли народники. Не считая, что капитализм является неизбежным, они верили в «социалистический инстинкт» крестьянина, и именно на крестьянство были ориентированы все их программы и призывы.

Второе направление представляли марксисты, внимание которых целиком было обращено на рабочих. Они были уверены в неизбежности капиталистической перестройки России. Утверждение же капитализма – это рост рабочего класса (пролетариата), постепенное превращение его, как они были уверены, в главную общественную силу. Чтобы отстоять свои права, «наемным рабам» необходимо понять механизм «капиталистической эксплуатации». Они должны объединиться. Лишь после этого рабочие смогут свергнуть «ненавистное капиталистическое иго» и построить справедливое «социалистическое общество».

Просвещать же рабочих должны были «профессиональные политики», люди, для которых занятие общественной борьбой (не работой, а именно борьбой) являлось «делом всей жизни». По своему происхождению лидеры социалистических партий и кружков в большинстве своем никакого отношения к рабочему классу не имели. Многие из них происходили из вполне благополучных, обеспеченных семей. Главным своим теоретиком они считали уроженца Германии экономиста Карла Маркса (1818–1883).

В середине XIX в. Маркс разработал теорию о революционном преобразовании существующего мира. Занимаясь изучением экономических и общественных условий жизни людей, он пришел к заключению, что формы общественной жизни – результат экономических условий. Маркс выдвинул теорию о «закономерном», «естественно‑историческом» процессе, определяемом не Божественной волей, желаниями людей, политикой государства, природными условиями, а характером использования средств производства (орудий, механизмов, заводов, фабрик, железных дорог, земельных угодий) и формой владения ими, или, по его терминологии, – «производственными отношениями». «Присвоение прибавочной стоимости и определяет современный капиталистический строй государства», – заключил К. Маркс.

Маркс утверждал, что если изменить форму собственности, упразднить частное владение средствами производства и передать их в руки коллектива («трудящихся»), то улучшатся и условия их жизни, и полагал, что сами люди – их представления, навыки, желания, оценки – станут другими при изменении формы собственности. Конкретный человек Маркса не интересовал, он мыслил мировыми категориями, его занимала исключительно «судьба человечества». У людей не надо ничего спрашивать, не надо проводить никаких опросов. Их следует «сделать счастливыми», претворив в жизнь марксовы идеи.

В 1867 г. Маркс опубликовал первый том своего знаменитого труда «Капитал», где, как потом утверждали его многочисленные последователи, «дал всесторонний анализ развития капитализма и показал неизбежность его революционной смены социализмом».

Фатальному экономическому детерминизму соответствовала и «строго научная» концепция истории, разработанная Марксом. Его теория «общественно‑экономических формаций» проста, стройна и рационалистична. Согласно «формационному взгляду» жизнь общества в каждой исторической фазе характеризуется множеством параметров, главным из которых является способ производства. Совокупность производственных отношений составляет суть каждой формации. Они (производственные отношения) и определяют облик общества в любой миг истории. Последовательная смена формаций вызывалась противоречием между новыми производительными силами и устаревшими производственными отношениями, которые на определенном этапе превращаются из «формы развития» в «оковы производительных сил». Переход от одной общественно‑экономической формации к другой происходил через социальную революцию («революционный скачок»), устраняющий «историческое противоречие». В летописи человечества К. Маркс насчитал пять общественно‑экономических формаций: общинно‑родовой строй, рабовладение, феодализм, капитализм и коммунизм.

По мнению Маркса, капитализм являлся последней «антагонистической формацией», на смену которой неизбежно придет коммунизм, лишенный «неразрешимого противоречия» между коллективной формой общественного труда и частновладельческим приемами присвоения их результатов. «Буржуазной общественной формацией завершается предыстория человеческого общества», – заключали основоположники марксизма.

Маркс являлся революционером, т. е. человеком, уверенным, что для изменения общественных условий нужны насильственные (революционные) действия. Так как капиталисты добровольно не откажутся от своей власти, их необходимо свергнуть. Для этого он призывал создавать партии, «передовые отряды пролетариата», которые должны стать «локомотивами» общественных преобразований, «встать в авангарде общественной борьбы».

Многолетним близким другом и единомышленником Маркса являлся Фридрих Энгельс (1820–1895), сын фабриканта, наследник большой торгово‑промышленной фирмы в Манчестере (Англия). Энгельс тоже писал революционные статьи и книги, но его главная «заслуга перед пролетариатом» состояла в другом: много лет он фактически содержал большую семью Карла Маркса на деньги, получаемые в качестве капиталиста‑предпринимателя. «Вождей мирового пролетариата» это нисколько не смущало. Прибавочная стоимость («неоплаченная часть труда рабочих»), которую другие капиталисты «нагло присваивали», Энгельс «не присваивал» – он ее законно получал и использовал на дело освобождения мирового пролетариата!

В 1848 г. в Лондоне Маркс и Энгельс опубликовали небольшую брошюру под названием «Манифест Коммунистической партии».

В этом документе, наполненном апокалиптическими прогнозами, предсказывалась неизбежность «торжества пролетариата», этого «могильщика капитализма»: «Призрак бродит по Европе, призрак коммунизма».

Маркс и Энгельс считали, что традиционная мораль «устарела», они утверждали «для пролетариата» (заодно и для себя) некую новую, «революционную мораль», суть которой можно выразить циничной метафорой: все хорошо, что нам (мне) полезно! Придумывание какой‑то новой морали, оправдывавшей покушение на чужое имущество («собственность») и на чужую жизнь («революционность»), свидетельствовало об изначальной аморальности отцов‑основателей марксизма.

Однако всегда находились люди, недовольные окружающей действительностью и готовые во имя насильственного преобразования жизни отбросить нормы и устои, формировавшиеся в обществе веками и тысячелетиями. Уже в середине XIX в. начали возникать в разных странах Европы группы и кружки, объявлявшие себя «марксистами‑социалистами».

«Научное обоснование» преступного характера частной собственности и предсказание грядущего своеобразного «судного дня» (революции) – два главных постулата теории марксизма – перекликались с распространенными в России представлениями. Здесь еще не существовало никакой «научной школы грядущей революции». Умозаключения доморощенных революционных демократов базировались по преимуществу на интуиции, на субъективном чувстве, на «моральном императиве», в конечном итоге на нецерковном христианстве и лишь в малой степени являлись следствием изучения социального материала. Обширные труды Маркса, их фундаментальность, логичность, четкость выводов, беспощадность формулировок – все это не могло не произвести сильного впечатления на те русские умы, которые, как писал А. С. Грибоедов, «ни в чем не тверды». Постулаты марксизма быстро завладели сердцами некоторых русских. Однако возникшая у них под его влиянием система взглядов являлась симбиозом «новейших достижений европейской социалистической мысли» с традиционными народническими представлениями.

В учении марксизма тезис о «могильщике капитализма» – пролетариате – занимал ключевое место. Исходя из этого, только общество с развитой капиталистической инфраструктурой являлось преддверием торжества неимущей справедливости, «царства коммунизма». Россию середины XIX в. к разряду стран победившего капитализма отнести было никак нельзя, и все теории революционных демократов отводили ведущую роль в будущей революции крестьянству. Поэтому некоторые наиболее заметные русские марксисты «первого призыва» со временем начинали исповедовать специфические социальные теории, очень мало или совсем не сопряженные с учением К. Маркса и Ф. Энгельса.

К началу 70‑х гг. XIX в. среди русских социалистов существовало три наиболее популярные теории, олицетворяемые известными деятелями революционной среды: М. А. Бакуниным (1814–1876), П. Л. Лавровым (1823–1900) и П. Н. Ткачёвым (1844–1886). Каждый из них испытал на себе воздействие марксизма.

Бакунин близко был знаком с Марксом и Энгельсом, участвовал в работе учрежденного ими Интернационала, но в 1871 г. порвал с Марксом и основал свою революционную группу, став теоретиком анархизма. Он являлся проповедником теории разрушения государства, полностью отрицал возможность использования в «целях трудящихся» парламентаризма, свободы печати, избирательной процедуры. Не принимал он и теорию о ведущей роли пролетариата в революции, возлагая надежды на крестьянство, ремесленников, люмпенов. В 1873 г. за границей появилась самая известная работа Бакунина – книга «Государственность и анархия», где русский крестьянин назывался «прирожденным социалистом», склонность которого к бунту «не подлежала сомнению». Задача революционеров, по мнению Бакунина, состояла в том, чтобы «разжечь пожар».

П. Л. Лавров тоже участвовал в деятельности Интернационала, был лично знаком и с Марксом, и с Энгельсом. Его концепция «умственного развития» значительно ближе была к марксизму, чем анархистские построения Бакунина. Однако и Лавров внес свой корректив в «строго научную теорию». Он считал, что в Западной Европе действительно существовали «непримиримые классовые противоречия» и что там исполнителем революционного переворота явится рабочий класс. В более же отсталых странах, таких как Россия, социальную революцию должно осуществить крестьянство. Однако эту революцию надо готовить путем «развития научной социальной мысли в интеллигенции и путем пропаганды социалистических идей в народе».

Свою собственную «теорию революции» разработал другой видный представитель революционной фракции русской общественной мысли – П. Н. Ткачёв. Он полностью принимал марксистский постулат об экономическом детерминизме и рассматривал исторический процесс с точки зрения интересов различных классов. Он взахлеб читал труды Маркса, был одно время близок к Лаврову, но затем порвал и с ним и с его взглядами, став «свободным революционером‑марксистом». Ткачёв полностью отвергал концепцию русской экономической самобытности, считая, что в пореформенной России капитализм медленно, но неуклонно утверждается. Однако «сидеть сложа руки революционеры не имеют права». Общественный процесс необходимо ускорить, так как народ не способен на самостоятельное «революционное творчество». В отличие от Лаврова Ткачёв утверждал, что не просвещение и революционная пропаганда создадут условия для революции, а сама революция явится мощным фактором революционного просвещения. Необходимо создать строго законспирированную организацию, захватить власть и использовать силу государства для подавления и уничтожения эксплуататоров.

Указанные персонажи развивали свои идеи и взгляды в далеком от России зарубежье, на страницах эмигрантских газет, в малотиражных книгах и брошюрах. Какая‑то часть (какая точно, никто до сих пор не установил) печатной продукции, содержащей «революционные озарения» первых русских марксистов, попадала в Россию. В кругах интеллигенции и учащейся молодежи появляется интерес к Марксу и его учению.

В России первые марксистские кружки возникли в 70‑е гг. – «Южнорусский союз рабочих в Одессе» (1875) и «Северный союз рабочих в Петербурге» (1878). Никакого существенного воздействия эти организации ни на рабочих, ни на политическую обстановку в стране не оказали. Значительно бо́льшую роль сыграла организация под названием «Освобождение труда», возникшая в Петербурге в 1883 г., руководителем которой стал один из известнейших русских марксистов Георгий Валентинович Плеханов (1856–1918).

Родился он в дворянской семье, окончил гимназию, а затем в 1873 г. поступил в Константиновское юнкерское (военное) училище в Петербурге. Через год бросил училище и поступил в Петербургский горный институт. Будучи студентом, увлекся революционными учениями, установил связи с народниками, в организацию которых «Земля и воля» он в 1876 г. и вступил. Вскоре бросил институт и стал «профессиональным революционером». В 1879 г. возглавил народническую организацию «Черный передел». В 1880 г. уехал за границу и в Россию вернулся лишь после Февральской революции 1917 г.

Оказавшись в Европе, Плеханов стал фанатичным приверженцем теории марксизма, увидев в ней «истинно научное учение», которое поможет преобразовать мир и построить «социализм». Критически переоценив действия народников, он порывает со своими бывшими товарищами и становится популяризатором идей Маркса. В 1883 г. в Женеве Плеханов основал группу, получившую броское название «Освобождение труда». В нее входило около десяти человек, почти все – из числа бывших народников. Они разочаровались в народничестве после того, как увидели, что убийство в 1881 г. императора Александра II не привело к народному восстанию. Значит надо искать другие пути для достижения заветной цели – свержения царской власти. Надежда на крестьян не оправдалась. Маркс утверждал, что только рабочий класс способен совершить революцию.

Плеханов и его группа уверовали в эти теории и поставили своей целью для начала способствовать распространению «гениальных произведений» Маркса в России. Плеханов и его соратники начали переводить труды Маркса. Но переводческой работой их деятельность не ограничивалась. На страницах своих брошюр и книг, издававшихся на Западе на русском языке, они яростно критиковали своих недавних друзей‑народников, не желавших понять и принять марксизм, отрицавших неизбежность капитализма и отвергавших теорию о мессианском предназначении пролетариата. Эти издания нелегально попадали в Россию, а в 90‑е гг. в самой России вышло несколько работ Плеханова и его единомышленников, направленных против идеологии и лидеров народничества.

Будучи человеком образованным, жившим интересами современной ему культуры, Плеханов был лично благородным и этически глубоким человеком. Хотя по своим идейным воззрениям он и исповедовал «классовую мораль», но в годы Первой мировой войны в нем заговорило здоровое национальное чувство и он призывал к «защите Отечества». Заявляя, что «в нравственных понятиях нет ничего абсолютного», он тем не менее не отринул общечеловеческую мораль с ее незыблемыми принципами.

§ 2. В. И. Ульянов‑Ленин. Российская социал‑демократическая рабочая партия. Большевизм и меньшевизм

Владимир Ильич Ульянов (1870–1924) родился в губернском городе Симбирске (в настоящее время город Ульяновск) в дворянской семье. Его отцом был И. Н. Ульянов (по образованию учитель математики), служивший инспектором, а затем начальником народных училищ губернии, имел высокий служебный чин – действительного статского советника (это соответствовало званию генерал‑майора в армии). Мать, М. А. Бланк, происходила из семьи предпринимателей, переселившихся в Россию из Швеции.

В 1879 г. Владимир Ульянов поступил учиться в Симбирскую гимназию, которую окончил в 1887 г. К этому времени в семье Ульяновых произошли печальные события: годом раньше умер отец, а весной 1887 г. старший брат Владимира Александр был арестован и казнен как организатор покушения на жизнь царя Александра III. Хотя Владимир являлся братом государственного преступника, на нем это никак не отразилось. В царской России людей не наказывали за дела их родственников. По окончании гимназии Владимир поступил в Казанский университет на юридический факультет.

Молодой человек обладал незаурядными способностями, много читал, имел хорошую память, быстро овладел немецким и французским языками. Помимо способностей его с детских лет отличала нелюбовь к России, которую он презирал. Не верил в Бога и не интересовался русской историей, которая представлялась «неинтересной». Его больше занимала история западноевропейских стран, где происходили, как ему казалось, большие и важные события. В России Ульянова интересовали лишь выступления против власти.

Он плохо знал русскую культуру, мало был знаком с произведениями выдающихся русских писателей и поэтов Пушкина, Лермонтова, Гоголя, Тургенева, Достоевского, Лескова (произведения последних двух вообще не читал). Властителями его дум были другие: Белинский, Герцен, Добролюбов, Писарев, но особенно Чернышевский. В их сочинениях он находил много критики по адресу России, массу гневных обвинений общественного и политического строя страны. Писания этих авторов он внимательно изучал и конспектировал.

К началу учебы в университете Владимир Ульянов являлся уже убежденным ненавистником России, всего общественного и политического строя. Он не сомневался, что нужна революция, надо силой разрушить окружающий мир. В университете он стал одним из самых активных пропагандистов революционных идей Маркса. Он кое‑что успел уже почитать из его «бесценных творений», в том числе и первый том «Капитала». Он увидел в марксовом учении теоретическое обоснование необходимости революции, твердо уверовав, что насильственное крушение общественного строя необходимо и возможно.

Поступив в университет, Ульянов нашел среди студентов нескольких единомышленников, как и он, мечтавших о революции. Они не столько занимались обучением, сколько обсуждением и осуждением порядков и в университете, и в стране. В декабре 1887 г. они организовали прямо в стенах университета собрание студентов («сходку»), на котором осудили университетское начальство и государственную власть «за произвол». Никаких видимых поводов для этого не было, но молодым людям очень хотелось прослыть смелыми борцами за «общественное счастье». За нарушение общественного порядка и антигосударственные действия руководители сходки были исключены из университета. Ульянову было запрещено жить в Казани, ему предписали поселиться «до особого решения» в имении матери Кокушкино, расположенном в Казанской губернии. Через несколько месяцев ему разрешили вернуться, но в Казанский университет его уже не приняли.

Вскоре семья Ульяновых переехала в Самару. В 1891 г. он сдал экстерном (без обучения) экзамены за юридический факультет при Петербургском университете, получил диплом и начал работать в Самаре помощником присяжного поверенного (адвоката). Стал вести в суде мелкие уголовные дела, но все их проиграл, не сумев защитить никого из обвиняемых. Адвокат из него получался никудышный. Но его это мало заботило. Его вообще кроме революции уже ничто не интересовало.

Он целиком посвятил себя нелегальной деятельности, стал постоянным участником собраний молодежи, где велись оживленные дискуссии о будущем общественном развитии. Молодой Ульянов уже твердо знал: будущее и России и всего человечества принадлежит рабочему классу, который только один и может проложить дорогу в социалистическое (коммунистическое) будущее. Но для этого рабочих надо вооружить знанием теории Маркса, следует вести агитацию среди них. Одновременно вставала и другая задача: «раз и навсегда» разгромить тех, кто распространяет ненужные иллюзии насчет революционности крестьянства. Свои первые статьи он посвятил «разоблачению» взглядов народников.

В 1893 г. Ульянов переехал в Петербург, где сразу же сблизился с кружком столичных марксистов (их всего было в то время несколько десятков человек), а вскоре выдвинулся в число руководителей марксистского движения Петербурга.

В начале 1895 г. Ульянов уезжает за границу, где знакомится с европейскими социалистами, в том числе и с Г. В. Плехановым, с которым договорился об издании и переправке в Россию марксистской литературы. Вернувшись вскоре в Петербург, Ульянов организует в столице нелегальный «Союз борьбы за освобождение рабочего класса», который он рассматривал как зачаток рабочей марксистской партии. «Союз» объединял около ста человек и намеревался развернуть широкую агитацию на фабриках и заводах Петербурга.

Было составлено несколько призывов к рабочим («листовок»), где проводилась мысль (которую горячо поддерживал Ульянов) о неразрывном единстве экономических и политических вопросов. Рабочих убеждали, что если они хотят жить лучше, то одной борьбы против хозяев недостаточно и надо выступать против правительства и общих условий жизни в стране. Никакого существенного влияния эта деятельность на положение в столице не оказала, а в декабре 1895 г. участники «Союза» были арестованы.

Ульянова суд приговорил к ссылке в Сибирь на три года, которые тот провел в селе Шушенское, в семидесяти километрах от города Красноярска. Находился он здесь за государственный счет (ссыльные получали ежемесячное содержание) и мог не заботиться о добывании денег. Их хватало вполне. Снял просторный и добротный крестьянский дом. Приготовлением пищи, уборкой и стиркой занималась местные крестьянки, которым платил несколько гривенников в месяц. Регулярно получал необходимые газеты, журналы, книги, посылки и денежные переводы от матери. Владимир Ильич проводил время в чтении, написании статей и книг, в прогулках, в беседах с другими ссыльными, которые в таких же условиях «гнили на каторге». В начале 1900 г. срок ссылки закончился, и вскоре Ульянов уехал за границу, где с небольшими перерывами прожил до весны 1917 г.

Первые свои статьи Ульянов подписывал различными псевдонимами. В 1901 г. он впервые подписался псевдонимом «Ленин» и под этим именем вошел в историю.

Пока Ульянов‑Ленин пребывал в Красноярском крае, случилось событие, которого он так ждал и которое так готовил (даже написал несколько вариантов будущей программы партии). В марте 1898 г. в городе Минске состоялся съезд социалистов, провозгласивший создание Российской социал‑демократической рабочей партии (РСДРП). В нем участвовало девять человек, представлявших марксистские кружки из нескольких районов империи. Никто из участников рабочим не был, но выступали и говорили они от имени «рабочего класса».

Собравшиеся выпустили «Манифест», где объявили о своих целях. Первоочередная – свержение самодержавия во имя «завоевания свободы для народа». Намечались и дальнейшие цели: победа над буржуазией, переход власти к пролетариату и «создание бесклассового общества». «Манифест» утверждал, что решающая роль в грядущей революции будет принадлежать рабочему классу.

Был принят и организационный устав, согласно которому высшим органом партии считался съезд, а текущей деятельностью руководил Центральный комитет (ЦК). В работе съезда приняли участие представители пяти местных социал‑демократических организаций, которые вскоре были арестованы, и деятельность только что объявленной партии фактически так и не началась.

Для объединения деятельности разрозненных социал‑демократических кружков группа известных уже в конце XIX в. социалистов начала издавать осенью 1900 г. газету «Искра». Издание печаталось за границей тиражом в несколько тысяч экземпляров, а в ее редакцию входили В. И. Ленин, Г. В. Плеханов, Ю. О. Мартов, А. Н. Потресов, В. И. Засулич, П. Б. Аксельрод. Позже в редакции произошел идейный раскол. За исключением В. И. Ленина, все остальные стали лидерами меньшевистского течения в российской социал‑демократии – течения, которое в теории и практике часто ориентировалось на западноевропейскую («реформистскую») социалистическую традицию. В кругу меньшевиков общепризнанным авторитетом считался «старейший марксист России» Г. В. Плеханов.

Ленин же возглавил большевистское крыло российской социал‑демократии, проповедовавшее крайне левые идеи: необходимость и неизбежность революции, опора только на пролетариат, обязательное установление диктатуры пролетариата и беспощадное подавление «всех эксплуататоров».

«Потомственному дворянину из Симбирска» В. И. Ульянову суждено было сыграть в отечественной истории огромную роль. Обладая несомненными интеллектуальными дарованиями, этот человек сумел стать роковым историческим деятелем далеко не в силу этого. В числе главных фигурантов российской политической сцены по своему кругозору и интеллектуальному потенциалу он проигрывал многим. Однако в отличие от них именно Ленину суждено было стать вершителем судеб миллионов людей, повелителем огромной страны и в конечном итоге повлиять на весь ход мировой истории XX в. Его сила состояла в том, что он оказался «в свое время и на своем месте».

Социопсихологический архетип, олицетворяемый Лениным, мог реализоваться именно в России. Беспредельный фанатизм и уникальный аморализм Ленина явились квинтэссенцией стенаний и устремлений русской интеллигенции, поколения которой фетишизировали революцию. Именно Ленин стал как бы высшей и крайней точкой всего так называемого «освободительного движения», деятели которого, ратуя за «свободу» и «счастье народное», видели материализацию своих идеологических химер лишь в ниспровержении не только реальных форм организации общества и государства, но и вообще всего существующего: религии, морали, культуры. И именно Ленину суждено было стать самым последовательным и бескомпромиссным реализатором этой маниакальной мечты.

Философ Н. А. Бердяев заметил, что «революционер имеет интегральное миросозерцание, в котором теория и практика органически слиты. Тоталитарность во всем – основной признак революционного отношения к жизни». Эта «формула революционера» в полной мере приложима к В. И. Ленину. Весь окружающий мир, все богатство достижений культуры, все многообразие духовных достижений человечества его интересовали узкоутилитарно, лишь через призму обоснования неизбежности «пролетарской революции». Фанатическая и всецелая преданность одной заветной идее‑мечте делала Ленина в обыденной жизни скучным и неинтересным человеком. Вне сферы революции его можно назвать неудачником. Неважный юрист, беспомощный оратор, несчастливый семьянин (отсутствие детей и нелюбимая жена – Н. К. Крупская), отсутствие друзей (лишь одни «соратники»), бездарные опыты участия в публичной политике – провал на выборах по Вторую Государственную думу, бесконечные материальные затруднения – все это, как и многое другое, вместе взятое, могло бы довести до психического крушения. Но только не Ленина. С ним всегда оставалась его единственная страсть, которой он отдавался целиком большую часть своей жизни, – революция. Он жил для революции и революцией.

Ленин не только «развил» теоретические взгляды на мир и на людей отечественных и зарубежных радикалов‑предшественников, не только «обосновал» неизбежность и возможность создания некой «пролетарской морали и культуры», но и стал инициатором небывалого античеловеческого эксперимента: путем невиданного подавления и тотального принуждения создать баснословное «общество будущего», «выковать» совершенную «социалистическую личность». Это безумная затея в конце концов окончилась полным провалом. Однако цена этого эксперимента, нравственные и психологические деформации этнокультурной среды, человеческие и материальные потери оказалась настолько огромны, что «плата по ленинским счетам» будет влиять на жизнь в России еще необозримо долго.

Одни называли Ленина «гением», «великим теоретиком», «несгибаемым революционером», «славным продолжателем дела Маркса». Для других он являлся «чудовищем», «красным дьяволом», «великим мечтателем», «фанатиком», «идеалистом», «преступником». Каждое из этих определений в большей или меньшей степени к нему приложимо. Если попытаться метафорически сформулировать исторический образ Ленина, то можно его назвать черным гением. Этот человек стал известен в кругах социалистов еще в конце XIX в., а в начале XX в. он становится общеизвестным лидером левого крыла.

Летом 1903 г. в Брюсселе и Лондоне состоялся Второй съезд РСДРП, на котором была принята программа партии. Она ставила цель: свержение монархии, установление «самодержавия народа», введение «неограниченной свободы совести, слова, печати, собраний, стачек, митингов, профсоюзов», неприкосновенность личности и жилища, установление «широкого местного самоуправления», уничтожение сословий, полное равноправие, право на самоопределение всех наций, замена постоянного войска «всеобщим вооружением народа», всенародная выборность судей, отделение церкви от государства и школы от церкви.

В области рабочего вопроса главными призывами «эсдеков» являлись установление 8‑часового рабочего дня, полный запрет сверхурочных работ, запрещение ночного труда и труда подростков до 16 лет, введение государственного страхования, запрещение денежных штрафов, учреждение «правильного санитарного надзора на всех предприятиях».

В аграрной области лидеры «партии пролетариата» ратовали за отмену выкупных платежей, возвращение крестьянам всех сумм, взятых с них в качестве выкупных и оброчных платежей, конфискацию церковных, монастырских, удельных, кабинетских земель, обложение особым налогом.

В программе эсдеков прямо было записано, что партия «твердо убеждена в том, что полное, последовательное и прочное осуществление указанных политических и социальных преобразований достижимо лишь путем низвержения самодержавия и созыва Учредительного собрания, свободно избранного всем народом».

Раскол на большевиков и меньшевиков произошел на Втором съезде социал‑демократов при принятии Устава партии, когда возникли острые разногласия при формулировании пункта о членстве в партии. Левые во главе с Лениным предлагали считать членом партии лишь того, кто работает в одной из организаций, в то время как другие предлагали в качестве критерия членства и «регулярное оказание содействия» (Ю. О. Мартов). Большинство голосов набрала ленинская формула, нацеленная на превращение партии в строго законспирированную организацию, спаянную твердой дисциплиной и партийной круговой порукой.

Фактически с 1903 г. «большевики» и «меньшевики» являлись двумя партиями, хотя обе и выступали от имени РСДРП. В последующие годы несколько раз предпринимались попытки воссоединения, тем более что обе фракции признавали программу 1903 г. «политической платформой». В 1906 г. даже состоялся Объединительный съезд, на котором большевики приняли меньшевистский тезис о необходимости «социализации земли». Социал‑демократы теперь ратовали за полную конфискацию не только церковных, помещичьих, государственных, царских, но и вообще всех частновладельческих земель с последующей передачей ее «органам местного самоуправления».

Однако невзирая на наличие «общих платформ», разногласия в стратегии и тактике меньшевиков и большевиков не только не уменьшались, но и увеличились.

Принципиальное различие между ними состояло в том, что большевики отдавали предпочтение революционным формам борьбы, отвергали реформаторский курс и были уверены, что в России возможны пролетарская революция и быстрый переход к социализму. Они считали, что капитализм в России, в том числе и в сельском хозяйстве, достиг достаточной для того «степени зрелости». Большевики резко отрицательно относились к буржуазии и считали недопустимым идти с ней на компромисс. Точную численность большевиков установить невозможно, но по приблизительным подсчетам «благожелательных исследователей» она насчитывала весной 1907 г. около 60 тыс. человек. Затем начался период упадка партии. К началу 1917 г. численность большевиков составляла примерно 20 тыс. человек.

В отличие от своих левых партийных товарищей меньшевики были уверены, что буржуазия является движущей силой «освободительного движения». Исходя из этого, они полагали, что пролетариат не должен стремиться к власти, поскольку объективные условия для этого еще не сложились. После окончания революции 1905–1907 гг. меньшевики постепенно превращались в реформистскую партию западного типа. Их общая идеологическая концепция сложилась именно в этот период. Основными ее положениями состояли в признании «общенациональной революции», в которой пролетариат играет авангардную роль, но в случае победы уступает власть буржуазии, ориентация на коалицию трех сил – рабочего, либерального и крестьянского движений, признание необходимости трансформировать РСДРП из партии интеллигентского типа в «широкую рабочую партию», в которой роль «профессиональных революционеров» должна быть сведена к минимуму, отказ от стремления управлять революционным движением и признание необходимости перенести центр партийной работы в массовые организации – профсоюзы, кооперативы, другие общественные ассоциации. Кроме того, меньшевики признавали равноценность думской («легальной») и внедумской («нелегальной») деятельности. К весне 1907 г. меньшевики насчитывали примерно 50 тыс. членов, а к весне 1917 г. число приверженцев сократилось примерно до 15 тыс. человек.

Политические принципы меньшевистского крыла РСДРП встречали враждебное неприятие со стороны лидеров большевиков, и в первую очередь В. И. Ленина, сделавшего меньшевиков и меньшевизм объектом своей беспощадной критики, часто доходившей до личных оскорблений и площадного поношения.