В развитии науки можно выделить такие периоды, когда преобра­зовывались все компоненты ее оснований. Смена научных картин мира сопровождалась коренным изменением нормативных структур иссле­дования, а также философских оснований науки. Эти периоды право­мерно рассматривать как глобальные революции, которые могут при­водить к изменению типа научной рациональности.

В истории естествознания можно обнаружить четыре такие ре­волюции. Первой из них была революция XVII в., ознаменовавшая собой становление классического естествознания.

Его возникновение было неразрывно связано с формированием особой системы идеалов и норм исследования, в которых, с одной стороны, выражались установки классической науки, а с другой — осуществлялась их конкретизация с учетом доминанты механики в системе научного знания данной эпохи.

Существенные перемены в этой целостной и относительно устой­чивой системе оснований естествознания произошли в конце XVIII — первой половине XIX в. Их можно расценить как вторую глобальную научную революцию, определившую переход к новому состоянию естествознания — дисциплинарно организованной науке.

В это время механическая картина мира утрачивает статус общена­учной. В биологии, химии и других областях знания формируются спе­цифические картины реальности, нередуцируемые к механической.

Одновременно происходит дифференциация дисциплинарных идеалов и норм исследования. Например, в биологии и геологии воз­никают идеалы эволюционного объяснения, в то время как физика продолжает строить свои знания, абстрагируясь от идеи развития. Но и в ней, с разработкой теории поля, начинают постепенно размывать­ся ранее доминировавшие нормы механического объяснения.

Первая и вторая глобальные революции в естествознании про­текали как формирование и развитие классической науки и ее стиля мышления.

Третья глобальная научная революция была связана с преобразо­ванием этого стиля и становлением нового, неклассического естество­знания. Она охватывает период с конца XIX до середины XX столетия. В эту эпоху происходит своеобразная цепная реакция революцион­ных перемен в различных областях знания: в физике (открытие дели­мости атома, становление релятивистской и квантовой теории), в кос­мологии (концепция нестационарной Вселенной), в химии (квантовая химия), в биологии (становление генетики). Возникают кибернетика и теория систем, сыгравшие важнейшую роль в развитии современной научной картины мира.

В процессе всех этих революционных преобразований форми­ровались идеалы и нормы новой, неклассической науки. Они харак­теризовались отказом от прямолинейного онтологизма и понимани­ем относительной истинности теорий и картины природы, вырабо­танной на том или ином этапе развития естествознания. В противовес идеалу единственно истинной теории, «фотографирующей» иссле­дуемые объекты, допускается истинность нескольких отличающихся друг от друга конкретных теоретических описаний одной и той же реальности, поскольку в каждом из них может содержаться момент объективно-истинного знания. Осмысливаются корреляции между онтологическими постулатами науки и характеристиками метода, посредством которого осваивается объект. В связи с этим принимаются такие типы объяснения и описания, которые в явном виде со­держат ссылки на средства и операции познавательной деятельнос­ти.

Становление оснований дисциплинарного естествознания кон­ца XVIII — первой половины XIX в. происходило на фоне резко уси­ливающейся производительной роли науки, превращения научных знаний в особый продукт, имеющий товарную цену и приносящий прибыль при его производственном потреблении. В этот период на­чинает формироваться система прикладных и инженерно-техничес­ких наук как посредника между фундаментальными знаниями и про­изводством. Различные сферы научной деятельности специализиру­ются, складываются соответствующие этой специализации научные сообщества.

Переход от классического к неклассическому естествознанию был подготовлен изменением структур духовного производства в евро­пейской культуре второй половины XIX — начала XX в., кризисом мировоззренческих установок классического рационализма, форми­рованием в различных сферах духов ной культуры нового понимания рациональности, когда сознание, постигающее действительность, постоянно наталкивается на ситуации своей погруженности в саму эту действительность, ощущая свою зависимость от социальных об­стоятельств, которые во многом определяют установки познания, его ценностные и целевые ориентации.

В конце XX — начале XXI в. происходят новые радикальные из­менения в основаниях науки. Эти изменения можно охарактеризо­вать как четвертую глобальную научную революцию, в ходе кото­рой рождается новая, постнеклассическая наука.

Интенсивное применение научных знаний практически во всех сферах социальной жизни, революция в средствах хранения и полу­чения знаний меняют характер научной деятельности. Наряду с дис­циплинарными исследованиями на передний план все более выдви­гаются междисциплинарные и проблемно ориентированные формы исследовательской деятельности. Если классическая наука была ори­ентирована на постижение все более сужающегося, изолированного фрагмента действительности, выступавшего в качестве предмета той или иной научной дисциплины, то специфику науки конца XX — на­чала XXI в. определяют комплексные исследовательские програм­мы, в которых принимают участие специалисты различных областей знания. Организация таких исследований во многом зависит от опре­деления приоритетных направлений, их финансирования, подготов­ки кадров и др. В самом же процессе определения научно-исследова­тельских приоритетов наряду с собственно познавательными целя­ми все большую роль начинают играть цели экономического и социально-политического характера.

Реализация комплексных программ порождает особую ситуацию сращивания в единой системе деятельности теоретических и экспе­риментальных исследований, прикладных и фундаментальных зна­ний, интенсификации прямых и обратных связей между ними. В ре­зультате усиливаются процессы взаимодействия принципов и пред­ставлений картин реальности, формирующихся в различных науках. Все чаще изменения этих картин протекают не столько под влиянием внутридисциплинарных факторов, сколько путем «парадигмальной прививки» идей, транслируемых из других наук. В этом процессе по­степенно стираются жесткие разграничительные линии между кар­тинами реальности, определяющими видение предмета той или иной науки. Они становятся взаимозависимыми и предстают в качестве фрагментов целостной общенаучной картины мира.

На ее развитие оказывают влияние не только достижения фун­даментальных наук, но и результаты междисциплинарных приклад­ных исследований.

В междисциплинарных исследованиях наука, как правило, стал­кивается с такими сложными системными объектами, которые в от­дельных дисциплинах зачастую изучаются лишь фрагментарно, по­этому эффекты их системности могут быть вообще не обнаружены при узкодисциплинарном подходе, а выявляются только при синтезе фундаментальных и прикладных задач в проблемно ориентирован­ном поиске.

Объектами современных междисциплинарных исследований все чаще становятся сложные системы, характеризующиеся откры­тостью и саморазвитием. Такого типа объекты постепенно начинают определять и характер предметных областей основных фундамен­тальных наук, детерминируя облик современной, постнеклассической науки.

Ориентация современной науки на исследование сложных ис­торически развивающихся систем существенно перестраивает идеа­лы и нормы исследовательской деятельности. Историчность систем­ного комплексного объекта и вариабельность его поведения предпо­лагают широкое применение особых способов описания и предсказания его состояний — построение сценариев возможных линий развития системы в точках бифуркации. С идеалом строения теории как аксиоматически-дедуктивной системы все больше конку­рируют теоретические описания, основанные на применении мето­да аппроксимации, теоретические схемы, использующие компьютер­ные программы, и т. д. В естествознание начинает все шире внедрять­ся идеал исторической реконструкции, которая выступает особым типом теоретического знания, ранее применявшимся преимуще­ственно в гуманитарных науках (истории, археологии, историческом языкознании и т. д.).

Стадии исторического развития науки, каждую из которых от­крывает глобальная научная революция, можно охарактеризовать также и как становление трех исторических типов научной рацио­нальности, возникших в истории техногенной цивилизации. Это клас­сическая рациональность (соответствующая классической науке в двух ее состояниях — дисциплинарном и дисциплинарно организо­ванном); неклассическая рациональность (соответствующая неклас­сической науке) и постнеклассическая рациональность. Между ними как этапами развития науки существуют своеобразные «перекры­тия», причем появление каждого нового типа рациональности не от­брасывало предшествующего, а только ограничивало сферу его дей­ствия, определяя его применимость лишь к определенным типам проблем и задач.

Каждый этап характеризуется особым состоянием научной дея­тельности, направленной на постоянный рост объективно-истинного знания.

Классический тип научной рациональности, центрируя внима­ние на объекте, стремится при теоретическом объяснении и описа­нии элиминировать все, что относится к субъекту, средствам и опе­рациям его деятельности. Такая элиминация рассматривается как не­обходимое условие получения объективно-истинного знания о мире. Цели и ценности науки, определяющие стратегии исследования и способы фрагментации мира, на этом этапе, как и на всех остальных, детерминированы доминирующими в культуре мировоззренчески­ми установками и ценностными ориентациями. Но классическая на­ука не осмысливает этих детерминаций.

Неклассический тип научной рациональности учитывает связи между знаниями об объекте и характером средств и операций дея­тельности. Экспликация этих связей рассматривается в качестве условий объективно-истинного описания и объяснения мира. Но связи между внутринаучными и социальными ценностями и целями по- прежнему не являются предметом научной рефлексии, хотя импли­цитно они определяют характер знаний (определяют, что именно и каким способом мы выделяем и осмысляв а ем в мире).

Постнеклассический тип научной рациональности расширяет поле рефлексии над деятельностью. Он учитывает соотнесенность получаемых знаний об объекте не только с особенностью средств и операций деятельности, но и с ценностно-целевыми структурами. Причем эксплицируется связь внутринаучных целей с вненаучными, социальными ценностями и целями.

Каждый новый тип научной рациональности характеризуется осо­быми, свойственными ему основаниями науки, которые позволяют вы­делить в мире и исследовать соответствующие типы системных объек- 368 тов (простые, сложные, саморазвивающиеся системы). При этом воз­никновение нового типа рациональности и нового образа науки не сле­дует понимать упрощенно в том смысле, что каждый новый этап при­водит к полному исчезновению представлений и методологических установок предшествующего этапа. Напротив, между ними существу­ет преемственность. Неклассическая наука вовсе не уничтожила клас­сическую рациональность, а только ограничила сферу ее действия. При решении ряда задач неклассические представления о мире и по­знании оказывались избыточными, и исследователь мог ориентиро­ваться на традиционно классические образцы (например, при реше­нии ряда задач небесной механики не требовалось привлекать нормы квантово-релятивистского описания, а достаточно было ограничиться классическими нормативами исследования). Точно так же становле­ние постнеклассической науки не приводит к уничтожению всех пред­ставлений и познавательных установок неклассического и классичес­кого исследований. Они будут использоваться в некоторых познава­тельных ситуациях, но только утратят статус доминирующих и определяющих облик науки.

Когда современная наука на переднем крае своего поиска по­ставила в центр исследований уникальные, исторически развиваю­щиеся системы, в которые в качестве особого компонента включен сам человек, то требование экспликации ценностей в этой ситуации не только не противоречит традиционной установке на получение объективно-истинных знаний о мире, но и выступает предпосылкой реализации этой установки. Есть все основания полагать, что по мере развития современной науки эти процессы будут усиливаться. Тех­ногенная цивилизация ныне вступает в полосу особого типа прогрес­са, когда гуманистические ориентиры становятся исходными в опре­делении стратегий научного поиска.

Контрольные вопросы:

9. Какова роль философии в построении научной картины мира?

10. Какие основные значения заключает в себе поня­тие «научная картина мира»?

11. В чём смысл понятия «научная революция»?

12. Что дает философско-методологического анализа в период перестройки оснований науки?

13. Какая роль отводится междис­циплинарным взаимодействиям в условиях научной революции?

14. Что означает «изменение типа научной рациональности»?

15. Какие основные стадии исторического развития науки?

Темы рефератов:

1. Мировоззрение и философские основания научной картины мира.

2. Объективные причины свершения научных революций.

3. Междисциплинарное взаимодействие как необходимое условие научной революции.

4. Фазовые переходы от классической к постнеклассической науке.

Список литературы:

1. Фейнман Р., Лейтон Р., Сэндс М. Фейнмановские лекции по физике. Т. 1 — 2. М„ 1976..

2. Степин В.С. История и философия науки: Учебник для аспирантов и соискателей ученой степени кандидата наук. – М.: Академический проект; Трикста. 2011.

3. Степин В.С. Философия и методология науки. – М.: Академический проект; Альма Матер, 2015.

4. Тоффлер О. Наука и изменение // Предисловие к кН.: Пригожин И., Стенгерс И. Порядок из хаоса. М., 1986.

5. Луман Н. Введение в системную теорию. М., 2007.

Тема 7

А.Н. Чумаков