- Только сразу тебе не дам, и не надейся, - заявил он капризно. - Я все еще считаю, что отношения должны развиваться постепенно. И если будешь шататься без меня по парку, то можешь сразу туда валить без разговоров и глупых вопросов.

Эдриан улыбнулся и, чуть ослабив хватку, так как ногти Джека уже содрали с его рук пару лоскутов кожи, которые мелкий торгаш несомненно умудрится впарить кому-нибудь как питоновые шнурки, ласково поцеловал мерзавца.

- Будем таскаться туда вместе? - спросил он, прикрывая глаза и улыбаясь как распоследний кретин. - Или в твоей комнате будем запираться, и придаваться прелюдиям? И, кстати, "не сразу", это когда?

- Будешь задавать глупые вопросы, то никогда. - Джек, как и на линейке, закинул руку назад и приласкал Дойла между ног. Тот шумно выдохнул ему в затылок, снова крепко обнимая.

Второкурсник улыбнулся. Какой же его парень падкий на ласку.

- Мы теперь совершенно определенно встречаемся, - медленно выговорил Джек, продолжая методично ощупыпать свой будущий трофей так деловито, словно приценивался к нему, а не ласкал. - Будешь игнорить меня, или пренебрегать мной, или, упаси тебя бог, бросишь меня после того, как мы переспим, я тебя уничтожу.

Улыбка сошла с красивых губ. Джек повернулся к парню и серьезно посмотрел в его глаза.

- Не обижай меня... - попросил он и, привстав на цыпочки, поцеловал старшекурсника, доверчиво прильнув к нему всем телом.

"Да как же тебя обидишь, говнецо ты мое золотоносное?" - насмешливо подумалось Эдриану, но сердце, опьяненное чувством, отбивало совсем не саркастичную дробь.

Влюбился. Как дурак. Как идиот. Втрескался по самые уши. И это было чудесно!

***

- Эй, чего приуныл? - Эдриан пнул Артура по ноге и парень вздрогнул. Рука, которая вот уже несколько минут просто лежала на упругой девичьей груди, греясь о нежную кожу, невольно сжалась.

Девчонка вздохнула томно, ерзая у парня на коленях, но никакого эффекта, кроме слабого томления, не произвела.

- Отвали! - огрызнулся Артур, пиная друга в ответ. Впрочем, безуспешно. Тот, словно ожидая подвоха, поджал колени к груди, и Артур чуть не ударил его мальчишку, к счастью, вовремя остановившись.

Джек смерил его насмешливым взглядом. Развалившись у Дойла между ног как в кресле, и откинув голову на плечо парня, мальчишка выглядел как обожравшийся сливок кот. Девчонки же смотрели на мелкого выскочку с ненавистью и неприкрытой злобой. Еще бы, такого красавчика у них отбил. О том, что Дойл играет за другую команду, стало для них настоящим шоком. Хотя, многое прояснилось. Хотя бы то, почему парень никогда ни к одной из этих красоток не прикоснулся.

Когда после уроков в среду к Дойлу подошел его коврик и нагло уселся на колени, откровенно целуя парня в губы, Артур просто офигел. Впрочем, первый шок очень скоро прошел, уступив место искреннему беспокойству.

Конечно же, беспокоился он не о том, что его школьный друг оказался геем. Пусть делает, что хочет. В трусы ведь не лезет, обращая в свою веру.

Беспокоил Артура Эдмунд, который с последнего нормального разговора ходил как в воду опущенный и, кажется, готовился умереть прямо сию секунду.

Артур пытался выспросить у друга, что с ним происходит, но мальчишка сперва прогонял его, потом расплакался и долго не мог успокоиться, а после уснул беспокойным сном. Артур же, который сидел на полу у его кровати, обежал взглядом комнату и с удивлением отметил, что к конфетам тот так и не прикоснулся.

На следующий день он принес другу вкуснейшие пряники в шоколаде, но тот сказал, что его тошнит, и захлопнул дверь. Сегодня же Эдмунд сбежал к себе сразу после занятий и не пришел на ужин, пожаловавшись опекуну курса на боль в животе.

Молодой учитель, который преподавал самый дебильный предмет в школе, но делал это так непринужденно, что никого этим самым предметом не напрягал, вошел в положение своего подопечного и разрешил отлежаться. А Артуру хотелось лезть на стены от беспокойства, и даже округлые формы податливой девчонки не могли его отвлечь.