Наиболее ранними формами организации предков современного человека были:

1. Отдельные «семьи».

2. Крупные группы, образовывавшие первобытное стадо.

40–30 тыс. лет до н. э. появился Homo sapiens. Происходит усложнение социальной организации — появляются родовые общины.

Род можно определить как объединение людей, в основе которого лежит кровное родство, коллективный труд, общая собственность на орудия труда и производства.

Территория не является неотъемлемым атрибутом родовой организации, поскольку отдельные роды перемещаются на значительные расстояния и при этом не теряют внутренние связи.

Хозяйство отличалось добывающим (присваивающим) характером, доминирующими были охота, собирательство, рыболовство. Продукт поступал в общую собственность рода и подлежал разделу между его членами (принцип редистрибуции). Следовательно, для первобытнообщинного строя характерно экономическое равенство, однако равенство присваивающее, равенство бедности, поскольку стабильного прибавочного продукта в таких условиях не могло быть.

Высший орган власти — собрание взрослых членов рода. Также собирался совет старейшин. Однако то был не государственный аппарат, поскольку власть старейшин основывалась исключительно на их авторитете. Старейшины и вожди не имели стабильного материального вознаграждения за исполнение своих функций.

Не существовало ни аппарата принуждения, ни специализированных судов. Санкции носили примитивный характер — наиболее серьезным наказанием являлось изгнание из рода.

Вопросы соотношения обычая, обычного права, закона исследовались как дореволюционными исследователями, так и учеными советского и постсоветского времени.

В. И. Сергеевич определил первые исторические обычаи как санкционированные нормы поведения богатых и сильных. К их числу ученый относил право мести, институт рабства, приниженное положение женщины. Однако для того, чтобы обычай стал источником права, «чтобы образовался обычай, связывающий частную волю, в памяти людей должен был уже накопиться настолько значительный материал сходных прецедентов, чтобы воля была подавлена этим материалом»[9].

Р. Л. Хачатуров установил, что правовой обычай отличался от обычая родового строя, поскольку исполнение первого поддерживалось силой государства, а второго — силой авторитета самого обычая[10]. «Например, в своем зарождении, институт мести не имел никакого отношения к государству и праву... По мере развития производственных сил и обмена месть постепенно заменяется выкупом. Лишение жизни, нанесение телесных повреждений, уничтожение имущества и различные межплеменные конфликты стали рассматриваться как причинение материального ущерба»[11].

И. Н. Фалалеева утверждает, что «в обычном праве четко выражена структура взаимодействия людей, в нем содержится понимание прав, обязанностей и запретов в их взаимных связях и санкций, хотя права личности не отделены от прав общности, частью которой эта личность является». Постепенно общество подготавливается к тому, что «от синкретичного мононормативного комплекса спонтанно отделяется право и освящается государственной властью часто простым актом применения обычаев предков». И. Н. Фалолеева признает наличие длительного исторического периода «сосуществования обязывающих норм обычая и норм закона суверенной государственной власти»[12].

В диссертации Н. В. Лисицына «Обычаи российского права» отмечается, что «обычай является одной из древнейших среди всех известных истории форм права. Согласно господствующему в науке мнению, своим происхождением обычай обязан «мононорме», которая, по справедливому замечанию И. А. Покровского и Г. В. Мальцева, представляет собой разновидность социальной нормы (комплекса норм), являющихся одновременно моральными и предправовыми, моральными и религиозными, предправовыми и предполитическими». Возникновение обычая обусловлено общественным одобрением «того или иного образца социального поведения, которое выражается вовне его многократным его повторением». Процесс обособления обычая от «мононормы» имеет место «в догосударственный период развития общества и уже позже получает свое одобрение сформировавшейся властью». После того, как обычай находит «соответствующее отражение в общественном правосознании, он устно передается из поколения в поколения, становясь постепенно формой права». Обычай воплощает «в своем содержании национальный колорит... отражает социально-психологические особенности национального права»[13].

Повесть временных лет упоминает бесчисленные «обычаи», «законы предков», «преданья племен», игравшие важную роль в жизни восточнославянских племенных обществ. Летописец отмечал, что восточнославянские племена «имяху бо обычаи свои, и законъ отець своих и преданья, кождо свои нравъ. Поляне бо своих отець обычай имуть кротокъ и тихъ, и стыденье къ снохамъ своимъ и къ сестрамъ, къ матеремъ и к родителемъ своимъ, къ свекровемъ и къ деверемъ велико стыденье имеху, брачный обычай имяху: не хожаше зять по невесту, но приводяху вечеръ, а завътра приношаху по ней что вдадуче. А древляне живяху звериньскимъ образомъ, живуще скотьски: убиваху другъ друга, ядяху вся нечисто, и брака у нихъ не бываше, но умыкиваху у воды девиця. И радимичи, и вятичи, и северъ одинъ обычай имяху: живяху в лесе, яко же и всякий зверь, ядуще все нечисто, и срамословье в них предъ отьци и предъ снохами, и браци не бываху въ них, но игрища межю селы, схожахуся на игрища, на плясанье, и на вся бесовьская песни, и ту умыкаху жены собе, с нею же кто съвещашеся; имяху же по две и по три жены. И аще кто умряше, творяху тризну надъ нимъ, и по семь творяху кладу велику, и възложахуть и на кладу, мертвеца сожьжаху, и посемъ собравше кости вложаху в судину малу, и поставляху на столпе на путех, еже творять вятичи и ныне. Си же творяху обычая кривичи и прочии погании, не ведуще закона Божия, но творяще сами собе законъ»[14].

§ 2. Предпосылки образования государства и права

Одним из важнейших факторов образования новых общественных структур стала «неолитическая революция». В результате указанной «революции» произошел переход от присваивающей экономики к производящей.

Медленно, но неуклонно происходит переход к подсечно-огневому, поливному земледелию и к скотоводству.

Концепция неолитической революции была создана в середине XX в. Р. Чайлдом[15].

Новый тип хозяйствования приводит к разделению труда, социальной дифференциации, имущественному расслоению.

Наиболее ранним разделением труда явилось обособление скотоводства от земледелия. От земледелия обособляется ремесло, а вслед за тем — и торговля.

Неизбежным следствием неолитической революции становится появление прибавочного продукта. Создаются условия для использования рабского труда. Появляются сословия жрецов, ремесленников, торговцев. Возникает институт частной собственности.

На формирование новых структур оказали влияние также военные конфликты между племенами.

В IV–III тыс. до н. э. возникают города-государства.