Симптомы поражения лобных долей мозга весьма много-
образны; их выделяют в отдельные синдромы в зависимости
от внутридолевой локализации патологических очагов. Поэто-
му, в специальной литературе рассматриваются варианты лоб-
ного синдрома, в основе которых лежат общие факторы, свя-
занные со структурно-функциональной организацией этих эво-
люционно наиболее поздних образований мозга.
А. Р. Лурия (1978) специально выделяет лобные области
(3-й структурно-функциональный блок), связывая их с функ-
циональными системами произвольной регуляции ВПФ и по-
ведения человека на основе программирования и контроля за
реализацией психических функций. Известно, что поражение
лобных долей за пределами передней центральной извилины
(поражения этой области вызывают нарушения произвольных
движений, а левосторонний дефскт у правшей — эфферентную
моторную афазию), не вызывает отчетливых расстройств в
двигателыюй, сенсорной и гностической сферах. Вместе с тем,
обнаруживаются весьма сложные, полиморфные расстройства
психической деятельности, личности и поведения.
Опубликовано большое число работ с описанием тех пато-
логических изменений психики, которыми сопровождаются
передне-лобные поражения. Большинство публикации принад-
лежит психиатрам, которые отмечают нарушения абстрактного
мышления, снижение инициативы (часто по типу апато-абу-
лического синдрома), отсутствие критической оценки своих
поступков, а также грубые эмоциональные расстройства. Под-
робные описания нарушений психики, которыми характеризу-
ются передне-лобные поражения, можно найти в работах В. М.
Бехтерева (1907), который считал, что нарушения психики
при передне-лобных поражениях могут быть сведены, в основ-
ном, к следующему: 1) изменению личности и характера, 2)
апатии и безразличию, 3) снижению интеллекта и ослаблению
воли. Позже было обнаружено, что особенности тех или иных
нарушений психики определяются во многом локализацией
очага в пределах лобпой доли. При поражений базалыгой коры
лобной доли и ее связей на первый план выступают патоло-
гические изменения характера. В одних случаях преобладают
эгоцентризм, несдержанность, циничность, гипербулия и де-
монстративная эротичность, в других — апатичность, подозри-
тельность, дурашливость, нелепые поступки и др. Это, однако,
не исключает возникновения, так называемого, псевдопарали-
тического синдрома —эйфории, склонности к нелепым, пло-
ским шуткам и немотивированным поступкам.
180
Типичным для поражения конвекситальных отделов лобной
коры (в ее премоторной области) является: аспонтанность, без-
ынициативность, снижение критичности. Нарушения интеллек-
туальных функций, в частности мышления, характеризуется
дефектами в обобщении, абстрагировании и целенаправленной
деятельности в целом. Все эти психопатологические характери-
стики «лобных» больных являются сугубо описателышми, ин-
тефируя опыт и наблюдение за больными с патологией лобных
долей различного генеза (нейротравма, опухоли, сосудистая па-
тология и т. п.) (Шмарьян А. С., 1949 и мн. др.).
Многолетние фундаментальные исследования А. Р. Лурия, его
сотрудников и учеников позволили раскрыть психологические и
психофизиологические механизмы вариантов лобного синдрома,
выявить специфические особенности патологии психических
функций и состояний в зависимости от локализации очагов по-
ражения и патогенеза заболевания (Лурия А. Р., 1969, 1973,
1982; Хомская Е. Д., 1972, 1987 и др.). Результаты многочис-
ленных исследований «школы» А. Р. Лурия нашли отражение в
двух известных сборниках трудов: «Лобные доли и регуляция
психических процессов» (1966), «Функции лобных долей мозга»
(1982).
Обобщая теоретические, клинико-психологические и экс-
периментальные исследования, можно с достаточной убеди-
тельностью утверждать, что поражение конвекситальных от-
делов лобных долей мозга вызывает многие симптомы,
среди которых ведущее место занимают нарушения произ-
вольной регуляции различных форм ВПФ — двигательных,
мнестико-гностических и интеллектуальных на фоне пове-
денческих расстройств, но при относительной сохранности
запаса знаний и ряда «частных» операций в структуре ин-
теллекта. Наиболее отчетливо эти симптомы проявляются
при двусторонних поражениях (Хомская Е. Д., 1987). Так,
например, выделены синдромы динамической афазий (левая
лобная область), кинетической апраксий конечностей (один
из ее вариантов по А. Р. Лурия), симптомы эхопраксии, пер-
севераций в двигательной и речевой сферах, особенно четко
проявляющиеся при выполнении серийно организоваиных дей-
ствий—воспроизведении ритмов и т. п.
При массивных поражениях обнаруживаются нарушения
мнестической деятельности, которые квалифицируются как
псевдоамнезии. Страдает произвольная регуляция мнестиче-
ского процесса запоминания и воспроизведения, снижение
психической активности, спонтанности и продуктивности при
произвольном запоминании вербального и невербального сти-
181
мулов. Наиболее грубо это проявляется при опытах с интер-
ференцией, в частности при удержании и воспроизведении
вербального материала. Псевдоагностические расстройства вы-
являются при анализе сюжетных картинок, складывании «сю-
жета» из последовательных картинок, понимания смысла по-
словиц и поговорок, понимания юмора и эмоционального фо-
на картин и т. п.
Изучение нарушений произвольной регуляции интеллекту-
альной деятельности показало, что больные с поражением лоб-
ных долей сравнительно неплохо понимают условия интеллекту-
альных задач, но не в состояний составить конкретную програм-
му их решения (Лурия А. Р., Цветкова Л. С., 1966), так же как
и при анализе сюжетных картин, решение принимается имггуль-
сивно, на основе какого-либо одного элемента (картины, задачи
и т. п.), отсюда ошибки узнавания и решения даже простых за-
дач (при устном предъявлении). Специальная организация экс-
перимента, например письменные условия решения той же за-
дачи, существенно облегчает ее решение. Характерна низкая
«обучаемость» больных, которые в силу инертности операций
мышления персеверативно выполняют серии однотипных задач,
исхода из опыта решения одной из них, чаще первой. В силу
этих же обстоятельств возникают существенные трудности при
классификации объектов, например в методике К. Гольдттейна
«Классификации». А. Р. Лурия (1969) обращает внимание на
пробу «отсчитывание из 100 по 7» (или ее аналоги), как весьма
информативную для диагностики элементов лобного синдрома.
Кроме ошибок отсчитывания и типичных перссвераций выявля-
ются элементы некритичности и инактивности. Указанные вари-
анты лобного синдрома наиболее отчетливо выявляются при по-
ражений левой лобной области (у правшей) в силу нарушений
регулятивной деятельности речи и речевого мышления. Симп-
томы речевых расстройств при этом (бедность речи, ее аспон-
танность и др.) уже описаны более детально. Сохраняются и уси-
ливаются эти расстройства при массивных двусторонних пора-
жениях премоторных областей лобных долей.
При поражений правой лобной области выявляются симп-
томы моторной амузии, динамическое праксиса (более в
левой руке), дефекты воспроизведения и узнавания (при рас-
пространении очага на височную область) эмоционально
окрашенной речи, а по ряду данных — нарушение узнавания и
классификации фотографий эмоционально выразительных лиц.
Ряд данных об особенностях психической деятельности у больных
с изолированными поражениями правой лобной области (у
правшей) приводятся Т. А. Доброхотовой (1974), Т. А. Добро-
182
хотовой и Н. Н. Брагиной (1977), Penfild W. a. Roberts L. (1959),
D. Kimura (1964, 1973), Н. Несаеп (1969), N. Geschwind (1978)
и др.
Как справедливо отметила Е. Д. Хомская (1995), проблемы
функциональной асимметрии полушарий в отношений лобных
долей мозга и нейропсихологической диагностики поражений
правой лобной доли в целом остаются малоразработанными.
3.3.11. Нарушения ВПФ при очаговых поражениях
глубоких структур мозга
Изучение клинико-психологических феноменов, возника-
ющих при поражениях различных уровней подкорковых
структур головного мозга, непосредственно связано с разви-
тием нейрохирургии и стереотаксической неврологии, совер-
шенствованием технических средств диагностики мозговой
патологии. Очевидно, что результаты нейропсихологического
исследования больных с хорошо верифицированным диагно-
зом (современная лучевая диагностика, нейрохирургические
или стереотаксические вмешательства на определенных мозго-
вых «мишенях») позволяют с большей строгостью и надежно-
стью оценивать роль глубоких структур мозга в механизмах
нарушений психических функций, процессов и состояний.
В основе теории системной организации высших функций
мозга лежали прежде всего представления о многомерности
любой функциональной системы ВПФ в пределах конвекси-
тальных отделов больших полушарий, о прииципиалыюй роли
межкортикальных (горизонтальных) связей. При этом верти-
кальным связям коры с подкорковыми структурами отводи-
лась вспомогательная роль (Лурия А. Р., 1973). Разрабатывал
концепцию трех основных функциональных блоков мозга,
А. Р. Лурия отводил первому блоку преимущественно фун-
кции регуляции тонуса и бодрствования. Он считал, что 1-й
функциональный блок мозга: мозговой ствол, образования
межуточного мозга и медиалышх отделов коры не имеют пря-
мого отношения ни к процессам приема и переработки ин-
формации, ни к программам поведения (Лурия А. Р., 1978,
стр. 126). Таким образом подчеркивалась опосредованная роль
глубоких мозговых структур в реализации психических про-
цессов только через нейродинамические механизмы.
В настоящее время накоплен богатый и разносторонний
фактический материал, который позволяет существенно допол-
нить обозначенные выше представления. Модели клинико-пси-
холого-анатомических соотношений позволяют получить дан-
183
ные о том, что в системной организации ВПФ существенная
роль принадлежит принципам многоуровневости и что глубо-
кие структуры мозга с их обширными вертикальными связя-
ми играют более определенную роль в механизмах нарушений
ВПФ при локально-органической патологии.
Глубокие структуры мозга — понятие условное. Это слож-
ный комплекс весьма неоднозначных в эволюционном плане
морфо-функциональных образований, физиологическая значи-
мость которых достаточно хорошо изучена (Смирнов В. М. с
соавт., 1978; Бехтерева Н. П., 1988 и др.).
В нейропсихологической литературе выделяют следующие
уровни глубоких структур мозга (Блинков С. М., 1978; Смирнов
В. М., Мучник Л. С. и Шандурина А. Н., 1978): мозговой ствол
(продолговатый мозг, варолиев мост, средний мозг), межуточ-
ный мозг—верхний этаж мозгового ствола (гипоталамус и та-
ламус), медио-базальные отделы коры лобной и височной долей
(гиппокамп, миндалина, лимбические структуры, базальные ядра
старой коры и др.). К глубоким структурам также относится сре-
динная комиссура мозга — мозолистое тело.
Как показывают аналитические данные и результаты собствен-
ных исследований многих авторов (Смирнов В. М. с соавт., 1973,
1978; Смирнов В. М., 1976; Московичюте Л. И., Симерниц-
кая Э. Г. и др., 1982; Корсакова Н. К., Московичюте Л. И.,
1985; Бехтерева Н. П., 1980, 1988; Московичюте Л. И., 1995;
Gazzaniga М, 1970; Sperry R. 1973; Riklan М. et al., 1975; Vilkki
J., 1979; Ojemann G. et. al, 1980; Uzzel B., 1982 и др.), пора-
жения различных уровней глубоких структур мозга приводят
к изменениям психических процессов и состояний, которые
при анализе могут иметь определенное топико-диагностическое
значение1.
При поражений нижних отделов мозгового ствола и рети-
кулярной формации возникают нарушения, в основе которых
лежат механизмы поддержания общей психической активности
человека и саморегуляции функционального состояния коры
больших полушарий: нарушение сознания, расстройства в си-
стеме «сон — бодрствование», снижение активного внимания,
модальностно-неспецифические нарушения памяти в непос-
редственном и отставленном воспроизведении и в объеме
удержания вербальных и невербальных стимулов, общая инак-
1Топический диагноз поражения глубоких структур мозга строится,
главным образом, на оснований совокупности клинических и паракли-
нических данных. Результаты нейропсихологического исследования (в от-
личие от поражения кортикальных структур) носят вспомогательный, фе-
номенологический характер.
184
тивность в поведении и деятельности1. Следует отметить, что
при неглубоких поражениях у больных остаются сохранными
интеллект, эмоциональная и личностная сфера, а расстройства
внимания и памяти преодолсваются специальной организа-
цией эксперимента.
При поражений центральных отделов мозгового ствола и
структур гипоталамуса описываются, так называемые, диэнце-
фальные синдромы, которые могут возникать и пароксизмаль-
но. Основная клиническая симптоматика — комплекс вегета-
тивных дисфункций на фоне отрицательно окрашенных эмо-
циональных состояний (тревога, страх, агрессивность). На
этом фоне наблюдаются более выраженные, чем в первом слу-
чае, модальностно-неспецифические нарушения внимания и
памяти, легкой отвлекаемости, некоторой некритичности. При
массивных поражениях этой области (например, при аденомах
гипофиза) возникают яркие психопатологические расстройст-
ва, напоминающие корсаковский синдром.
В нейропсихологическом аспекте весьма детально изучеиы
нарушения психических функций при поражений зрительного
бугра — таламуса. Это связано прежде всего с тем, что это мас-
сивное парное подкорковое образование стало одной из первых
«мишеней» стереотаксических воздействии (Смирнов В. М.,
1976). Таламус является многоядерной, «парной» структурой
межуточного мозга, «крыгаей» мозгового ствола. Через релей-
ные ядра таламуса, как известно, проходят проводники всех
видов чувствительности по пути к центрам приема и перера-
ботки информации — корковым отделам височной, теменной и
затылочной долей. Обширные связи имеются у таламуса с
лобными долями и с лимбической системой. Функциональная
анатомия таламуса хорошо известна (Смирнов В. М. с соавт.,
1978 и др.), существует и большая литература в связи с изу-
чением психологических феноменов его поражения в зависи-
мости от локализации и латерализации очагов, стереотаксиче-
ской деструкции или лечебно-диагностической электростиму-
ляции (Смирнов В. М. с соавт., 1978; Московичюте Л. И.,
Корсакова Н. К., 1985 и др.).
Массивное двустороннее поражение таламуса, по данным
ряда авторов, может привести к грубым нарушениям когни-
тивных процессов и личности (Vilkki J., 1979), которые, одна-
ко, наблюдаются не всегда или степень их выраженности не
соответствует тяжести органического процесса. Левосторонние
1 Здесь и далее не упоминаются клинико-неврологические и др. сим-
птомы, весьма характерные для поражения мозгового ствола; они хорошо
описаны в современных руководствах по неврологии.
185
таламические дефекты могут вызвать смешанные речевые рас-
стройства дизфазического типа (нестойкие и обратимые) с па-
рафазиями, речевыми стереотипиями и персеверациями, на-
рушениями называния, трудностями в запоминании вербаль-
ного материала на фоне общего снижения инициативы и
психической активности. Например, при поражений «подушки»
и дорсомедиальных ядер таламуса в его левой части описаны
элементы амнестической афазий, дефекты счетных опера-
ций, нарушения памяти на вербальный (зрительный и слу-
ховой) материал. Если очаги поражения захватывают внут-
реннюю капсулу—пути, идущие к передней центральной
извилине,— могут возникнуть симптомы, напоминающие
эфферентную моторную афазию.
При стереотаксической деструкции «подушки» таламуса,
связывающей его с правой теменной долей, возникают рас-
стройства «схемы тела» (Смирнов В. М., 1976).
После двусторонней стереотаксической деструкции дорсо-
медиальных ядер обнаруживаются преходящие нарушения ког-
нитивных процессов, снижение эмоциональной реактивности,
нарушения «схемы тела», ориентировки во времени и про-
странстве, элементы деперсонализационных расстройств.
Более отчетливые интеллектуальные расстройства наблюда-
ются при стереотаксической деструкции вентро-латеральных
(VL) ядер таламуса. При этом разрушение левого VL ядра та-
ламуса (у правшей) приводит к достаточно отчетливым (но
преходящим) дефектам узнавания и называния предметов, на-
рушениям кратковременной памяти на вербальные стимулы,
персеверациям и нестойким парафазиям. При разрушении
правого VL ядра наблюдаются преходящие расстройства крат-
ковременной памяти на невербализуемые объекты, например,
незнакомые лица, индентификации ритмов и нарушения зри-
тельно-пространственных преобразований.
При лечебной или диагностической электростимуляции ле-
вого VL ядра наблюдаются те же явления, что и при деструк-
циях, но более флюктуирующего характера: легкая смазанность
речи, лабилыше (корригируемые) парафазии при повторении
предложений и короткого рассказа, нарушения называния ре-
дко встречающихся изображений предметов, легкая общая
инактивность и аспонтанность.
Эффекты электростимуляции правого VL ядра таламуса на-
поминают вышеописанные при лечебных деструкциях, только
менее выраженные и более лабильпые.
Медио-базальные отделы коры левой и правой височной и
лобной областей тесно связаны с зрительным бугром и лим-
186
бической системой. По данным литературы, медио-базальные
структуры (миндалина, базальные ядра, гигшокамп и др.) ко-
ординируют связи между корой головного мозга, лимбической
системой (частью которой они являются) и ближайшей под-
коркой.
В связи с этими обстоятельствами при поражений медио-
базальных образований коры возникают как общие, неспеци-
фические нарушения психических процессов и состояний, так
и специфические (латерализованные) расстройства. Двусторон-
ние дефекты указанных областей, например, при фокальной
эпилепсии («зеркальные» очаги), приводят к модальностно-не-
специфическим нарушениям кратковременной и долговремен-
ной памяти, расстройствам активного внимания, эмоциональ-
ной неустойчивости и изменениям личности (снижение кри-
тичности, интересов, мотивации деятельности и т. п.).
Последний аспект особенно выражен при нарушениях связей
указанных отделов с лобными долями мозга.
Нарушения эмоционального поведения и мнестические
расстройства весьма характерны для стереотаксической де-
струкции миндалины и гиппокампа. Гиппокамп вместе с по-
ясной извилиной является «центром» лимбической системы.
Это полисенсорное образование древней коры. Информация
поступает в гиппокамп в частично переработанном виде, так
как прямых сенсорных связей он не имеет. Это образование,
так же как и вся лимбическая система, играет важную роль в
эмоциональной организации поведения и консолидации следов
прошлого опыта (долговременная память). Гиппокамп с рядом
других подкорковых образований (ядра четверохолмия, мам-
милярные тела и др.) является центральным звеном «круга»
Пайпеца — морфологического субстрата эмоционального пове-
дения и памяти (Лурия А. Р., 1974; Смирнов В. М. с соавт
1978).
При односторонних поражениях или стереот аксических де-
струкциях миндалины и гиппокампа (например, при эпилеп-
сии) выявляются нестойкие мнестические расстройства мо-
дальностно-специфического характера: нарушения удержания и
воспроизведения вербального материала (особенно при иитер-
ферирующей деятельности) при левосторонних очагах и невер-
бализуемого — при правосторонних. Отмечаются отчетливые
трудности при переходе от кратковременной к долговременной
памяти (гиппокамп).
Существуют специфические особенности и в нарушениях
эмоциональной реактивности (Доброхотова Т. А., Брагина Н. Н.,
1977 и др.). Грубые и массивные поражения лимбической ей-'
187
|
|
стемы в разных ее отделах вовлекают в процесс базальные
ядра коры (хвостатое ядро, «скорлупу», бледный шар, «огра-
ду») и другие подкорковые структуры. В этих случаях могут
возникнуть более грубые нарушения психики: нарушения со-
знания, памяти по типу корсаковского синдрома, неспеци-
фические дефекты речи и эмоционального поведения (Бех-
терева Н. П., 1988).
К глубоким структурам мозга относится и срединная ко-
миссура мозга — мозолистое тело. По ряду клинических пока-
заний эта спайка между полушариями рассекается на различ-
ных уровнях. Возникает синдром «расщепленного мозга», ко-
торый детально изучен в работах М. Gazzaniga (1970), R. Sperry
(1973). *Ряд симптомов нарушений ВПФ при хирургических
операциях на мозолистом теле описываются Л. И. Москови-
чюте и Э. Г. Симерницкой (1982) и др. авторами1. Комплекс
весьма сложных симптомов поражения ВПФ при рассечении
срединной комиссуры связан прежде всего с нарушениями ин-
тегративной деятельности мозга и рассматривается в контексте
функциональной асимметрии полушарий.
Таким образом, материалы, которыми мы располагаем, по-
зволяют утверждать, что та специфичность, которая характе-
ризует деятельность корковых структур по отношению к рече-
вым, мнестическим, гностическим и некотором другим вы-
сшим функциям мозга, в значительной мере относится и к
подкорковым полушарным образованиям и к ближайшей под-
корке. Характер этих расстройств, как и корковых, во многом
определяется латерализацией повреждения. Однако в отличие
от корковых, нейропсихологические синдромы, вызванные
подкорковыми очагами, более диффузны и не столь очерчены.
Тем не менее можно с определенностью говорить о специфи-
ческих дефектах, сопровождающих поражения подкорковых об-
разований мозга, начиная с уровня зрительного бугра, что сви-
детельствует об участии данных образований, наряду с корко-
выми, в осуществлении высших психических функций.
Есть основание утверждать, что на уровне подкорковых
структур, главным образом таламуса, начинает осуществляться
взаимодействие вербальных и мисстических функций, реали-
зовываться перцептивно-гностическая деятельность и форми-
роваться функциональная асимметрия полушарий головного
мозга.
1 Нейропсихологические аспскты проблемы «расщепленного мозга» тре-
буют специального рассмотрения Аяресуем читателя к авторам упомяпутых
работ и др. специальной литературе.
188
|
|
|
|
|
|
|
|
Глава IV
ФУНКЦИОНАЛЬНАЯ АСИММЕТРИЯ
ПОЛУШАРИЙ МОЗГА И ПРОЦЕССЫ
ПЕРЕРАБОТКИ ИНФОРМАЦИИ
Вопрос о принципах переработки информации полушария-
ми мозга является основным в проблеме межполушарной
асимметрии и весьма существенным в нейропсихологической
диагностике. В последние десятилетия накопилось немало кли-
нико-психологических и экспериментальных работ по этой
проблеме (Глезер В. Д., 1966; Бианки В. Л., 1985; Меерсон Я. А.,
1986; Брагина Н. Н., Доброхотова Т. А., 1988; Зальцман А. Г., 1990;
Зальцман А. Г., Меерсон Я. А., 1990; Невская А. А., Леугаина Л.
И., 1990; Гольдберг Э., Коста Л. Д., 1995; Деглин В. Л., 1996;
Bever Т., 1975; Polich V., 1978; Bradshaw J., 1981; Bryden М.,
1982, 1986 и др.). Вместе с тем теоретическое осмысление ре-
зультатов многочисленных исследований позволяет утверждать,
что проблема переработки информации правым и левым полуша-
риями головного мозга требует дальнейшего изучения на меж-
дисциплинарном уровне.
За последние годы на смену господствовавшему длительное
время представлению о ведущей роли левого полушария в об-
работке вербальной и правого — невербальной информации,
поступающей по традиционным каналам связи, сформирована
концепция об относительной доминантности полушарий (кон-
цепции парциальной доминантности полушарий), согласно ко-
торой доминирование каждого из полушарий мозга в процес-
сах переработки информации распространяется лишь на опре-
деленные функции, либо на те или иные компоненты этих
функций, и носит динамический характер. При этом оно срав-
нительно мало зависит от степени вербализации и больше от
этапа решения задачи. Как указывалось в разделе 1.2, посте-
пенно намечается стремление подойти к вопросу о различиях
в характере переработки информации структурами левого и
правого полушарий с точки зрения различий в самих страте-
гиях и способах переработки.
Наряду с такой точки зрения в литературе представлен ряд
дихотомий, акцентирующих внимание или на характере предь-
являемых стимулов, или на принципах, отражающих какие-
194
либо отдельные стороны процесса переработки информации.
Помимо дихотомий по критерию «вербальное-невербаль-
ное» описаны следующие основные виды полушарных дихо-
томий:
1) Дихотомия по принципу восприятия простых, хорошо
знакомых стимулов — левое полушарие, и сложных в перцеп-
тивном отношений, трудноразличимых, малознакомых стиму-
лов — правое полушарие.
2) Дихотомия по принципу оценки временных — левое по-
лушарие, и пространственных — правое полушарие — парамет-
ров стимулов.
3) Дихотомия по принципу анализа —левое, и синтеза —
правое полушарие.
4) Дихотомия по принципу последователыюго восприятия
стимулов — левое, и одновременного их восприятия — правое
полушарие.
5) Дихотомия по принципу абстрактного восприятия — ле-
вое и конкретного восприятия — правое полушарие.
Здесь указаны лишь наиболее часто упоминаемые в ли-
тературе дихотомий, но и они не являются общепризнанны-
ми, поскольку большое число фактов не укладывается в их
рамки.
Вместе с тем, были получены данные, позволяющие выде-
лить и сформулировать иные важные и принципиальные под-
ходы к закономерностям, лежащим в основе межполушар-
ной асимметрии (Polich V., 1978; Springer S et. al., 1983;
Меерсон Я. А., 1986; Зальцман А. Г., 1990). Было проде-
монстрировано, что в определенных условиях те или иные
стороны вербальной деятельности могут обеспечиваться пра-
вым, а невербальной — левым полушарием у правшей. При
этом ведущая роль правого полушария выступает в процессах,
требующих оценки перцептивных свойств вербальных стиму-
лов (например, установления идентичности букв без их фо-
нетического и лингвистического анализа), ведущая же роль
левого полушария выступает в процессах, связанных с оцен-
кой категориальных, семантических характеристик стимулов
(например, различение букв по их фонетическим свойст-
вам).
Трактовка этих данных оказалась возможной благодаря
представлениям, получившим в последние годы сравнительно
широкое признание в рамках когнитивной психологии. Сущ-
ность последних заключается в том, что роль каждого полуша-
рия в анализе и синтезе тех или иных стимулов определяется
не столько характером стимульного материала (вербальным
7• 195
или невербальным), сколько характером той задачи, которая
решается субъектом и соответственно тем функциональным
уровнем переработки информации, с которым это решение
преимущественно связано.
Функциональный уровень, к которому, главным образом,
адресуется стоящая задача, определяет ту ведущую страте-
гию, с помощью которой эта задача решается. В основном
выделяется два функционалмшх уровня переработки инфор-
мации. 1) Более низкий уровень, который обозначен как
перцептивный и связан в большей мере с правым полуша-
рием. На этом уровне протекают процессы анализа перцеп-
тивно-образных свойств стимулов без учета семантических,
категорнальных их характеристик. 2) Более высокоорганизо-
ванный уровень, который обозначен как категориальный, се-
миотический, связан, главным образом, с левым полушари-
ем. На этом уровне анализируются семантические, категори-
альные характеристики стимулов, оценивается их
содержательная сторона. Наиболее четко зависимость особен-
ностей межполушарной асимметрии от функционального
уровня переработки информации может быть продемонстри-
рована на примере исследований, в ходе которых при
предъявлении идентичного материала решаются различные
по характеру задачи, как, например, при восприятии букв,
которые, как известно, сочетают в себе как перцептивные,
так и фонетические семиотические свойства. Каждая буква
представляет собой графический, перцептивный образ, обла-
дающий фонетическими свойствами. Таким образом, если
для решения задачи достаточным является анализ перцеп-
тивных, образных характеристик стимулов, ведущую роль
будет играть правое полушарие, связанное в большей мере
с перцептивным уровнем переработки информации. Если же
для решения задачи необходим учет категориальных, семан-
тических свойств стимулов, ведущая роль будет принадле-
жать левому полушарию, представляющему семиотический
Функциональный уровень переработки информации.
Особо следует указать на те стратегии, которые характерны
для деятельности каждого из полушарий мозга. В этом отно-
шений заслуживают внимания экспериментальные данные по-
следних лет, полученные нами при исследований зрителыю-
гностической деятельности у здоровых и больных с полушар-
ными очагами (Меерсон Я. А., 1981, 1986; Зальцман А. Г.,
1990; Зальцман А. Г., Меерсон Я. А., 1990).
Проведенные эксперименты с унилатеральным предъявле-
нием зрительного материала здоровым людям, когда с по-
196
мощью тахистоскопа этот материал (вербализуемые и невер-
бализуемые изображения) предъявлялись только в левое или
только в правое поле зрения, т. е. в правое или левое полуша-
рие, а также исследования больных с локальной патологией
правого или левого полушария, позволили выделить 2 ведущие
стратегии переработки информации, используемые мозгом
при опознании: 1) стратегия сканирования, поэлементной
оценки отдельных конкретно-наглядных признаков сигналов,
их простой суммации при относительно низком уровне обоб-
щения этих признаков и 2) стратегия выделения значимых
признаков, классификации и обобщенной оценки. Каждая из
указанных стратегии, основанная на использовании определен-
ной системы признаков, обеспечивается преимущественно де-
ятельностью одного из полушарий мозга. Первая — деятельно-
стью правого, вторая — левого полушария. В связи с этим в
опознании хороших знакомых, легко вербализуемых, относи-
тельно хорошо различимых изображений большее участие
принимает левое полушарие, тогда как в опознании незнако-
мых, трудновербализуемых и трудноразличимых изображений —
правое.
В обычных условиях оба полушария действуют едино и со-
гласованно, обеспечивая переработку информации как на на-
глядно-перцептивном, так и на обобщенно-категориалыюм
уровнях.
Иная картина наблюдается у больных с полушарными по-
ражениями. Больные с левосторонпими полушарными пораже-
ниями, при которых, главным образом, страдают процессы
синтеза и обобщенной оценки сигналов, пытаются компенси-
ровать этот дефект в ходе опознания путем изменения стра-
тегии опознания, использования операций, основанных на
простом сканировании деталей или фрагментов изображения.
Так, например, при многократном кратковременном предъяв-
лении изображения велосипеда больной, последовательно вы-
деляя его отдельные детали, говорит: «колесо, сидение, пере-
кладина, еще колесо, руль, педаль» и только после этого, вы-
делив и суммировав почти все детали, он мог сказать, что
предъявлялось изображение велосипеда. Такая стратегия тре-
бует значительного времени для опознания, но, в конце кон-
цов, позволяет более или менее точно опознать объект. Боль-
ные же с правополушарными поражениями, при которых пре-
имущественно страдает восприятие, учет и оценка конкретных,
индивидуальных особенностей изображения, его отдельных де-
талей, в противоположность больным с левополушарными оча-
гами, малоспособны компенсировать этот дефект за счет рас-
197
ширения и изменения операционной структуры опознания,
изменения стратегии опознания. В связи с этим процесс опоз-
нания носит у них длительное время после поражения, неор-
ганизованный, нередко хаотичный характер: больной выделяет
отдельные, часто второстепенные, но более заметные, бросаю-
щиеся в глаза детали изображения и на оснований этих, часто
неточно узнанных деталей — без их анализа и оценки взаимо-
отношений с другими деталями — пытается судить об изобра-
жений в целом. Так, например, приияв при тахистоскопиче-
ском предъявлении носик чайника за трубу паровоза, больной
говорит, что он видел изображение паровоза, а приняв колесо
велосипеда за солнце утверждает, что видел солнце.
Таким образом, левое полушарие может в случае его пораже-
ния в определенной мере использовать стратегию сканирования
поэлементной оценки отдельных признаков сигнала, т. е. страте-
гию, свойственную в норме правому полушарию. Правое же по-
лушарие в случае его повреждения, утрачивая полностью или ча-
стично присущую ему стратегию поэлементной оценки деталей,
может лишь в крайне ограниченной степени и только на более
низком, конкретно-наглядном, уровне воспользоваться стратегией
обобщения по отношению к отдельным, часто неточно узнанным,
признакам сигнала.
Такое различие между полушариями дает основание ду-
мать, что левое полушарие обладает, по крайней мере, двумя
стратегиями переработки информации, причем стратегия по-
элементного анализа реализуется левым полушарием лишь в осо-
бых условиях—в частности в условиях его повреждения — и
выступает в более свернутой, рсдуцированной форме, чем при
деятельности правого. Приведенные данные указывают на ди-
намический характер межполушарного взаимодействия и при-
влекают внимание к механизмам дублирования и надежности
работы мозга, о чем писал в свое время И. М. Тонконогий
(1973).
Можно полагать, что в основе способности левого пол-
ушария переходить при переработке информации с одной
стратегии на другую лежат такие его особенности, как оби-
лие нервных связей, тесная спаянность с глубокими струк-
турами, большая подвижность и сила нервных процессов.
Эти особенности создают, по-видимому, условия, способст-
вующие формированию болынего числа гибких вероятност-
но-статистических связей, о чем, в частности, свидетельст-
вуют полученные нами данные, указывающие на ведущую
роль левого полушария в вероятностно-прогностической де-
ятельности и обучении.
198
Тот факт, что левое полушарие играет ведущую роль в за-
дачах, которые связаны с опознанием хорошо знакомых изо-
бражений, к какому бы классу эти стимулы ни принадлежали
(слова, буквы, простые геометрические фигуры, знакомые ли-
ца...), может означать, что высокая степень знакомства наблю-
дателя с алфавитом предъявляемых стимулов, возникающая в
ходе обучения, является необходимым условием для форми-
рования в левом полушарий той системы значимых призна-
ков, которая позволяет человеку выйти на качественно новый
уровень решения задач. Следовательно, становление левополу-
шарной стратегии зрительного опознания можно проследить
экспериментально, если предлагать испытуемому задачи, свя-
занные с опознанием незнакомого стимульного материала, ко-
торый в ходе многократных повторных предъявлении стано-
вится все более и более знакомым.
Нами проведена серия экспериментов с предъявлением на-
бора из разного числа невербализуемых стимулов (от 2 до 8)
попеременно либо в левое, либо в правое полушарие. Задачей
испытуемого было найти и опознать тестовую фигуру среди
других фигур. Исследования многократно повторялись в тече-
ние 16 дней. На первом этапе тренировки в течение первых
4—5 дней при адресации фигур как в левое, так и в правое
полушарие отмечалась четкая зависимость времени поиска
эталона от числа стимулов в наборе. Это указывает на пре-
имущественно сукцессивный способ переработки информации
как в левом, так и в правом полушарий. Однако, по мере тре-
нировки, кривая времени поиска при предъявлении фигур в
левое полушарие снижалась и к 12—15 дню уже не зависела
от числа фигур в наборе. Происходил переход на более «эко-
номный» и эффективный путь решения задачи, связанный с
формированием в ходе обучения ограниченного числа обоб-
щенно-различительных признаков стимулов, на путь, не тре-
бующий последовательного анализа и оценки всех демонстри-
руемых стимулов. При предъявлении же набора фигур в пра-
вое полушарие время решения задачи и в конце тренировки,
на 12—16 день, продолжало зависеть от числа стимулов в на-
боре, хотя кривая, отражающая время поиска, и становилась
более пологой.
Сходные данные были получены при исследований больных
с поражением левого и правого полушарий. Если неоднократно
предъявлять таким больным для сравнительной оценки в цен-
тральном поле зрения ряд невербализуемых изображений, то
больные с пораженным правым и интактным левым полуша-
рием допускали в ходе опытов все меньше и меньше ошибок.
199
В противоположность этому, у больных с левосторонним по-
ражением и интактным правым полушарием число ошибоч-
ных ответов по мере продолжения экспериментов уменыпалось
незначительно. Следовательно, способность к обучению при
интактном левом полушарий сохранялась, а при его пораже-
ний нарушалась. То обстоятельство, что в левом полушарий
представлены, в отличие от правого, оба уровня переработки
информации, обеспечивает более высокие его возможности в
процессах обучения и компенсации поврежденных функций.
Есть основание полагать, что на ранних степенях антропо-
генеза процесс опознания осуществлялся как левым, так и
правым полушарием преимущественно на конкретно-перцеп-
тивном уровне путем сканирования и анализа отдельных при-
знаков сигналов. В дальнейшем в левом полушарий постепен-
но сформировался механизм выделения и оценки значимо
обобщенных свойств признаков сигналов, обеспечивающий пе-
реработку информации на более высоком функциональном
уровне, механизм, создавший предпосылки для возникновения
речевой деятельности. Вместе с тем, в левом полушарий со-
храняется возможность переработки информации на непосред-
ственно-перцептивном уровне, которая реализуется лишь в
особых условиях, при компенсаторной деятельности мозга.
Исходя из всего вышесказанного и привлекая ряд других
наших данных, можно в общем виде обозначить те нарушения
в переработке информации, которые характеризуют в большой
мере патологию левого или правого полушарий головного моз-
га человека.
При патологии левого полушария в большей мере наруша-
ются: 1) оценка иерархии признаков образа — способность вы-
делить значимые признаки стимульной информации и объе-
динить эти признаки в единый (обобщенный) образ; 2) класси-
фикация стимулов — способность установить принцип класси-
фикации с учетом тех или иных значимых признаков и адек-
ватно использовать его в процессе классификации; 3) способ-
ность к приобретению нового опыта — способность к обучению;
4) память на обобщенные категориальные признаки сигналов;
5) возможность выделить признаки продолжительности сигна-
лов и их последовательности.
Не исключено, что все указанные нарушения, свидетельст-
вующие о дефекте функции категориального обобщения при
левосторонних поражениях, связаны во многом с расстройст-
вом регулирующей функции речи вне зависимости от того,
пострадала ли сама речь или нет. При патологии правого по-
лушария в большей мере нарушаются: 1) оценка конкретных,
200
специфических особенностей стимульного материала при бо-
лее или менее сохранной способности к обобщению, а также
возможность одновременно охватить и учесть ряд конкретных,
специфических признаков образа. Способность к обобщению
при правосторонней патологии, в отличие от левосторонней,
страдает вторично, вследствие затруднений в выделении и
оценке характерных, специфических свойств стимулов и не-
возможности одновременно учесть ряд их признаков; 2) па-
мять на конкретные, сугубо индивидуализированные признаки
стимулов; 3) оценка пространстве н ных параметров стимулов и
их пространственного взаимоотношения; 4) помехоустойчи-
вость восприятия по реальным каналам связи. Последнее на-
рушение связано, по-видимому, с тем, что при помехах выде-
ляется лишь ограниченное число признаков образа, значи-
мость которых различна, тогда как больные с правосторонней
патологией могут принять решение лишь при наличии пол-
ного или почти полного набора признаков.
Полученные результаты не позволяют согласиться с рас-
пространенной точкой зрения, что при левосторонних пораже-
ниях больше нарушается способность к анализу, а при право-
сторонних—к синтезу информации, и что при левосторонних
поражениях страдает, главным образом, способность к сукцес-
сивной, а при правосторонних — к симультанной обработке ин-
формации. Как показывают приведенные выше данные, анализ
и синтез нарушается при патологии любого из двух полуша-
рий, но особенности нарушения определяются тем, какое
именно полушарие поражено.
Что же касается различий в способе переработки информа-
ции (сукцессивном или симультанном), то он зависит в пер-
вую очередь от предшествующей тренировки, степени знаком-
ства испытуемого со стимульным материалом. Как уже отме-
чалось, при интактном левом полушарий по мере тренировки
наблюдается постепенный переход от сукцессивного на иной
способ обработки информации, более близкий к симультанно-
му, когда решение принимается на основе ограниченного чис-
ла обобщенно различительных признаков, формирующихся в
ходе обучения.
Выше шла речь о тех нарушениях, которые характсрны в
целом для патологии левого или правого полушария. Однако,
наличие таких базисных нарушений проявляется в расстрой-
ствах конкретных психических функций, типичных для каждой
пораженной зоны в пределах одного из полушарий. Эти нару-
шения в виде различных синдромов нарушений ВПФ пред-
ставлены в табл. 4.
201
В заключение следует подчеркнуть, что выдвинутый А. Р. Лу-
рия (1973) и разделяемый нами основополагающий теоретиче-
ский принцип нейропсихологии, согласно которому любой вид
психической деятельности осуществляется сложной системой со-
вместно работающих зон как левого, так и правого полушария,
каждое из которых обеспечивает различные стороны этой дея-
тельности, нашел полное подтверждение в тех многочисленных
фактических данных, которые были получены исследователями,
в том числе и нами, за последние годы. Отсюда следует, что
при решении задач нейропсихологической диагностики в прак-
тических целях необходимо учитывать принципы интегративной
деятельности мозга как универсальный психофизиологический
базис нейропсихологии.
Глава V
Дата: 2018-12-28, просмотров: 285.
