В высшем свете Евгению Максимилиановну считали экстравагантной дамой: она успешно занималась предпринимательством, предпочитала носить костюмы светлых тонов полумужского покроя[13]. Принцесса организовала сахарный завод и конфетную фабрику под Воронежем, рядом со своим имением Рамонь. «Паровая фабрика конфект и шоколада» приносила большой доход. Производство быстро расширялось. Шоколад «Спорт», «Детский», «Рябиновый», «Здоровье», мармелад «Империал», конфеты с названиями «Гренадинъ», «Гуайява», «Манго», «Шедевръ», а также «Русские герои», леденцы, молочная помадка и многие другие изделия составляли ассортимент конфетной фабрики. По прейскуранту 1906 года она выпускала свыше 400 наименований продукции. Эскизы для оберток конфет и шоколада рисовали известные художники, в частности, Александр Бенуа и Леон Бакст[14]. На международных выставках в Париже, Брюсселе и Лондоне конфетная продукция была отмечена призовыми местами.

Во время русско-японской войны Евгения Максимилиановна возглавила созданный в Петербурге Порт-Артурский комитет по организации помощи раненым солдатам. Она же инициировала создание под Читой Голубевского санатория для реабилитации раненых на 60 человек.

Ольденбургские были отзывчивыми людьми. Зная это, к ним обращались многие, в том числе Лев Толстой. Писатель просил передать императрице прошение об облегчении участи одной из политических заключенных. Обращаясь к своей родственнице, Л.Н.Толстой писал: «1884. Апреля 17. Москва... мне посоветовали обратиться к Евгении Максимилиановне. Эта мысль меня обрадовала. Впечатление, оставшееся об Евгении Максимилиановне, такое хорошее, милое, простое и человеческое, и все, что я слышал и слышу о ней, все так подтверждает это впечатление, что мы решили просить ее, чтобы она передала (прошение – авт.) императрице»[15].

Евгения Максимилиановна проявляла большой интерес к вопросам народного образования, особенно женского, подключившись к деятельности своего свекра П.Г.Ольденбургского. В 1869 г., как мы отмечали, принцесса становится попечительницей Рождественской прогимназии с четырехлетним курсом обучения. Это образовательное учреждение разместилось в двухэтажном флигеле Свято-Троицкой общины сестер милосердия на углу 3-й Рождественской и Дегтярной улиц. Здание в первоначальном виде не сохранилось, так как весь комплекс Общины был подвергнут реконструкции в 1880 – 90-е гг.[16] Первыми ученицами прогимназии стали воспитанницы существовавшей ранее при Общине школы-пансиона для девочек. В первый год существования в прогимназии было 60 учениц. Программа обучения включала русский, французский и немецкий языки, математику, физику, историю. Практические навыки ученицы получали на уроках рукоделия. Интересной особенностью педагогического состава новой прогимназии было то, что девять из одиннадцати педагогов были моложе 30 лет[17].

При прогимназии имелась бесплатная начальная школа для девочек 7-10 лет из беднейших семейств. В этой школе преподавали ученицы старших классов прогимназии, которым это давало право впоследствии работать учительницами в начальных народных школах.

В 1874 г. Рождественская прогимназия из Свято-Троицкой общины сестер милосердия переехала в дом Христорождественского братства (6-я Рождественская, 21). До наших дней облик здания не сохранился, в советское время оно было перестроено в жилой дом.

В августе 1877 года прогимназию преобразовали в гимназию, открыли новые классы. Девочки могли теперь получить полное гимназическое образование.

Социальный состав учениц гимназии был весьма разнородным. За первые 25 лет существования школы более половины обучавшихся (55%) были дочерями дворян и служащих (чиновников, врачей, учителей, офицеров и т.д.). Детей купцов было 23%, из семей духовенства происходило 6 % воспитанниц, 14% гимназисток были из мещанских семей и 2% вышли из крестьян[18]. Сопоставление этих данных с сословным составом учениц гимназии за 1915 год позволяет сделать выводы о тенденции к демократизации состава учащихся. Дочерей дворян и служащих стало существенно меньше (36 %), купеческие дочери составляли 18 % от общего числа учениц, столько же гимназисток вышли из семей мещан и ремесленников. Значительно выросла доля тех, чьи родители числились в крестьянском сословии (21% от общего количества). Также не была однородной религиозная принадлежность гимназисток. Хотя большинство девушек определялись как православные, в гимназии обучались лютеранки и католички (вместе они составляли до 5% учениц), иудейки, мусульманки, караимки (!), девушка англиканского вероисповедания и представительницы старообрядчества. Для католичек и лютеранок специально приглашали ксендза и пастора для ведения уроков Закона Божьего.

Конечно, сословный состав обучающихся в гимназии не отражал пропорционально социальную структуру общества царской России. Но, и элитарным его назвать нельзя. По замыслу Н.А.Вышнеградского, поддержанному принцем П.Г. Ольденбургским, женская школа в России должна была стать именно всесословной. Несмотря на попытки ревизии реформы, практика женского образования отражала замысел его родоначальников «дать дочерям родителей всех сословий основательное образование»[19]. Заметим, что решение родителей из привилегированных сословий отправить дочерей учиться с детьми тех, кто к избранному обществу не принадлежал, разрушало стереотипы и было с позиции эпохи актом «гражданской храбрости»[20].

Преобладание в гимназии дочерей служащих («среднего интеллигентного класса»[21]) объясняется не только и не столько материальными возможностями (у купечества они были значительно выше), сколько высоким престижем образования в этой среде. Существенным препятствием для обучения в гимназии была высокая стоимость обучения. Плата за обучение периодически повышалась и с 1887 г. составляла 100 рублей в год[22]. Заметим, что в семье могло быть несколько детей школьного возраста, что существенно увеличивало расходы семьи на образование.

В тот же период времени швейцар в гимназии получал 15 рублей жалованья в месяц, а «женская прислуга» - по 11 рублей[23]. Зарплата рабочих на крупных столичных заводах на рубеже веков составляла от 25 до 35 рублей. Рабочие высокой квалификации, мастера, бригадиры получали от 50 до 80 рублей в месяц. В сельской местности «зарплата основной массы учителей начальной школы» держалась на уровне 36 руб. в месяц^[24]. Младшие офицеры в армии (после повышения в 1909 г.) получали жалованье от 80 до 120 рублей^[25]. Соотносимым было жалованье учителей гимназии и чиновников среднего класса.

Как видим, для некоторых категорий трудящихся обучение детей в гимназии было практически недоступно, а для более обеспеченных составляло значительную часть расходов бюджета. Как отмечает И.В.Скворцов (инспектор гимназии с 1891 по 1911 гг. - авт.), «расходы по обучению и воспитанию детей становятся прямо непосильными даже для человека среднего достатка, а тем более для бедноты»[26]. Соответственно, на разных уровнях предпринимались попытки облегчить доступ к образованию. Различными организациями учреждались стипендии. Например, существовали стипендии Городской Думы, купеческого общества, стипендии в память принца П.Г.Ольденбургского и др. Были освобождены от платы за обучение дочери участников Русско-японской войны, так же, как правило, от нее освобождались дети педагогов, служивших в гимназии[27].

В 1881 году начало действовать «Общество вспомоществования недостаточным девицам», которое помогало оплачивать обучение в гимназии. Учредителями этого общества стали купцы Громовы, отец и сын. Средства поступали за счет уплаты членских взносов, доходов с процентных бумаг, приобретенных обществом, пожертвований, а также от проведения литературно-музыкальных вечеров, концертов, любительских спектаклей, танцевальных вечеров и т.д. Значительную часть членов «Общества» составляли преподаватели гимназии, бывшие ученицы и родители учениц. Объем и виды помощи могли быть различны. Согласно отчету общества за 1895 -1896 гг. материальную помощь получили 59 учениц. За обучение каждой из нуждающихся гимназисток было уплачено от 15 до 50 рублей (плата за полугодие)[28]. Ученицам также могли помочь купить пальто или заказать платье к выпускному балу, причем это преподносилось как поощрение за какие-либо успехи, чтобы не задевать самолюбие девушек.

Управлял гимназией инспектор, назначаемый попечителем женских гимназий учебного округа. Долгое время (с 1891 по 1911 гг.) гимназию возглавлял Иван Васильевич Скворцов. Он был незаурядной личностью: окончив курс Московской духовной академии, он посвятил себя педагогической и литературной деятельности. И.В.Скворцов в разное время был редактором «Еженедельного Обозрения», газет «День» и «Отголоски», редактором издательства журнала «Литературное Обозрение». Его «Записки по педагогике» (в двух частях: «Общая педагогика» и «Дидактика») выдержали 20 (!) изданий. Причем в 1894 этот труд был переведен на болгарский язык. И.В.Скворцов был автором публицистических статей на тему церковной жизни и педагогики, а также исторических работ: «Обзор истории крестьян на Руси» (Санкт-Петербург, 1886), пособия по истории Отечества «Русская история» (Санкт-Петербург, 1894), написал очерк по истории Рождественской гимназии к ее 25-летию[29]. И.В.Скворцов успешно проявил себя и на административном поприще, став помощником начальника, а затем начальником Санкт-Петербургских и Царскосельской женских гимназий[30].