Пауль Федерн (Federn, 1914, 1932, 1933, 1934) внима­тельно изучает сновидения в отношении открыто проявля­ющихся в них ощущений эго, разделяя при этом физичес­кие и психические ощущения и особо выделяя значимость первых. Позднее, когда он начинает выражать свое мнение в соответствии с различиями, вытекающими из структур­ной теории, его взгляды приобретают большую ясность, но одновременно становится очевидно, что его идеи относи­тельно эго немного иные и более или менее феноменологи­чески обусловлены (Jacobson, 1954; Fliess, 1953; Kohut, 1966). Так или иначе, он подчеркивает роль манифестного снови­дения в процессе интерпретации и именно ощущению эго (нам предпочтительнее назвать это «ощущением «я»; Fliess, 1953) он отводит весьма существенную функцию. Он счи­тает его указателем «модальности», то есть позиции, зани­маемой эго и выражающейся такими вспомогательными глаголами, как: «быть способным», «иметь разрешение», «хо­теть» и так далее. По моему мнению, это абсолютно пра­вильно, но все же принимать во внимание только психи­ческие или физические ощущения эго — значит сильно ог­раничивать аналитическую работу: потенциальными отправными точками для заключений должны быть и дру­гие аспекты роли сновидца в сновидении.

Френч (French, 1937a,b, 1952; French и Fromm, 1964; см. также обзоры Kanzer, 1954; Joffe, 1965; Noble, 1965) в своих работах демонстрирует поразительное развитие идеи ста­новления собственной позиции в отношении интерпрета­ции сновидений. В своих ранних статьях он еще твердо

[249]

придерживается обычных психоаналитических взглядов, хотя и проявляет большой интерес к явному содержанию снови­дения и демонстрирует, как появляющиеся в нем образы раскрывают отношение сновидца к выражаемым пробле­мам. Он считает изменения представлений ключевой фигу­ры в ходе анализа индикаторами процесса излечения, на­пример, если такая фигура вначале представлена неодушев­ленным предметом, а позднее появляется в образе самого пациента. Однако в дальнейшем развитии своих представ­лений Френч все больше отходит от общепринятых психо­аналитических мнений. Самая выдающаяся его идея состо­ит в том, что работу сновидения следует понимать как фор­му разрешения проблем, а этот взгляд совершенно отличен от формулировки Фрейда (1925а: 127).

Говорится, что работа сновидения олицетворяет такой тип «практического и эмпатического мышления», который мы не должны путать с вербальным мышлением. Френч (French, 1964: 163 и далее) считает, что свободные ассоциа­ции являются «продуктом дезинтеграции вербального мыш­ления сновидца». Он полагает, что способен понять значе­ние сновидения посредством другого типа мышления: ин­туиции, здравого смысла и эмпатии. Иоффе (Joffe, 1965), комментируя Френча и Фромма (French и Fromm, 1964), правильно отмечает, что «читатель может забыть, что снови­дение является образом восприятия,... а также галлюцинаци­ей, возникающей во время сна». Френч пытается втиснуть все явления в рамки рационального (то есть понятного на языке повседневного мышления), свести их к «когнитив­ной структуре»; при этом он пренебрегает примитивными и эксцентричными характеристиками, показанными еще Фрейдом. Упускается из виду произвольный, случайный характер явного сновидения, роль «дневных отпечатков» в его формировании (см. также Fisher, 1957; Fisher и Paul, 1959; Kubie, 1966).

Хотя подход Френча включает многие элементы, с кото­рыми я согласен — в том числе его точку зрения на роль участия сновидца в сновидении (1964 :38 и далее), — по моему мнению, он напрасно игнорирует многие руководя­щие принципы и интуитивные представления психологии

250

сновидений Фрейда и сводит интерпретацию к функции эмпатии, интуиции и здравого смысла. Знаменательно так­же, что в обоих описываемых им случаях (Френч 1952, 1953; French и Fromm, 1964) представлены довольно грубые лич­ности. Однако следует признать, что он приложил немало усилий, чтобы обосновать свой метод интерпретации (French и Fromm, 1964).

Хотя Саул (Saul, 1953, 1966; Saul и Curtis, 1967; Saul и Fleming, 1959; Sheppard и Saul, 1958) провел весьма про­ницательный анализ манифестного содержания сновиде­ния, обращая наше внимание на связь роли «я» в сновиде­нии с эго-функциями (включая защиты) — а именно, того, каким образом эта роль отражает структуру личности па­циента — впечатления о том, что его наблюдения исполь­зовались для формулировки правил методики интерпрета­ции, не создается.

Однако можно сказать, что мысли этих трех авторов — особенно Федерна, но также и Френча, и Саула, — в значи­тельной мере близки моим целям.

Вторичная переработка

Когда мы обратим наше внимание на структуру и изло­жение сновидения, перед нами предстанет то, что Фрейд назвал «sekundäre Bearbeitung». В действительности этот ас­пект работы сновидения нередко рассматривается как вто­ростепенная функция. Сам Фрейд высказывается по этому вопросу неопределенно — факт, заметный в английских переводах.

Первоначально (Brill, 1913) употреблялся термин «вто­ричное развитие»; позднее (Стрэйчи (Strachey)) его изме­нили на «вторичную переработку»; выражение, упрочиваю­щее впечатление, что мы имеем дело с функцией, вступаю­щей в дело только после завершения сновидения. Вот некоторые из утверждений Фрейда: «Только одна часть сно­видения работает, причем та, что действует нерегулярным образом, обрабатывая материал частично пробудившейся,

[251]

бодрствующей мыслью...» (1900: 507); и «Мы скорее долж­ны предположить, что с самого начала [работы сновиде­ния] требования этого второго фактора составляют условие сна, и что это условие, как и те, что диктуются конденсаци­ей, цензурой и воспроизводимостью, действует на массу представленного в мыслях сновидения материала одновре­менно в управляющем и избирательном смысле» (1900: 499). Но опять же: «в целях нашей [выделено Фрейдом] интерп­ретации остается существенно важным правилом — не при­нимать во внимание мнимую последовательность сновиде­ния в связи с сомнительностью ее происхождения» (1900: 500). Фрейд считает плавную последовательность явного содержания сновидения значимой, лишь когда «присутству­ющие в мыслях сновидения обусловленные желанием фан­тазии используются в заранее построенной форме» (1901: 667; см. 1900: 491-3). В «Новых лекциях по введению в психоанализу»1933: 21) мы находим: «вторичная переработка ... после восприятия сновидения сознанием». В «Основных принципах» устанавливается связь этой функции с еще не парализованной организацией эго, так что у меня склады­вается впечатление, что в конце концов «развитие» являет­ся более подходящим термином, чем «переработка».

Орлов и Бреннер (Arlow и Brenner, 1964: 133 и далее) доказывают, что в рамках структурной теории активность эго-функции как составной части работы сновидения не должна представлять никакой проблемы. Лайнки (Lincke, I960) и Ловенштейн (Loewenstein, 196l) подчеркивают воз­можность интерпретации фасада.

Однако далее самые последние исследования сновиде­ний (Dement и Wolpert, 1958) с регистрацией движений глаз и вегетативных реакций показали, что мы, вероятнее всего, наблюдаем сны в форме длительных историй, уже имею­щих свою структуру. Таким образом, можно предположить, что вторичная переработка представляет собой фактор, фор­мирующий сновидение с самого начала.

Мне кажется, что в свете современных теоретических раз­работок можно утверждать, что статус этого фактора никак не меньше, чем у других компонентов работы сновидения. Таким образом, мы оказываемся перед любопытной ситуа-

[252]

цией: пробуем найти аспект сновидения, о сущности кото­рого можно судить, основываясь на здравом смысле, по­скольку его механизм идентичен бодрствующему мышле­нию. (Фрейд, 1900: 499: «очень вероятно ... следует отожде­ствлять с активностью нашего бодрствующего мышления».)

Однако Орлов и Бреннер склонны принимать мысль «это всего лишь сновидение» только за чистую монету и счита­ют ее исключением (Arlow и Brenner, 1964: 136, 139 пр.10). Я не вижу причин поддерживать это ограничение.

В настоящем обсуждении я не буду затрагивать другой проблематичный аспект сновидения, а именно: его обере­гающую сон функцию — как бы тесно она ни была бы свя­зана с характером манифестного сновидения. Более зага­дочным и важным является тот факт, что тенденции, ак­тивно вытесняемые, часто проявляются в сновидении открыто и с явным чувственным компонентом. Еще в 1900 г. Фрейд пишет, что «многим мужчинам снится половая связь с матерью». Я согласен с тем, что инцестуозные сно­видения не настолько редки, чтобы считать их исключи­тельными, но убедительного объяснения этим, явно выхо­дящим за рамки психоаналитических взглядов на сновиде­ние явлений, ему найти не удалось (см. Фрейд, 1925а: 132; Frosch, 1967; Stewart, 1967). Время от времени создается впе­чатление, что сновидец подобным образом ограждает себя от более острой и насущной опасности (см. Фрейд, 1905).