Задачами настоящей работы являются определе­ние правовой природы договора, опосредующего пра­воотношения, связанные с передачей тепловой энер­гии, обобщение соответствующей судебной практики и внесение предложений по применению действую­щего законодательства при разрешении споров с уча­стием организаций — владельцев теплосетей, по кото­рым передается энергия. Исследование проводится в рамках норм действующего законодательства, ведом­ственных актов о теплоснабжении и судебной практи­ки, согласно которым договор оказания услуг по пере­даче энергии может заключаться как между энерго-снабжающей организацией (далее — ЭСО) и органи­зацией, оказывающей услуги по передаче энергии (да­лее — организация, передающая энергию, ОПЭ), так и между ОПЭ и абонентом (далее контрагента ОПЭ бу­дем именовать потребителем в отличие от абонента как контрагента ЭСО).

Прослеживается следующая тенденция: если в 2000—2001 гг. суды ква­лифицировали договор о передаче энергии как дого­вор возмездного оказания услуг', то в 2002—2003 гг. из 11 рассмотренных дел в случаях признано, что пере­дача энергии не является энергоснабжением, а в 8 случаях стороны и суды руководствовались правовы­ми нормами об энергоснабжении, а также нормами Общей части ГК РФ и антимонопольным законодатель­ством (за 2004 г. в СПС «Гарант» материалов по дан­ной категории дел не обнаружено).

Если даже считать лицензирование деятельности по передачи энергии обязательным для любого лица по сети которого транспортируется энергия, договора, заключенный при отсутствии лицензии действителен, пока суд не признает иное как оспаривая сделка. Практически невероятна и возможность обращения с иском по такому договору управомоченных лиц, указанных в ст.173 ГК РФ. С точки зрения закона полагаем, что простой владелец сетей не обязан и не в праве получить лицензию на передачу энергии. Можно уверенно утверждать, что если организация даже обладающая общей правоспособностью, не говоря об унитарных предприятиях, не создана специально для деятельности по энергоснабжению, не имеет подготовленного персонала и такой вид деятельности не отражен в ее учредительных документах, то в силу различных подзаконных актов лицензия ей и не может быть выдана.

Уполномоченный орган по установлению тарифа на услуги по передаче тепловой энергии нормативно не определен6. На практике размер оплаты услуг по передаче тепловой энергии для ОПЭ, не являющегося энергоснабжающей организацией, устанавливается договором с потребителем, а если стороны не пришли к согласию по размеру оплаты, — РЭК. Если плата за оказание услуг по передаче энергии является договор­ной, то все же целесообразно согласовать или утвер­дить в РЭК или ином компетентном органе калькуля­цию к договору.(14)

Что касается обязанности ОПЭ, не являющегося ЭСО, заключить договор передачи энергии с присоеди­ненным к ее сетям потребителем, полагаем, следуя ч. 2 п. 1 ст. 421 ГК РФ, что ни ГК РФ, ни законом заключение такого договора в обязательном порядке не предусмот­рено. Договор передачи энергии не входит в определен­ный законодателем перечень публичных договоров. Положения о том, что договор передачи энер­гии является договором оказания услуг, а не договором энергоснабжения, и не носит публичного характера, четко выражены в мотивировочной части Постановле­ния ФАС СЗО от 7 февраля 2002 г. № А56-23786/01. Антимонопольным законодательством обязательность для ОПЭ заключения такого договора также не установ­лена, поскольку весьма спорна возможность не имею­щей статуса энергоснабжающей организации зани­мать доминирующее положение на соответствующем товарном рынке.

Таким образом, договор с участием владельца участка теплосе­тей, предметом которого является передача тепловой энергии и теплоносителя, по правовой природе являет­ся договором возмездного оказания услуг по передаче энергии с элементами договора энергоснабжения и, возможно, элементами договора подряда. Соответ­ственно признание договора незаключенным возмож­но, помимо общих оснований для договоров возмезд­ного оказания услуг, при несогласовании сторонами либо отсутствии в договоре существенных условий до­говора энергоснабжения — полностью или частично в зависимости от субъектов и содержания конкретного договора. (14)

Некоторые проблемы применения административной ответственности за нарушение порядка размещения заказа на поставки товаров, выполнение работ, оказание услуг для государственных или муниципальных нужд членами конкурсной или аукционной комиссий

Со вступлением в силу Федерального закона от 21 июля 2005 г. «О закупках товаров для государствен­ных и муниципальных нужд» (далее — Федераль­ный закон о закупках) начался новый этап развития системы государственных и муниципальных заку­пок, организация которой призвана способствовать экономии бюджетных средств, а также предотвраще­нию коррупции в рассматриваемой сфере. Венцом законодательной политики в этом направлении ста­ло принятие Федерального закона «О внесении из­менений в некоторые законодательные акты Россий­ской Федерации и признании утратившими силу от­дельных положений законодательных актов Россий­ской Федерации в связи с принятием Федерального закона от 2 февраля 2006 г. «О размещении заказов на поставки товаров, выполнение работ, оказание услуг для государственных и муниципальных нужд». Этим законом в Особенную часть Кодекса об адми­нистративных правонарушениях РФ были включе­ны четыре статьи, предусматривающие ответствен­ность за различные нарушения законодательства в сфере государственных и муниципальных закупок.

Объектом нарушения порядка размещения за­каза на поставки товаров, выполнение работ, оказа­ние услуг для государственных или муниципальных нужд членами конкурсной или аукционной комис­сий, как, собственно, и других правонарушений в сфере размещения заказов, является собственность (это следует из размещения ст. 7.30 КоАП РФ в гла­ве седьмой Кодекса), что весьма спорно. В диспозиции названной статьи не говорится об ущербе соб­ственнику в лице государства, юридических или физических лиц.

Определенное в КоАП РФ место для «Наруше­ния порядка размещения заказа на поставки това­ров, выполнение работ, оказание услуг для государ­ственных и муниципальных нужд» и статей о других правонарушениях в сфере размещения заказа не учитывает общие положения Бюджетного кодекса РФ от 31 июля 1998 г.4 о том, что отношения, возни­кающие между субъектами бюджетных правоотно­шений в процессе формирования доходов и осуще­ствления расходов бюджетов всех уровней бюджет­ной системы Российской Федерации и бюджетов государственных внебюджетных фондов относятся к бюджетным правоотношениям (ч. 1 ст. 1). Таким образом, расходы по государственным и муниципальным закупкам относятся к расходам бюджета, которые осуществляются в рамках бюд­жетных правоотношений. Соответственно при на­личии в нормативном правовом акте структурной единицы, охватывающей охранительные финансо­вые нормы, именно в нее как наиболее близкую бюджетным нормам должны быть включены поло­жения об ответственности за нарушение порядка размещения заказа на поставки товаров, выполне­ние работ, оказание услуг для государственных и муниципальных нужд.(13)

Нельзя не обратить внимания и на санкцию ч. 2 ст. 7.30 КоАП РФ. Она носит абсолютно-опреде­ленный характер, предусматривая наложение административного штрафа в размере двадцати пяти МРОТ. Введение такой жесткой санкции сомни­тельно в силу нескольких причин.

Прежде всего она не учитывает то обстоятель­ство, что в комиссию входят не менее пяти человек, которые могут представлять как заказчика, уполно­моченный орган, так и третьих лиц; комиссию воз­главляет председатель (п. 2, 3 ст. 7 Федерального за­кона о закупках). Несмотря на то что комиссия пра­вомочна осуществлять свои функции, если на ее за­седании присутствует не менее чем пятьдесят про­центов общего числа ее членов (п. 10 ст. 7 Федераль­ного закона о закупках), более чем вероятна ситуа­ция, когда одинаковое административное наказа­ние будет применено к лицам, имеющим вне ко­миссии различный статус. Такое уравнивание пра­вового положения членов конкурсной и аукцион­ной комиссий в контексте размера назначаемого штрафа входит в определенное противоречие с не­обходимостью учитывать личность виновного, его имущественное положение, обстоятельства, смягча­ющие административную ответственность, и обсто­ятельства, отягчающие административную ответ­ственность, что закреплена в ч. 2 ст. 4.1 КоАП РФ.(13)