Во второй половине XIX в. Китайская империя находилась в состоянии глубокого кризиса. Императорское правительство в Пекине управляло страной, раздираемой внутренними распрями, борьбой различных феодальных клик. Главную же опасность для существования огромной азиатской империи представляла экспансия иностранных держав. Англия, Франция, Германия, позже Япония и США стремились утвердиться в этой стране, добиться если и не полного ее подчинения, то хотя бы закрепить за собой определенные районы – «сферы влияния». Нашествие европейских «цивилизаторов» началось в 1840 г., когда Англия развязала так называемую Первую опиумную войну, добившись в 1842 г. от Китая подписания кабального Нанкинского договора. Китайская империя обязывалась открыть свои порты для английских товаров, передать агрессору остров Сянган (Гонконг) и выплатить большую контрибуцию. Постепенно к делу разграбления Китая подключались и другие державы, превратив со временем Китай в полуколониальную страну.

В 1894 г. Япония начала осуществлять свою имперскую завоевательскую политику в Тихом океане ударом по Китаю. «Поднебесная империя» оказалась неспособной долго сопротивляться, и в апреле 1895 г. был заключен кабальный Симоносекский договор, в соответствии с которым Китай признавал независимость Кореи, ранее находившейся в номинальной зависимости от Китая, передавал Японии остров Формоза (Тайвань), некоторые другие островные территории, а также передавал Японии Ляодунский полуостров, уплачивал агрессору большую контрибуцию и открывал двери для японских товаров. По сути дела Китай становился в полуколониальную зависимость от Японии. Однако новая расстановка сил не отвечала интересам других мировых лидеров, между которыми начались сложные закулисные переговоры за свои государственные приоритеты. Русская дипломатия проявила в этом вопросе большую активность: появление на границах России вместо слабого Китая мощной Японии не могло отвечать ее интересам. С Петербургом солидаризировался Париж.

Россия и Франция выступили против японских претензий, стараясь заручиться поддержкой Германии, США и Великобритании. Однако США не проявили желания участвовать в антияпонской коллективной акции, а Англия встала на сторону Японии. Совершенно же неожиданно для Лондона Германия поддержала Россию и Францию. Три державы обратилась с требованием к Токио отказаться от Ляодунского полуострова и за это получить увеличенную контрибуцию от Китая. Япония, неспособная противостоять столь мощной коалиции, вынуждена была принять эти условия. Для выплаты контрибуции Китай получил заем во Франции.

Отношения России с Китаем на протяжении всего XIX в. не являлись идиллическими, но если Россия и вела там империалистическую политику, то лишь следуя правилам игры, установленным в Китае другими европейскими странами. Преследуя свои корыстные интересы, Петербург стремился не допустить крушения суверенитета восточного соседа, неизменно выступая за территориальную целостность Китайской империи.

В 1858 г. между Россией и Китаем был заключен Айгунский договор, установивший границу между двумя государствами по реке Амур. Через два года, в 1860 г., в Пекине был заключен русско‑китайский трактат, определявший в общих чертах демаркацию русско‑китайской границы на всем ее протяжении и устанавливавший параметры и характер торговых и дипломатических отношений.

В 1867 г. произошло и разграничение пограничных сфер между Россией и Японией в районе Охотского и Японского морей. Россия получала принадлежавшую Японии южную часть Сахалина, в обмен на которую к Японии переходили Курильские острова, находившиеся под юрисдикцией России.

Японское нападение на Китай в 1894 г. и те быстрые и фантастические выгоды, которые получила Япония, чрезвычайно разожгли аппетиты. На Дальнем Востоке начался период, позже получивший название эпохи «концессионных оргий». Все главные фигуранты мировой политической сцены устремились в этот район, стараясь урвать свою выгоду за счет слабого и беспомощного Китая.

В 1897 г. Германия высадила свой десант в Китае и захватила порт Циндао, вскоре получив от китайского правительства право аренды его на 99 лет. В том же году Россия добилась от пекинских властей права аренды на 25 лет Порт‑Артура и Талиенваня, переименованного в порт Дальний. Последнее сообщение вызвало приступ негодования в Лондоне, где совсем не собирались мириться с усилением стратегических позиций своего «имперского врага» – России. Правительство Великобритании пыталось побудить Японию к военному выступлению против России, но в Токио нашли такой шаг преждевременным. Англия решила действовать самостоятельно и через двадцать дней после заключения русско‑китайского соглашения о Порт‑Артуре захватила порт Вей‑Хай на Шандунском полуострове, примерно в 200 км к югу от Порт‑Артура. Еще через две недели французские войска высадились и захватили порт Куанг‑Чоу, расположенный на южной оконечности Китая.

В ответ на нашествие иностранных хищников в Центральном и Северном Китае в 1899 г. разгорелось народное восстание ихэтуаней, переросшее в выступление против всех иностранцев. В июне 1899 г. восставшие заняли Пекин. В ответ на это Англия, Германия, Россия, Франция, Япония, США, Италия и Австро‑Венгрия предприняли совместную военную акцию в Китай. Под командованием германского генерала Вальдерзе сорокатысячный союзный экспедиционный корпус летом 1900 г. вступил в Пекин. Русские войска вошли в Маньчжурию и заняли позиции вдоль линии Маньчжурской железной дороги. Петербург объявил, что после «восстановления порядка» его войска покинут территорию Китая. В последующие годы вокруг этого разгорелись нешуточные страсти, так как по стратегическим соображениям Россия оттягивала исполнение своего обещания.

В этот период особую агрессивную активность проявляла Япония, правящие круги которой намеревались установить полный контроль над королевством Корея. Япония стремилась начать осуществление этого стратегического замысла с установления в Стране утренней свежести марионеточного правительства. 8 октября 1895 г. в столице Кореи, городе Сеуле, японскими агентами была убита антияпонски настроенная королева Мин, причем труп ее облили керосином, а затем сожгли на площади. Это варварство вызвало возмущение в Корее, где началась вооруженная борьба против японцев и их ставленников. Иностранные державы, молча приветствуя экспансию Японии, видя в ней противовес «русской опасности», в данном случае тоже «выразили возмущение». Однако никаких мер для обуздания агрессора принято не было.

Лишь одна Россия оказала реальную помощь Корее. В мае 1896 г. она заключила с Кореей договор, где обязалась защищать корейского монарха и в случае надобности послать ему на помощь войска. Король Кончжон и его сын‑наследник несколько месяцев укрывались на территории русской дипломатической миссии, опасаясь покушений со стороны японских агентов. Позиция России оставалась всегда неизменной: Корея должна остаться самостоятельным государством.

Для противодействия японскому натиску на Корею и Северный Китай России приходилось укреплять свои дальневосточные рубежи и свои позиции в сопредельных районах. Постепенно становилось все более ясным, что Япония не смирится с усилением России. Возможность военного столкновения год от года становилась все более вероятной. Ситуация еще больше обострилась после заключения в 1902 г. англо‑японского договора о союзе. Теперь Япония с помощью Англии получала возможность продолжить свою территориальную экспансию в Корее и Китае. Англия же, в соответствии со своей старой политикой «сдерживания России», признавала, одобряла и финансировала агрессивный курс японских правящих кругов.

Транссибирская магистраль

В конце XIX – начале XX в. в России был реализован крупнейший экономический проект – строительство железнодорожного пути через всю Сибирь. Эта транссибирская железная дорога получила название Великого Сибирского пути.

Потребности экономического развития России требовали включения во внутрироссийский хозяйственный оборот огромных восточных районов империи, расположенных за Уралом. Сибирь была чрезвычайно богата природными ресурсами, а в южных районах существовали благоприятные климатические условия для развития сельского хозяйства. Однако населения в Сибири было мало, сельскохозяйственное производство обслуживало только местные нужды, а разработка полезных ископаемых была развита лишь в малой степени. Виной тому – отсутствие надежных путей сообщения. Водный и гужевой (в телегах и санях) способы передвижения людей и грузов были медленными и дорогими. Необходимо было решать вопрос о распространении на Сибирь по тем временам самого быстроходного и экономически выгодного транспорта – железнодорожного. В 1886 г. на докладе иркутского генерал‑губернатора, в котором говорилось о необходимости строительства железной дороги, Александр III «начертать соизволил» резолюцию: «Должен с грустью и стыдом сознаться, что правительство до сих пор почти ничего не сделало для удовлетворения этого богатого, но запущенного края. А пора, давно пора!» В царствование Александра III эта важнейшая государственная задача была поставлена и стала осуществляться.

В 1887 г. начались изыскательские работы на всем протяжении будущей трассы, а в США были командированы специалисты железнодорожного дела для изучения опыта строительства протяженных магистралей и приобретения необходимого оборудования.

В 1891 г. было принято решение соорудить сплошную железнодорожную магистраль. Она должна была пройти от Челябинска, на Урале, до дальневосточного порта Владивосток. Общая длина ее составляла около 9 тыс. км, что делало ее самой протяженной железнодорожной магистралью в мире. Делами строительства ведал Комитет Сибирской железной дороги, председателем которого был назначен цесаревич Николай. В мае 1891 г. наследник престола, возвращаясь из кругосветного путешествия, заложил во Владивостоке первый камень в основание Транссибирской магистрали.

С самого начала русское правительство определило, что дорога будет строиться на казенные (государственные) средства и исключительно русскими рабочими и техниками. Для этой цели из бюджета выделялись ежегодно большие средства. В общей сложности Россия израсходовала на строительство более миллиарда золотых рублей, что в три раза превысило первоначальные сметные показатели.

Дорога строилась в несколько этапов с двух сторон (с Урала и от Владивостока). Строителям приходилось решать сложнейшие технические задачи, не имевшие аналогов в мировой практике. Так, строительство Кругобайкалького отрезка дороги (вдоль южного побережья озера Байкал) потребовало соорудить 33 тоннеля. В 1894 г. дорога была доведена до Омска, а в 1898 г. до Иркутска. Регулярное сквозное движение поездов по магистрали началось в 1903 г. Всеми работами на трассе заведовали русские инженеры К. Я. Михайловский (Западно‑Сибирский участок), Н. П. Меженинов (Средне‑Сибирский участок), А. Н. Пушечников (Забайкальский участок), О. П. Вяземский (Уссурийский участок).

В среднем в год укладывалось около 650 верст железнодорожного полотна. Подобных темпов мировая практика транспортного строительства еще не знала. По своей протяженности и сложности Транссиб не имел себе равных (только длина мостовых пролетов достигала почти 50 км). На Всемирной выставке в Париже в 1900 г. Комитет Сибирской дороги получил Гран‑при, а восхищенные французские журналисты писали, что после открытия Америки Колумбом «история не знала более выдающегося события, чем постройка Транссибирской магистрали». В 1897 г. дорога перевезла 350 тыс. пассажиров, в 1902 – 1,3 млн, в 1908 – 4,8 млн, в 1910 – 9,5 млн.

Строительство Транссибирской магистрали совпало по времени с обострением обстановки на Дальнем Востоке. Русское правительство решило использовать железную дорогу не только для хозяйственного освоения Сибири и укрепления дальневосточных рубежей, но и для усиления своих стратегических позиций в Северном Китае. В 1896 г., в соответствии с русско‑китайским союзным договором пекинское правительство разрешило России проложить восточную часть Транссибирской магистрали от Читы до Владивостока, через Маньчжурию.

Горячим сторонником этого проекта являлся министр финансов С. Ю. Витте, считавший, что таким путем удастся, во‑первых, уменьшить строительные расходы (длина железной дороги существенно сокращалась), а во‑вторых, укрепить присутствие России в Северном Китае. В особой секретной записке, составленной в 1896 г., С. Ю. Витте писал: «С политической и стратегической сторон дорога эта будет иметь то значение, что она предоставит России возможность передвигать во всякое время по кратчайшему пути свои военные силы к Владивостоку и сосредоточивать их в Маньчжурии, на берегах Желтого моря и в близком расстоянии от столицы Китая. Одна возможность появления значительных русских сил в названных пунктах чрезвычайно усилит престиж и влияние России не только в Китае, но и вообще на Дальнем Востоке и будет способствовать более тесному сближению подвластных Китаю народностей с Россией».

Принимались в расчет и экономические интересы страны, но они не являлись определяющими, так как финансовое и торговое воздействие России в этом регионе было в тот период слабым.

§ 4. Русско‑японская война. Ход военных действий. Портсмутский мир

Россия не хотела войны с Японией. Царь Николай II и русские дипломаты прилагали немало усилий, чтобы избежать военного конфликта с Японией, которая требовала ухода России из Маньчжурии и признания Кореи сферой японских интересов. В отношениях с Японией Россия готова была идти на уступки: не чинить Японии препятствий в экономической деятельности в Маньчжурии, вывести оттуда свои войска и признать приоритет японских интересов в Корее. Однако в Токио хотели не частичных уступок, а полного подчинения себе всего региона.

Непримиримость Японии поддерживали Великобритания и США, открыто и тайно поощрявшие экспансионистские притязания Японии, видя в них противодействие росту влияния России. В 1902 г. Англия и Япония заключили союзный договор о «нейтралитете» в случае войны одной из сторон с третьей державой. Лондон признавал «несомненные» японские стратегические и экономические приоритеты в Корее и Маньчжурии.

В 1902 и 1903 гг. происходили интенсивные переговоры между Петербургом, Токио, Лондоном, Берлином и Парижем, которые ни к чему не привели. Япония, имея поддержку великих держав (явную – Англии и США, тайную – со стороны Германии) добивалась признания своего господства в Корее и требовала от России ухода из Маньчжурии. Подобная постановка вопроса являлась совершенно неприемлемой для Петербурга.

Царское правительство не стремилось доводить дело до военного столкновения и проявляло готовность к уступкам. На совещании высших сановников империи 15 декабря 1903 г. под председательством царя было решено предложить Японии в случае ее согласия на неиспользование Кореи в стратегических целях не чинить ей препятствий в Маньчжурии. В ответ на это Токио 31 декабря выдвинул ультиматум, требуя фактически полной капитуляции России. Даже после этого Россия все еще готова вести диалог.

15 января 1904 г. прошло новое совещание, на котором был предложен еще ряд уступок. Единственной вопрос, в котором Россия занята твердую позицию, касался Кореи. В Петербурге однозначно выступали против использования территории этого государства в стратегических целях.

В этот период Россия оказалась единственным гарантом суверенитета Кореи, в то время как некоторые другие державы (Великобритания и США) однозначно признавали «прерогативы Японии в Корее». Неудача России в противостоянии с Японией в конечном итоге означала полную потерю независимости Корейским государством.

Уже в 1903 г. становилось очевидным, что японские правящие круги деятельно готовятся к войне. Россия, в свою очередь, принимала некоторые ответные действия, но ее военно‑морская программа была рассчитана еще на годы, в то время как японские морские силы получили серию современных новейших кораблей.

О серьезности грядущих событий на Дальнем Востоке в Петербурге мало кто думал. Русский Генеральный штаб даже не разработал план возможной военной кампании, уверенный, что «японцы не посмеют». В то же время японцы несколько лет методически готовились к ведению войны против России. Когда разгорелись сражения, то русскому командованию приходилось лишь импровизировать, и эта импровизация порой носила дилетантский характер.

В ночь на 27 января (8 февраля) 1904 г. 10 японских эсминцев внезапно атаковали русскую эскадру на внешнем рейде Порт‑Артура и вывели из строя 2 броненосца и 1 крейсер. На следующий день 6 японских крейсеров и 8 миноносцев напали на крейсер «Варяг» и канонерку «Кореец» в корейском порту Чемульпо. Лишь 28 января Япония объявила войну России. Вероломство Японии вызвало бурю возмущения в России.

Однако в ряде западных странах не скрывали ликования. «Мастерский удар» японской эскадры восхвалялся англо‑американской прессой. «Сказка о японском предательстве, несомненно, пущена в оборот Россией для домашнего потребления, и она не обманет никого даже в странах, благоприятно относящихся к России» (лондонская «Таймс», 19 февраля).

Влиятельная американская «Нью‑Йорк таймс», в свою очередь, изрекала: «Едва ли возможно считать достойным поведение правителя великой нации, который жалуется на поражение только из‑за того, что он не был достаточно подготовлен к войне. Если Россия была захвачена врасплох, то это ее собственная вина» (11 февраля). Через два дня та же газета заявила, что «практика официального объявления войны вышла из употребления». (Уместно заметить, что когда через 37 лет после Порт‑Артура в декабре 1941 г. японцы так же вероломно нанесли удар по американской военной базе Перл‑Харбор, то «Нью‑Йорк таймс» и прочие американские издания будут неистовствовать по поводу «варварства» и нарушения Японией «международного права».)

Однако верхом цинизма и лицемерия можно считать строки из редакционной статьи лондонской «Тайм» от 20 февраля 1904 г.:

«В этой войне Англия сочувствует Японии не только потому, что она официально наша союзница. Это сочувствие усиливается и оправдывается потому, что в этой войне Япония сражается за дело всех цивилизованных народов».

Во Франции и Германии подобных откровенных панегириков агрессору не сочиняли, но и там публиковалось немало недоброжелательных по отношению к России статей. Запад боялся усиления России, и очень многие жаждали ее поражения. Находились такие люди и в самой России, в первую очередь среди разномастных противников монархического режима.

В правящих же кругах России вероломное нападение японцев и начало войны вызвали чувства возмущения и досады. Положение на Дальнем Востоке находилось постоянно в центре внимания императора, о чем свидетельствуют его краткие дневниковые записи: «Вечером получил известие о прекращении переговоров с Японией и о предстоящем отъезде ее посланника отсюда» (24 января); «Новых известий с Дальнего Востока не было» (25 января); «Утром у меня состоялось совещание по японскому вопросу; решено не начинать самим… Вернувшись домой, получил от Алексеева телеграмму с известием, что этою ночью японские миноносцы произвели атаку на стоявших на внешнем рейде «Цесаревич», «Ретвизан» и «Палладу» и причинили им пробоины. Это без объявления войны. Господь да будет нам в помощь!» (26 января); «Утром пришла другая телеграмма с известием о бомбардировке японскими судами Порт‑Артура и о бое с нашею эскадрою. Незначительные повреждения получили «Полтава», «Диана», «Аскольд» и «Новик» (27 января).

России была навязана война, длившаяся полтора года. Она стала неудачной для России. Причины неудач вызывались различными факторами, но к числу главных относились незавершенность военно‑стратегической подготовки вооруженных сил, значительная удаленность театра военных действий от главных центров армии и управления и чрезвычайная ограниченность сети коммуникационных связей.

Япония в военном и экономическом отношении была слабее России. Но она имела огромные военно‑географические преимущества. Россия, стремясь не провоцировать военного конфликта, умышленно не увеличивала на Дальнем Востоке и в Маньчжурии свои военные силы. К началу 1904 г. она имела в этом обширном районе менее ста тысяч войск, разбросанных в гарнизонах, отстоявших порой друг от друга на многие сотни километров. В распоряжении армии имелось лишь 148 артиллерийских орудий. Русская военная эскадра в Порт‑Артуре насчитывала 55 кораблей, большей частью небольшие и устаревшие суда.

Япония же деятельно готовилась к войне. К началу военных действий у нее была армия численностью почти 1500 тыс. человек и 1140 орудий. Ее военно‑морские силы насчитывали почти двести кораблей, основная часть которых принадлежала к новейшим образцам морской техники.

Нападение на Порт‑Артур означало начало боевых действий. Японское командование разработало план, в соответствии с которым японская армия должна была нанести серию молниеносных ударов по русским силам, захватить главнейшие пункты русской армии и закончить войну ее полным разгромом за несколько недель. Этот план провалился. Имея перед собой превосходящие силы противника, русские дрались мужественно и самоотверженно, проявляя чудеса героизма.

Но одного героизма уже было мало. Определяющую роль играла техническая оснащенность и качество вооружений. А здесь у японцев в первый год войны было явное превосходство. В то время как русские пополнения, вооружения, амуницию и провиант приходилось доставлять в Маньчжурию за многие тысячи километров, японцы получали все это со своих баз, расположенных недалеко. В результате русская армия потерпела серию неудач.

Во время Русско‑японской войны произошло несколько крупных сражений на суше. Основные события разворачивалась в Маньчжурии. В августе 1904 г. состоялось сражение при Ляояне, где русская армия потеряла 17 тыс., а японская 24 тыс. человек. Через месяц состоялось сражение на р. Шахэ, где русские потеряли 42 тыс., а японцы около 30 тыс. Самым же кровопролитным и яростным на суше стало сражение при Мукдене в феврале – марте 1905 г., когда русская армия потеряла около 80 тыс., а японцы около 70 тыс. человек. Общие потери убитыми и ранеными в результате войны составили: у России – около 400 тыс. человек, у Японии – около 300 тыс. человек.

Из сражений на море особо неудачным для России стало сражение в Корейском проливе около островов Цусима (Цусимский бой) в мае 1905 г., когда японский флот нанес поражение русской военной эскадре под командованием вице‑адмирала З. П. Рожественского.

Цусимское сражение стало последней крупной боевой операцией Русско‑японской войны. Затем на полях сражения наступило затишье. Япония хотя и одержала серию побед, но ее ресурсы были исчерпаны, страна была истощена, хотя Англия и США оказывали японскому правительству щедрую помощь (за время войны Япония получила более 400 млн долларов кредитов, что являлось огромной по тем временам суммой).

Потерпев неудачи на полях сражений, Россия отнюдь не была разгромлена. К весне 1905 г. на восток были переброшены большие военные силы (общая численность их превысила миллион человек), большое количество орудий, другой техники. В военном отношении Россия вполне могла продолжить войну и добиться реванша за предыдущие неудачи. Но общая ситуация в России к середине 1905 г. складывалась неблагоприятная. В стране начиналась общественная смута. В этих условиях царское правительство решило попытаться заключить с Японией мир.

На международной арене Россия оказалась фактически в изоляции. Прояпонская позиция Великобритании не вызвала удивления, причем в конце 1904 г. дело чуть не дошло до объявления Лондоном войны России. Причиной послужил печальный случай. 15 октября эскадра Балтийского флота под командованием адмирала З. П. Рожественского вышла из Либавы и должна была, обогнув Африку, пересечь Индийский океан и вступить в борьбу с японскими силами на море. У берегов союзной Японии Англии на судах эскадры царило тревожное ожидание, так как поступили сведения, что русскую эскадру поджидают закамуфлированные японские миноносцы. 22 октября недалеко от английского побережья, у Доггербанка произошло трагическое недоразумение: русские обстреляли английскую рыбачью флотилию. Несколько английских рыбаков погибло, а инцидент вызвал бурю негодования в Англии. Только благодаря вмешательству французского министра иностранных дел Делькассе Англия не объявила войну, а Россия согласилась передать дело на рассмотрение Гаагского международного трибунала.

Это был единственный раз за время войны, когда Франция проявила свою поддержку восточному союзнику. Париж не желал рисковать своими отношениями с Англией в интересах России. Германская дипломатия сразу же оценила выгоды, которые открывает трудное положение России. Германия стала снабжать русскую эскадру углем, в то время как французские власти от этого уклонились, опасаясь, что это станет нарушением одного из пунктов англо‑японского договора, согласно которому Англия объявляет войну той стране, которая нарушит нейтралитет в пользу России. Кайзер в это период необычайно активно использовал свою личную переписку с царем, все время подталкивая того к «решительным мерам на Востоке».

Подобная политика в конце концов привела к прозрению и в Лондоне. Перспектива значительного ослабления России не сулила Британии ничего хорошего. Установление гегемонии Германии в Европе было чревато для Англии самыми печальными последствиями, а для Франции подобное развитие ситуации могло обернуться национальной катастрофой. Под сенью германской опасности в апреле 1904 г. Англия и Франция спешно урегулировали все спорные территориальные вопросы и заключили «сердечное соглашение». В дипломатических ведомствах Лондона и Парижа с конца 1904 г. разрабатывались совместные проекты окончания Русско‑японской войны, однако англо‑французский союз в Петербурге восприняли как антирусскую демонстрацию и слышать ничего не хотели о посредничестве английских представителей. Сигнал к миру в России услышали совсем с другой стороны.

В мае 1905 г. Николай II принял посредничество президента США Т. Рузвельта по заключению мира. Делегацию России на переговорах должен был возглавить бывший министр финансов С. Ю. Витте. В начале июля делегация выехала в США, в город Портсмут, где должны были проходить переговоры.

Ситуация для российской стороны осложнялась не только военно‑стратегическими поражениями на Дальнем Востоке, но и отсутствием предварительно выработанных условий возможного соглашения с Японией. Глава делегации лишь получил указание ни в коем случае не соглашаться ни на какие формы выплаты контрибуции, которую никогда в истории Россия не платила, и не уступать «ни пяди русской земли», хотя к тому времени Япония и оккупировала уже южную часть острова Сахалин. Отправляясь в Америку, Витте тоже был уверен, что Россия обречена на потерю Сахалина и на выплату контрибуции, но царское наставление заставило его проявить на переговорах упорство по двум самым спорным вопросам.

Япония заняла первоначально в Портсмуте жесткую позицию, потребовав в ультимативной форме от России полного ухода из Кореи и Маньчжурии, передачи российского Дальневосточного флота, выплаты контрибуции и согласие на аннексию Сахалина. Президент США не являлся лишь беспристрастным посредником, в каком качестве представлял себя. В Вашингтоне задолго до переговоров выработали свою линию поведения в улаживании конфликта, отождествив успех мирных переговоров с успехом Японии. Президент Рузвельт считал справедливым, если к Японии перейдут Сахалин, Порт‑Артур, Маньчжурия и если Россия выплатит контрибуцию. Эти условия были согласованы с японской стороной.

В самый критический момент переговоров президент послал личное послание царю, где просил того принять его совет, который он, Рузвельт, дал бы, «если бы он был русским патриотом и государственным деятелем». Совет сводился к тому, что России следует «вернуть Японии Южный Сахалин» и заплатить за северную часть острова. Президент США чуть ли не умолял Николая II принять это условие, иначе Россия «потеряет Восточную Сибирь, которая была завоевана героизмом ее сынов в течение последних трех столетий». Рузвельт знал, что Япония вести войну больше не может, но имперские интересы США требовали добиваться максимального ущемления интересов России. Однако «искренний призыв, призыв по зову сердца» из Вашингтона не произвел впечатления на русского монарха. Его позиция осталась неизменной.

Русской делегации удалось в итоге добиться удачного завершения трудных переговоров с благоприятным результатом: 23 августа 1905 г. стороны заключили соглашение. В соответствии с ним Россия уступала Японии арендные права на территории в Южной Маньчжурии, половину Сахалина, признавала Корею «сферой японских интересов». Стороны обязались вывести войска из Маньчжурии, использовать железнодорожные линии исключительно в коммерческих интересах и не препятствовать свободе мореплавания и торговли.

Портсмутские договоренности стали несомненным успехом России, ее дипломатии. Они во многом походили на соглашение равноправных партнеров, а не договор, заключенный после неудачной войны. Русской дипломатии в известном смысле удалось компенсировать неудачи русского военного командования. Известия об условиях мира в Портсмуте вызвали бурю возмущения в националистических кругах Японии. В Токио толпа бесновалась два дня и между прочим разрушила памятник, поставленный известному поборнику мира с Россией барону Ито. В свою очередь, в России правые обрушились с критикой на Витте, утверждая, что он «предал интересы России», «пошел на сговор».

Переговоры были сложными и несколько раз оказывались на грани срыва. В удачном их исходе большая заслуга Сергея Юльевича Витте. В течение нескольких недель этот человек великолепно проявил свои способности государственного деятеля, раскрыл незаурядный дипломатический талант. Ему приходилось настойчиво и последовательно уламывать японцев, льстя, запугивая, угрожая и одновременно соблазняя их перспективой установления прочных добрососедских отношений.

Однако в России тогда не знали, что, несмотря на военные успехи, экономическое и финансовое положение Страны восходящего солнца было почти катастрофическим. Япония вести дальнейшую войну фактически уже не могла.

В 1910 г. специальная комиссия военных специалистов составила историю Русско‑японской войны и представила свой труд Николаю II. Ознакомившись с ним, император сказал одному из составителей генералу П. Симанскому: «Сегодня я получил еще новое доказательство того, что сделал ошибку, заключив мир с Японией». Это доказательство царь почерпнул из воспоминаний бывшего японского посла в Лондоне барона Гайяши, тогда только что опубликованные. Там говорилось, что Япония к лету 1905 г. больше воевать уже не могла.

Несмотря на получение огромных англо‑американких кредитов, экономика Японии не выдерживала военного бремени. Возникала реальная перспектива скорого коренного перелома в ходе боевых действий не в пользу Японии. О таком положении вещей хорошо были осведомлены в Вашингтоне, что стало важнейшим побудительным мотивом миролюбивого посредничества президента США. Как вполне обоснованно позднее заметил А. Ф. Керенский, «если бы Витте знал тогда положение Японии так же, как Теодор Рузвельт, то исход переговоров в Портсмуте был бы другой. Создалось бы другое соотношение сил на Дальнем Востоке. И в 1941 г. другое бы было положение Соединенных Штатов».

После Портсмута отношения между Россией и Японией начали быстро улучшаться. В январе 1907 г. было заключено русско‑японское соглашение, где стороны признавали территориальную целостность друг друга и разграничивали зоны влияния в Маньчжурии. Россия признавала Корею «сферой специальных японских интересов», а Токио признавал приоритеты Российской империи в Монголии.

Летом 1910 г. в Петербурге было заключено новое соглашение, расширяющее и дополняющее предыдущее. Стороны обязывались вырабатывать совместные ответные меры в случае угрозы нарушения статус‑кво в Китае или угрозы «особым интересам» двух стран в Маньчжурии. К началу второго десятилетия XX в. Россия и Япония превратились в геополитических партнеров.