При помощи самоосознавания бодхисаттвы постигают вещи такими, какие они есть, какими они видятся. Поэтому они свободны от всех шраваков и пратьекабудд. Бодхисаттвы постигли, что чувствующие существа никогда не были отделены от лишенной крайности chönyi, реальности всех явлений. Поэтому они понимают, как все существуют. Бодхисаттвы очистили временные омрачения, но не в том смысле, что сначала они были и потом их устранили. В рамках абсолютной истины чувствующие существа никогда не имели временных омрачений. Поэтому бодхисаттвы знают, что все обладают татхагатагарбхой. Это понимание приходит не благодаря чему-то извне, а благодаря самоосознаванию самих бодхисаттвы. Простор дхармадхату, или абсолютного измерения (ying) всегда незапятнан. Это и есть обсуждаемое качество незапятнанности. Еще сангха свободна от препятствий всеведения. Поэтому они постигли пустотность не только обычную, но и совершенную. В силу того, что сангха еще свободна от цепляния и препятствий, они являются объектом прибежища.

День 3 – Введение

Я уже говорил, что Уттаратантр-шастра обычно дается в конце курса в буддийских философских школах. Думаю, тому есть веская причина. Если преподать такое вначале, скажем, как введение в буддизм, то, наверное, есть опасность, что человек неверно поймет идею кхама, природы будды. По моим наблюдениям, стихи gyü lama, текст Уттаратантры, вроде с виду просты, особенно если вы ранее мадхьямику не учили. Темы не такие, как в Муламадхьямика-карике, Мадхьямака-аватаре, с их рядом споров и аналитических доводов. На первый взгляд, Уттаратантра вроде как о будде, дхарме и сангхе, а также качествах будды и т.д. Но этот текст особенный: чем больше вы его изучаете, тем сложнее он становится! А если вы еще и мадхьямику раньше учили, то тогда совсем сложно! Ведь вы будете слушать учения о том, что нет ни одного взаимонезависимого явления, а значит нет такого явления, которое не было бы пустотностью. Такое вам придется слушать. А тут внезапно нам дают иную точку зрения на описание всего – мы читаем, что есть кое-что несоставное, чистое, самостное – с виду почти полная противоположность того, что мы учим в мадхьямике. Этому есть веская причина.

Видите ли, буддийское воззрение пустотности, ее буддийская философия это не просто чтиво для разминки ума, которое вы потом забудете на полке. А потом, может, будете обсуждать с другими заучками-философами. Здесь иное назначение. Понимаете, определённый нигилистический разгром всего можно найти в ряде философий, например, в экзистенциализме. Они приходят к этакой частичной пустотности, где нет предыдущей жизни, будущей, нет ни бога, ни кармы, ни причин, ни условий. Думаю, встречаются люди с такими привычками и воззрением. Однако в мадхьямике подробно исследуются и разрушаются все стороны крайностей. Скажем, в Муламадхьямика-карике анализируется всё – от прихода и отбытия и до татхагаты, будды. Нагарджуна вообще приходит к выводу, что всё есть пустотность. Но как я сказал, пустотность это не просто идея для разминки ума, бесед и забывания на полке. Она нудна нам на пути. Работа, проделанная мастерами мадхьямики вроде Нагарджуны и цель буддийских учений по мадхьямике не просто для того, чтобы завести и закончить академическую беседу, а для того, чтобы освобождать чувствующих существ.

А раз мы заговорили об освобождении, надо сказать и о пути. А то это будет как воззрения некоторых современных философов – ни пути, ни гуру, ничего вообще. Они пишут сотни книг про это, и все им же противоречит! Зачем писать? Говорить что-то? Я хочу спровоцировать последователей Кришнамурти, если они тут есть! Написать в книге, что пути нет, - это внутреннее противоречие. Путь должен быть, и когда о нем пишешь, надо написать и о финишной черте, иначе что за круги ты наматываешь? Это вводит в заблуждение. Мы должны поговорить об омрачениях, потому что при разговоре о пути мы обсуждаем того, кто еще не добежал до финиша. Затем надо поговорить о том, почему не добежал, так что естественно приходим к омрачениям. И, самое главное, надо поговорить о том, кто на пути. Мы не забываем о пустотности. Она неизменно в нашей голове. Мы не отрицаем Нагарджуну и остальных. Мы охватываем его воззрение, но надо и о том, кто на пути, поговорить. Итак зададимся вопросом: кто же это? и здесь нам нужен кхам, элемент, природа, риг, раса, семья, о которых мы ранее говорили.

Если вы идете по пути, то большая часть этого похода - сравнение с тем, чем мы хотим стать. Как вы хотите выглядеть, думать, говорить - мы же говорим о пути. Наша модель для подражания обычно кто-то лучше нас, иначе какой смысл делать его моделью?

Все это с виду противоречит пустотности, ведь если все пустотно, нет лучше и хуже тебя. Все есть великая равностность (nyampar chenpo). Так что при разговоре о модели для подражания Майтрея очень искусно дает три модели, три драгоценности. Но как вы поняли по стихам, которые мы уже прочитали, это не противоречит сказанному Нагарджуной по поводу пустотности: нет конца, нет начала, нет середины (togma tama umeypa). Майтрея говорит о трех драгоценностях то же самое, что и Нагарджуна. Действительно, все стихи, каждое слово очень важны.

Естественно, говоря о пути, надо поговорить о продвижении. Это качества (yönten). Потом, что произойдет, если вы дойдете? Какой от этого прок? Это деятельность будды (trinley). Как я уже говорил, при прохождении пути как нужен финиш, однако здесь это не какая-то внешняя черта – это в тексте четко указано.

И в то же время мы говорим об объекте устремления. Тогда же мы говорим и о преданности. Преданность это вообще-то доверие. А доверие - это уверенность. Думаю, здесь место примеру с окном. Он не самый лучший, но должно сработать. Сама причина того, что мы тратим столько денег на покупку всяких средств для чистки окон в доверии. В преданности. Мы верим, что грязь можно смыть, что она не навсегда. Чистое окно мы называем плодом устранения, прекращения (dralwey dreybu). "Плод" (dreybu) - это язык пути. Устранение грязи это цель нашего пути, поэтому результат называется плодом прекращения. Выражение "плод прекращения" вроде как подразумевает, что вам надо что-то устранить, но на самом деле это не главное! По сути, окно никогда грязным не было. Когда вы покупаете стеклопакет для окна, то никогда не покупаете его с прилагаемой грязью! Грязь как бы в счет не входит. Это не то что "Стекла плюс столько-то грязи обойдутся в такую-то сумму"!

Сакьяпы хорошо умеют это объяснять. Вы знаете, что покупаете негрязное стекло, так что когда видите на нем грязь, хотите ее счистить (shelwa). Мы мечтаете о купленном первоначально стекле, и над этим вы работаете. Скажем, покупаете моющее средство и моете окно, что постепенно приводит вас к цели. Вот что происходит на пути. Это немного сложно понять.

Когда мы говорим "плод прекращения", это язык пути. На самом деле, грязь никогда не была частью стекла. Именно с этой уверенностью вы и моете окно. Вы знаете, что его можно отмыть, что стекло не грязное. Так работает путь. Путь это большое заблуждение – это будет немного погодя – он обманчив. Мы называем это львиным рыком (sengey naro) дхармы будды. О каком пути, кроме махаянского говорят "наш путь обманчив"?

Прошу прощения, на стекле придется задержаться. Исходное купленное вами стекло не грязное. Оно не шло в комплекте со стеклом. А поскольку нет грязи, то нет и идеи чистоты. Мы говорим об этом "нет начала, середины и конца" (togma tama umeypa). А говоря о них, это уже разговор о пути. Грязь это начало (togma), мытье это середина, а конец это когда грязи больше нет – разобрались?

Три прибежища

Это важно понимать. Даже, скажем, в ваджраяне, когда при принятии прибежища в будде, дхарме и сангхе визуализируем их перед собой. Все это называется "относительное принятие прибежища" (kundzop chi chabdro). При принятии прибежища самое важное это растворить их в себе в конце и потом оставаться нераздельными от объектов прибежища в себе. Это все относится к тому, о чем мы говорили вчера. Хотя еще не время для ваджраяны, думаю, такой пример подойдет. Эта нераздельность вас с объектами прибежища, такими, как гуру, очень интересная идея. По мнению многих людей эта нераздельность значит, что до этого был долгий развод, скажем так, до практики гуру йоги. Или еще не произошла встреча. А после практики гуру йоги мы вовлекаемся и смешиваемся. А потом все время молимся и стремимся к нераздельности. Такая идея тоже есть, но согласно Уттаратантре, это абсолютно неверно! Если вы думаете, что можете стать нераздельными с гуру только после растворения гуру в вас, то вы отрицаете четвертый ваджрный пункт – кхам, элемент. Похоже вот на что. Вы не то что становитесь нераздельными с гуру только после практики гуру йоги. Скорее, вы никогда не были разделены. На самом деле нет вообще таких двух вещей, который когда-либо были бы нераздельны.

Итак, мы стремимся к чистому окну. Это наша цель. Наша финишная черта, модель для подражания, желанный объект. И поэтому в том числе мы используем фразы типа "принять прибежище". Это не принятие прибежища в креме от загара, когда мы не хотим обгореть. Напротив, вы должны понять, что всегда были загорелыми. Если бы вы не были загорелыми изначально, кремом приходилось бы пользоваться постоянно. Вам бы приходилось достигать просветления снова и снова, словно обновлять членство в клубе просветления! Итак, таков путь, и на пути мы принимаем прибежище в трех драгоценностях. У нас есть идея прибежища и идея того, что три драгоценности это объект прибежища.

[19] Учителем, учением и последователями устанавливается трехчастное прибежище, в соответствии с тремя колесницами и теми, кто устремлен к трем видам действий.

Наличие учителя, его учения и его учеников ведет к соответствующим устремленям к трем колесницам и трем действиям [почитания]. Так что прибежище трехчастно.

Мы называем три драгоценности объектом прибежища. "Называем" здесь прекрасно, потому что подразумевается, что на самом деле это не так. Мы их так обозначаем в целях пути – будда становится учителем, дхарма его учением (например, взаимозависимая реальность) и сангха - практикующими эту дхарму. Еще мы подразделяем колесницы на три. Колесница, направляющаяся к буддовости, это махаяна; к постижению дхармы - путь пратьекабудд; а колесница, ищущая свободы от самсары, это шравакаяна.

В разное время разные существа из этих трех выбирают что-то свое, и потому это называется тремя объектами прибежища. Но это только в целях пути, ведь они не останутся объектами прибежища, когда вы достигнете просветления. Это будет объясняться дальше. Gyü lama прекрасна – все разъясняется опять и опять и снова! Согласно Майтрее, из трех объектов прибежища только будда является абсолютным. Дхарма это не совсем абсолютный объект, что будет понятно, когда мы посмотрим на два вида дхармы: тексты и постижение.

[20] Ни два аспекта дхармы, ни собрание благородных не представляют великое вечное прибежище. Их предстоит отбросить. Первое непостоянно, не существует; они боятся.

[Дхарму] предстоит отбросить, ее природа неустойчива. Это не [абсолютное качество], а [сангха] все же имеет страхи. Поэтому два вида дхармы и собрание благородных не представляют собой великое прибежище, являющееся постоянным и устойчивым.

Текст дхармы это то, что вы автоматически отбрасываете по достижении другого берега. Даже при приближении к нему вы сбрасываете кожуру по мере счищения её – помните? И даже дхарма постижения, то есть когда практикующий что-нибудь постиг, это построение. Dujey, составное, потому что это результат какого-то процесса. Все наши постижения будут меняться, как кожура. Мы постигает дальше, внутреннюю кожуру, думаю "вот оно", а затем и ее счищаем. Всякое постижение это шаг, потому даже постижение дхармы обманчиво.

Даже окончательное постижение шраваков и пратьекабудд – здесь мы не говорим об окончательном постижении будды – это по сути лишь постижение неполной пустотности. Это только отсутствие страданий и эмоций. Поэтому это не абсолютный объект прибежища. И даже архаты и, думаю, пратьекабудды, но архаты точно – хотя они достигают своих конечных уровней, просветлений, они тем не менее все ще имеют страх перед скандхами и кармой. А бодхисатттвы пути махаяны все ещё находятся на пути до последнего момента 10 бхуми, потому у них еще есть страхи. Они также не являются абсолютными объектами прибежища. Значит, единственный абсолютный объект прибежища это будда.

[21] На абсолютном уровне лишь будда представляет собой прибежище для существ, поскольку этот великий победитель это воплощение дхармы, абсолютное постижение сангхи.

В полном смысле этого слова только будда является прибежищем существ, поскольку Великий мудрец воплощает дхармакаю, и Община достигает своей абсолютной цели, когда эти [качества дхармакаи обретены].

Но на абсолютном уровне будда это не что иное, как дхарма и сангха, потому что абсолютная дхарма это отсутствие привязанности. Это то, чего достиг будда. А поскольку будда это итог всех бхуми, будда также и суть сангхи.

Вернемся к идее о плоде прекращения (draldrey). Это сильно поможет, особенно если вы идете по комментарию Мипхама Ринпоче. Когда читаете про "плод прекращения", просто держите в уме, что нельзя думать о прекращении в рамках чего-то ,что должно прекратиться. Также не надо стопориться на плоде. Хотя на пути вы можете понимать draldrey буквально как плод прекращения, когда мы говорим о кхаме, природе, то думать и говорить надо немного иначе. У практиков махасандхи есть для этого очень хорошее выражение - "исконно чистый" (kadag), изначально прекращенный, скажем так. Но к несчастью мы прямо сейчас не можем так говорить, потому что у нас тут махаяна! Еще такие слова могут вызвать большое непонимание. Так что у draldrey много причин оставаться хорошим термином, особенно для идущих по постепенному пути. Просто думайте об окне-стекле, которые до грязи и до чистоты. Я вам это говорю снова, потому что в следующем стихе будут слова вроде "редкая и ценная драгоценность" (könchok). А когда мы слышим "редкое", то сразу думаем, что действительно есть существующий внешне редкий вид по имени три драгоценности, и его надо сразу хватать как увидишь!

[22] "Редкие и великие", потому что появляются редко, незапятнанны, мощны, украшают мир, самое лучшее, чем можно овладеть, неизменные.

Они редко появляются, они свободны от омрачений, имеют силу, украшают мир, великие и неизменные. Потому [их называют] "редкие и великие".

Драгоценность редка. Она незапятнанна. У нее есть сила устранить нищету, это украшение. Так же и три драгоценности украшают самсару, они велики. Одно из великих качеств этого драгоценности в том, что она не меняется. В отличие от алмаза, который сегодня алмаз, а завтра может и нет, она не меняется. Потому она ценна. Так же три драгоценности, будда, дхарма и сангха всегда драгоценны. Они не меняются. Всё составное непостоянно, и так будет всегда. Однако в отличие от непостоянства явлений, у будды срока годности нет! Это последнее качество (gyurwa mechir könchok nyi) опять указывает нам на то, что будда несоставной, вот почему Майтрея называет три драгоценности, особенно будду, несоставными. Мы впоследствии будем много раз возвращаться к этому особому смыслу несоставности. В отношении трех драгоценностей у Майтреи это значит, что их качество не меняется. Если бы они менялись, то не были бы достойными объектами прибежища. Окно становится чистым, окно становится грязным, но не меняется тот факт, что его можно отмыть. Это объект прибежища. Он редок. Это единственный источник надежды. Также факт отмываемости это украшение. Пример не очень, но, думаю, вы поняли.

Последние четыре ваджрных пункта

[23] Эти три чудесные, редкие и великие возникают из таковости, загрязнённой и незагрязнённой, качеств безукоризненной буддовости и деяний победителя – такова сфера знания для тех, кто воспринимает абсолютное.