Артур пошел дальше бродить вокруг школы, а Спаркс отправился спать.

Артур пробрался в школу, когда уже было далеко за полночь. Поднялся к себе в комнату, но у двери передумал, и спустился на этаж ниже, где была спальня Эдмунда. Долго постукивал, пока сосед мальчишки ему не открыл. Артур окинул взглядом непривлекательную тощую фигуру.

- Оденься и в ванной посиди, - приказным тоном сказал старшекурсник, вталкивая малолетку в его комнату. - Выйдешь через полчаса.

Тот артачиться не стал. Не хотел, видимо, задницей своей рисковать.

Когда щуплый дрыщ скрылась за дверью, прихватив с собой подушку и покрывало, - какой догадливый пацан, - Артур подошел к кровати друга и, недолго думая, забрался к нему под одеяло, накрываясь с головой и целуя податливые губы. Хорошо хоть форму не снял, а то поцелуем все это дело явно не закончилось бы.

Беспокойный, тревожный сон терзал разум. Смутные видения в переплетениях прошлого, настоящего, фантазий и страхов. Сумбурные сцены. Колючий, расползающийся по венам страх. И тепло. Знакомое, родное, отзывающееся в каждой клеточке тела приятной истомой.

Журчит вода. В нос бьет кисло-сладкий аромат шампанского. Губы ласкают шею, руки сжимают бедра. Боль пронзает тело. Короткая, незаметная почти, но это так незначительно, так мелко, ведь горячая плоть уже внутри и тело податливо двигается навстречу глубоким сильным толчкам.

Эдмунд тихо застонал и подался бедрами вверх. Возбужденный член требовал внимания, и мальчишка, все еще пребывая во сне, начал метаться по кровати. Перевернулся на бок, потом на другой, крутанулся еще раз и вжался спиной во что-то теплое.

- Артур, - имя друга сорвалось с губ вместе со стоном. Рука накрыла пах, сжала, скользнула под ткань трусов и теперь уже пальцы неистово сжимали горячий твердый член. - Артур...

Твою мать!

Эдмунд не проснулся от поцелуя, не пришел в себя и не начал спихивать с кровати наглого друга. Наоборот, заметался в постели, покрываясь капельками пота. Пальцы судорожно сжали простынь, царапая жесткую ткань. С губ слетел тихий стон, от которого у Артура чуть не сорвало крышу. А Эдмунд творил уже совсем сумасшедшие вещи.

Вжавшись спиной в оцепеневшего друга и откинув голову ему на плечо, он запустил руку себе в трусы, освобождая окрепший член, и стал двигать бедрами, толкаясь в сомкнутую ладонь.

- Артур... - от звуков собственного имени по телу парня прошел озноб. Член вздулся в штанах с такой скоростью, словно кто-то нажал на кнопку.

Что же ты творишь, мелкий? Что же ты делаешь?!

- А ну не смей! - зашипел парень на ухо другу, перехватывая его запястье, и отнимая его руку от паха. Мальчишка захныкал, выпятил задницу назад и потянулся к ней свободной ладонью. Артур перехватил и ее, сбросил с головы одеяло и обалдело уставился на извивающегося на простынях мальчишку.

Тот вроде бы и проснулся. Смотрел на друга шалым взглядом. Облизывал шероховатые губы. Трясся мелко, словно в ознобе. Светлые прядки прилипли к бледной коже.

- Артур... - позвал он, начиная плакать, и парень как всегда не выдержал вида его слез.

- Здесь я, - прошептал он, крепко обнимая мальчишку и проталкивая колено между его широко разведенных ног. Губы поймали сладкий вздох, язык проник глубоко в рот, исследуя горячее влажное пространство и играя с подрагивающим язычком друга. А рука смяла подушку под головой мальчишки, с дикой силой впиваясь в ни в чем неповинную вещь.

Сон таял. Медленно, неотвратимо, неизбежно. Колючий осадок разочарования щипал глаза. Горло сдавливали рыдания, душили слезы. Но стоило глазам открыться, как сон, не возжелавший уходить, окутал Эдмунда еще более плотной пеленой.

- Артур, - шепот с дыханием вырвался из груди и тут же был заглушен глубоким сладким поцелуем, от которого темнело в глазах. - Артур... Артур...

Имя шепотом ветра скользило между губами, Горячее непослушное тело Эдмунда жило своей жизнью. Жалось к парню, терлось об него. Руки шарили по плотной ткани школьной формы, сминая ее, терзая, стараясь сорвать, чтобы ощутить на себе тепло его кожи.

- Люблю тебя. Люблю, - расплакался Эдмунд не в силах терпеть сдавившую грудь боль. - Люблю…

- Мелкий, замолчи... - пальцы впились в наволочку с такой силой, что ткань расползлась под ними с тихим треском.

Артур просунул руки под бедра мальчишки и прижал его пах к своему, не давая двигаться, только надавливая сильнее, пока Эдмунд не запрокинул голову назад, тяжело дыша и глотая слезы, то ли от удовольствия, то ли от обиды.