Сформированный в округе Уоррен месяц спустя после сражения у Булл-Рана 1-й кавалерийский полк штата Северная Каролина прибыл на театр военных действий в Виргинию в октябре 1861 года. Первоначально полком командовал полковник Роберт Рансом — выпускник Вест-Пойнта, известный своей строгостью, под началом которого «дегтярники» (прозвище уроженцев или жителей Северной Каролины. — Прим. пер.) стали одним из лучших подразделений прославленной кавалерии Джэба Стюарта.

В соответствии с требованиями регламента северные каролинцы были одеты в мундиры свободного покроя с желтой отделкой, что указывало на их принадлежность к кавалерии. Первоначально каролинцы получили разномастное оружие и снаряжение: так, одной роте выдали артиллерийский вариант револьвера Кольта (artillery version of the Colt revolving carbine. — Прим. пер.), в то время как многие солдаты были вооружены пистолетами образца 1836 года, переделанными из кремневых в капсюльные. В глаза бросалась тяжелая кавалерийская сабля образца 1840 года, висевшая на ремне из буйволовой кожи, — такие выдавались американским драгунам во времена Мексиканской войны. Конная упряжь и оснащение включали седла и уздечки техасских рейнджеров.

К весне 1862 года большая часть мундиров и личного снаряжения была списана, и старая форма «дегтярников» была заменена на обмундирование, которое делало их неотличимыми от других конных частей, следовавших за Стюартом.

1862

Морская пехота США

Побережье Северной Каролины

Морские пехотинцы США принимали ограниченное участие в сухопутных сражениях Гражданской войны. Исключениями были первое сражение при Манассасе и штурм Форт-Фишера в январе 1865 года. Но морские пехотинцы участвовали в морских и речных боях и осуществляли многочисленные рейды и набеги на южное побережье. Эти десантные операции осуществлялись в рамках блокады, которая медленно, но верно сжимала «удавку на горле» Конфедерации. (План удушения Конфедерации при помощи блокады назывался «Анаконда». — Прим. ред.)

Морские десантные отряды были экипированы как пехота в соответствии с уставом 1859 года. Их повседневная форма одежды состояла из сюртука (такой вид военной формы, сменивший старые мундиры фрачного покроя, был введен во Франции в 40-е годы XIX в. и назывался туникой. В 50-е годы практически все европейские армии перешли на этот столь удобный покрой. — Прим. ред.) и белых парусиновых брюк, замечательно подходивших для теплого и влажного климата побережья Каролины. Они носили французские кепи с эмблемой охотничьего рожка, напоминавшие головные уборы федеральной пехоты. В арсенал морских пехотинцев входили наряду с различными видами длинноствольного оружия ружья образца 1855 года (rifled musket. — Прим. пер.). Одной из наиболее отличительных особенностей обмундирования морских пехотинцев США времен Гражданской войны были белые ремни из буйволовой кожи и желтые шелковые шевроны унтер-офицеров, которые носились уголком вверх, а не вниз, как у других родов войск. Обмундирование офицеров также отличалось: их шинели были двубортными, а знаками отличия были «русские узлы», а не контрэполеты. («Russian knots». — Прим. пер.)

Хотя морские пехотинцы не принимали участия в знаменитых сражениях этой войны, они внесли свой вклад в победу Севера.

«Звезды и полосы» Юга

Уже зимой 1861–1862 годов солдаты армии Конфедерации начали испытывать нехватку обмундирования. Многие из них все еще были одеты в то, что осталось от прежней формы, в которой девятью месяцами ранее они маршировали, отправляясь на войну. (К этому времени склады федеральной армии на территории Конфедерации уже опустели, а производство новой униформы и снаряжения так и не было толком налажено на Юге в течение всей войны. — Прим. ред.) Тогда мало кто мог предположить, что боевые действия продлятся более 3 месяцев. Теперь даже в пределах одной роты обмундирование солдат отличалось необычайным разнообразием. Это объяснялось тем, что старая форма заменялась гражданской одеждой — той, которую доставали интенданты, отвечавшие за снаряжение. Они привозили эту одежду из гражданских фондов, специально созданных для этих целей.

Солдаты-южане, которые должны были сражаться в неблагоприятных погодных условиях — в снег и слякоть, как, например, защитники форта Донельсон в феврале 1862 года, особенно страдали от недостатка шинелей. Счастливчиком считался тот, кто мог разжиться лишним одеялом или забрать шинель у пленного янки. Но, несмотря на все эти бытовые трудности, солдаты-конфедераты проявляли бесстрашие и преданность своей новой стране и флагу.

Первый национальный флаг Конфедерации был всенародно известен как «Звезды и полосы» (The Stars and Bars — название флага Конфедерации переводится так же, как название флага США, так как русскому слову «полоса» соответствуют два английских слова — «Stripe» и «Ваг». — Прим. пер.), и внешне он представлял собой видоизмененный флаг Соединенных Штатов. На новом флаге звезды символизировали отделившиеся штаты, причем иногда их количество увеличивалось за счет пограничных штатов — Кентукки и Миссури, которые поставляли солдат в армию Конфедерации, хотя официально они считались частью Союза. На цветных полосах флага часто размещались лозунги, такие как «Свобода или смерть!», «За нашу честь и за наши права!», «С нами Бог!».

В дыму и смятении боя часто трудно было отличить флаг южан от флага федералов, и это обусловило необходимость изменения национального флага Конфедерации. Но идеалы, воплощенные во флаге, продолжали вдохновлять солдат-южан на преодоление всех страданий и трудностей, которые ждали их впереди.

Парни из Арканзаса

Битва при Шайло 6 апреля

Конфедераты имели все основания возлагать большие надежды на генерала Альберта Сидни Джонстона. К весне 1862 года в возрасте 59 лет генерал мог гордиться отличной военной карьерой: он принимал участие в войне с «Черными соколами» в 1832 году, был командующим армии Техасской республики и служил в штабе во время Мексиканской войны. Скромный и хорошо образованный, Джонстон в течение пяти лет служил на западных равнинах в звании полковника в элитном 2-м кавалерийском полку США. В штате Юта, в поселениях мормонов, он участвовал в подавлении беспорядков, грозивших перерасти в восстание, что досрочно принесло ему звание бригадного генерала. Он являлся кадровым старшим офицером регулярной армии, в которой его очень ценили, и, перейдя на сторону Конфедерации, принял под свое командование западный театр военных действий, так как в армии Юга он был командиром, имеющим самое высокое звание.

Исследование, проведенное в Национальном архиве, показало, что, помимо популярных охотничьих ножей (Bowie knives. — Прим. ред.), в 9-м Арканзасском полку на вооружении находились различные виды стрелкового оружия: устаревшие кремневые ружья, ружья «Холла», двустволки и охотничьи короткоствольные ружья.

Во время написания картины, изображая обмундирование генерала Джонстона, Трояни ориентировался на скульптурное изображение генерала в Новом Орлеане, при создании которого скульптор изучал подлинную форму Джонстона, хранившуюся у сына генерала. Ценную информацию относительно деталей и подробностей этого драматического момента в сражении при Шайло Трояни почерпнул из работ историка и писателя Уайли Суорда.

Но твердости характера и бывших заслуг было недостаточно, чтобы гарантировать успех в продолжающейся войне. В течение первых месяцев 1862 года к федералам под командованием генерала Гранта перешли форт Генри и форт До- нельсон, и, таким образом, под контролем Севера оказались реки Теннесси и Кумберленд. Был оставлен город Нэшвилл, врагом были заняты Кентукки и Теннесси. Армия Джонстона, утратившая бодрость духа, отошла к стратегически важному пункту у железнодорожного центра в Коринфе, штат Миссисипи. Карьера Джонстона драматически изменилась в первых числах апреля, когда он вознамерился бросить вызов противнику, убаюканному своими успехами. Ранним утром 6 апреля Джонстон бросил миссисипскую армию в неожиданную атаку на Теннессийскую армию Гранта, стоявшую лагерем недалеко от Питтсбургской пристани на реке Теннесси. Солдаты конфедератов внезапно атаковали бивуак янки в районе Шайло-Черч, и большая часть трех федеральных дивизий была обращена в бегство.

Но вслед за начальным успехом силы южан начали утрачивать слаженность действий, и роковая задержка (когда Джонстон ожидал прибытия резерва под командованием генерала Джона К. Брекинриджа) позволила разгромленным союзным войскам собраться и сосредоточиться на оборонительной позиции. Опорный пункт федералов, впоследствии известный как «Осиное гнездо» (иногда эта позиция называется «Гнездо шершней». — Прим. ред.), располагался в ложбине, заросшей кустарником и персиковыми деревьями. Небольшой лагерь простреливался насквозь. Шла атака за атакой, и земля покрывалась телами убитых и раненых.

Альберт Сидни Джонстон находился в гуще сражения с самого рассвета; он пришпоривал своего великолепного гнедого по кличке Драчун, скача вперед вместе с войсками, в надежде на победу, которая должна была вернуть бодрость духа солдатам и подтвердить его воинское искусство.

«Генерал Джонстон сидел на лошади, а вокруг градом сыпались пули», — вспоминал один штабной офицер. Другой отмечал: «Его лицо сияло: это был энтузиазм великого человека, осознающего, что его ждет огромный успех». Генерал размахивал оловянным котелком, подобранным в брошенном янки лагере, который он шутливо называл «мой маленький трофей».

Незадолго до полудня, когда наступление южан в очередной раз набирало силу, Джонстон готовился бросить три бригады против левого фланга «Осиного гнезда». Он поскакал к бригадному генералу Джону С. Боуэну, боевые порядки которого стояли в лесу, ожидая приказа к наступлению. «Одна-две атаки — й победа за нами!» — воскликнул Джонстон, обращаясь к солдатам 9- го Арканзасского полка и стремясь подбодрить людей. Как описывал один офицер, генерал был «убедительным, ободряющим и неотразимым. Он приглашал солдат на смерть, и они приняли это приглашение». Здоровые, крепкие арканзасцы, вооруженные кремневыми ружьями, «дробовиками» (shotgun. — Прим. пер.) и длинными охотничьими ножами, откликнулись на призыв командира громкими одобряющими криками. «Арканзасцы! — продолжал Джонстон. — Говорят, вы ловко обращаетесь с ножами, сегодня ваше оружие — штык! Покажите, что им вы владеете так же здорово!»

Затем генерал подскакал к ожидавшей наготове бригаде полковника Уинфилда Скотта Стэтхема, и, гарцуя перед строем 45-го Теннессийского полка и постукивая котелком по штыкам солдат, он повторил свой призыв: «Ребята, они упрямы, придется нам использовать штыки!» Когда генерал доскакал до середины строя, он развернул своего коня и воскликнул: «За мной!»

Около двух часов дня три бригады южан двинулись вперед — через просеку, прямо в гущу ружейного и артиллерийского огня, тесня янки назад — через персиковый сад, где тела убитых и раненых покрывали лепестки, падающие с цветущих деревьев. Воодушевленный успешным наступлением, Джонстон небрежно заметил, обращаясь к губернатору Теннесси Ишаму Харрису: «Губернатор, наши ребята подошли к ним вплотную, и мне остается только наблюдать» (букв. «вывели меня „hors de combat“ — фр. „из схватки“. — Прим. пер. (т. е. „сделали лишним“. — Прим. ред.). Харрис увидел, что пуля пробила сапог генерала, но крови не было видно. На самом деле Джонстон получил очень серьезное ранение, но, казалось, не заметил этого или посчитал его пустяковым, затем вторая пуля попала ему в левую ногу, разорвав артерию, и сапог начал наполняться кровью.

Через несколько минут Джонстон покачнулся в седле, и, когда губернатор Харрис, заметивший „смертельную бледность“ генерала, спросил: „Генерал, вы не ранены?“, Джонстон медленно ответил: „Да, и, боюсь, серьезно“. В два часа тридцать минут, через полчаса после начала наступления, Альберт Сидни Джонстон скончался, а ход сражения начал складываться в пользу северян. (Генерал Джонстон отказался от услуг своего хирурга и отправил его оказывать помощь пленным раненым федералам. — Прим. ред.)

Й пехотный полк Теннесси

Апрель 1862 года

Битва при Шайло была одним из самых кровопролитных сражений (в сражении при Шайло пало больше американцев, чем за все предшествующие войны США вместе взятые. — Прим. рeд.), в гуще которого оказались солдаты 19-го Теннессийского пехотного полка. 6 апреля 1862 года, в первый день сражения, которое продолжалось в течение двух дней, 19-й полк получил приказ присоединиться к наступлению на "Осиное гнездо" — оплот федералов, представлявший собой ложбину, поросшую кустарником, откуда северяне в синих мундирах вели шквальный огонь по наступавшим южанам.

Как и многие другие части в армии генерала Альберта Сидни Джонстона, солдаты 19-го Теннессийского полка отправились на войну, вооруженные устаревшими кремневыми (так называемыми "прусскими" ружьями. — Прим. ред.) ружьями образца 1816 года. Несмотря на захват конфедератами союзных арсеналов, лишь доставка морским путем достаточного количества британских винтовок "Энфилде" позволила Югу впоследствии вооружить свои войска значительным количеством современного бойкового длинноствольного оружия, (percussion long arms. — Прим. пер.).

Хотя вооружение теннессийцев было весьма примитивным, рано утром они успешно атаковали лагерь федералов у Шайло-Черч. Отрезанный на некоторое время от своей бригады полк участвовал в наступлении на "Осиное гнездо" вместе с другими подразделениями под командованием полковника Джорджа Мэйни. Прокладывая себе путь среди беспорядочно мечущихся солдат, уцелевших после первых неудачных атак, солдаты Мэйни залегли, спасаясь от огня янки, затем поднялись и, ринувшись на штурм, ворвались в самое сердце "Осиного гнезда". К середине дня оборона упорных северян была сломлена.