Последним киевским князем, который удерживал под своей властью практически все русские земли, был Владимир Мономах. Внук Ярослава Мудрого (по отцу) и византийского императора Константина Мономаха (по матери), в исторической памяти он остался образцом благородного и столь же мудрого правителя. Владимир был и устроителем государства, и полководцем, и даже писателем. Хотя на киевском столе Владимир сидел всего 12 лет, заняв его в 60‑летнем возрасте, задолго до этого его уважали как радетеля за интересы всей страны. Еще в 1097 году он сумел собрать вечно враждующих князей на съезд в Любече. Там князья договорились: «каждый да держит отчину свою» (то есть владеет своим уделом и передает его наследнику), но «Русскую землю блюдем едино». Если же теперь «кто из нас пойдет на другого – все мы станем на зачинщика». Мономаху удалось организовать несколько общих победоносных походов против пришедших с востока кочевников – половцев, особенно удачный – в 1111 году. После этого нависшая над Русью угроза со стороны Степи была на время снята.

Наконец, в 1113 году Владимир становится великим князем киевским. В Киеве тогда, после смерти ненавистного горожанам князя Святополка II, вспыхнуло восстание. Причиной стали высокие «резы» (проценты) ростовщиков, сговорившихся с властями. Собравшиеся в Софийском соборе бояре объявили киевлянам свой приговор: звать на «стол отцен и деден» прославленного и опытного Владимира Всеволодовича Мономаха. Владимир сразу же принял «Устав о резах», который ограничил произвол ростовщиков, – это было очень важно для торгового города.

Князь как мог укреплял единство Руси. Его дело продолжил сын Мстислав, но после его смерти в 1132 году «разодралась вся Русская земля». И причиной были не только княжеские раздоры. Отдельные земли (княжества) развивались, крепли, местная знать не желала больше «кормить» Киев. В то же время стольный город ослабел и обезлюдел: его роль в международной торговле падала, а натиск кочевников‑степняков усиливался…

1136

«Новгородская революция»

Новгородская волость была самой обширной и процветающей в Киевской Руси, а новгородский «стол» – самым древним: на нем сидел сам Рюрик. И посылали туда киевские князья только старших своих сыновей. Но новгородская знать и сама знала себе цену: она всё больше богатела на добыче пушнины, ценнейшего продукта экспорта, на широкой торговле со странами Запада и Востока. В городе всегда было множество иноземных купцов, росли их торговые дворы…

Видя ослабление Киева, новгородские бояре – «золотые пояса» – стали искать себе большей власти, чтобы править без оглядки на далекий стольный град. Причем если в Киеве бояре, то есть приближенные князя, – это были дружинники, воины‑варяги, то в Новгороде боярство состояло из потомков старой, племенной славянской знати. Да и древние вечевые традиции здесь были крепки, как нигде. В 1136 году новгородцы взяли под стражу своего князя Всеволода Мстиславовича – за то, что «не блюдет смерд» (не заботится о подданных), а потом изгнали его из города. С этого времени новгородская земля постепенно превращается в «вольную республику». Большое новгородское вече – собрание «лучших и меньших людей» – становится высшим органом власти. На нем принимались решения по важнейшим делам, избирались «чины знатные» – посадник, тысяцкий и даже архиепископ. Князя же приглашали только для командования войском и участия в суде, а изгоняли при малейшем недовольстве: в XII–XIII веках – 58 раз!

Решение вече по любому серьезному вопросу заранее «умысливалось» на Совете господ, куда входили самые знатные «золотые пояса» и «чины», и только потом выносилось на суд «мужиков‑вечников». Но бывало, что правящие кланы не могли договориться, и вече заканчивалось массовой дракой на мосту через Волхов.

Несмотря на все амбиции, полной самостоятельности Новгородская вечевая республика обрести не могла: условия для сельского хозяйства на севере были крайне плохи, и без поставок продовольствия из других русских земель ей было не прожить.

1174