А – теория антиномий М. В. Панова

Согласно концепции теории антиномий, в развитии языка главную роль играют «так называемые антиномии – постоянно действующие противоположные друг другу тенденции, борьба которых и является движущим стимулом языкового развития». Пожалуй, впервые в отечественной социолингвистике с помощью этой теории были вскрыты механизмы языковой эволюции и показана социальная обусловленность действия таких антиномий, как антиномии кода и текста, системы и нормы, говорящего и слушающего, антиномия двух функций языка - информационной и экспрессивной. Коротко каждую из этих антиномий можно охарактеризовать следующим образом.

a) Антиномия говорящего и слушающего. В процессе речевой деятельности человек исполняет попеременно роль говорящего и роль слушающего. При этом интересы говорящего и слушающего2 не совпадают и даже противоположны: говорящий заинтересован в экономии речевых усилий, в свертывании форм высказывания, а слушающий, напротив, хочет, чтобы все выражаемое говорящим было максимально понятно, и следовательно, в интересах слушающего получать эксплицитные, явно выраженные сообщения от говорящего.

b) Антиномия системы и нормы. Система языка понимается как совокупность возможностей, которые язык предоставляет говорящим на этом языке для выражения тех или иных смыслов; однако в реальной речевой деятельности, которая регулируется определенными нормами, реализуются далеко не все из этих возможностей: норма фильтрует то, что предоставляет ей система; антиномия заключается в том, что система "разрешает" гораздо больше из того, что норма "одобряет".  Например, те или иные формы слова, норма литературного языка одни формы слова принимает в употребление, другие отсеивает, а третьи ограничивает определенной сферой употребления.

c) Антиномия кода и текста – противоречие между набором языковых единиц и текстом. Под кодом понимается набор средств, которыми располагает язык; если набор этих средств ограничен, то для того, чтобы выразить какой-либо смысл, бывает недостаточно употребить только один знак – необходимы определенные комбинации знаков этого набора: чем меньше набор (код), тем длиннее текст (комбинации знаков набора), и, напротив, чем больше набор (код), тем короче текст.

d) Антиномия регулярности и экспрессивности основана на противоречии между информационной и эмотивной функцией языка, т.е. с одной стороны, существует тенденция создать упорядоченную систему, единицы которой подчиняются какому-то общему правилу, а с другой стороны, первой тенденции противоборствует другая, стремление которой сохранить особенность каждой единицы, для придания высказыванию экспрессивности. Информационная функция языка осуществляется с помощью регулярных, повторяющихся, стандартных средств, а экспрессивная, напротив, обеспечивается средствами необычными, нерегулярными, выбивающимися из стандарта; в речевой деятельности человека и в функционировании языка две эти тенденции постоянно сталкиваются, конкурируют.

Антиномии признаются большинством лингвистов как наиболее общие закономерности развития языка, поскольку многие из этих антиномий охватывают почти все единицы языка, а антиномия регулярности и экспрессивности «определяет жизнь каждой единицы языка» по словам М.В. Панова. Однако антиномии, что естественно, не отменяют действие социальных факторов и, конечно, они тесно взаимодействуют. Именно это взаимодействие определяет специфику развития языковых систем в ту или иную эпоху. Согласно этой теории социальные условии создают некий контекст, в котором идет борьба какой-либо антиномии.

В – теория языковой эволюции У. Лабова

У. Лабов предложил концепцию языкового развития, основанную на тщательно проанализированных данных о живой речи современных американцев. Лингвист рассматривает в основном фонетические изменения.

У. Лабов исходит из того, что изменения в структуре языка не могут быть правильно поняты без учета сведений о языковом сообществе, которое пользуется этим языком. Так, изменения в фонологической системе можно проследить, лишь наблюдая за речью изучаемого коллектива носителей в течение более или менее длительного времени, сравнивая произносительные характеристики этой речи на разных временных срезах.

У. Лабов выделяет такие этапы, характеризующие механизм языкового изменения:

1) начало изменения – в ограниченной подгруппе языкового сообщества; данная языковая форма усваивается всеми членами подгруппы;

2) последующие поколения говорящих внутри той же подгруппы воспринимают данное изменение как признак речи старшего поколения;

3) в той мере, в какой ценности данной подгруппы воспринимаются другими подгруппами, это языковое изменение распространяется в остальные подгруппы;

4) постепенно сфера распространения новшества совпадает с границами языкового сообщества;

5) под влиянием новшества перестраивается фонологическая система языка, обслуживающего данное сообщество;

6) структурные перегруппировки влекут за собой новые изменения, связанные с первыми, и цикл повторяется.

Однако этим эволюционный процесс не ограничивается. Важен социальный статус той подгруппы, внутри которой зародилось данное новшество.

Если эта подгруппа не занимает господствующего положения в сообществе, то члены привилегированных подгрупп подвергают новшество осуждению. С этого начинается исправление измененных форм в сторону образцов, которых придерживается подгруппа с наивысшим социальным статусом, т.е. образцов, пользующихся престижем. Отсюда путь к стилистическому разграничению: престижный образец используется в полных, официальных стилях речи, а новшество, одобряемое лишь частью говорящих (определенной их подгруппой), распространено в непринужденной речи. Если изменение возникает в подгруппе, имеющей высший социальный статус, то оно становится господствующим образцом для всех членов данного языкового сообщества.

С точки зрения функционирования языка в разных группах говорящих и сосуществования в одном языковом сообществе различных норм и систем ценностей интересно исследование У. Лабовым вопроса о влиянии социальной мобильности на речь носителей современного американского варианта английского языка.

Согласно результатам этого исследования, та часть населения, которая социально движется «снизу вверх» (из низших слоев в высшие), воспринимает нормы внешней референтной группы – как правило, нормы группы, более высокой по социальному уровню. Те говорящие, которые «социально стабильны» (т.е. не покидают пределов слоя, к которому принадлежат), обнаруживают тенденцию к тому, чтобы придерживаться своих собственных языковых норм. Наконец, носители языка, для которых характерно перемещение «сверху вниз» (в более низкие социальные слои), не воспринимают большую часть нормативных моделей, которые присущи этой, более низкой социальной среде.

Из своих наблюдений У. Лабов делает вывод, что в современном городе «языковая стратификация заключается в языковых различиях, обусловленных социальным положением носителей языка, получает отражение не прямо и непосредственно разница в экономическом и социальном статусе групп говорящих, а различия в ценностной ориентации, присущей каждой такой группе.