Материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления пользователям Интернета и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав.
© 2018 - 2024
Следующее заблуждение монистов кроется в их утверждении о том, что человеческий род через преемственность от отца к сыну восходит к Брахме. Но это ещё не всё: они также говорят о возможности сексуальных контактов между различными видами живых существ: ракшасами, людьми, богами и животными. К примеру, бог может вступить в связь с человеческой женщиной или мужчина с богиней или, наконец, животное с человеком... Такой-то сын родился от такого-то отца и такой-то матери – так они говорят. Но возможно ли это?
Сверх того, они утверждают, что возможно зачатие человека силой мысли, от ветра или вдыхания запаха семени, хотя всё это идёт вразрез со всем нашим опытом. Да и можно ли в таком случае говорить о сыновьях, внуках, т.е. роде вообще? Великие люди прошлого, по их словам, рождались то от отца со стороны, то от матери где-то на стороне, но разве можно себе представить рождение великого святого от публики столь дурного поведения? Да ведь в миру именно на этом и строится вся непотребная лексика! Тем не менее, они считают таких людей великими.
Ганеша, по их словам, родился из грязи; а члены одного [существа] могут срастаться с членами другого[clviii] – так они говорят. Всё это, вполне очевидно, ложь.
Анализ учения об аватарах.
Итак, индуистская мифология говорит о двадцати четырёх аватарах, некоторые из которых считаются полными, тогда как другие – частичными. Давайте зададимся вопросом: если мы имеем дело с полным аватаром, то остаётся ли Брахман в этом случае всепроникающим? Если да, то на каком же основании эти аватары называются полными, а если нет, то в пространственном отношении он будет равен тому, что мы видим. Далее, если мы имеем дело с частичным аватаром, то уместно спросить: что же это за экстраординарное событие случилось, что о некоей единственной части Брахмана начали говорить как о вездесущей? Сверх того, если для осуществления столь ничтожных миссий потребовалось нисхождение аватара, то, похоже, что без такого нисхождения соответствующая сила не может проявиться. Зачем прилагать большие усилия там, где хватило бы и малых?
Что же касается таких аватаров, как Рыба и Черепаха, то резонно спросить: как это было возможно, чтобы Господь ради какой-то ничтожной цели воплотился в низших животных формах? Утверждается, что ради спасения Прахлады он воплотился в форме Нрисингхи, но, во-первых, почему он позволил Хираньякашипу столь долго истязать своего преданного, и во-вторых, почему он вообще дал ему возможность появиться на свет?* Наконец, зачем для этого нужно было принимать звериную форму? Рассказывают, что Ришабха-аватара родился у царя Набхи дабы осчастливить последнего фактом такого рождения, однако для чего, в таком случае, он практиковал столь ужасные аскезы?[clix] Если вы скажете, что цель его миссии заключалась в том, чтобы показать пример миру, то мы спросим: некоторые аватары предавались суровой аскезе, тогда как другие предпочитали чувственные наслаждения, и в результате так и осталось непонятным, в чём же заключается подлинное благо.
Оппонент: В наших сказаниях упоминается некий царь по имени Арихант, который принял веру Ришабхи, имеющую все признаки джайнизма.
Ответ: В нашей вере был далеко не один арихант. Архатом называется всякий, кто достиг всеведения и, тем самым, заслужил почтения.
Но давайте, наконец, займёмся двумя главными аватарами: Рамой и Кришной. Итак, в чём же состояла особая миссия аватара Рамы? Поплакав по похищенной Сите, он пошёл войной на Равану, убил злодея и занял трон.[clx] Ну а что касается Кришны, то он, в бытность свою пастухом, вначале самым непотребным образом флиртовал с чужими жёнами (гопи)[clxi], затем убил несколько демонов – Джарасиндху и прочих и, наконец, получил царство. И чего, спрашивается, он достиг такими «подвигами»?
Далее, вы говорите, что природа Рамы и Кришны едина, однако уместно спросить: а где они были в течение того периода времени, который прошёл между этими воплощениями? Если в Брахмане, то скажите: различие между ними было или же они были одним? Если различие между ними всё-таки имело место, то, как нам кажется, это свидетельствует и об их отличии от Брахмана, а если они были едины, то как же это случилось, что Рама стал Кришной, Сита – Рукмини и т.д.?
Вся сюжетная линия Рамаяны строится вокруг Ситы, затем, в период аватара Кришны, Сита переродилась как Рукмини, однако здесь она уже отходит на второй план, а главной героиней оказывается Радха. Когда вас спрашивают об этом напрямую, вы отвечаете: «Всё дело в том, что Радха была преданной Кришны», – но насколько это оправдано[clxii] – оставлять законную жену ради служанки? Ну а те известные истории, согласно коим Кришна вкупе с Радхой устраивал любовные игры с чужими женщинами, разве можно назвать бхакти? Нет, ничего, кроме осуждения, такие дела не заслуживают. Возвращаясь к истории о том, как Кришна, бросив Рукмини, предпочёл Радху, уместно спросить: он что, полагал отношения с чужой женой за добродетель? Сверх того, он и не думал сохранять верность одной лишь Радхе: он поддерживал отношения и со многими другими пастушками, Кубджей, например. Да, похоже, миссия[clxiii] этого аватара только в таких делах и состояла...
Вы говорите, что Лакшми – жена Кришны, и одновременно определяете [своё земное] богатство как «лакшми»[clxiv]. Но, если присмотреться, то всё ваше богатство – драгоценности, золото и т.п., суть камни и песок земли; так кто же эта отдельная [от таковых] Лакшми, супруга Нараяны?[clxv] Кроме того, если Ситу и прочих вы считаете формами иллюзорной энергии, то почему Кришна, привязавшись к ним, не попадает при этом под чары иллюзорной энергии? До каких пор, скажите? Все объяснения, которые вы даёте, абсурдны. Впрочем, людям приятно слушать рассказы о чувственных наслаждениях.
Вот о таких аватарах люди говорят как о формах Брахмана, да и обо всех прочих тоже.
А другие признают формой Брахмана Махадеву, и даже называют его великим йогином. Однако уместно спросить: а для чего он свою йогу практикует? Какая польза от шкуры антилопы и обмазывания пеплом? Зачем он носит на шее ожерелье из отрезанных голов, если даже прикосновение к костям считается оскверняющим человека? А та змея, которая обвилась вокруг его шеи – она что, прибавит ему почёта? Ест чистотел и дурман – они что, приносят какую-то специфическую пользу? Всё время держит трезубец – чтобы наводить страх, наверное? Став йогином, продолжает общение с женщиной [имеются в виду его неизменные объятия с Парвати] – для чего этот абсурд? Если он настолько связан плотской страстью, то лучше бы ему оставаться дома... В совершаемых им абсурдных деяниях никакой пользы не просматривается, скорее, они напоминают поступки безумца и, тем не менее, о нём говорят как о проявлении Брахмана...
Иногда Кришну называют слугой Шивы, иногда наоборот, иногда обеих определяют как одно; впрочем, доказательств всем этим теориям всё равно никаких.
Некоторые люди говорят, что Солнце, якобы, представляет собой форму Брахмана, а другие приписывают Вишну такие слова: «Среди элементов я – золото, среди деревьев – Древо Исполнения Желаний, а из азартных игр я – ложь», – но в таких заявлениях, [как только что было показано], не сходится ни последующее с предыдущим, ни предыдущее с последующим. Всякую личность, считающуюся в миру великой, хотя соответствующие её качества проявляются лишь в определённой сфере деятельности, полагают манифестацией Брахмана, однако в этой связи возникает закономерный вопрос: если Брахман вездесущ, то с какой целью он проявил себя в столь узкой и ограниченной форме? А ежели Брахман проявлен в форме Солнца, золота и т.п., то, поскольку вы признаёте таковые Брахманом на основе присущих им качеств – Солнце служит источником света, а золото – символом богатства, то, исходя из их качеств, признайте же Брахманом и другие объекты: светильник, так же дающий свет, серебро, подобно золоту, служащее символом богатства, и т.д. Вы, конечно, различаете определённые их градации по типу «более ценное-менее ценное», однако их вид-то всё равно один... Вот так [сторонники учения об аватарах] ради доказательства величия последних прибегают к софистической аргументации.
А есть и такие, кто, с одной стороны, объявляя Джваламалини и прочих богинь формами иллюзорной энергии, тем не менее, полагает их достойными поклонения и даже не гнушается ради этого грехом насилия. Но ведь если майя, по вашему собственному мнению, достойна порицания, то почему же вы поклоняетесь ей? Неужели вы думаете, что совершение актов насилия осчастливит вас? Наконец, [последователи этой самой теории] объявили священными коров, змей и прочих животных, как употребляемых в пищу, так и неупотребляемых; как богам, поклоняются огню, ветру и воде, а заодно и так называемым «священным деревьям», с помощью ловкой софистики приписав последним сверхъестественные свойства.
Что ещё можно к этому добавить? Какой предмет мужского рода ни возьми – почитают его за манифестацию Брахмана, какой предмет женского рода ни возьми – почитают его за манифестацию майи, и разными способами поклоняются обеим. А вот будет ли польза от такого поклонения – об этом даже и не задумываются. Фактически, они вводят мир в заблуждение, приписывая временным земным целям ложные причины.
А вот ещё одна их теория: Брахма, устроитель всего, создаёт тело, а Яму, бога смерти, заставляет убивать его. В момент смерти к человеку приходят посланцы Ямы, чтобы увести его с собой. Долгий путь лежит перед душой умершего, и на этом пути посланцы Ямы, исчислив все её грехи и заслуги, дают соответствующее наказание. Всё это, конечно, ложь и вымысел: каждую самаю рождается и умирает бесчисленное множество живых существ, так каким же образом слуги Ямы умудрились бы произвести такую операцию со всеми одновременно?[clxvi] Никаких объективных причин для веры в такого рода фантазии нет.
Говорится также, что поминальные обряды якобы содействуют благополучию [наших предков], но если даже в земной жизни не наблюдается никаких признаков того, чтобы религиозные обряды или, наоборот, несовершение[clxvii] таковых, как-то сказывались на благополучии или неблагополучии других индивидуумов, то с чего бы это случилось после их смерти? Да разве непонятно, что такого рода теории выдуманы не иначе как для того, чтобы, введя публику в заблуждение, удовлетворить собственную жадность?
Муравьи, саранча[clxviii], львы и прочие [низшие существа], подобно нам, рождаются и умирают. Считается, что с началом разрушения мира они подлежат уничтожению, но ведь если они, подобно людям, рождаются и умирают, то, соответственно, точно таким же образом должны возродиться вновь? Что за польза от ложных умозаключений?
Такого вот рода фабулы они рассказывают в своих шастрах, но стоить хотя бы немного поразмыслить, как все они окажутся полным абсурдом.
Практика жертвоприношений [животных] считается у них дхармой, но давайте посмотрим, что же она собой представляет. Во-первых, здесь убиваются большие живые существа, а во-вторых, [с целью принесения их в жертву] разводится большой жертвенный костёр, также служащий причиной гибели множества живых существ; а ведь в их собственных шастрах, да и в миру так же, подобного рода насилие однозначно осуждается, однако в своём жестокосердии эти люди ни с тем, ни с другим не считаются, говоря: «Господь создал животных ради жертвоприношения, так что ничего дурного в этом нет».
[Брахманы], одержимые жадностью, вводят в заблуждение царей, убеждая их в том, что [совершение жертвоприношений] поможет им вызвать обильные дожди, одолеть врага и т.д., однако мнение о том, что насилием является дхармой и может содействовать достижению цели человеческой жизни, столь же абсурдно, как утверждение о том, что приняв яд, останешься жив. Что же касается тех существ, которых приносят в жертву, то собственной силы у них недостаточно, а людям их боль безразлична. Другое дело, если бы в жертву приносили кого-то достаточно сильного, [чтобы оказать сопротивление], и при этом выразившего соответствующее желание: здесь, конечно, никакой проблемы нет. Но лишены эти нечестивцы всякого страха греха, а посему нет ничего удивительного в том, что они готовы из жадности пойти на убийство слабосильных живых существ, не ведая при этом, какое зло причиняют как себе, так и другим.
Анализ системы йоги.
Итак, по мнению некоторых, путь к освобождению составляют две дисциплины – бхакти-йога и джняна-йога[clxix].
Анализ бхакти-йоги.
Первым мы рассмотрим путь к освобождению, предлагаемый бхакти-йогой.
В этой связи необходимо с самого начала отметить, что бхакти бывает двух видов: ниргуна и сагуна[clxx]. В случае, если мы имеем дело с почитанием недвойственного Парабрахмана адвайтистов, то это будет ниргуна-бхакти. Сторонники этой разновидности бхакти говорят примерно следующее: «Ты – бесформен, безупречен[clxxi], непостижим умом и невыразим словом, безбрежен, всепроникающ, един [без второго], покровитель всего, освобождение негодяев, творец и разрушитель всего…» – и тому подобные эпитеты. Давайте рассмотрим это подробнее. Итак, в данном ряду определений несколько объединяются общей характеристикой бесформенности, т.е. отсутствием формы, однако если принять такое утверждение во всей его полноте, то этим ничего, кроме отсутствия Бога, не доказывается, ибо помыслить какой-либо предмет без формы невозможно. Что же касается «всепроникающего» и прочих эпитетов, то таковые также неуместны, поскольку их внутренняя противоречивость уже была показана ранее.
Далее, они утверждают примерно следующее: «В аспекте дживы я – твой раб, с точки зрения писаний я – твоя часть, а с точки зрения абсолютной истины[clxxii] ты есть я». Все три элемента данного утверждения – не более чем заблуждение. Во-первых, сам этот бхакта – живое сознательное существо или же мёртвая материя? Если он – живое и сознательное существо, то резонно спросить: а сознание это кому принадлежит – Брахману или ему? В первом случае высказывание «Я – слуга» оказывается несостоятельным, ибо возникает оно в сознании, являющимся, как утверждается, собственной природой Брахмана, а поскольку между собственной природой с одной стороны и субстанцией, обладающей собственной природой[clxxiii], с другой, имеет место неделимая взаимосвязь[clxxiv], то каким же образом будут возможны отношения слуги и господина? Такого рода отношения неизбежно подразумевают взаимное отличие! Во втором же случае получается, что бхакта сам – господин собственного сознания, т.е. объект, отличный от Брахмана. Отсюда же вытекает и заключение о том, что и прочие высказывания, как то «Я – твоя часть» и «Ты есть я» также ложны. Если же допустить, что этот бхакта – мёртвая материя, то ведь ясно, что наличие какого-либо сознания в таковой невозможно: откуда оно возьмётся? Таким образом, утверждение «Я – твой слуга» может быть состоятельным лишь при условии полного различия, а высказывание «Я – твоя часть» оказывается совершенно несвязанным, ибо употребление местоимений «ты» и «я» также возможно лишь при условии полного различия. Разве возможно таковое между частью и обладателем этой части? Часть не может быть неким отличным от её обладателя предметом, поскольку обладатель сей есть ни что иное, как собрание частей. Что же касается последнего элемента высказывания: «Ты есть я», то таковое внутренне противоречиво. Если в одном и том же объекте одновременно признаётся и «я» и нечто отличное от «я» – разве это связно? Так что следует, оставив заблуждения, прийти к какому-то окончательному решению.
Метод, применяемый последователями бхакти, состоит в постоянном начитывании святых имён, однако уместен вопрос: а возможно ли достижение цели – [освобождения] одним только начитыванием мантры, без прямого постижения собственной природы того, чьё имя начитывается? Если вы скажете, что начитывания имён хватит с лихвой, то мы спросим вас: а если одно из имён Ишвары дано некоему грешному человеку, будет ли равны плоды артикуляции обеих? Поэтому вам следовало бы вначале установить истинную природу объекта почитания и лишь затем, если таковой окажется заслуживающим оного, начать преданное служение ему.
На этом завершим обсуждение сути и методов ниргуна-бхакти и перейдём к сагуна-бхакти.
Что же называется сагуна-бхакти? Восхваление ранее описанных деяний, совершённых из похоти, гнева и прочих страстей – вот что называется сагуна-бхакти – так говорится.
Со стилистической точки зрения боги и богини, описываемые в соответствующих текстах, представлены там в точно таком же духе, как действующие лица мирской эротической литературы. Все возможные виды отношений – встречи, разлуки и т.п., как с собственными жёнами, так и с чужими, описываются [в этих шастрах]: кража одежд купающихся девушек, воровство простокваши, низкопоклонство перед женщинами, танцы перед пастушками и прочие подобные деяния, коих стыдятся даже заурядные мирские дживы, и совершить которые иначе как под чарами непреодолимой плотской страсти вряд ли возможно.
Далее, рассказывают, что [Кришна и прочие аватары] сражались в битвах, но ведь такого рода «подвиги» иначе как на почве гнева не совершаются. Они приложили массу усилий дабы доказать собственное величие? Да, но ведь это очевидный плод гордости. Говорят, прибегали к множеству хитростей? Здесь просматриваются признаки лживости. Старались приобрести [материальные] предметы, доставляющие чувственное наслаждение? Это – результат жадности. Проводили время в играх и забавах? Но ведь это же симптом псевдострастей – смеха и прочих. Если поразмыслить, то все указанные деяния окажутся возможными лишь на почве страстей – гнева и прочих.
Вот так, открыто провозглашая «подвиги», ставшие плодами плотских страстей и гнева, последователи бхакти, тем не менее, смеют утверждать: «Мы восхваляем Бога». Если деяния, вызванные похотью и гневом вдруг оказались достойными поклонения, то что же, скажите, осталось такого, что заслуживало бы порицания? Описав деяния, заслужившие немало упрёков как в писаниях, так и в миру, восхвалять оные – это, знаете ли, работа мирского лизоблюда.
Мы вправе задать вопрос: Вы бы сочли порядочным человека, который, даже не назвав имени восхваляемого им лица, начал бы расписывать совершённые тем деяния? Если вы признаете его порядочным, то ведь и грешники окажутся такими же; кого мы, в таком случае, сможем назвать негодяем? А если вы назовёте его негодяем, то и все те «подвиги», которые он расписывает, тоже окажутся дурным делом. Примените же логику[clxxv], отбросив всякую пристрастность.
Если же, одержимые пристрастием, скажете: «Даже такое описание деяний Господа является восхвалением», – то мы спросим: а ради чего Господь эти «подвиги» совершил? И какую пользу вы хотите получить, описывая столь постыдные деяния? Если вы скажете: «Ради того, чтобы продемонстрировать пример добродетельной жизни он совершал свои подвиги», – то мы спросим: а что вам, да и другим тоже, даст такой пример добродетельной жизни, как общение с чужими жёнами? Поэтому мы полагаем, что для Господа такие деяния невозможны. А если Господь такого рода поступков не совершал, и всё дело в том, что вы сами приписали ему оные, то получается, что вы покрыли позором того, кто не может иметь греха. Описывать такие деяния – это бесчестие в самом прямом смысле и к восхвалению никакого отношения не имеет.
Кроме того, есть здесь ещё один момент: тот, кто таким образом «славословит», сам приобретает описываемые им качества, или же, как минимум, у него возникает интерес к таковым. Так что, описывая деяния, вызванные похотью и гневом, сами рискуете развить в себе аналогичные качества или, как минимум, склониться к ним, а такое состояние ума, [как известно], к добру не приведёт. Если же вы возразите, что бхакта, мол, такого рода состояний ума не взращивает, то возникает закономерный вопрос: а возможно ли создать такого рода описание [«деяний Господа»], если сам чист от указанных состояний? А отсюда вытекает и следующий вопрос: возможно ли бхакти вообще без интереса к таковым? Если эти состояния ума относятся к благому виду, то почему же вы сами относите такие вещи, как целомудрие и терпение к добродетели? Противоречие здесь слишком явно.
Известно, что в целях поклонения статуи Рамы, Кришны и прочих украшаются изысканными украшениями и окружаются компаниями женщин, от одного вида которых могут возникнуть страсть или гнев. Но это что: вспомните о лингамах Шивы! О, пародия! Тот орган, который даже и упоминать стыдно, и который весь мир предпочитает прятать, превратился в предмет поклонения! А почему таковым не стал какой-нибудь другой член? Ничем, кроме невероятной пародии, такое поклонение не назвать.
В целях всё того же сагуна-бхакти они собирают разнообразные предметы чувственного наслаждения: вроде бы во имя Господа, но наслаждаются-то ими сами. В частности, стряпают пищу для подношения Господу, а затем сами же её и съедают, воображая оную прасадом[clxxvi]. Здесь уместно спросить: Господь, по всей видимости, чувствует голод и жажду, а если нет, то зачем вам все эти фантазии? А если Ишвара и вправду страдает от голода и жажды, то закономерен вопрос: а каким же образом он освободит от страдания других? Кроме того, пищу-то Господу предложили вы сами: если бы он её предложил вам, то вы были бы вправе назвать её прасадом, но раз она приготовлена вами, то оснований для такого определения нет. Представьте себе, что некий человек, нанеся визит царю, получил от последнего какой-то подарок – это, безусловно, можно назвать даром, однако если он, поднеся нечто царю и не услышав от того ни слова, берёт своё подношение назад, а потом начинает твердить: «Царь одарил меня!» – то это не более чем спектакль. Точно так же и в случае с Богом: о бхакти здесь речи нет, одно лишь смехотворство.
Далее, Бог и его преданный – это одно или не одно? Если не одно, тогда, конечно, нет ничего зазорного в принятии ответного дара от Господа, однако зачем вы и подносите и берёте его сами? А если вы возразите, сказав, что Господь здесь представлен в форме статуи, поэтому мы сами делаем это в воображении, то получается, что вы выполняете работу Бога, ставя себя на место последнего. А если одно, то и подношение даров и вообще само определение «прасад» – досужий вымысел. В случае единства такие отношения вообще невозможны, так что ничего иного не остаётся, как заключить, что все такого рода измышления порождены людьми, жадными до пищи.
А такие занятия, как танцы, пение, или подношение различных предметов по сезону – зиме, весне, лету! Хотя они и пытаются доказать, что делают всё это ради удовлетворения Господа, истинная их цель – собственное чувственное удовлетворение, и методы такого рода могут применяться лишь теми дживами, которые именно такового и жаждут. Что же касается празднования [последователями бхакти] таких воображаемых «событий» [из жизни Господа], как рождение, бракосочетание, отход ко сну, утреннее пробуждение, то это имеет больше отношения к игре в куклы, которой дети занимаются ради собственной забавы, чем к подлинной духовной жизни. Они выдумали даже театральные постановки на тему детских игр Господа, на практике служащие лишь удовлетворению собственных чувственных импульсов, и говорят, что это – тоже бхакти. Чего-чего? – остаётся нам спросить. Вот такими абсурдностями кишит вся практика сагуна-бхакти.
Таким образом, путь к освобождению, предлагаемый обеими разновидностями бхакти-йоги доказывает свою ложность.
Анализ джняна-йоги.
Далее мы рассмотрим путь к освобождению, предлагаемый иноверцами, принадлежащими к традиции джняна-йоги.
Знанием в этой школе считается постижение недвойственного вездесущего Парабрахмана, ложность концепции которого уже была показана выше.
Итак, последователи джняна-йоги полагают собственную природу абсолютно чистой формой Парабрахмана, тогда как желание, гнев и прочие страсти, да и само тело считают ложью. Далее мы постараемся доказать ошибочность данной теории. Во-первых, если вы чисты, то зачем тогда применять какие-либо средства достижения освобождения? Если вы еже есть Брахман, то что же тогда остаётся недостигнутым? Наконец, такие черты в себе, как желание и гнев, вы сами прекрасно видите, да и связь с телом не менее очевидна; когда связь эта исчезнет – тогда, конечно, ситуация будет иной, однако какой изъян в признании их бытия в настоящее время?
Далее, сторонники этой школы говорят: применение средств достижения освобождения – заблуждение. К примеру, утверждение, что верёвка может быть лишь верёвкой и ничем иным, признание её за змею было ошибкой, с устранением которой верёвка оказывается тем, что она есть, точно так же и Я может быть лишь Брахманом и ничем иным, отождествление себя с нечистотой было ошибкой, с устранением которой это Я оказывается тем, что оно есть – Брахманом, заслуживает определения ложного знания. Если бы Я и вправду было изначально чистым, но признавалось бы при этом за нечистое, то это можно было бы назвать заблуждением, но, поскольку на практике это Я, будучи осквернённым желанием, гневом и прочими страстями, изначально пребывало в нечистом состоянии, то какой, скажите, изъян в определении его как нечистого? Ошибка будет иметь место как раз в противоположном случае, т.е. если вы признаете его за чистое. Какую пользу вам принесёт это вызванное заблуждением признание себя чистым Брахманом?
Возражение оппонента: Желание, гнев и прочие страсти представляют собой природу ума[clxxvii], которая отлична от Брахмана.
Ответ: Ум – это ваша собственная природа или нет? В первом случае желание и гнев также будут твоими, а во втором возникает вопрос: является ли знание вашей собственной природой или же вы – бессознательная неживая материя? Ведь вполне очевидно, что знание вы получаете через ум и чувства, из чего следует заключить, что знание является вашей собственной природой. Другое дело, если бы кто мог доказать получение знания без посредничества таковых – тогда нам пришлось бы признать факт отличия собственной природы Я и ума, однако доказательств этому не существует. Сверх того, [согласно грамматике], слово «ум» является производным «умственного знания», т.е. знание представляет собой собственную природу ума. Так скажите же нам, чьё это знание? Помыслить[clxxviii] его отличным от вас не представляется возможным. Если же допустить, что вы – неживая материя, то каким же образом вы получили возможность рассуждать о характере собственной природы? Ведь это невозможно! Если вы скажете, что Брахман отличен [от ума], то резонно спросить: этот отличный [от ума] Брахман – вы сами или же что-то другое? Если этот Брахман – вы сами, то ваше высказывание «Я есть Брахман» будет знанием, представляющим собой собственную природу ума, неотличную от ума, а допустить свойство Я[clxxix] возможно лишь в том, что является этим Я. В независимой сущности свойство Я признать нельзя. Итак, если Брахман отличен от ума, то уместно спросить: почему же ум этот приписывает свойство Я Брахману? Если же допустить, что Брахман – нечто иное, то почему же вы отождествляете себя с этим Брахманом? Поэтому вам следует оставить свои заблуждения и признать очевидный факт: подобно тому, как осязание и прочие чувства представляют собой элементы природы тела, которое само по себе мертво, тогда как знание, приходящее через них, является природой души, так и ум, сформированный атомами тонкой материи, ничем, кроме части тела, быть не может. Однако желание, гнев и все прочие страсти, возникающие через посредство ума, являются природой души[clxxx].
В этой связи особого внимания заслуживает следующее: знание представляет собой аспект собственной природа как таковой, тогда как желание, гнев и прочие страсти относятся к аспекту модификации[clxxxi], но именно они и загрязняют душу. Когда, в должное время, разрушатся страсти и прекратится зависимость от знания, получаемого посредством чувств и ума, проявится истинная природа души в форме всеведения, и тогда действительно её можно будет считать чистой.
Именно так следует понимать такие термины, как буддхи[clxxxii], ахамкара[clxxxiii] и прочие, ибо понятия ман и буддхи полностью синонимичны, а понятие ахамкара, объединяющее в себе такие вещи, как желание, гнев и прочие страсти, относится к аспекту модификации; таким образом, полагать их полностью отличными от Я ошибочно. То, что требуется от нас, это, скорее, приложение усилий к избавлению от аспекта модификации, при одновременном понимании того факта, что таковой представляет собой одну из сторон Я. Те же, не признавая такого рода тенденции частью Я, оказывается не в состоянии избавиться от оных и при этом ещё и жаждет доказать собственное величие, предпочитают вести жизнь по собственному усмотрению и, потворствуя желанию, гневу и прочим страстям, ради чувственных наслаждений идут на любые деяния, включая сюда и насилие.
Что же касается такого вопроса, как освобождение от ахамкары, то и это они толкуют превратно: признавая всё Парабрахманом, любой объект, в котором свойство Я не устанавливается, считают достойным отречения[clxxxiv]. Однако и это – так же заблуждение, поскольку здесь возникает вопрос: а объекты эти – отдельные от вас сущности или нет? Если да, то почему не признаёте в себе самом свойство Я, а если нет, то кто или что имеется в виду, кода вы говорите о том, что всё есть Брахман? Таким образом, [истинный метод] освобождения от ахамкары заключается в отказе, во-первых, от приписывания качества Я телу и, во-вторых, от приписывания себе функции деятеля. В определении же подлинного Я как Я никакого изъяна нет.
Далее, признание всех объектов [познания] равными и непризнание каких-либо различий между ними считается методом избавления от влечения и отвращения. Это так же ошибка, ибо все объекты [познания] отнюдь не равны: одни сознательны, а другие – несознательны, каждый отличен от другого, так что на каком основании вы признаёте их тождественными? Итак, истинный способ освобождения от влечения и отвращения заключается в прекращении приписывания чужеродным субстанциям характеристик приятного и неприятного. В знании же особенностей предметов познания никакого порока нет.
Таким образом, [сторонники джняна-йоги] создают ложные концепции пути к освобождению, а теории эти, в свою очередь, способствуют дурному поведению, употреблению недозволенной пищи, непризнанию кастовых различий[clxxxv], низменным деяниям и т.п. А если кто спрашивает их о причине этого, они отвечают в том духе, что это – либо функция тела, либо плод содеянного в прошлых воплощениях, а посему всё должно быть именно так, либо желание Господа, а посему, опять же, всё должно быть именно так, и мы не должны испытывать никаких сомнений.
Вот, взгляните на образчики лжи! Сами, полностью отдавая себе отчёт в происходящем, совершают дурные деяния, но ссылаются при этом на [естественные] функции тела; сами прилагают усилия к совершению таковых, но говорят при этом о плодах содеянного в прошлом; и сами же идут на поводу собственных желаний, но оправдываются при этом желанием Господа. Ошибку они, между прочим, совершают, когда говорят: «Мы не должны испытывать никаких сомнений[clxxxvi]», – поскольку ссылка на естественные функции служит лишь оправданием собственного желания чувственных наслаждений. Вот это и есть та цель, ради которой они прибегают к подобному крючкотворству. Мы бы не допустили и мысли о возможности вовлечённости дживы в действие, если бы она и вправду не была заинтересована в оном ни на йоту.
Представьте себе, что некий человек уселся для медитации, а другой набросил на него одежду. Если первый при этом не почувствовал никакого счастья, то мы вправе признать, что с его стороны никакой вовлечённости нет, но если он, сознательно надев эту одежду, почувствовал счастье, поскольку исчезло ощущение холода, то его заинтересованность[clxxxvii] в действии становится несомненной. В тех же случаях, когда речь идёт о дурном поведении или недозволенной пище, то таковые даже и представить нельзя без вовлечённости[clxxxviii] самой дживы. Поэтому, если желание, гнев и иные страсти исчезли полностью, то о возникновении у дживы какого-либо интереса к соответствующим деяниям и речи быть не может. Ну а если таковые всё-таки имеют место, то индивидууму следует действовать таким образом, чтобы те, по возможности, проявлялись в наименьшей степени. Не подобает [человеческим существам], идя на поводу у желаний, содействовать их росту
5.8 Опровержение возможности достижения освобождения с помощью практики контроля над дыханием.[clxxxix]
Многие люди полагают, что достигли всеведения благодаря практике йоги ветров[cxc].
Суть этого метода состоит в том, что практик, в тот момент, когда энергия, пройдя по трём спинномозговым каналам – Идее, Сушумне и Пингале, выходит через нос, с помощью цветовой визуализации представляет её в виде пяти первоэлементов – земли и прочих.[cxci] Не подлежит сомнению, что такая практика ведёт к развитию определённой степени знания причин, почему такие йогины и обретают возможность сообщать миру о предстоящих событиях, как приятных, так и неприятных, а заодно и возомнить себя великими, но всё это – дела земные, к пути к освобождению отношения не имеющие. Если эти люди, предсказывая приятные и неприятные события, содействуют росту в слушателях влечения и отвращения, то каков, уместно спросить, будет результат этого?
Подняв ветры с помощью практики пранаямы, эти йогины начинают утверждать, что достигли тем самым самадхи, на деле же такая йога напоминает танец, постоянное упражнение в котором позволяет достичь мастерства в управлении руками, ногами и прочими членами. Ведь ветры, подобно руками и ногам, также представляют собой части тела; так какое же благо для души может принести такая практика?
Оппонент: Данная практика устраняет заблуждения ума, ведёт к достижению счастья и избавляет от власти смерти.
Ответ: Вот это и есть заблуждение. Как в глубоком сне стираются всякие проявления сознания, так и практика йоги ветров ведёт к тому же. В процессе её выполнения деятельность ума[cxcii] действительно приостанавливается, однако желания-то[cxciii] никуда не исчезают, следовательно, вы не можете утверждать, что устраняются заблуждения ума. Сверх того, если нет сознания[cxciv], то кто же будет наслаждаться счастьем? Так что нет у вас оснований утверждать, что метод этот ведёт к счастью. Наконец, на этой Земле было немало практиков такого метода, но непохоже, чтобы хотя бы один из них достиг бессмертия. Обычный их конец – сожжение тела на костре, поэтому утверждение о том, что они освобождаются от власти Ямы, от начала и до конца ложно.
В тех же случаях, когда в процессе практики сохраняется некоторая активность сознания, йогин слышит звуки, известные как «звуки анахаты» и, как и в случае с ласкающими его слух звуками вины[cxcv], начинает испытывать наслаждение. Вряд ли можно отнести такую практику к разряду духовных, ибо ничему, кроме взращивания чувственности, она не служит.
Далее, в процессе выполнения такой практики йогин на вдохе и выдохе воспроизводит в своём воображении мантру «Со-хам», известную как «молчаливая джапа».[cxcvi] Это похоже на то, как куропатка издаёт звуки «ту-хи», а люди по своему произволению вкладывают в них соответствующий смысл[cxcvii], хотя сама она даже и не думает об этом. Ведь то же самое и здесь: звуки «Со-хам» существуют лишь в воображении, ветры же, если хотя бы немного подумать, таких звуков не произвести не могут. Начитывание и слушание такого рода звуков никакого положительного результата не приносит, ибо единственный путь к обретению такового – анализ истинного смысла.
Мантра «Со-хам» означает «Я есть То». Давайте рассмотрим первый её слог – «со». Итак, что же такое это «То»? Вопрос сей настоятельно требует окончательного решения, ибо местоимения «то» и «это» от вечности находятся во взаимной связи, т.е. мантру эту допустимо использовать [в медитативной практике] лишь при условии однозначного установления того предмета, с которым можно отождествить своё Я. И здесь, как и прежде, получается, что если человек осознал свою собственную природу как свою собственную, то применение подобной мантры оказывается неуместным. Зачем человеку, осознавшему собственное Я как собственное Я, думать: «Он есть я»? Что же касается всех прочих джив, которые не в состоянии распознать самих себя или не знают собственных отличительных характеристик, то им следует проповедовать примерно так: «То, что обладает такими-то и такими-то атрибутами, то и есть [подлинное] Я».
Кроме того, йогины этой традиции утверждают, что сосредотачивая внимание на центре лба, между бровей или на кончике носа, они тем самым медитируют на трикути, и возводят это в ранг высшей религиозной истины. Скажите: а какая польза от того, что вы, вращая зрачками, видите какой-то материальный объект? Да, такого рода практики приводят к появлению таких способностей, как знание прошлого и будущего, понимание чужой речи, быстрое передвижение по земле и воздуху, не говоря уже об излечении от телесных недугов, но всё это, как уже было сказано, дела земные, а у таких существ, как боги, они вообще имеют место от природы. Никакой духовной пользы от них не получишь, ибо таковая достигается лишь искоренением чувственных желаний, а всё, о чём шла речь выше, представляет собой ни что иное, как способ подпитки страстей, так что реальной пользы от всех этих практик немного. Вплоть до самой смерти они причиняют йогину массу проблем, так что зря джняни принимают на себя все эти трудности, ибо такая практика подобает, скорее, мирским дживам, одержимым страстями.
Наконец, последователи пути знания говорят, что некоторые люди достигли освобождения с большим трудом, пройдя через суровые аскезы, тогда как другие почему-то достигли оного невероятно легко. К примеру, Уддхаве – великому преданному, было предложено предпринять тяжёлую аскезу, а вот некоторым проституткам и прочей подобной публике удалось достичь оного одним лишь произнесением имени Господа, так что не сходится у них ни последующее с предыдущим, ни предыдущее с последующим.
Итак, данная интерпретация пути к освобождению также ложна.
Дата: 2019-12-22, просмотров: 252.