В классическом психоанализе методическая процедура прихода к значению сновидения заключается в разложении его на дискретные элементы и последующем сборе ассоци­аций к каждому из этих элементов. Логическое обоснова­ние методики обеспечивается теоретическим представлением о том, что ассоциативные цепочки, предоставляемые сно­видцем, вместе с некоторыми предложенными аналитиком связями и дополнениями, позволят проследить психичес­кие процессы, порождающие сновидение, и приведут об­ратно к его латентному содержанию или бессознательному значению. Предполагается, что так определяемое значение сновидения тождественно его каузальной первопричине; то есть, раскрываемые анализом латентные мысли и желания считаются основными отправными пунктами формирова­ния сновидения.

Исходя из перспективы конструкции, в фокусе которой — человеческая субъективность, определение значения сно­видения есть вопрос о путях, посредством которых снови­дение внедряется в актуальные переживания сновидца. Вос­станавливая символы и метафоры сновидения до формиру­ющих личностных контекстов, интерпретация воссоздает связующие звенья между образами сновидения и насущны­ми заботами субъективной жизни сновидца. Разрабатывая феноменологический подход к психологии сновидений, мы стремимся понять, каким образом сновидения инкапсули­руют собственный мир и прошлое сновидца. С нашей точ-

[311]

ки зрения, полезность сбора свободных ассоциаций заклю­чается не в воссоздании предполагаемых каузальных путей формирования сновидения, а, скорее, в создании контек­стов субъективного значения, с точки зрения которых мож­но изучить и понять мысленные образы. В добавок к диск­ретным элементам манифестного сновидения, полезными отправными точками для ассоциативного развития могут служить характерные тематические конфигурации «я» и объекта, входящие в повествование сновидения (Stolorow, 1978b). Такие темы, если их абстрагировать от конкретных деталей и представить сновидцу, могут существенно обога­тить возникающие ассоциации и явиться важным источни­ком проникновения в сущность пред-мыслительных бес­сознательных структур восприятия, организующих субъек­тивный мир человека.

В центре концептуальной конструкции психоаналитичес­кой феноменологии располагается ряд принципов интер­претации психологических явлений в их личностных кон­текстах. В том, что касается сновидений, эти принципы предоставляют пути рассмотрения мысленных образов сно­видения на фоне субъективной вселенной сновидца. Мно­гие из них подразумеваются в классической теории форми­рования сновидений Фрейда. Мы считаем, что эту теорию стоит рассматривать скорее как герменевтическую систему правил интерпретации, чем как каузально-механистичес­кое описание процессов формирования сновидения. Фрейд (1900) утверждал, что интерпретация обратна работе снови­дения — анализ сновидения идет по путям формирования сновидения в обратном направлении. Более точным будет сказать, что теория работы сновидения прослеживает об­ратно пути следования психоаналитической интерпретации. Например, «механизм» конденсации является теоретичес­кой противоположностью интерпретирующего принципа, состоящего в том, что одиночный элемент текста сновиде­ния может быть связан с множеством субъективных кон­текстов в психической жизни сновидца. Аналогично, меха­низм смещения инвертирует принцип, состоящий в том, что человек может переставлять и взаимозаменять аффек­тивные акценты на различных элементах сновидения, для

[312]

того чтобы определить субъективно опасные или конфликт­ные конфигурации образов, кристаллизации которых в со­знании сновидец пытается не допустить.

Классическое мнение о том, что сновидения представ­ляет попытку удовлетворения желаний, также можно рас­сматривать как интерпретирующий принцип, направляю­щий поиск связи сновидения с субъективными заботами сновидца. Предоставляя аналитику первоначальное направ­ление, эта посылка обеспечивает ориентирующий фокус для связи сновидения с эмоционально значимыми моментами жизни. Мы расширяем классическую концепцию удовлет­ворения желания в сновидении до более общего и включа­ющего эту концепцию предположения о том, что сновиде­ния всегда олицетворяют одну или более личных целей сно­видца. Такие цели включают обсуждавшееся Фрейдом удовлетворение желаний, но также и ряд других важных психологических целей, которые мы обозначим в следую­щем разделе данной статьи.

Интерпретирующие принципы психоаналитической фе­номенологии применительно к сновидениям помогают ана­литику в его подходе к содержанию манифестного сновиде­ния и ассоциациям к нему. Они позволяют составить слож­ную карту различных линий символического выражения, связывающих сновидение с собственным миром сновидца. Полезность этих принципов для изучения конкретного сно­видения заключается в том, насколько близко они подво­дят к интерпретации, убедительно объясняющей различные моменты текста сновидения как воплощения насущных воп­росов и проблем субъективной жизни сновидца. Правиль­ность или адекватность интерпретации конкретного снови­дения, в свою очередь, оценивается по тем же самым гер­меневтическим критериям, на которых основывается оценка обоснованности психоаналитической интерпретации в це­лом — логическая последовательность аргументации, со­вместимость интерпретации с общими сведениями анали­тика о психической жизни сновидца, обстоятельность объяс­нения при разъяснении различных деталей, эстетическая красота анализа в освещении ранее скрытых закономерно­стей построения повествования сновидения и в их привяз-

[313]

ке к стоящим на заднем плане структурам собственной субъективности сновидца.

А теперь давайте перейдем от этого общего обсуждения интерпретации сновидения к рассмотрению частного атри­бута процесса сновидения — конкретной символизации.