26 апреля нашего церковного календаря и нашего русского календаря, естественно, — память преставления отца нашего святителя Стефана Великопермского, а в этом году юбилейная дата — 600 лет со дня преставления. И, возможно, мы живем с вами в такое время, когда житие, труды и подвиги святителя Стефана чрезвычайно важны как образ действия для современных христиан и всей нашей Поместной Церкви.

Святой Стефан родился в Великом Устюге около 1340 года. Надо сказать, что Великий Устюг — место весьма знаменательное. Это старинный русский город, который, почитай, всю свою историю, с довольно глубокого средневековья начиная, был всегда значителен. Он расположен был далеко по тем временам, когда иноземцы, бывало, шастали по Русской Земле (почти как в наше время). Это было дополнительным достоинством города, дополнительной возможностью для него укрепляться и процветать. Подумайте, много ли городов имело устойчивое прозванье «Великий»: Великий Новгород (но мы назовем его просто Новгородом), Ростов Великий (а многие ли вспомнят, что замечательный, очень красивый, но маленький ярославский районный центр Ростов — это Ростов Великий? Мы говорим — Ростов Ярославский). А вот Великий Устюг сохранил свое название. И даже прилагательное «великоустюжский», хотя не говорят и не говорили «великоновгородский» и «великоростовский».

Святой Стефан родился и вырос в городе процветающем, удаленном от врагов, в городе с самого начала своего христианском, причем поставленном на достаточно обжитых еще язычниками местах, таком, если хотите, форпосте славянской и русской, великорусской, культуры и цивилизации на Севере. В городе со значительными церквами и, следовательно, достаточно значительной книжностью. Отец его, Симеон, был чтецом в соборном храме, человеком в городе, видимо, достаточно заметным и, хоть не в священном сане, опять-таки, видимо, достаточно книжным. Вообще, «книжность» простых людей, «книжность» младших клириков — это замечательная традиция русская, простиравшаяся вплоть до революционных времен. Это такой первый урок, который, может быть, дает нам Житие. У отца при соборном храме святой Стефан и учился. И учился так, что по году обучения еще отроком уже получил благословение читать и быть канонархом хора в соборном храме, а это уж совсем делало заметным незаурядного отрока в глазах его сограждан.

Мы говорим о святителе Стефане, как о великом русском ученом. А где он положил начало своей учености? Он положил это за чтением и пением в соборном храме. Вот мы сейчас не уделяем достаточного внимания углубленному изучению богослужебных текстов. Мы часто бубним канон за всенощным биением так, что в храме никому не понятно, а богослужебное наследие Православия, прежде всего, конечно, Минеи, — это огромное количество знаний — знаний богословских, знаний философских, гуманитарных, а иногда даже естественнонаучных. Хотя суждение, которое я сейчас высказываю, для многих непривычно и может показаться парадоксальным. А ведь так начиналась биография великого ученого. Слава Богу, мы сейчас имеем возможность читать Писание. У нас появилась возможность читать и святоотеческие творения. Если это для вас возможно, постарайтесь углубленно изучать богослужебные тексты, и прежде всего, конечно, каноны.

Следующий период жизни будущего святого проходит в Ростове. Там было естественно продолжить образование, так как Ростов — средневековый центр русской учености. Кроме того, будущий святитель с отрочества стремился к монашеству, а Ростовские монастыри были заметны, особенно в период до начала пустынножительного движения. До эпохи, когда ученики преподобного Сергия Радонежского, великого современника святителя Стефана, основали множество обителей.

Великий Устюг — город Ростовского княжества, покуда оно было независимым, и Ростовской епархии, когда его земли отошли к Москве, точнее, к Великим князьям Владимирским, которыми чаще всего бывали Московские князья.

Но Ростов совершенно особенный город. Еще в начале XIII века Ростовский княжеский двор сиял ослепитеяьным придворным блеском. Это был, как отмечают некоторые исследователи, своего рода рыцарский готический двор, где были нередки состязания знатных людей (наподобие рыцарских турниров). Но, конечно, не только этим был славен Ростов, но и библиотекой Ростовских князей, затем -библиотекой Ростовских епископов. В XIII веке Ростовский княжеский род захирел, обеднел, но, видимо, библиотека не была рассеяна и не покинула Ростов. В те времена, во времена Ордынского нашествия и еще более страшного нашествия Запада, в середине XIII века, когда основы домонгольской русской учености, заложенной еще равноапостольным Владимиром, утрачивались, когда людей, умеющих читать по-гречески, становилось все меньше, контактов с Константинополем становилось тоже все меньше (это неудивительно, мы были порабощены, но и Константинополь был порабощен крестоносцами) — вот в те времена Ростов оставался островком учености. В XIII веке при Ростовском епископе Парфении, который был греком, один из клиросов в Ростовском кафедральном соборе пел по-гречески, второй же — по-славянски. Такого нигде тогда не было! А дальше — дальше ученость еще сжималась, еще сужалась. Подумайте, в XII — начале XIII века каждый горожанин в Русской Земле был грамотен, а ученые люди, иные князья, бояре, конечно, все епископы, а также многие представители духовенства и не только монахи — умели по-гречески читать. Теперь ученых людей стало мало. Вместо учености, в основном, грамотность, а читающих по-гречески осталось совсем мало. А вот в Ростове при архиерейском дворе сохранился небольшой монастырь строгого устава (не случайно он назывался «Григорьевский затвор», церковь Григория Богослова на этом месте стоит и сейчас), там по-прежнему читали по-гречески, по-прежнему совершенствовались в классической учености, по-прежнему изучали святоотеческие творения в подлиннике. Не случайно святитель Стефан становится монахом Григорьевского затвора.

Там, в Ростове, он был рукоположен во диакона, но пресвитером стал в Москве, ибо он поставил себе задачу просвещения остававшихся во тьме язычества пермяков, или зырян (ныне это народ коми), наших соседей, живших бок о бок с русскими, но еще не вперемешку, и остававшихся глубокими и достаточно свирепыми язычниками. Естественно, такие подвиги на себя самочинно не возлагают, и, видимо, с разрешения Ростовских властей он отправляется в Москву.

В Москве тогда не было митрополита. Наместником при отсутствии митрополита был Коломенский епископ Герасим, и именно Герасим благословляет святителя Стефана на миссионерский подвиг и рукополагает его во пресвитера. По всей вероятности, начало этого подвига — в конце 1370 годов. В это время будущий святитель, пресвитер Стефан — уже зрелый и ученый муж. И вот тут обратим внимание на самое поразительное: конечно, святитель Стефан был великий миссионер, просветитель целого народа. Он мог бы, наверное, почитаться как просветитель народа, даже в высоком чине равноапостольного. Но есть и другие просветители целых народов. Это один из великих миссионеров христианских, но — были другие великие миссионеры, и были просветители, которые успели просветить, обратить к вере Христовой больше новообращенных христиан, нежели удалось Стефану. А вот как великий ученый, как великий подвижник-филолог святитель Стефан, как нам кажется, равных не имеет.

Сравним его подвиг с подвигом просветителей Словенских Кирилла и Мефодия. Они переводили Писания на славянский язык с греческого, то есть они переводили с родного языка на язык, который им был знаком с детства. Они Солунские братья, то есть родом из Фессалоник, где всегда был славянский квартал. Наверняка, они знали славянский язык. Конечно, их подвиг колоссален. Но у них при этом вырастает мощная дружина учеников, с самого начала их апостольской деятельности. Итак, они переводили с помощью ученых помощников — с родного языка на язык, хорошо знакомый. Святитель Стефан переводил с неродного языка (он не стал переводить Писания со славянского на зырянский, но с греческого оригинала). Он работал один, по крайней мере, большую часть своей деятельности. И с Божией помощью уже в 1383 году учреждается новая епархия.

Житие сообщает нам и много иного: какие прения он претерпевал с зырянскими жрецами, какие прижизненные чудеса были при этом совершены. Житие его издается практически в каждом корпусе Житий Святых, и его желательно подробно читать. Обращу внимание на одно интересное свидетельство из другого Жития: из Жития преподобного Сергия. Как-то раз преподобный сидел со своей братией за трапезой и вдруг встал, в непонятном направлении отвесил поклон. Монахи спросили, в чем дело, а он ответил: «Это отец наш Стефан из Перми в Москву идет!» Так на большом расстоянии приветствовали друг друга два великих подвижника XIV века.

Святитель Стефан завершил свой подвиг: он оставил великую Пермь крещеной, закончив земной путь в 1396 году. Его Житие — образец бесстрашия, святитель пошел к чужому, языческому народу, который, он ждал этого, встретит его достаточно агрессивно. Мы с вами ведем себя робко, а часто и трусовато, хотя находимся среди христиан, в христианской земле. Он находился в земле языческой. Святитель Стефан показал нам образец праведной учености, и нам хотелось бы дать всем совет совершенствоваться в учености по образу святителя Великопермского Стефана.

Православный женский день

«По прошествии субботы Мария Магдалина и Мария Иаковлева и Саломия купили ароматы, чтобы идти помазать Его» (Мк. 16, 1).

Так начинает евангелист Марк точный и подробный рассказ о праведных женах-мироносицах, пришедших ко гробу Спасителя в весьма важный, третий по погребении день, когда, как традиционно полагали, душа окончательно покидает тело, и — не нашедших тела. Евангелист заканчивает рассказ словами ангела, возвестившего мироносицам и через них всей вселенной о свершившемся Воскресении: «…Он воскрес, Его нет здесь. Вот место, где Он был положен. Но идите, скажите ученикам Его и Петру, что Он предваряет вас в Галилее; там Его увидите, как Он сказал вам»(Мк. 16, 6-7)

Почему все евангелисты уделяют столько внимания приходу мироносиц к святому Гробу, а двое из них добавляют рассказ о том, как первой увидеть Воскресшего была избрана равноапостольная Мария Магдалина? Вот удивительно: именно этим женщинам первым явился Господь, а потом уже Петру и другим ученикам. Раньше всех, раньше любого из мужчин в мире, узнали они о Воскресении.

С женщиной в мир пришел грех. Она первая соблазнилась и соблазнила мужа своего отпасть от воли Божией. Но от Девы был рожден Спаситель. У Него была Мать. На замечание царя-иконоборца Феофила: «От женщин в мир пришло много зла» — монахиня Кассия, будущая создательница канона Великой субботы «Волною морскою», весомо ответствовала: «Но через женщину произошло и высшее благо». Но окончательно женщина оправдана подвигом верности жен-мироносиц. Еще ученики — апостолы! — оставались в растерянности, сам Петр оплакивал горько свое отречение, но женщины уже спешили ко гробу Учителя. А верность — не высшая ли христианская добродетель? Когда слово «христиане» еще не употреблялось, они так и назывались — «верные». Литургия верных. Один из прославленных отцов-аскетов говорил своим монахам, что и в последние времена будут святые, и слава их превзойдет славу всех бывших ранее, потому что чудес и знамений тогда не будет, а они останутся верны. Сколько подвигов верности совершили добрые женщины-христианки за века истории Церкви!

И долгие века был у нас православный народный женский праздник, добрый, светлый, связанный с самым главным событием в истории человека — Воскресением Христовым. Праздник женщины-христианки — Неделя святых жен-мироносиц. Подлинный Международный женский день. Его долго помнили и праздновали. На Балканах и в нашем веке в деревнях сохранялся трогательный обычай, когда после службы на мироносицкую прихожанки отправлялись на кладбище, неся маленькие глиняные сосудики с освященным в храме маслом на могилы своих близких, тем самым освящая и могилы. Сравните этот замечательный и святой обычай с нашим советским неоязыческим обыкновением посещать кладбище в день Пасхи — в день Светлого Христова Воскресения, когда не совершаются заупокойные службы! Да еще устраивать на могилах языческую тризну. Заметьте, нас к этому всегда старательно подталкивали безбожные власти. Еще до перестройки, когда на Пасху храмы оцепляли дружинники — молодых не пускали, к кладбищам уже устраивали дополнительные рейсы автобусов. Может быть, хватит следовать языческим обычаям. Может быть, лучше восстановим обычай в Неделю жен-мироносиц День женщины-христианки?

Ведь календарь — драгоценнейшее достояние нашей культуры. Через календарь культ воздействует на культуру, определяет нашу жизнь, жизнь нашей страны. От порядка богослужения, от богослужебных текстов — к народным обычаям, к воспитанию детей, к нравственному здоровью общества. И нам, несомненно, следует сохранять все, что осталось от нашего календаря, и постепенно восстанавливать то, что утрачено, украдено, извращено. От властей надо требовать возвращения украденного коммунистами календаря так же, как и возвращения церковных ценностей. Государство у нас, конечно, светское, но страна — православная. А государство существует для служения обществу, нации. Пока же мы медлим в растерянности — совсем не как мироносицы, — безбожники продолжают выдавать за Международный женский день — 8 марта, хотя больше ни в одной стране он ни государственным праздником, ни выходным днем не является. Вы задумывались когда-нибудь, что мы в этот день празднуем? С чем поздравляем наших жен, сестер, матерей? В англосаксонских странах празднуют День матери. Это постижимо. А у нас — кого? Может быть, — феминистки? Он так и был задуман рьяной большевичкой Кларой Цеткин и рьяной феминисткой актрисой Элизабет Хепберн, принят в 1910 году на конференции социалисток в Копенгагене. И остается таким же чуждым всем христианам, как и 1 Мая — День международной солидарности пролетариев, то есть — в переводе с латыни — босяков. Зачем нам эти сомнительные праздники? Пусть лучше вернут наши законные выходные в Богоявление, в Благовещение, в Духов день…

А пока давайте поздравлять всех добрых православных русских женщин с Неделей святых жен-мироносиц. И праздновать. И радоваться.