Поможем в ✍️ написании учебной работы

Имя

Поможем с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой

Выберите тип работыЧасть дипломаДипломная работаКурсовая работаКонтрольная работаРешение задачРефератНаучно - исследовательская работаОтчет по практикеОтветы на билетыТест/экзамен onlineМонографияЭссеДокладКомпьютерный набор текстаКомпьютерный чертежРецензияПереводРепетиторБизнес-планКонспектыПроверка качестваЭкзамен на сайтеАспирантский рефератМагистерская работаНаучная статьяНаучный трудТехническая редакция текстаЧертеж от рукиДиаграммы, таблицыПрезентация к защитеТезисный планРечь к дипломуДоработка заказа клиентаОтзыв на дипломПубликация статьи в ВАКПубликация статьи в ScopusДипломная работа MBAПовышение оригинальностиКопирайтингДругое

Нажимая кнопку "Продолжить", я принимаю политику конфиденциальности

ПОСТАНОВЛЕНИЕ

От 25 мая 2010 г. N 17099/09

Открытое акционерное общество Старательская артель "Золото Ыныкчана" (далее - общество) обратилось в Арбитражный суд Республики Саха (Якутия) с заявлением о признании недействительным решения Управления Федеральной налоговой службы по Республике Саха (Якутия) (далее - управление) от 07.05.2008 N 11-31/5 о привлечении общества к ответственности за совершение налогового правонарушения.

Решением Арбитражного суда Республики Саха (Якутия) от 25.12.2008 в удовлетворении заявленного требования отказано.

Постановлением Четвертого арбитражного апелляционного суда от 11.06.2009 решение суда первой инстанции отменено, требование общества удовлетворено.

Федеральный арбитражный суд Восточно-Сибирского округа постановлением от 15.09.2009 постановление суда апелляционной инстанции оставил без изменения.

В заявлении, поданном в Высший Арбитражный Суд Российской Федерации, о пересмотре в порядке надзора постановлений судов апелляционной и кассационной инстанций управление просит их отменить, ссылаясь на нарушение судами норм права.

Управление полагает, что этими судами допущено расширительное толкование правовой позиции, выраженной в постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 17.03.2009 N 5-П "По делу о проверке конституционности положения, содержащегося в абзацах четвертом и пятом пункта 10 статьи 89 Налогового кодекса Российской Федерации, в связи с жалобой общества с ограниченной ответственностью "Варм" (далее - постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 17.03.2009 N 5-П).

По мнению управления, суды апелляционной и кассационной инстанций не учли, что решение управления от 07.05.2008 N 11-31/5 не направлено на преодоление судебного акта по делу N А58-5393/2007 Арбитражного суда Республики Саха (Якутия), принятого по спору между обществом и Инспекцией Федеральной налоговой службы по Усть-Майскому улусу Республики Саха (Якутия) (далее - инспекция), которым признано недействительным решение инспекции от 18.07.2007 N 9.

Управление также ссылается на то, что Арбитражным судом Республики Саха (Якутия) по делу N А58-5393/2007 не устанавливались фактические обстоятельства, поскольку заявленное обществом требование было признано инспекцией в порядке статьи 49 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

В отзыве на заявление общество просит оспариваемые судебные акты оставить без изменения как соответствующие действующему законодательству.

Проверив обоснованность доводов, изложенных в заявлении, отзыве на него и выступлениях присутствующих в заседании представителей участвующего в деле лица, Президиум считает, что постановления судов апелляционной и кассационной инстанций подлежат оставлению без изменения по следующим основаниям.

Как следует из материалов дела, инспекцией проведена выездная налоговая проверка общества по вопросам соблюдения налогового законодательства за 2003, 2004, 2005 годы и девять месяцев 2006 года, по итогам которой принято решение от 18.07.2007 N 9 о привлечении налогоплательщика к налоговой ответственности за совершение налогового правонарушения.

Названное решение инспекции было отменено решением управления от 20.09.2007 N 19-20/18/10807 в связи с отсутствием документального подтверждения содержащихся в нем выводов, поскольку первичная документация была уничтожена в результате пожара в здании инспекции.

Одновременно решение инспекции от 18.07.2007 N 9 оспорено обществом в Арбитражном суде Республики Саха (Якутия).

В порядке, предусмотренном частью 3 статьи 49 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, инспекция признала иск общества.

Арбитражный суд Республики Саха (Якутия) принял признание инспекцией иска, на этом основании решением от 13.11.2007 по делу N А58-5393/2007 заявление общества удовлетворил, решение инспекции от 18.07.2007 N 9 признал недействительным.

Оспариваемое по настоящему делу решение управления от 07.05.2008 N 11-31/5 принято по результатам повторной выездной налоговой проверки общества, проведенной этим вышестоящим налоговым органом. Данным решением общество привлечено к налоговой ответственности, ему доначислены налоги и начислены пени.

Не согласившись с решением управления от 07.05.2008 N 11-31/5, общество обратилось в арбитражный суд с заявлением о признании его недействительным.

Отказывая в удовлетворении требования общества, суд первой инстанции исходил из того, что в ходе повторной выездной налоговой проверки управлением выявлены и документально подтверждены факты нарушения обществом налогового законодательства, и не усмотрел оснований для признания недействительным решения управления от 07.05.2008 N 11-31/5.

Суд апелляционной инстанции, отменяя решение суда первой инстанции и удовлетворяя требование общества, сослался на постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 17.03.2009 N 5-П, которым признано не соответствующим статьям 46 (часть 1) , 57 и 118 (части 1 и 2 ) Конституции Российской Федерации положение, содержащееся в абзацах четвертом и пятом пункта 10 статьи 89 Налогового кодекса Российской Федерации, согласно которому повторная выездная налоговая проверка налогоплательщика может проводиться вышестоящим налоговым органом в порядке контроля за деятельностью налогового органа, проводившего первоначальную выездную налоговую проверку, в той мере, в какой данное положение по смыслу, придаваемому ему сложившейся правоприменительной практикой, не исключает возможности вынесения вышестоящим налоговым органом при проведении повторной выездной налоговой проверки решения, которое влечет изменение прав и обязанностей налогоплательщика, определенных не пересмотренным и не отмененным в установленном процессуальным законом порядке судебным актом, принятым по спору того же налогоплательщика и налогового органа, осуществлявшего первоначальную выездную налоговую проверку, и тем самым вступает в противоречие с ранее установленными судом фактическими обстоятельствами и имеющимися в деле доказательствами, подтвержденными данным судебным актом.

Суд апелляционной инстанции счел, что решение управления от 07.05.2008 N 11-31/5 противоречит судебному акту, вынесенному по делу N А58-5393/2007 Арбитражного суда Республики Саха (Якутия), указав, что признание инспекцией иска по названному делу означает согласие инспекции с установлением фактических обстоятельств и определением прав и обязанностей, перечисленных обществом в исковом заявлении по упомянутому делу.

Суд также сделал вывод о невозможности в данном конкретном деле исключить дезавуирование решением управления от 07.05.2008 N 11-31/5 судебного акта, вынесенного в отношении решения инспекции от 18.07.2007 N 9 по итогам первоначальной выездной налоговой проверки общества, поскольку в связи с уничтожением подтверждающих документов решение инспекции от 18.07.2007 N 9 не может быть обосновано со ссылкой на соответствующие обстоятельства и доказательства.

Судом кассационной инстанции указанные выводы суда апелляционной инстанции поддержаны.

Между тем эти выводы ошибочны.

Суды апелляционной и кассационной инстанций исходили из того, что, поскольку по делу N А58-5393/07 Арбитражного суда Республики Саха (Якутия) инспекция признала иск общества и судом признание иска принято, то фактические обстоятельства спора считаются установленными судебным актом по этому делу.

Такой вывод не следует из положений Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Согласно части 5 статьи 49 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, если арбитражный суд не принимает признания ответчиком иска, то в этих случаях суд рассматривает дело по существу.

В статье 170 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, определяющей содержание решения арбитражного суда, установлено, что в случае признания иска ответчиком в мотивировочной части решения может быть указано только на признание иска ответчиком и принятие его судом (часть 4 названной статьи) .

Учитывая приведенные положения закона, в случае признания иска ответчиком в судебном акте не указываются материально-правовые основания удовлетворения исковых требований, поскольку дело

не рассматривается по существу. Суд не устанавливает фактических обстоятельств (кроме имеющих отношение к обстоятельствам правомерности признания иска, предусмотренным частью 5 статьи 49 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации), не исследует соответствующих доказательств, не приводит других данных, которые содержатся в мотивировочной части решения согласно части 4 статьи 170 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, если дело рассматривается по существу.

Арбитражный суд Республики Саха (Якутия) решением от 13.11.2007 по делу N А58-5393/2007 принял признание иска инспекцией и удовлетворил заявление общества только на основании этого обстоятельства, о чем в соответствии с положениями части 4 статьи 170 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации указал в мотивировочной части решения.

Следовательно, выводы, содержащиеся в оспариваемом по настоящему делу решении управления от 07.05.2008 N 11-31/5, с указанным судебным актом в противоречие не вступают.

Таким образом, названное решение управления, принятое по результатам повторной выездной налоговой проверки, не является принятым вопреки действующему судебному акту в свете позиции, изложенной в постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 17.03.2009 N 5-П.

Вместе с тем в соответствии с положениями, содержащимися в пункте 10 статьи 89 Налогового кодекса Российской Федерации, повторная проверка налогоплательщика может проводиться вышестоящим налоговым органом в порядке контроля за деятельностью налогового органа, проводившего проверку, и, соответственно, имеет целью обеспечение законности и обоснованности принимаемых им решений.

В рассматриваемом деле решение инспекции от 18.07.2007 N 9, принятое по результатам первоначальной выездной налоговой проверки, отменено управлением в порядке административного контроля решением от 20.09.2007 N 19-20/18/10807 ввиду его необоснованности.

В данном случае повторная проверка, хотя и оформлена управлением в порядке пункта 10 статьи 89 Налогового кодекса Российской Федерации, фактически таковой не являлась, поскольку ее целью контроль не был.

Поскольку ошибочное применение судами апелляционной и кассационной инстанций правовой позиции, выраженной в постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 17.03.2009 N 5-П, не влечет признания оспариваемых судебных актов незаконными, заявление управления подлежит отклонению, а постановления судов апелляционной и кассационной инстанций - оставлению без изменения.

Содержащееся в настоящем постановлении Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации толкование правовых норм является общеобязательным и подлежит применению при рассмотрении арбитражными судами аналогичных дел.

Что случилось? Прошла проверка. И когда налогоплательщик оспорил ее результаты, ифнс ничего не осталось только как признать его правоту., потому что выполнить бремя док-вание, а в публичных спорах берям дока-е на публичном органе было невозможно.  

Ранее мы ставили вопрос что такое кауза процессуального действия – и вот в этом деле первая грань именно эта. Почему признали заявление. Признал, потому что понял, что не прав – это одна кауза. Вторая кауза – это признал, потому что понял, что не смогу справится с бременем док-вания, хотя и знаю что прав. Признал – потому что наплевать и занят другим. Признал – потому что не верю рос судам - четвертая.

Отступление:

Вот дает лицо согласие на прекращение дела по нереабелитирующим основаниям – это признание вины? Ноатриус удостоверила подпись лица на док-те которого она не видела в лицо. Против нотариуса возбудили угол дело. Срок давности привлечения к ответственности истек и она согласилась о закрытие дела по нереабелитирующим основаниям, а в законе о нотариате сказано. Что нотариус – в отношение которого есть приговор, которым он обвинен в умышленном преступление должен быть лишен лицензии. И нотариальная палат возбудило иск о лишении лицензии. А нотариус сказала – что написано то. Вступивший в законную силу приговор, которым установлена вина в совершение преступления. У нас презумция невиновности опровергается только приговором, а не прекращением дела по нереабелетирующим обстоятельствам. И в итоге не лишили лицензии. В доктрине феномен того что лицо дает согласия на прекращения дела по нереабелитирующим обстоятельствам объясняется тем, что оно не верит, что сможет что-то доказать в суде. Вот кауза процессуального поведения. И поэтому нельзя считать что он признал свою вину, вот почему он пошел на прекращение дела.

 

Вторая часть проблемы – налоговая признала, суд удовлетворил прошуние налог-ка и решение вступило в законную силу. Дальше – пришла повторная проверка и в деле приведенном выше, оспаривается уже решение по результатам повторной проверки. 

Таким образом, названное решение управления, принятое по результатам повторной выездной налоговой проверки, не является принятым вопреки действующему судебному акту в свете позиции, изложенной в постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 17.03.2009 N 5-П.

Следим за аргументами ВАС.

Что такое судебное решение – это силогизм., где большей посылкой явл-ся норма права А- гипотеза, Б- диспозиция, С- это обстоятельства данного случая, это результат установления. Вот почему к С ведет лесенка судебного доказывания. С – это результат того. Что мы установили в ходе судебного доказывания. Судебное решение это акт применения нормы права к обстоятельству по данному делу. Поэтому если эти обстоятельства соответствуют тому, что установлено в гипотезе., которые мы применяем к данным обстоятельствам - диспозицию – и если они не соответствуют тому, что сказано в гипотезе – мы не применяем к ним диспозицию нормы права. В общем виде это выглядит так: Норма права – факты – решение.

  А теперь признание требования ответчика: и президиум говорит что суд (АП,Кас) исходили из того, что признание означает фактически согласие инспекции с установлением фактических обстоятельств и определением прав и обязанностей перечисленных обществом в исковом заявлении. Признание того, что перечислено в исковом заявление. Ранее мы ставили вопрос – можно ли признать иск не признавая факты положенные в основания иска? И приводили следующий пример: предъявлен иск об установлении отцовства, ответчик говорит к сожалению я не спал с этой женщиной, но я ее люблю, поэтому я согласен быть отцом ее детей. Или другими словами: является ли признание иска субстанциированным, то есть обоснованным, включающим в себя признание факта в основании иска, или признание иска может быть не субстанциированным просто признаю требование, а факты оспариваю? Вот и вопрос так в стал в этом деле. Моск суд сказал что – в интересах ребенка признание иска принимается.

  Вот и здесь суды сказали, раз инспекция признает иск, то значит признает и то, что изложено в заявлении. Мы знаем, что признание факта является средством установления факта. Если сторона признала факт утверждаемый противоположной стороной, то факт считается установленным без соответствующих доказательств. Отсюда мораль судов Ап и Кас инстанций. Раз признание были установлены на основе признание иска-признание факта. То признание факта – это инструмент установить факт.. значит факты были установлены и соответственно пвторная проверка проводится не должна, потому что она направлена на опровержение этих фактов.

Но ВАС говорит не так: признание иска не равно признание факта, суд не устаналивает фактических обстоятельств. В судебном акте не указываются материально-правовые основания удовлетворения исковых требований поскольку дело не рассматривается по существу, нет исследования док-в, все что будет указано в решние суда, будет указано, что есть признание иска.

И тогда мы получили такое решение суда, в котором применяется АПК, применяется к признанию иска, которое не включает в себ признание факта и которое ложится в основу вынесения решения. Другими словами фактов нет. Есть процессуальное поведение – признание иска.

  Если в этом судебном решении , которое мы рассматривали применение норм материального права к юридическим фактам. Вообще нормальное судебное решение – это применение материального права к установленным фактам. Если это налоговый спор – то это применение норм НК к юридическим фактам предписанным нормами НК, если они установлены. И вот вопрос явл-ся ли решение которое мы рассматриваем решением в котором применялись нормы НК и если да, то к каким фактам? Может ли норма нк быть применена к процессуальному поведению. В гипотезе норм НК процесс поведения нет. В гипотезах норм Нк – юридические факты налог права и там нет проце поведения. Вообще в этом решение есть применение норм материального права? Или здесь тока применение норм процес права, а решение одинаковое? И здесь и здесь решение звучит так – признать, решение налог инспекции недействительным. Вывод то одинаковый, только одно решение это решение где есть норма права, юридический факт и вывод; а здесь такой же вывод, только нет нет материального права и нет юридических фактов материального права. Так вот действительно ли Вас нам хотел сказать , что существуют два типа судебных решений? Нормальные и нет. Нормальные решения – это решения представляющие собой нормальное правоприменение6 норма материального права, факт, вывод. А ненормальное: это норма процес права, процес поведение, а вывод такой же – признать решение налогового органа недействительным. Действительно ли они имели это ввиду? А все почему – не надо было принимать постановление 5-П ))) проблем бы не было.

  Если существует два вида судебных решений, если призание иска может не включать признание факта, если оно может быть не субстанцииировано – то может у этих решений быть одинаковая законная сила? Могут ли быть эффект законной силы у реешния принятого в одном нормальном и решения принятого в другом режиме – быть одинаковым? Может ли быть одинаковая обязательность? Если все сгорело – можно думать что они признали факт? Ну конечно нет! Получился в итоге общий вывод о том, что если факт признания иска, то никаких фактов нет и поэтому это особый вид судебного решения . где вообще нет норм материального права. Ну, не можем же мы действительно норму НК применить к процесс поведению. Мы можем применить ее тока к юридическим фактам налогового права, к процес поведению мы ее не применем.

 

  Итак, что такое преюдиция? Преюдиция – это обсусловденность тем в каких условиях принято судебное решение. Это обсусловленность гносеологическим режимом, если никаких доказательств не было, не исследовалось и тд и тп, то соответственно и нет преюдиции. Вот что касается взгляда на преюдицию, как эффекта обусловленного не безусловного, а обусловленного. Когда мы открываем АПк, ГПК, там сказано – обстоятельства установленные вступившими в законную силу решениями суда считаются установленными раз и навсгда. Там это абсолютным образом сказано, обезличено. Там безулосвно сформулировано, а мы с вами видим, что это диффференцируется и это оказывается обусловленным эффектом судебного решения. Обусловленным условиями в которых он принят, не безотносительно этих условий, а как результат этих условий, с учетом этих условий. Как принималось решение, что там происходило вообще. 

 

  Преюдиция и субъект правоприменения:

ПЛЕНУМ ВЕРХОВНОГО СУДА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ ПОСТАНОВЛЕНИЕ от 19 декабря 2003 г. N 23 О СУДЕБНОМ РЕШЕНИИ

 8. В силу части 4 статьи 61 ГПК РФ вступивший в законную силу приговор суда по уголовному делу обязателен для суда, рассматривающего дело о гражданско-правовых последствиях деяний лица, в отношении которого вынесен приговор, лишь по вопросам о том, имели ли место эти действия (бездействие) и совершены ли они данным лицом.

Исходя из этого суд, принимая решение по иску, вытекающему из уголовного дела, не вправе входить в обсуждение вины ответчика, а может разрешать вопрос лишь о размере возмещения.

В решении суда об удовлетворении иска, помимо ссылки на приговор по уголовному делу, следует также приводить имеющиеся в гражданском деле доказательства, обосновывающие размер присужденной суммы (например, учет имущественного положения ответчика или вины потерпевшего).

На основании части 4 статьи 1 ГПК РФ, по аналогии с частью 4 статьи 61 ГПК РФ, следует также определять значение вступившего в законную силу постановления и (или) решения судьи по делу об административном правонарушении при рассмотрении и разрешении судом дела о гражданско-правовых последствиях действий лица, в отношении которого вынесено это постановление (решение).

 

 

Во-первых допущена аналогия к решению вопроса о преюдиции. Ранее мы подчеркнули, что преюдиция имеет конфликт со свободной оценкой док-ва. А свободная оценка док-в – атрибутивное свойство правосудия- имманентное, невозможное исключить. Поэтому возникает вопрос – а допустима ли здесь аналогия? Пробел то может быть? Или здесь пробела не может быть вообще? Учитывая сущностное содержание этого конфликта можно ли здесь вообще ставить вопрос об аналогии? ВС может)))

Дальше, о чем здесь идет речь. О постановление о привлечение к админ ответственности – все знают, что по КоАП что к адм ответственности привлекают органы и суды. Но все они привлекают к этой ответственности по правилам единого кодекса, опираясь на один и тот же гносеологический режим. Установленный КоАП , обаладют одинаовыми полномочиями, процедуры у них у всех одинаковы и ответственность к которой они привлекают – вся административная. Одна и таже по сути. Почему тогда преюдицируют тока постановление суда??? Здесь преюдиция оказалась обусловлена субъектом! Может ли она быть обусловлена субъектом? К ответственности привлек начальник налоговой или рыб инспекции – это чем хуже чем привлечение по суду для преюдиции? Если те же самые права, гарантии, процедуры. Мы должны написать – безобразия…или все преюдицирует или ничто! Не может так быть чтобы преюдиция была обусловлена субъектом, это можно было бы обосновать, если бы субъект действовал по иным правилам, чем остальные субъекты административной преюдиции. Но этот субъект действует по тем же правилам (суд), что и иные. И никакая аналогия тут недопустима. Получается что мотивы административного чиновника и судьи весят по разному, что абсурдно. 

Читаем Постановление 10 ВАС – это интересно, рассматривая вопрос об ответственности директора пришли к выводу, что состава нет, но рассматривая вопрос с участием ЮЛ – состав нашли. Ну, можно еще тут порассуждать о разном подходе к вине и то это будет с большой натяжкой, считайте получается ФЛ невиновно, а ЮЛ виновно, это конечно от лукавого, но будем считать что так возможно. Обратим внимание, субъект требующий привлечения к ответственности и субъект составивший протокол – один и тот же, там он проиграл (против директора), а тут возьмет реванш (против ЮЛ)! Хотя можт все правильно?)) у каждого своя презумция невиновности, разные субъекты – может можно так? Там не опровергнуто, тут опровергнуто .

 В этом смысле преюдиция получается тоже нуждается в инвентаризации и врядли можно считать такое решение удовлетворительным. Перед нами получается конфликт ВС и ВАС, в свое время это была серия решений Вас где он говорил – то что суды там освободили от ответственности, ничего для нас не означает..суды освобождали – ВАС устаналивал состав в противовес. Формально – можно сказать, причем тут преюдиция, нет ее. А с другой стороны перед нами еще один вектор развития преюдиции – при рода ответственности, это одна и таже ответственность от разных лиц, но по сути одна и та же административная ответственность, за одно и тоже деяние, объективная сторона которого одинакова. Можем ли мы тока по субъекту отказатся от преюдиции?

Итак, преюдиция как объективная истина! Преюдиция как санкция за неосуществление права на возражение, преюдиция как последствие бремени доказывания, преюдиция как конфликт с принципом свободной оценки доказательств, преюдиция как обсуловленность гносеологическим фактоустановлением, преюдиция как связь с субъектом, преюдиция как имеющая основания в единстве состава за котороый привлекаем к ответственности хотя это разные субъекты …

 

26.11.2014 

Постановление КС 30-П от 21.12.2012

Это дело по заявлению граждан которые столкнулись с тем, что другой гражданин предъявил им иск о признание предварительного договора купле-продажи жилого дома заключенным и об обязании заключить осн договор. Этот иск был удовлетворен, ответчики возражая против иска – предварительный договор куп-прод сфальсифицирован, однако проиграли дело. Решение вступило в законную силу, суд признал состоявщимся переход права собственности и понудил к заключению осн дог к-п. после этого они обратились к следователю с требованеим возбудить угол дело по факту фальсификации доказательства. А естетственно, если догвоор признают сфальсифицированным, то реешние по угол делу будет являтся основанием для пересмотра в гражданском суде по вновь открывшимся. Но следователь ссылаясь на 90 статью УПК в редакции 2009 года, в новой, а потом и суды – в которое граждане обжаловали отказ в возбуждение угол дела по 125 УПк, следователь отказался возбуждать угол дело и сказал – решение по гражд делу преюдицирует и если суд считал, что предварительный догвоор действителен и признал его достоверным доказательством, то нельзя возбудить угол дело. По факту фальсификации этого доказательства. Ибо в противном случае это уголовное дело будет направлено на опровержение преюдициарной силы решения гражд суда. А как мы знаем в новой редакции 90 УПК, упоминание о сомнениях судьи теперь теперь уже нет, и поэтому возбудить угол дело нельзя в силу преюдиции. Суды с этим согласились и тоже не позволили следователю возбудить угол дело. Граждане Власенко не согласились с 90 статьей, как она изложена и обратились в КС: с целью признания статьи 90 не соответствующей конституции в той части, в какой она не допускает проведения дополнительной проверки обстоятельств, вызывающих сомнений у суда, прокурора, следователя, дознователя – когда эти обстоятельства установлены вступившим в законную силу решением суда, принятым в рамках гражданского судопроизводства.

  Читаем постановление 30-П –

Вместе с тем предмет исследования в каждом виде судопроизводства имеет свои особенности, исходя из которых определяются не только компетентный суд, но и специфика процессуальных правил доказывания по соответствующим делам, включая порядок представления и исследования доказательств, а также основания для освобождения от доказывания. Пределы усмотрения федерального законодателя в решении этих вопросов достаточно широки - при условии соблюдения общих для всех видов судопроизводства конституционных принципов осуществления правосудия и соответствующих международных обязательств Российской Федерации.

специфика процессуальных правил доказывания – это то о чем мы говорили в прошлый раз. Преюдиция предопределена гносеологическим режимом фактоустановления, а каждый кодекс АПУ, УПК, ГПК ,КОаП – это свои правила доказывания, и вот игнорировать специфику правил доказывания, другими словами игнорировать особенность гносеологического режима - нельзя. 

 

 3.1. Согласно Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации суд не является органом уголовного преследования, не выступает на стороне обвинения или стороне защиты (часть третья статьи 15) , а бремя доказывания обвинения и опровержения доводов, приводимых в защиту подозреваемого или обвиняемого, лежит на стороне обвинения (часть вторая статьи 14) ; при этом все сомнения в виновности обвиняемого, которые не могут быть устранены в порядке, установленном данным Кодексом , толкуются в его пользу, и до полного опровержения его невиновности обвиняемый продолжает считаться невиновным ( части первая и третья статьи 14 ).

Данные предписания основаны на положениях статей 49 и 123 Конституции Российской Федерации, следуя которым и учитывая, что презумпция невиновности диктует признание судом всех фактов, свидетельствующих в пользу обвиняемого, пока они не опровергнуты стороной обвинения в должной процессуальной форме, Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации устанавливает требования к доказыванию виновности лица и к оценке судом доказательств, которая, согласно его статье 17 , осуществляется судьей, присяжными заседателями, а также прокурором, следователем, дознавателем по их внутреннему убеждению, основанному на совокупности имеющихся в уголовном деле доказательств, исходя из того, что никакие доказательства не имеют заранее установленной силы.

В свою очередь, гражданское процессуальное и арбитражное процессуальное законодательство исходит из того, что обстоятельства, на которые лицо, участвующее в деле, ссылается как на основание своих требований и возражений, должны быть доказаны самим этим лицом ( часть первая статьи 56 ГПК Российской Федерации, часть 1 статьи 65 АПК Российской Федерации).

Действующие во всех видах судопроизводства общие правила распределения бремени доказывания предусматривают освобождение от доказывания входящих в предмет доказывания обстоятельств, к числу которых процессуальное законодательство относит обстоятельства, установленные вступившим в законную силу судебным решением по ранее рассмотренному делу ( статья 90 УПК Российской Федерации, статья 61 ГПК Российской Федерации, статья 69 АПК Российской Федерации). В данном основании для освобождения от доказывания проявляется преюдициальность как свойство законной силы судебных решений, общеобязательность и исполнимость которых в качестве актов судебной власти обусловлены ее прерогативами.

Признание преюдициального значения судебного решения, будучи направленным на обеспечение стабильности и общеобязательности судебного решения, исключение возможного конфликта судебных актов, предполагает, что факты, установленные судом при рассмотрении одного дела, впредь до их опровержения принимаются другим судом по другому делу в этом же или ином виде судопроизводства, если они имеют значение для разрешения данного дела. Тем самым преюдициальность служит средством поддержания непротиворечивости судебных актов и обеспечивает действие принципа правовой определенности.

Наделение судебных решений, вступивших в законную силу, свойством преюдициальности - сфера дискреции федерального законодателя, который мог бы прибегнуть и к другим способам обеспечения непротиворечивости обязательных судебных актов в правовой системе, но не вправе не установить те или иные институты, необходимые для достижения данной цели. Введение же института преюдиции требует соблюдения баланса между такими конституционно защищаемыми ценностями, как общеобязательность и непротиворечивость судебных решений, с одной стороны, и независимость суда и состязательность судопроизводства - с другой. Такой баланс обеспечивается посредством установления пределов действия преюдициальности, а также порядка ее опровержения.

При этом не отрицается, а, напротив, предполагается необходимость пересмотра решений, вступивших в законную силу, с тем чтобы в правовой системе не могли иметь место судебные акты, содержащие взаимоисключающие выводы. Регулирование института пересмотра вступивших в законную силу ошибочных судебных актов соотносится с международно-правовыми нормами, также признающими как обязательность исполнения судебных решений (res judicata), так и необходимость исправления судебных ошибок в случаях, если имеются сведения о новых или вновь открывшихся обстоятельствах или если в ходе предыдущего разбирательства были допущены существенные нарушения, повлиявшие на исход дела ( пункт 2 статьи 4 Протокола N 7 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод).

Таким образом, как признание, так и отрицание преюдициального значения окончательных судебных решений не могут быть абсолютными и имеют определенные, установленные процессуальным законом пределы. Как указал Конституционный Суд Российской Федерации, исключительная по своему существу возможность преодоления окончательности вступивших в законную силу судебных актов предполагает установление таких особых процедур и условий их пересмотра, которые отвечали бы прежде всего требованиям правовой определенности, обеспечиваемой признанием законной силы судебных решений, их неопровержимости, что применительно к решениям, принятым в ординарных судебных процедурах, может быть поколеблено, если какое-либо новое или вновь открывшееся обстоятельство или обнаруженные фундаментальные нарушения неоспоримо свидетельствуют о судебной ошибке, без устранения которой компетентным судом невозможно возмещение причиненного ущерба (постановления от 11 мая 2005 года N 5-П , от 5 февраля 2007 года N 2-П и от 17 марта 2009 года N 5-П , Определение от 15 января 2008 года N 193-О-П).

Такой подход корреспондирует практике Европейского Суда по правам человека, который полагает, что отступление от требований правовой определенности может быть оправдано только обстоятельствами существенного и непреодолимого свойства и что пересмотр окончательного судебного решения возможен лишь для исправления фундаментального нарушения или ненадлежащего отправления правосудия (постановления от 18 ноября 2004 года по делу "Праведная против России", от 12 июля 2007 года по делу "Ведерникова против России" и от 23 июля 2009 года по делу "Сутяжник" против России").

Итак, преюдиция не единственный способ обсеспечения непротиворечивости судебных актов и законодатель вправе выбрать и другие способы – какие деликатно не сказано. Не преюдицию, так другие вправе выбрать))).

Главное чтобы был баланс – между какими ценностями – обязательсность и стабильность судебных решений с одной стороны и независимость суда с другой. А независимость – суть свободной оценки доказательств. Мы в прошлый раз уже сказали. Что преюдиция находится в конфликте со свободной оценкой доказательств, а значит находится в конфликте с принципом независимости суда и нужно найти баланс. 

3.2. Пределы действия преюдициальности судебного решения объективно определяются тем, что установленные судом в рамках его предмета рассмотрения по делу факты в их правовой сущности могут иметь иное значение в качестве элемента предмета доказывания по другому делу, поскольку предметы доказывания в разных видах судопроизводства не совпадают, а суды в их исследовании ограничены своей компетенцией в рамках конкретного вида судопроизводства.

Поэтому в уголовном судопроизводстве результатом межотраслевой преюдиции может быть принятие судом данных только о наличии либо об отсутствии какого-либо деяния или события, установленного в порядке гражданского судопроизводства, но не его квалификация как противоправного, которая с точки зрения уголовного закона имеет место только в судопроизводстве по уголовному делу. Так, решение по гражданскому делу, возлагающее гражданско-правовую ответственность на определенное лицо, не может приниматься другим судом по уголовному делу как устанавливающее виновность этого лица в совершении уголовно наказуемого деяния и в этом смысле не имеет для уголовного дела преюдициального значения. Иное являлось бы нарушением конституционных прав гражданина на признание его виновным только по обвинительному приговору суда, а также на рассмотрение его дела тем судом, к компетенции которого оно отнесено законом.

Задачей гражданского судопроизводства - в его конституционном значении ( статья 15, часть 1 ; статья 118, часть 2 ; статья 120, часть 1 , Конституции Российской Федерации) - является разрешение споров о праве и других дел, отнесенных к подведомственности судов общей юрисдикции и арбитражных судов. В соответствии с этим частью четвертой статьи 61 ГПК Российской Федерации закрепляется, что вступивший в законную силу приговор суда по уголовному делу обязателен для суда, рассматривающего дело о гражданско-правовых последствиях действий лица, в отношении которого вынесен приговор суда, по вопросам, имели ли место эти действия и совершены ли они данным лицом. Согласно части 4 статьи 69 АПК Российской Федерации вступивший в законную силу приговор суда по уголовному делу обязателен для арбитражного суда по вопросам о том, имели ли место определенные действия и совершены ли они определенным лицом.

В уголовном же судопроизводстве решается вопрос о виновности лица в совершении преступления и о его уголовном наказании. Имеющими значение для этого суда будут являться такие обстоятельства, подтверждающие установленные уголовным законом признаки состава преступления, без закрепления которых в законе деяние не может быть признано преступным. Это касается и формы вины как элемента субъективной стороны состава преступления, что при разрешении гражданского дела установлению не подлежит. Именно поэтому уголовно-правовая квалификация действий (бездействия) лица определяется исключительно в рамках процедур, предусмотренных уголовно-процессуальным законом, и не может устанавливаться в иных видах судопроизводства.

Вводя правила оценки доказательств в уголовном судопроизводстве, Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации (статья 17) исходит из принципа свободы оценки доказательств, в котором воплощается в том числе независимость суда, с учетом которой - как следствия самостоятельности судебной власти - федеральный законодатель реализует свои дискреционные полномочия при выборе конкретных форм и процедур осуществления правосудия, определяет пределы действия преюдициальной силы судебных решений, обеспечивающей их общеобязательность, стабильность и непротиворечивость. При этом закрепление в процессуальном законе преюдициального значения обстоятельств по ранее рассмотренному делу не означает предопределенности окончательных выводов суда по уголовному делу ранее состоявшимся судебным решением, принятым в другом виде судопроизводства в иных правовых процедурах.

 

  Закрепление в процессуальном законе преюдициального значения обстоятельств не означает предопределенности окончательных выводов – понятно что предопредленности всех окоанчательных выводов преюдиция не означает, понятно что преюдицируют 1-2 факта, а в предмет доказывания могут входить 10 фактов. Поэтому преюдиция 1-2 фактов конечно не означает предрешения всех окончательных выводов , а написано так словно не пререшаются никакие выводы вообще – а преюдиция определенные выводы все-таки предрешает, в чем она тогда будет состоять если никаких выводов не предрешает? То что законодатель обладает диксреционными полномочиями и что он все должен сделать так чтобы было всем нам счастье.

«факты в их правовой сущности » - что такое правовая сущность факта? Мы ранее говорили, что практика делит факт и его правовую оценку и говорит преюдицирует факт, но не преюдицирует правовая оценка. И вот в этом абзаце факт в его правовй сущности может как раз и есть – факт в его правовой оценке? Мол преюдицирует то факт, а его правовая сущность меняется от дела к делу. Потому что в его правовой сущности он может иметь иное значение в качестве элемента предмета доказывания, поскольку предметы доказывания не совпадают, а суды ограничены своей компетенцией в рамках юрисдикций. Но если так надо понимать правовую сущность …может конечно иначе Кс понимаем, но выражение это подчеркнем.

  результатом межотраслевой преюдиции может быть принятие судом данных только о наличии либо об отсутствии какого-либо деяния или события, установленного в порядке гражданского судопроизводства, но не его квалификация как противоправного, которая с точки зрения уголовного закона имеет место только в судопроизводстве по уголовному делу – ну, вообщем верно, противоправность устанавливает только угол суд и противоправность это полный состав преступления, а это все 4 элемента состава преступления. Этим конечно гражд суд не занимается. Но что такое фальсификация – она или есть или ее нет! Док-ва или сфальсифицированы или нет. Другими словами – фальсификация есть свойство доказательств, характеристика док-в. Оно либо сфальсифицировано либо нет. А означает ли эта фальсификация состав преступления, этого мы в гражд деле не знаем. И если пофантазировать и прдеставить что сфальсифицировало невменяемое лицо – то состава преступления нет, а свойство док-ва как фальсифицированного есть! Поэтому вообщем верно, что только такие факты которые не касаются уголовного закона, его квалификации – как противоправного деяния. Суд берет данные – об остуствие или наличии деяния или события. А фальсификаяи, сама по себе, как свой-во или хар-ка – это деяние или событий? То есть вывод о том сфальсифицировано или нет, взять из гражд суда уголо суд и может и должен. Он конечно не может сразу сделать из этого вывод что есть преступление. Но вот фальсификацию как факт ее он из гражд решения взять может. 

  3.3. Таким образом, институт преюдиции, являясь выражением дискреции законодателя в выборе конкретных форм и процедур судебной защиты и будучи направлен на обеспечение действия законной силы судебного решения, его общеобязательности и стабильности, на исключение возможного конфликта различных судебных актов, подлежит применению с учетом принципа свободы оценки доказательств судом, вытекающего из конституционных принципов независимости и самостоятельности судебной власти.

Соотвественно, по смыслу статьи 90 УПК Российской Федерации в системе норм процессуального законодательства, обстоятельства, установленные вступившим в законную силу судебным решением, которым завершено рассмотрение дела по существу в рамках любого вида судопроизводства, имеют преюдициальное значение для суда, прокурора, следователя или дознавателя по уголовному делу в отношении лица, правовое положение которого уже определено ранее вынесенным судебным актом по другому делу. В силу объективных и субъективных пределов действия законной силы судебного решения для органов, осуществляющих уголовное судопроизводство, не могут являться обязательными обстоятельства, установленные судебными актами других судов, если этими актами дело по существу не было разрешено или если они касались таких фактов, фигурировавших в гражданском судопроизводстве, которые не являлись предметом рассмотрения и потому не могут быть признаны установленными вынесенным по его результатам судебным актом.

      

  подлежит применению с учетом принципа свободы оценки доказательств судом –так оказывается преюдиция подлежит применению с учетом принципа свободной оценки доказательств. Казалось бы круг замкнулся и мы вернулись к той редакции 90 статьи УПК с которой начинались. Ибо на самом деле все подлежит применению с учетом этого принципа!!!

«Соответственно», как бы 90 статья УПК в новой редакции не конституционная – давайте вернем старую – где было написано, если не вызывает сомнение, но оказывается «соответственно», все совершенно другое – решение гражданского суда имеет преюдицальное значение в отношение лица, правовое положение которого уже определено ранее вынесенным судебным решением в силу объективных и субъективных пределов …а дальше непереводимая игра слов…

  не могут являться обязательными обстоятельства, установленные судебными актами других судов, если этими актами дело по существу не было разрешено  - если дело не было разрешено по существу, то откуда взялись факты установленные судом. Видимо факт установленный судом бывает только в таком судебном акте в котором дело разрешено по существу. Потому что что такое - неразрешено по существу –это или прекрашено производство по делу или иск оставлен без рассмотрения, но основания оставление иска без рассмотрения и прекращение производства по делу, это факты какого характера? Процессуального характера. И факты процессуального характера должны вообще-то преюдицировать, если мы установили что надо было соблюдать досудебный порядок регулирования спора, то видимо мы это установили раз и навсегда, но ясно что здесь идет речь о каких фактах? Материально-правовых. Но материально-правовых фактов в акте в котором дело не разрешено по существу видимо не может быть вовсе. Потому что дело по существу не рассматривалось. 

Дальше лучше… или если они касались таких фактов, фигурировавших в гражданском судопроизводстве, которые не являлись предметом рассмотрения и потому не могут быть признаны установленными вынесенным по его результатам судебным актом. Кто они? Обстоятельства…или если обстоятельства касались фактов.. есть отдельно обстоятельства, а есть факты, которого касается это обстоятельство. Получается есть факты которые фигурируют, но предметом рассмотрения не являются. А если они не являются предметом рассмотрения, то они не могут быть установлены, а если они не установлены, то чего их обсуждать. 90 статья УПК, что нам говорит? Факты установлены, а то что не установлено, так его и упоминать нет смысла.

Фигурируют – но по касательной, и потому они не могут быть признаны установленными. Обстоятельства фальсификации доказательства как уголовно накакуземого дения не составляют предмет доказывания. – верно, но само то фальсификация как свойство доказательства, составляет предмет гражданского судопроизводства. Ну, у нас есть статья о подлоге доказательств ГПК, есть в АПК статья о фальсификации, таким образом как уголовно наказуемое деяние – фальсификация конечно не интересует гражданский суд. Но фальсификация как факт, как характеристика самого то доказательства она видимо гражданским судом то устанавливается. Поэтому нельзя не согласится с КС, что обстоятельство фальсификации как деяние, уголовного, не образуют состава гражданского дела, однако это не означает, что вывод гражданского суда не преюдицируется. Я имею ввиду, фальсификацию как факт, как свойство доказательства. Понятна разница – фальсификация – как деяние и фальсификация (субъект, вина, субъективная сторона, объективная) и фальсификация как свойство доказательства – это то чем занимается гражданский суд. В этой связи надо подчеркнуть – что установление фальсификации как свойства доказательства, вовсе не означает, что есть преступление, возможно сфальсифицировало невменяемое лицо. Поэтому уголовно-наказумеого деяние нет, а фальсификация тем не менее конечно есть.

      

  4.1. Исходя из того, что установленные федеральным законом механизмы признания и опровержения преюдициальной силы судебных актов подлежат судебному контролю в том числе с точки зрения их соответствия конституционным принципам независимости суда и обязательности судебных решений и с учетом конституционного содержания права на судебную защиту, в качестве единого способа опровержения (преодоления) преюдиции во всех видах судопроизводства должен признаваться пересмотр судебных актов по вновь открывшимся обстоятельствам, к числу оснований которого относится установление приговором суда совершенных при рассмотрении ранее оконченного дела преступлений против правосудия, включая фальсификацию доказательств.

Именно возможность преодоления в таких случаях законной силы судебного акта посредством его пересмотра в предусмотренных законом процедурах обеспечивает искомый баланс общеобязательной юридической силы судебного решения и возможности проверки его законности и обоснованности, с тем чтобы при подтверждении судебной ошибки преюдициальность данного судебного решения могла быть преодолена путем его отмены в специально установленных процедурах. Такой подход соответствует как конституционным принципам осуществления правосудия, так и международным обязательствам Российской Федерации по обеспечению действия принципа правовой определенности в российской правовой системе.

Поскольку в рамках судебной защиты прав и свобод не исключается обжалование в суд решений и действий (бездействия) любых государственных органов, включая судебные, отсутствие возможности исправить последствия ошибочного судебного акта не согласуется с универсальным правилом эффективного восстановления в правах посредством правосудия, отвечающего требованиям справедливости; институциональные и процедурные условия пересмотра ошибочных судебных актов во всяком случае должны обеспечивать как справедливое правосудие, так и процессуальную эффективность, экономию в использовании средств судебной защиты, исключать затягивание или необоснованное возобновление судебного разбирательства и тем самым - гарантировать правовую определенность, основанную на признании законной силы судебных решений, их неопровержимости (постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 2 февраля 1996 года N 4-П , от 3 февраля 1998 года N 5-П , от 5 февраля 2007 года N 2-П и др., Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 15 января 2008 года N 193-О-П).

В развитие предписаний статьи 4 Протокола N 7 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод процессуальное законодательство Российской Федерации ( пункты 2 и 3 части второй статьи 392 ГПК Российской Федерации, пункты 2 и 3 части 2 статьи 311 АПК Российской Федерации) относит к числу оснований пересмотра судебных актов по вновь открывшимся обстоятельствам, в частности, заведомо ложные показания свидетеля, заведомо ложное заключение эксперта, заведомо неправильный перевод, фальсификацию доказательств, повлекшие за собой принятие незаконного или необоснованного судебного акта, преступления сторон, других лиц, участвующих в деле, их представителей, преступления судей, совершенные при рассмотрении и разрешении данного дела, которые установлены вступившим в законную силу приговором суда.

  Пункт 4.1 особых возражений не вызывает. Понятно, что все что будет установлено приговором, это вновь открывшееся обстоятельство , а как мы уже читали в других постановления КС, опровержение законной силы судебного акта, возможно исключительно в инстанционном порядке, и инстанционному порядку предается колосальное значение, чтобы никто, никогда и нигде и никак иначе не подвергал сомнению судебное решение. И такой инстанцией является пересмотр по вновь открывшимся.

  4.2. Как следует из правоприменительных решений, принятых в отношении граждан - заявителей по настоящему делу, в гражданском судопроизводстве, где они выступали в качестве ответчиков, было подтверждено право собственности истицы на имущество, послужившее предметом спора, при этом достоверность доказательств, представленных истицей, а также обоснованность заявлений ответчиков об их подложности судом не проверялись.

      

  Понять что здесь написано не возможно. Как мы знаем КС повторяет, что он не занимается исправлением ошибок допущенных судами. И если в данном деле иными судами не оценивалась достоверность доказательств, то как Власенко дошли до КС сложно. С другой стороны поверить в это сложно.

обоснованность заявлений ответчиков об их подложности судом не проверялись. Заявление о фальсификации может быть оставлено судом без рассмотрения, может быть оставлена судом без рассмотрения потому что суд злонамеренно проигнорировал – должен бы рассмотреть но не захотел (ошибка); может быть не считал нужным рассматривать – дальше КС соглашается, что в некоторых случаях, хотя в деле 100 доказательств 1 сфальсифицировано, можно фальсификацию то не проверять, потому что если 99 оставшихся доказательств достаточно чтобы рассмотреть дело – это сотое доказательство можно просто вывести за скобку и заявление о фальсификации не проверять.

Таким образом, отказ суда рассматривать заявление о подлоге, не всегда нарушение со стороны суда. Это может быть и нарушение когда суд обязан был сделать проверку но не сделал, впрочем опять же КС этим не занимается, не исправляет ошибки других судов, а может быть даже правильно, что не стал рассматривать.

В таком случае, по смыслу статьи 90 УПК Российской Федерации, для следователя и суда в уголовном судопроизводстве преюдициально установленным является факт законного перехода имущества - впредь до опровержения этого факта в ходе производства по уголовному делу, возбужденному по признакам фальсификации доказательств, на основе приговора по которому впоследствии может быть опровергнута и его прежняя правовая оценка судом в гражданском процессе, а именно как законного приобретения права собственности; соответственно, следователь не может и не должен обращаться к вопросу, составлявшему предмет доказывания по гражданскому делу, - о законности перехода права собственности, он оценивает лишь наличие признаков фальсификации доказательств (включая доказательства, не рассматривавшиеся судом по гражданскому делу) в связи с возбуждением уголовного дела по данному факту.

 

  Ну, если они не рассматривались, то че о них говорить. Получается можно понять, что есть два вида доказательств: которые в материалы гражданского дела вообще не представлялись – но впрочем если они не представлялись , то нет и состава фальсификации (состав фальсификации, есть только тогда когда доказательства представлено органу уполномоченному рассматривать дело); поэтому не понятно, что значит доказательства вообще не рассматривались, не предоставлялись в дело? – тогда значит нет состава фальсификации. А если в дело представили – а суд обошелся другими доказательствами – вот данное конкретное доказательство даже не стало оцениватся – тогда представление такого фальсифицированного доказательства образует состав преступления, потому что как только мы его предъявили суду, состав выполнен. Но вряд ли Власенко пошли к следователю с просьбой о возбуждении дела по непредставленному доказательству или доказательству которое суду не пригодилось. Они просили возбудить дело на основе доказательства по которому вынесено решение. Конечно добиться уголовного преследования за фальсификацию доказательства которое суд вообще не стал рассматривать – можно. Состав выполнен – но вряд ли это кто-то будет делать, потому что это не приведет к пересмотру судебного решения. Потому что если суд не положил в основу своего решения фальсифицированное доказательство – то даже если мы установим такую фальсификацию, основания для пересмотра по вновь открывшимся не будет, потому что это доказательство основанием для выводов суда не являлось. В этом случае даже приговор констатирующий фальсификацию – основанием для пересмотра не станет. 

  Приюдицируют – факт законного перехода. И это возвращает нас к вопросу, а фактах в их праовой сущности. Факт перехода отличается от факта законного перехода? Ну, вообще-то переход права есть только когда он законен, если он незаконен то переход права не состоялся. Поэтому сказать факт перехода и факт законного перехода – это одно и тоже. Незаконного перехода права не бывает, бывает незаконный переход вещи, но не права. В итоге преюдицируется факт или его правовая оценка? Из этого абзаца можно сделать вывод, что преюдицируется факт в единстве с его правовой оценкой. Раз здесь сказано о факте законного перехода, то воспринимать просто переход без оценки его в качестве законного – нельзя. А с чего состоит законность перехода? Законность перехода видимо состоит из – достоверности предварительного договора к-п, на основании которого было вынесено решение о понуждении к заключению основного договора и о переходе права. Законность перехода права существует отдельно от оснований этого перехода. Можно разделить основания перехода и саму законность перехода? В том то и дело, что если преюдицируется законность перехода, то значит преюдицируют основание из которых выведен этот переход. А это значит что преюдицируют вывод о том что договор предварительный был настоящим, действительным , не сфальсифицированным …в противном случае получается так – законность перехода преюдицирует , а вывод о том, что предварительный договор на основании которого этот переход состоялся , вывод о том что этот предварительный договор является нормальным и правильны – он не преюдицирует, можно возбуждать уголовное дело, по факту его фальсификации. Получится отдельно – фальсификация предварительного договора, а отдельно на законность перехода права, на основании этого предварительного договора. Вот с этим согласится конечно нельзя. Если преюдицируют факт вместе с его правовой оценкой – то нельзя этот законный переход делить от оснований этого перехода, а эти основания включают в себя те доказательства, на основе которых осуществлен такой переход. 

  Следовательно, в уголовно-правовых процедурах исследуется вопрос, не входивший в предмет доказывания по гражданскому делу, - о фальсификации доказательств именно как уголовно наказуемом деянии, которая в случае ее установления может явиться основанием для пересмотра по вновь открывшимся обстоятельствам решения по гражданскому делу. 

  Именно как о угол-наказуемом деяние он не исследовался, но о самой то фальсификации как свойстве доказательств он все-таки исследовался или по крайне мере мог и должен был исследоваться. Вопрос: если вопрос о фальсификации как свойстве доказательства исследовался, то можно возбуждать угол дело по факту фальсификации и сказать, а когда мы возбуждаем угол дело мы занимаемся фальсификацией как уголовно правовым деянием, не самой фальсификацией - как характеристикой доказаетльства, а уголовно праоввым деянием. Но очевидно, что оделить угол-правовое деяние от самой характеристики док-ва невозможно. Потому что гол-правовое деяние включает в себя фальсификацию как состояние док-ва. Нвозможно говорить о том, что отдельно существует фальсификация как характеристика доказательства и отдельно уголовно-правовое денияе –фальсификация. Уголовно правовое деяние фальсификация – конечно больше шире, чем сама фальсификация. Угол-правовое деяние включает субъект, объект стороныу, субъект сторону… но очевидно, включает фальсификацию как характеристику доказательства. Поэтому отметим, что фраза – именно как уголовно-правовое деяние – ничего не объясняет. Да, угол суд занимается фальсификацией именно как угол-право деянием. Но это само по себе не означает что выводы о фальсификации как свойстве доказательства, как характеристике док-ва, выводы содержащиеся в гражд решение, не будут преюдицировать для следователя. А следователь так и говорит – так суд гражданский пришел к выводу, что док-во не сфальсифицировано. Да, как же я буду тут возбуждать уголовное дело? В ответ ему говорят – да, вы не путате, суд гражданский занимался фальсификацией как характеристикой доказательств, а вы занимаетесь ею как угол-наказуемым деянием. Но разделить то невозможно, ибо угол-наказ деяние включает в себя то что оно сфальсифицированно. А если гражданский суд пришел к выводу, что не сфальсифицировано, то и дело уголовное возбудить нельзя?

  До тех пор пока в ходе уголовного процесса факт фальсификации доказательств и виновность лица в этом преступлении не будут установлены на основе не вызывающих сомнения обстоятельств, решение по гражданскому делу должно толковаться в пользу собственника имущества, поскольку одним только предположением о фальсификации доказательств нельзя опровергнуть законность перехода права собственности. И даже подтверждения факта фальсификации доказательств может оказаться недостаточно для пересмотра решения по гражданскому делу, если другие установленные в гражданском процессе данные позволяют признать переход права собственности законным несмотря на факт фальсификации.

  Со вторым предложением следует согласится. И мы уже сказали, что если это одно доказательство из 100, а суду хватило 99 других, то даже если это сотое признано сфальсифицированным и кто-то привлечен к уголовной ответственности , это еще не повод пересматривать по вновь открывшимся. Если без этого доказательства вывод суда был бы таким же, то пересматривать по вноь открывшимся мы не будем. С этим надо согласится. А то что решение по гражд делу должно толковатся в пользу собственника имущества, это тоже верно, предположением о фальсификации нельзя опровергнуть законность перехода права собственности. 

Следовательно, статья 90 УПК Российской Федерации не может рассматриваться как препятствующая расследованию подлога, фальсификации доказательств или другого преступления против правосудия, совершенного кем-либо из участников процесса (судьей, стороной, свидетелем и др.), и, соответственно, привлечению к уголовной ответственности лиц, участвующих в гражданском деле, за совершенные ими преступления, связанные с его рассмотрением и разрешением.

  Мы недавно занимались постановлением КС в котором сказано, что судью можно подозревать только если решение отменено. А если не отменено, то подозревать судью, это по сути в административном порядке, подвергать сомнению законность его действий, а это можно делать только если решение отменено. Поэтому как здесь вписывается вот это вот – судьей – в то постановление которым мы занимались ранее, каждый может сделать вывод сам. Никакое решение не может быть препятствием привлечению к угол ответственности. Но что остается от 90 статьи УПК, разве преюдиция не препятствует привлечению к угол ответственности? Преюдиция ассиметричная – все то, что реабелитирует –оправдывает, то преюдицирует. Значит такая преюдиция препятствует привлечению к угол ответственности. 

 Признание за вступившим в законную силу судебным актом, принятым в порядке гражданского судопроизводства, преюдициального значения при рассмотрении уголовного дела не может препятствовать правильному и своевременному осуществлению правосудия по уголовным делам исходя из требований Конституции Российской Федерации, в том числе принципа презумпции невиновности лица, обвиняемого в совершении преступления, которая может быть опровергнута только посредством процедур, предусмотренных уголовно-процессуальным законом, и только в рамках уголовного судопроизводства ( статья 49 и статья 118, часть 2 , Конституции Российской Федерации).

      

Из преюдиции вытекают обоснованные сомнения в виновности лица- если решение по гражданскому делу говорит в пользу его невиновности. Вот она ассиметричная преюдиция. И поэтому следователь не смеет возбуждать угол дело. Таким образом мы видим что преюдиция становится часть перзумции невиновности. Она вплетается в презумцию невиновности, она составная часть этой презумции. Преюдиция это то что застолбило нам презумцию невиновности. Вы не можете опровергать ее потому что есть преюдиция, она становится частью этого механизма презумции невиновности. И поэтому следователь да не смеет. А теперь – если в гражданском деле ответчик не заявил о фальсификации и проиграл? А потом оказалось что договор был сфальсифицированн. Это рождает сомнения в виновности лица которым был договор сфальсифицирован?

Другой сюжет – сделано заявление и назначена экспертиза проверки на фальсификацию – она дала неодназначный ответ. Суд сказал, ну раз нельзя прийти к одназначному выводу, то считаем что достоверное док-во. Тогда возможно возбудить угол дело? Почему нет?

   постановил:

1. Признать положения статьи 90 УПК Российской Федерации не противоречащими Конституции Российской Федерации в той мере, в какой по своему конституционно-правовому смыслу в системе действующего правового регулирования эти положения означают, что:

имеющими преюдициальное значение для суда, прокурора, следователя, дознавателя по находящемуся в их производстве уголовному делу являются фактические обстоятельства, установленные вступившим в законную силу судебным актом, разрешившим дело по существу в порядке гражданского судопроизводства, т.е. когда в уголовном судопроизводстве рассматривается вопрос о правах и обязанностях того лица, правовое положение которого уже определено ранее вынесенным судебным актом;

фактические обстоятельства, установленные вступившим в законную силу судебным актом, разрешившим дело по существу в порядке гражданского судопроизводства, сами по себе не предопределяют выводы суда о виновности обвиняемого по уголовному делу, которая устанавливается на основе всей совокупности доказательств, включая не исследованные при разбирательстве гражданского дела доказательства, подлежащие рассмотрению в установленных уголовно-процессуальным законом процедурах, что в дальнейшем может повлечь пересмотр гражданского дела по вновь открывшимся обстоятельствам;

признание при рассмотрении уголовного дела преюдициального значения фактических обстоятельств, установленных вступившим в законную силу судебным актом, разрешившим дело по существу в порядке гражданского судопроизводства, не может препятствовать рассмотрению уголовного дела на основе принципа презумпции невиновности лица, обвиняемого в совершении преступления, которая может быть опровергнута только посредством процедур, предусмотренных уголовно-процессуальным законом, и только в рамках уголовного судопроизводства;

Фактические обстоятельства, не являвшиеся основанием для разрешения дела по существу в порядке гражданского судопроизводства, при наличии в них признаков состава преступления против правосудия подлежат проверке на всех стадиях уголовного судопроизводства, включая возбуждение и расследование уголовного дела, в том числе на основе доказательств, не исследованных ранее судом в гражданском или арбитражном процессе.

2. Конституционно-правовой смысл положений статьи 90 УПК Российской Федерации, выявленный в настоящем Постановлении, является общеобязательным и исключает любое иное их истолкование в правоприменительной практике.

3. Правоприменительные решения по делу граждан Власенко Веры Дмитриевны и Власенко Егора Александровича, принятые на основании положений статьи 90 УПК Российской Федерации в истолковании, расходящемся с их конституционно-правовым смыслом, выявленным в настоящем Постановлении, подлежат пересмотру в установленном порядке.

  Давайте начнем с конца. Фактические обстоятельства которые не являлись основанием гражданского дела и не легли в основу гражданского решения, могут проверятся на всех стадия уголовного судопроизводства при наличии состава преступления. – все согласны, потому что то что не легло в основании гражданского решения, о нем и говорить собственно нечего , так как оно не легло в основание гражданского решения.

Абзац выше – признание преюдици не может препятствовать рассмотрению угол дела на основе принципа невиновности - это прекрасно. Преюдиция не препятствует рассмотрению угол дела. А что остается от преюдиции тогда? В чем она состоит то тогда, да она не препятствует, но в чем состоит? Следователь то полагал, что она препятствует рассмотрению угол дела. А тут так сформулировано, что вообще не осталось ничего от 90 статьи. По логике то преюдиция должна препятствовать – иначе о чем говорить, какая же это преюдиция.

  фактические обстоятельства, установленные вступившим в законную силу судебным актом, разрешившим дело по существу в порядке гражданского судопроизводства, сами по себе не предопределяют выводы суда о виновности обвиняемого по уголовному делу, которая устанавливается на основе всей совокупности доказательств, включая не исследованные при разбирательстве гражданского дела доказательства, подлежащие рассмотрению в установленных уголовно-процессуальным законом процедурах, что в дальнейшем может повлечь пересмотр гражданского дела по вновь открывшимся обстоятельствам ; - конечно не предопределяют. Все согласны. От того что мы установили, что доказательства сфальсифицированы, это во всяком случае не означает, что мы установили кто сфальсифицировал. Мы в гражданском деле просто устанавливаем, что оно сфальсифицировано, мы не знаем кто это сделал. Поэтому обстоятельство установленной фальсификации оно не в коем мере не предопределяет выводы суда о виновности обвиняемого. Мы в гражданском суде и не знаем кто этот обвиняемый, нас это и не интересует. 

имеющими преюдициальное значение для суда, прокурора, следователя, дознавателя по находящемуся в их производстве уголовному делу являются фактические обстоятельства, установленные вступившим в законную силу судебным актом, разрешившим дело по существу в порядке гражданского судопроизводства, т.е. когда в уголовном судопроизводстве рассматривается вопрос о правах и обязанностях того лица, правовое положение которого уже определено ранее вынесенным судебным актом;

Он сформулирован так обще что вообще в итоге и не понятно в чем было дело. В 90 статье написано – преюдицируется обстоятельства установленные, что сказал КС – он сказал преюдицируют обстоятельства установленные, все закончилось тем, что он воспроизвел статью 90 УПК. То есть когда в угол судопроизводстве, о права и обязанности того лица, правовое положение которого определено ранее вынесенным судебным актом. Конечно, возможно это не вполне корректно, потому что сфальсифицировать то может и не участник суд процесса. Поэтому насколько тут должно быть совпадение лиц, участвующих в процессе, того кто у нас обвиняемый и того кто у нас учувствовал в гражданском процессе. (Признание оспоримой сделки недействительной – это самостоятельное основание для пересмотра по вновь открывшимся, при этом вывод о недействительности сделке должен содержаться в резулятивной части. Поэтому пока сделка не оспорена, переход считается законнным, но вот если сделка оспорена то перед нами самостоятельное основание для пересмотра судебного акта.)  

  Вернемся на пункт 3.3 – там КС в итоге сказал:

Таким образом, институт преюдиции, являясь выражением дискреции законодателя в выборе конкретных форм и процедур судебной защиты и будучи направлен на обеспечение действия законной силы судебного решения, его общеобязательности и стабильности, на исключение возможного конфликта различных судебных актов, подлежит применению с учетом принципа свободы оценки доказательств судом, вытекающего из конституционных принципов независимости и самостоятельности судебной власти.

В чем выражается этот учет? Понять из постанвления невозможно. Чем занимался суд общей юрисд в этом деле если не исследовал док-ва неясно. В итоге закончилось дело тем, что свободно можно возбуждать угол судопроизводство. «признание для уголовного дела преюдициарного значения доказательств гражданского дела не может препятствовать рассмотрению угол дела» - не понятно как это, потому что преюдиция препятствует этому, а если она не препятствует, то что тогда она делает? Она же имеет какое-то следствие, а какое – препятствие. Если она ничему не препятствует то ничего не осталось от преюдиции.

Резюмируем – уйти от конфликта с оценкой доказательств КС в этом постановлении не смог. И ему пришлось констатировать, что преюдиция находится в конфликте с оценкой доказательств и с независимостью суда. И поэтому должен быть найден некий баланс. Ключевые выводы в пункте 3.3, можно конечно сказать что тут 90 статья вернулась к своей прежней редакции «если не вызывают сомнения у суда». Потому что раз сказано, что подлежит применению с учетом принципа свободной оценки доказательств, значит если не вызывают сомнения. Если читаешь резулятивную часть, то вообще преюдиции нет, потому что признанию преюдициальным вообще ничего не препятствует.

Вернемся – «и каждый кодекс имеет свой гносеологический аппарат», специфика доказывания. Еще принципиальный тезис – когда заявитель говорит: «вы знаете в гражд деле мы заявили о фальсификации, суд назначил экспертизу, эксперт сказал что сделать вывод не может. Суд отказался назначать повторную экспертизу. И мы проиграли дело. Но вы то следователь располагаете более детально разработанным гносеологическим аппаратом. Вот возбудите дело». А следователь говорит: «ну извините, если в гражданском деле была экспертиза и суд уже сказал, что оно не сфальсифицировано, я не могу возбудить угол дело». А как же специфика доказывания? В уголовном процессе очевидно же что она своя. Мы игнорируем что ли специфику доказывания. А если мы ее не игнорируем то что остается от 90 статьи? 

 

Что такое гносеологический режим – читаем выдержку из определения ВС 9.08.2012

Что мы видим, а преюдицирует ли приговор постановленный в порядке главы 40-41 «Досудебное соглашение о сотрудничестве и признание своей вины». Это еще одно указание на то что преюдициальный эффект предопределен гносеологическим содержанием, а если без исследования оценки доказательств , то и преюдицировать не может. Правильно, потому что вне гносеологии преюдиции быть не может. То есть другими словами надо посмотреть – как принимался этот акт. Не просто что им установлено, а как он принимался. Он принимался без исследования оценки доказательств, поэтому не преюдицируется. Парадокс. Так все таки имело место преступное сообщество или нет? Раз мы осудили за его создание, значит видимо все-таки имело. А установлено ли это, нет не установлено., потому что нет оценки доказательств. Или во всяком случае так – это установлено, но без преюдициального эффекта. А вот для преюдиции мало чтобы было установлено, для преюдиции важно ответить на вопрос – как установлено. Установлено – так чтобы имела место оценка исследование и оценка доказательств. Обратим внимание на дату 9.08.2012, в 2009 году 90 статья УПК, изменена и из ее текста исключены слова – если не вызывает сомнение – но как излагает 90 с татью ВС:

«если они не вызывают сомнения». В 2012 году в 90 статье УПк уже не было этих слов. Но ВС наплевав на законодателя все таки уточняет, что все же «только если не вызывает сомнение». Что самое главное, принцип независимости, а что это – свободная оценка доказательств)))) и все равно это самое главное, чтобы там не было написано в 90 статье))) хотя в тесте статьи этого давно нет.

  Еще одно обстоятельство – преюдицируют ли факты установленные на основе признания факта противоположной стороной, в гражданском процессе? Если мы считаем, что признание это доказательство – то тогда факт установленн на основе оценки доказательств и тогда преюдицируется. А если признание распорядительное действие – то тогда исследования и оценки доказателсьтв не было и факт не преюдицируем. 

Обратите внимание по главе 41, появляется только соблюдение условий соглашения о досудебном сотрудничестве. Но ведь он же признает свою вину, раз он идет на это соглашение. Хотя там и есть это признание, оно к преюдиции все равно не приведет. По сути за этим признанием пленум видит, распорядитульную волю обвиняемого, не гносеологическое содержание , не доставление информации об обстоятельствах уголовного дела, упаковонной в это признание, а распорядительную волю. Поэтому и говорит нет здесь – нет исследования доказательств, поэтому здесь нет преюдиции. И это подчеркивает, что преюдиция не может не быть предопределена гносеологией, не может.

В заключение прочитаем выдержку из – постановления президиума ВАС, она также иллюстрирует проблему правовой оценки факта, факт в его правовой сущности.

Граждане заключили договор с кооперативом (Общество Гаранткредит) договор о внесение паевых взносов и суды общей юрисдикции говорят – раз паевые взносы, значит это отношения членские, корпоративные. А ВАС сказал, что это обычные отношения обязательственного характера и поэтому вложенные деньги здесь подлежат возврату. Вас не согласен с правовой оценкой судов общей юрисдикции. Вот та правовая оценка не препятствует нам сделать оценку о иной правовой природе. А что является фактом? Фактом является передача денег. А вот правовая сущность передачи денег, там они видят эту сущность в возникновении отношений членства; а здесь иная правовая сущность – возникновение обычного обязательства. Это все к тому, что до последненго времени то что факт можно оторвать от его правовой оценки поддерживалась в практике.

  Надо что-то делать, прутика конечно 90 статью дезевуировала – типа все равно только если не вызывает сомнения, если вызывает сомнении то никакой преюдиции. Этот конфликт сущностный преюдиции с независимостью суда очевиден.

 

  Идем дальше:

Статья 11 ГК РФ устаналивает

Статья 11. Судебная защита гражданских прав

 

 

КонсультантПлюс: примечание.

О выявлении конституционно-правового смысла пункт 1 статьи 11 см. Постановление Конституционного Суда РФ от 26.05.2011 N 10-П.

 

1. Защиту нарушенных или оспоренных гражданских прав осуществляет в соответствии с подведомственностью дел, установленной процессуальным законодательством, суд, арбитражный суд или третейский суд (далее - суд).

2. Защита гражданских прав в административном порядке осуществляется лишь в случаях, предусмотренных законом. Решение, принятое в административном порядке, может быть оспорено в суде.

 

Откроем постановление ВАС 30, читаем пункт 5

  Итак, там сказано, что антимонопольные органы не разрешают споры о права – но это не правильно, почему? Потому что 11 статья ГК говорит – защита прав осуществляется в судебном и административном порядке. Деятельность антимонопольного орагана – это административная защита нарушенного гражданского права и невозможно защитить нарушенное или оспоренное гражд право не разрешив спор о праве. Поэтому ели осуществляется защита права, занчит разрешается спор о праве. Занчит влзникает ситуация когда право защищено, а спор о праве остался не ликвидированным – это невозможно. Да, в административном порядке в случаях предусмотренных законом. И конечно не все способы защиты уместны в административном порядке. Поэтому второе предложение абзаца правильное – нельзя взыскивать убытки в административном порядке. Да, такие споры о праве в административном порядке не разрешаются. Самый типичный пример компетенции антимонопольного орагана – выдача предписания об изменении договора, заключении, расторжении. Ну, очвеидно между монополистом и потребитетелм его услг возникает спор о содержании договрора или уклонении от заключения или необходимости расторжения договора и разумеется выдать предписание о б этих операциях с договором – это ничто иное как разрешить спор о праве. Поэтому вывод Вас о том что антимон-ые органы не разрешают гр-правовых споров неверен и противоречит 11 статье ГК. Размеется решения принятые в админ порядке можно обжаловать в суд. Но все равно ничем иным кроме разрешения спора о праве такая деятельность не является.

  Выдержка из Федеральный закон от 26.07.2006 N 135-ФЗ (ред. от 04.06.2014) «О защите конкуренции»

Раздел который начинается 39 статьей – раскрывает процедуру: комиссия, заявитель, ответчик, доказательства: экспертиза, свидетели и тд…оценивает это все, видимо руководствуясь принципом свободно йоенци доказательств, принимает решение и в конце выдает – предписание. Этих предписаний есть 2 вида: 1) те которые представляют собой разрешение спора о праве, когда есть заявитель, потерпевший от деятельности монополиста и он прямо здесь фигурирует в качестве участника этого производста, следовательно процедура организована как аля «судебная» , состязательная процедура. 2) когда заявителя нет и антимоноп орган осуществляет обычную надзорную деятельность , выявляет нарушения. Выявляет инициативно, и сам заявляется расследованием тех или иных злопутореблений. (выросли цены на гречу, орган роет, ведет дело в отношении неопределенного круга лиц).

Отсюда 2 вида решений: решения представляющие разрешение вопроса гражданского спора и решение не являющееся разрешением граж-прав спора. Но процедура общая.

Итак, комиссия рассмотрела, установила нарушение и вынесла решение и выдала предписание.

Читаем пункт 10.1,10.2 постановления пленума ВАС …реешние комиссии является поводом , а повод напоминает нам о части 1.1 140 статьи УПК, поподом к возбуждению дела об административном правонарушении. Дальше возбуждается вопрос о сроках и в Коапе все было более лочгиночым чем в УПк, потому что срок давности привлечения к админ ответственности исчисляется с момента появления повода , вот в угол и налоговых делах мы как раз констититровали что давность привлоечения к ответственности уже текла, а повода к возбуждению дела все еще не было. Вот здесь эта проблема решена и вместе с поводом начинает течб давность привлечения к ответственности. Итак, комиссия рассмотрела выдала предписание о привлечении , и возбуждается дело, состалвяется протокол , но в нем уже ничего не надо сособо писать , надо протсо сослатся на решение комиссии и приложить его и требование к протоколу считается выполненными. Резонно, мы же все установили, зачем в протокол переписывать то , что уже зафикисровано в решении -предписании. Поэтому пункт 10.2 говорит о том, что отсуствие в протоколе описания объективной стороны деяния монополиста оно не составляет дефекта протокола, сущностного нарушения требования к протоколу , поэтому все нормально можно привлекать к ответственности.

Теперь смотрим как это должно протекать процедурно:

- комиссия возбудила, начначила экспертизы, собрала доказательства, заслушала свидетелей, постановила решения, составила протокол и начинает привлекать к ответственности и тут лицо привлекаемое говорит: «что то как мы читали в постановлени КС 30-П, каждый кодекс содержит свои специфические средства доказывания, каждая правоприменительная процедура характеризуется своим гносеологическим режимом», поэтому привлекаемый субъект и говорит: «назначьте теперь экспертизу по правилам коапа, передопросите всех свидетелей и вообще всю процедуру провести заново по правилам коапа» ибо когда комиссия все делала, она свидетелй об ответственности не предупреждала – а по коаПу свидетелеи подлежат ответственности за ложные сведения. А по коапу соответствующие иные гарантии и права у обвиняемого иные и более полные чем по фЗ. Не трудно догадаться, что ничего этого не произойдет. Таким образом объективная сторона деяния установлена не по правилам коАПа и за его рамками. Это нам напоминает часть 1.1 статьи 140 УПк, когда мы ставили вопрос о том, а не установлена ли недоимка и ее размер за пределами уголовного дела, в рамках налоговой административной процедуры. И ставили вопрос – способно ли решение налоговго органа преюдицировать для уголовного дела. Вот злдесь можно уверенно сказать, что решение комиссии принятое по закону о защите конкуренции создает такую преюдицию для дела об административном правонарушении. Никто заново устаналивать эти факты, устаналивать их с соблюдением тех гарантий сбора доказательств, которые установлены КоАпом никто не будет. Между тем в основу судебного акта не могут быть положены доказательства полученные с нарушением закона. И лицо привлекаемое к ответственности говорит: ну вы сейчас будете ссылаться на экспертизу, допрощенных свидетелей которая-ые не сопровождалась гарантиями предусмотренными КоАП, док-ва которые собраны не по правилам КоАп, а это означает что в целях Коап все эти док-ва считаются полученными с нарушением закона. И вы не можете на основе этих доказательств привлечь лицо к административной ответственности. Но антимонопольный орган не захочет заново собирать доказательства. Вопрос: что осталось от гарантий предусмотренных КоАП ? есть ли здесь преюдиция, перюдиция к решению принятому не по правилам КоАП?

Пример экзаменационной задачи…читаем. В задаче 2 части – преюдиция и понятие доказательств полученных с нарушением закона. За преюдицией стоит гносеологический режим, за гносеологическим режимом стоит гарантии процессуальные, а отказ от гарантий это использование доказательств полученных с нарушением закона. Такие доказательства использовать нельзя, но не доказывать нам второй раз то что мы уже установили. И не может же он раздвоится в конце концов. Повторюсь – одна часть признать что здесь преюдиция, вторая часть сказать нет здесь нет преюдиции надо на тему доказательств порассуждать. В последнем абзаце 3я точка зрения. Напоминаю, что – на суд практику ссылаться нельзя. У задачи нет правильного решения. Обозначаем проблемы – толи главное гарантии при получении доказательств, толи главное государственные управление в части того что нельзя раздвоится и делать одно и тоже двумя гос органам. Любая точка зрения, главное чтобы она была! Прокомментируйте точки зрения, что можно в оправдание этой точки зрения что в отрицание. Ведем состязательный процесс. Комментируем опираясь на догмы права, нормы, конституционные нормы.

 

03.12.2014

Возвращаемся к задаче про антимонопольный орган.