В данном случае в основу классификации правовых систем положены социально-экономические критерии: тип производственных отношений, господствующий способ производства, характер собственности, социальная структура общества, классовая сущность права.

Такой подход к классификации правовых систем принято именовать глобальной типологией.

Вместе с тем в рамках исторического типа производилась и внутритиповая классификация, посредством которой определялась принадлежность конкретной национальной правовой системы к той или иной структурной правовой общности (правовой системе). На основе последней выделялись главным образом две основные правовые системы буржуазного права: романо-германская (континентальная правовая система) и англо-саксонская, а также правовая система мусульманского права.

Следует учитывать, что понятия «типология» и «классификация» далеко не тождественны. А.Х. Саидов отмечает, что по сравнению с классификацией, типология характеризуется более высоким порядком абстракции – она принимает во внимание лишь качественно однородную совокупность, все единицы которой имеют общую закономерность развития[61]. В сущности, типология – это несколько иной, более общий, нежели юридическая классификация, срез сравнительно-правовых исследований. Соотношение между этими двумя явлениями может быть выражено как соотношение общего (глобальная типология) и особенного (юридическая классификация).

Не умаляя достоинств формационного подхода к типологии, а они безусловно имеются, обратим внимание лишь на два момента, которые заставляют не ограничиваться при изучении разнообразия правовых систем только вышеупомянутым подходом.

Первый связан с излишней идеализацией, заидеологизированностью учения об историческом типе права. Формационная доктрина типологии ведет прежде всего к широкому униформизму в объяснении различных правовых систем. Предполагается, что народы, государства, регионы, относящиеся к одной общественно-экономической формации, имеют в принципе единое, т.е. унифицированное право. Причем, преимущество признается только за одним «правом нового и высшего исторического типа» – социалистическим правом. Рассуждая подобным образом, можно предположить, что причисляемое к социалистическому типу право Монголии, Кубы или Китая более совершенно, чем национальные правовые системы США, Великобритании или ФРГ, которые относятся к буржуазному типу.

Второй связан с тем обстоятельством, что формационный подход «не позволяет в должной мере учесть конкретно-историческую, культурно-национальную и собственно-юридическую специфику права, относясь к ней как в принципе несущественным «особенностям», выступающим подчас даже в качестве объекта «преодоления», «изживания», «вытеснения», что и делает правовое регулирование внутри той или иной общественной формации однородно обезличенным»[62]. В связи с этим и возникает необходимость обратить внимание на иные подходы к типологии правовых систем, в том числе подходы, ставшие достоянием зарубежной правовой мысли.

В зарубежном сравнительном правоведении сложились два основных подхода, суть которых отражена наиболее известными типологическими теориями: теорией трихотомии и теорией правовых кругов.

Теория трихотомии получила наиболее глубокое обоснование в работах французского ученого-юриста Рене Давида[63]. Он выдвинул идею выделения трех основных «правовых семей»: романо-германской, англо-саксон­ской и социалистической, к которым примыкают религиозные и традиционные правовые системы, охватывающие четыре пятых правовой карты мира[64].

Классификация Р. Давида строится в зависимости от таких обстоятельств, как структура права, особенности теории и практики определения источников права, представления о месте права в жизни общества и государства, применяемая в рамках тех или иных правовых систем юридическая техника, философские, политические и иные (например религиозные) основы и принципы построения права[65]. Указанные обстоятельства объединяются в два совокупных критерия: идеологический и юридической техники.