Владычице, спаси, сохрани меня, оклянного: я хочу быть чистым, близко стоять к Тебе.

Русский философ К. Леонтьев когда-то выразил очень верную мысль, суть которой сводится к тому, что плоха та вера, которая может быть повержена просвещённым рассудком, образованием и техническим прогрессом. По отношению к Православию весь технический прогресс всё более доказывает всю несостоятельность высокомерных нападок и пренебрежительного отношения в свете "последних открытий", ибо, как выразился один из современных мыслителей, "последнее слово науки есть первое слово Библии".

В Древней Руси к молитве обращался весь народ, независимо от сословия и социального положения. Более того, судя по фрагменту из поучений Владимира Мономаха, в практику мирян входило и употребление умной (Иисусовой) молитвы – этого удивительного древнего учения ("исихазма"), интерес к которому вновь возрос в последние годы во многих странах мира. Суть подобного "внутреннего делания" заключается в многократном (или практически постоянном) мысленном повторении короткой молитвы: "Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешного (ую)". Вначале этой молитве обучаются, читая её вслух, очень медленно, так, чтобы ум был погружён в значение каждого слова. Затем шёпотом, пока не достигается совершенная легкость произношения и не вырабатывется устойчивое внимание и должное молитвенное чувство. Только после этого молитва читается про себя. По количеству произношений также соблюдается постепенность. (Практикой Иисусовой молитвы пользовались многие из русских святых и подвижников святости. Этой теме посвящено немало специальной литературы, из которой можно сослаться хотя бы на "Умное делание", и книгу, ставшую неожиданно очень популярной в последние годы на Западе, "Откровенные рассказы странника духовному своему отцу".

Можно произносить и более укороченные варианты Иисусовой молитвы, а также совсем краткие прошения: "Господи, укрепи!", "Господи, спаси!", "Господи, помилуй!", "Пресвятая Богородица, спаси мя".

Тематические высказывания

1. Молитва есть зеркало для христианина (преп. Антоний Великий).
2. За оставление нами молитвенного правила Господь оставляет нашу душу (преп. Нил Синайский).
3. Навыкайте ни одного дела без молитвы не начинать (схиархимандрит Зосима).
4. Молитва, которая произносится от сердца, всегда может быть только полезна для души и тела и никогда не вредна для тела молящегося, хотя бы у него и было плохое здоровье (св. прав. Иоанн Кронштадтский).
5. Молитва – причащение жизни. Оставление её приносит душе невидимую смерть (сет. Игнатий Брянчанинов).
6. Душа молитвы – внимание. Как тело без души мертво, так и молитва без внимания мертва (сет. Игнатий Брянчанинов).
7. Не пропускайте ни одной ночи, – елико можете, поклонитесь до земли; если вам занеможется, то трижды. Не забывайте этого, не ленитесь, ибо тем ночным поклоном и молитвой человек побеждает дьявола, и что нагрешит за день, то этим человек избавляется. Если и на коне едучи не будет у вас никакого дела и если других молитв не умеете сказать, то "Господи, помилуй" взывайте беспрестанно втайне, ибо эта молитва всех лучше – нежели думать безлепицу, ездя (поучение Владимира Мономаха).
8. Возрастание молитвы конца не имеет. Если останавливается сие возрастание, значит жизнь остановилась (сет. Феофан Затворник).
9. Чаще надлежит поминать в молитве имя Божие, чем вдыхать воздух (сет. Григорий Богослов).
10. Кто хочет, чтобы Бог услышал молитву его, тот, когда станет на совершение её, прежде всякой другой молитвы, даже прежде молитвы о душе своей, да принесёт молитву о врагах своих, и ради этого Бог услышит всякую молитву его (авва Зенон).

ДОБРОДЕТЕЛИ

Добродетели представляют собой как бы антипод греха. Это положительные, нравственные качества, благоприобретенные человеком, относящиеся к категории уже духовных ценностей.

Добродетель есть наилучший навык разумной души, благодаря которому она становится несклонной к пороку (Евагрий Понтийский. Из "Умозрителя"). В этом древнем определении содержится очень важная мысль. Добродетель не просто обогащает человека положительными свойствами, но и препятствует самой возможности зарождения и развития в душе всякого порока.

"Главных добродетелей четыре, – говорит древний подвижник святости свт. Григорий Богослов разумность, мужество, целомудрие и справедливость". Ту же мысль, по сути, высказывает св. Амвросий Оптинский – один из наиболее любимых русских святых: "Жизнь христианина утверждается четырьмя главными добродетелями: мужеством, мудростью, целомудрием, правдою". Свт. Игнатий Брянчанинов к основным восьми добродетелям (в противовес восьми основным страстям) причисляет воздержание, целомудрие, нестяжание, кротость, блаженный плач, трезвение, смирение, любовь. Нередко самой важной из всех добродетелей святые отцы называют рассудительность, сравните: "Из всех добродетелей самая большая есть рассудительность" (Др. Патерик).

К числу добродетелей относят также такие качества, как почтительность, скромность, великодушие, щедрость, открытость, простота, малословие, и прочие*.

Некоторые авторы ещё выделяют три т. н. богословские добродетели, – вера, надежда и любовь. Иногда выделяют добродетели природные и дарованные Богом за духовные труды.

Существуют и другие виды разделения и систематизации добродетелей, но никакая классификация, тем не менее, не отражает всю полноту, а лишь косвенно определяет духовное содержание темы.

Так же как и страсти, находящиеся во взаимовлиянии относительно друг друга, так и добродетели обычно сочетаются в человеке, а не существуют сами по себе в изолированном состоянии.

Добродетели отражают здоровое состояние души, её пробуждение и очищение. Само слово "добродетель" несет в себе смысловой контекст делания добра (сравните "доброделатель", "добродатель"). К сожалению, сам термин в нынешнее время стал непопулярным и даже малоупотребляемым в России, что особенно относится к детям и молодежи.

Добродетелям сегодня не учат, их никто не прививает, их даже стыдятся, считая "пережитками прошлого".

Тематические высказывания

1. Ни бедность, ни болезнь, ни увечье телесное, ни рабство и ничто подобное не может быть препятствием к добродетели (свт. Иоанн Златоуст).
2. Добродетель сообразна с природою, а порок противен ей, как болезнь и здоровье (свт. Иоанн Златоуст).
3. Самая высокая добродетель – приписывать всё Богу и ничего не почитать своим, ничего не делать для приобретения славы человеческой, но все делать для благоугождения Богу (свт. Иоанн Златоуст).
4. Благоприятны Богу добродетели, совершаемые втайне (авва Исайя Отшельник).
5. Советую тебе также: не берись вдруг за все добродетели и даже за несколько их, но установись прежде в одной, а потом переходи и к другой (старец Никодим Святогорец).

АСКЕТИЗМ

В словаре русского языка под ред. С. И. Ожегова аскетизм определяется как "строгий образ жизни с отказом от жизненных удовольствий". (Аскетизм в переводе с греческого – упражнение, подготовление к борьбе, позже – упражнения для добродетельной жизни.) Идея аскетизма очень древняя и существовала у многих народов в разные времена. В Библии примером аскетизма может служить назорейство у иудеев, образ жизни пророка Илии, Иоанна Предтечи. В Новом Завете проповедуется строгая, воздержанная жизнь, основанная на любви к Богу и ближним при отрицании себялюбия, эгоизма, прелюбодеяния, пьянства, пресыщения пищей и прочее. Требования воз-держенности являются обязательными для всех христиан, однако степень воздержания существенно различна ("могий вместити, да вместит"). Вместе с тем аскетизм не является первостепенным и основополагающим. Каждый здравомыслящий человек, наверное, не будет отрицать полезности в той или иной степени дисциплины тела, отказа от излишеств, закаливания, укрепления воли, – но все это как раз есть не что иное как элементы каких-то аскетических упражнений.

Для преодоления изнеженности, сексуальной распущенности, лености и других извращений природосообразной человеческой сущности аскетизм, конечно, необходим. "Аскетика есть искусство создания совершенного человека", – писал русский мыслитель Николай Бердяев. Известный греческий православный богослов нашего времени Христос Яннарас пишет о том, что аскетизм утверждает отказ от внутреннего стремления к господству, ибо "тогда мы начинаем уважать все, что видим вокруг себя, начинаем открывать, что мы окружены не просто объектами, безличными орудиями удовлетворения наших утилитарных потребностей, но сущностями, то есть плодами творческой деятельности, свойственной личности". Мы начинаем тогда обнаруживать личный характер каждой вещи, каждое общение с ней как бы опосредованно означает и общение с Самим Творцом. "Путем самоограничения и подчинения общим аскетическим нормам мы преодолеваем эгоцентризм собственной природы и перемещаем ось жизни нашего "я" в сторону личного взаимоотношения с окружающим миром, этим формируется уважение к миру, отношение к нему, как к дару любви, в котором присутствует стремление познать неповторимости... каждой вещи и удивительную способность материи воплощать отношение между Богом и человеком, благодаря чему тварное обретает возможность причастия к жизни нетварного" (Христос Яннарас).

В более узком понимании аскетизм можно охарактеризовать как борьбу со страстями. По словам св. Иоанна Дамаскина, "подвижническая жизнь и труды её служат прежде всего и даже преимущественно для того, чтобы мы свергли с себя чуждый и противный природе грех". Чем сильнее противодействует человек греховным страстям, тем более возрастает интенсивность "невидимой брани" (см. соответствующую главу).

Душа человека, по мнению святых отцов, склонна к различного рода увлечениям ("прелюбодеяниям"). Прельщаясь многими преходящими событиями и явлениями этого мира, она начинает поклоняться им, как идолам (то есть создавать себе кумиров, вплоть до обожения). Подобное служение обычно носит страстный, греховный характер. Святоотеческое учение предостерегает от такого рода увлечений, причем даже таких, как стремление к многознайству, книжничеству (книгомании) и многих иных, имеющих нередко скрытый утонченный характер, духовно порабощающих душу.

Страстная увлеченность есть своего рода одержимость. Так, в последнее время наблюдается эпидемия одержимости коммерцией, политикой, обогащением и другими модными в России направлениями. Все страстные увлечения без сдерживающего духовного механизма превращаются в уродливые явления, что так наглядно видно теперь в нашей "возрождающейся" многострадальной стране.

Аскетизм (в правильном понимании) требует от человека разумных, посильных ограничений, не уродующих его жизнь, а облагораживающих и освящающих ее. Прошло, видимо, время столпничества, ношения вериг и власяниц, тяжелейших, изнуряющих плоть постов. Да, древние подвижники святости порой доходили до крайностей (в нынешнем представлении). Сегодня и монастырская жизнь очень отличается от жизни древних святых обителей. Ушли в прошлое строгие запреты (не мыться, не смотреть на лиц женского пола, будь то мать или сестра, и многие другие). Несмотря на аскетическую суровость, граничащую с крайностями, в нашем представлении, было бы несправедливо осудить в том древних подвижников святости. Плоть распиналась ими во имя духовной любви к Богу и ближним, это делалось не напоказ, а исходя из великой внутренней потребности служения и любви, как бескровное мученичество ради Христа. Сегодняшний человек духовно (да и телесно) гораздо немощнее своих предков. Смысл современной аскетики состоит более во внутреннем совершенствовании, которое будет сопряжено (по пророчествам святых) с претерпением скорбей и болезней. Это нисколько не умаляет сущности аскетизма, более того, без воздержанности и самоограничений немыслимо не только приобрести добродетели, но и вряд ли возможной становится сама духовная жизнь.

Тематические высказывания

1. По православному учению, спасение и вечная жизнь достигаются каждым человеком при условии непрерывного духовного совершенствования, требующего аскетического подвига (проф. С.Зарин).
2. Подвижнику надо быть свободным от всякого надмения, идя путем истинно средним и царским, нимало не уклоняться ни в ту, ни в другую сторону, не любить неги и не приводить тело в бессилие излишеством воздержания (сет. Василий Великий).
3. Телесный подвиг, не сопровождаемый душевным, более вреден, чем полезен, он служит причиной необыкновенного усиления душевных страстей (сет. Игнатий Брянчанинов).
4. Телесный подвиг, ещё не озаренный духовным разумом, всегда имеет в себе много суетного и излишнего (сет. Игнатий Брянчанинов).
5. Нигде прямо не сказано в Св. Писании, что для спасения oдуши необходимо морить себя голодом, делать многочисленные поклоны, носить вериги и предпринимать тому подобные подвиги (преп. Леонид Оптинский, в схиме Лев).