Психоневрологический институт им. В. М. Бехтерева, Ленинград

Психология отношений - одна из теоретических концепций в изучении личности, возникшая и развивавшаяся в школе В. М. Бехтерева [7; 8; 9], не может оставаться в стороне от исследований важной сферы человеческой личности - сферы бессознательного. Подход к разработке этой проблемы должен осуществляться с общих для советской психологии методологических позиций, а также с учетом накопленного московскими и грузинскими психологами и психотерапевтами опыта изучения бессознательного [1; 2; 3; 14; 15; 16].

Психологию отношений как концепцию отличает ряд особенностей.

Прежде всего, личность рассматривается как система отношений. Исходной позицией в таком понимании личности явилось высказывание К. Маркса о том, что человеческая сущность в своей действительности представляет "совокупность общественных отношений".

Другой особенностью психологии отношений явилось ее духовное родство с рефлекторным учением. Не случайно эта концепция зародилась в Петербурге в годы становления учения И. П. Павлова об условных рефлексах, в годы развития идей В. М. Бехтерева о сочетательных рефлексах. Личность рассматривается как единая система отношений, подобно тому, как высшая нервная деятельность представляет собой единую систему условных и безусловных рефлексов. В отличие от условнорефлекторных связей человеческие отношения составляют качественно иной, высший уровень отражения действительности. Становление отношений имеет ряд закономерностей, общих с выработкой условных рефлексов: так же, как условные рефлексы, отношения образуются в ходе индивидуального развития, так же могут затормаживаться, угасать, переделываться, дифференцироваться и т. п. Но их принципиальное отличие от условных рефлексов прежде всего в том, что они всегда социально детерминированы, при этом не опосредованно, как, например, условные вегетативные реакции, а непосредственно. Отношения также либо осознаны, либо могут быть осознаны. Главная сфера человеческих отношений - это сфера сознания. Не случайно еще К. Марксом было отмечено, что для животных их отношения к окружающей среде не существуют "как отношения".

Представление о личности как о системе отношений не исключает сферы бессознательного. Однако психологии отношений присуще признание примата сознательного над бессознательным. Человеческое сознание является вершиной достижения эволюции жизни на Земле. Отношения являются высшей формой отражения действительности, возникшего на базе чрезвычайного развития наиболее молодых в эволюционном отношении отделов головного мозга, отношения, несомненно, являются главным и решающим регулятором человеческого поведения. Таким образом, психология отношений придерживается общих для советской психологической теории неосознаваемых форм психической деятельности положений о взаимодействии сознательного и бессознательного и о ведущей роли сознания [1; 2, 44].

Признавая существование особых "неосознанных" отношений у человека, В. Н. Мясищев [9] подчеркивал их коренное отличие от "несознательных" отношений у животного, однако детально эти отличия не рассматривались. Данные им неодинаковые наименования позволяют предположить, что "неосознанными" отношения у человека названы потому, что потенциально они всегда могут стать осознанными.

Что составляет эти особые неосознанные отношения, как они образуются, каково их значение для медицинской психологии и психотерапии?

Можно предположить, что неосознанные отношения, составляющие сферу бессознательного у человека, неоднородны по своему генезу и неоднозначны по своей роли в психической деятельности.

Сугубо схематично неосознанные отношения можно разделить на две большие группы.

Первая группа отношений формируется на ранних этапах онтогенеза, в раннем детстве, в период формирования речи и мышления, в первые годы жизни, т. е. в период "бессознательного детства", о котором впоследствии не остается никаких воспоминаний. Тем не менее, именно в этом периоде закладывается начало системы отношений. Речь идет о таких системах, как "ребенок - мать", "ребенок - член семьи", "ребенок - непосредственное окружение".

Большая часть отношений, закладывающихся в периоде раннего онтогенеза, в последующие годы развивается, совершенствуется, получает словесную квалификацию и становится сознательной. Однако некоторая часть отношений, в силу каких-то причин, остается неосознанной и неоречевленной. Такие неосознанные отношения могут лечь в основу смутных страхов, неясных опасений, необъяснимых симпатий и антипатий, непонятных предчувствий, примет, суеверий, а также отдельных невротических симптомов. Следует заметить, что так же, как выработанные в раннем онтогенезе условные рефлексы, отношения, образованные в этом периоде, отличаются прочностью. Эта стойкость, возможно, обусловливается определенными свойствами нервной системы на ранних этапах онтогенеза, вероятно, сходными с теми, которые лежат в основе явления импринтинга. Другим фактором, обусловливающим стойкость этих отношений, является их тесная связь со сферой инстинктов, безусловных рефлексов, их сильная эмоциональная окрашенность, образование этих отношении на фоне мощного эмоционально-вегетативного аккомпанемента, сопровождающего большинство поведенческих актов в раннем детском возрасте.

По мере развития речи и мышления неосознанные отношения могут получать определенную словесную квалификацию, включаться в определенные системы речевых связей, однако генез их может оставаться по-прежнему неосознанным, особенно, если эти отношения перестают реализоваться. В течение дальнейшей жизни под влиянием определенных условий, особенно психотравмирующих ситуаций, подобные неосознанные по генезу отношения могут актуализироваться, включаться в новые системы отношений, сливаться с ними, создавая при этом новые, неправильные, искаженные представления о происхождении этих отношений, связывая их с новыми условиями и новыми событиями.

Изложенная точка зрения является в какой-то мере развитием психогенетической теории неврозов В. Н. Мясищева [9], но она может показаться близкой к психоаналитическим взглядам. Однако от ортодоксального фрейдизма [12; 13] ее отличает прежде всего отклонение идеи пансексуальности. Большинство неосознанных влечений в раннем онтогенезе формируются на основе не сексуального влечения, а имеют своей глубокой основой пищевой и оборонительный рефлексы. В отличие от неофрейдистских концепций, также стремящихся отмежеваться от пансексуальности З. Фрейда, изложенная точка зрения неприписывает неосознанным отношениям, т. е. сфере бессознательного, роль главного, наиболее сильного регулятора человеческого поведения. Между неосознанными отношениями и отношениями сознательными, как между сознательным и бессознательным вообще [2, 14], совсем не обязателен антагонизм. Как и любые сознательные, неосознанные отношения могут выступать то как единое целое, то вступать в противоречие друг с другом, то фигурировать относительно независимо друг от друга. Тем более неосознанным отношениям, образованным в раннем онтогенезе, вовсе не следует отводить роль "подспудных" сил, изгнанных из сознания и только стремящихся прорваться в него, хотя бы и окольными путями. Образованные в раннем онтогенезе, неосознанные отношения скорее представляют собой рудименты, всплывающие тогда, когда в силу каких-либо причин оказываются угнетенными высшие сознательные отношения, составляющие главную основу личности. Придавать подобным неосознанным отношениям самодавлеющее значение было бы аналогичным тому, как признать за рудиментарными рефлекторными актами типа рефлекса Бабинского важную роль в рефлекторной деятельности человека.

Второй тип неосознанных отношений, в отличие от описанных ранее, складывается в течение сознательной жизни. Для понимания их образования представляется небезынтересным привлечь гипотезу И. П. Павлова о "светлом пятне". И. П. Павлов представлял сознание как определенный участок больших полушарий (теперь бы мы скорее сказали, как определенную мозаичную систему), который в данный момент обладает известной оптимальной возбудимостью. Здесь легко образуются новые условные связи. Это в данный момент творческий отдел больших полушарий. Другие же отделы на такое творчество в данный момент не способны. Их функцию составляет, главным образом, стереотипное выполнение старых, ранее выработанных условных рефлексов. Участок с оптимальной возбудимостью постоянно перемещается в зависимости от связей и внешних раздражений. "Если бы место больших полушарий с оптимальной возбудимостью светилось, то мы увидели бы... как по большим полушариям передвигается постоянно изменяющееся по форме и величине причудливо неправильных очертаний светлое пятно, окруженное на всем остальном пространстве полушарий более или менее значительной тенью" [10, 247-248].

Условнорефлекторные связи у человека, замыкание которых осу-ществлялось в пределах подобного светлого пятна, будут всегда максимально оречевлены, а отношения, сложившиеся на их основе, всегда осознаны. Однако можно допустить, что отдельные связи замыкаются и за пределами зоны оптимальной возбудимости, или в моменты, или когда даже в самом творческом отделе возбудимость не оптимальна. Это может случиться в силу того, что раздражитель был слишком слаб и не смог создать очага достаточной возбудимости (примером могут послужить условные рефлексы на субсенсорные раздражители, описанные Г. В. Гершуни [4], или, наоборот, когда чрезмерная сила раздражителя приводит к запредельному торможению. Последнее нередко имеет место, когда отношения возникают на фоне чрезвычайно сильного или напряженного аффекта. Чрезмерное возбуждение отнюдь не является оптимальным. В силу этого отношения, образующиеся в этот период, могут оказаться неосознанными и трактоваться как "кататимные вытеснения". Наконец, зона оптимальной возбудимости вообще может отсутствовать в особых условиях (просоночные и гипнотические состояния, патологические изменения сознания).

Есть еще один род отношений, процесс образования которых может оставаться неосознанным. Речь идет об отношениях, возникающих сразу, с ходу, без предварительной выработки, так сказать "с места" - это симпатии или антипатии с первого взгляда, внезапное, как бы по сиюминутному озарению сложившееся отношение и т. п. Хотя подобные отношения появляются неожиданно, однако они также, несомненно, отражают предшествующий опыт, частично неоречевленный. Можно допустить, что механизм их возникновения имеет в прообразе так называемые - "агареакции", описанные В. Келлером |6] у человекообразных обезьян. Механизм этих реакций у детей был проанализирован А. Г. Ивановым-Смоленским [5, 19] на основании законов генерализации условных рефлексов. Сходный механизм возможен в генезе и некоторых сторон интуиции.

Психология отношений, претендуя на роль общепсихологической теоретической концепции, возникла и развивалась в основном в рамках медицинской психологии (Сравни сопоставительно психологию установки Д. Н. Узнадзе, в частности возникшую в пределах этой психологии общую теорию сознания и бессознательного психического как единой системы отношений внутри целостной системы фундаментальных отношений личности, на основе ее первичной (все еще нереализованной и не фиксированной) установки [16, гл. I, § 4 и гл. IV]. - Примечание редколлегии). Одну из ее важнейших задач составляет теоретическое обоснование психотерапевтических исследований. К сожалению, к психологии отношений в определенной мере может быть адресован тот упрек, который один из ее основателей - В. Н. Мясищев [9] бросил в 1948 г. всей советской психологии в целом. Он отметил, что "советская психология не насытила еще свои правильные методологические позиции конкретным содержанием и недостаточно связала их с социалистической практикой".

Изучение неосознанных отношений непосредственно связано с психотерапией. В ограниченную задачу данного сообщения не входит рассмотрение этой связи во всей ее полноте и сложности. Однако, учитывая ранее сказанное, нельзя не отметить, что психотерапевтический процесс должен учитывать особую прочность рудиментарных неосознанных отношений, образовавшихся в раннем онтогенезе. Если в процессе психотерапии ставится целью их угашение или переделка, то это может быть осуществлено только с похмощью сознания, только путем превращения этих неосознанных отношений в осознанные. Как указывалось, возникшие в более позднем онтогенезе неосознанные отношения такой природной стойкостью не отличаются - со временем они угасают. Примером тому может послужить непродолжительность эффекта многих случаев внушения в гипнозе. Если психотерапевтическая цель состоит в упрочении этих отношений, то здесь необходимо учитывать закономерности, определяющие стойкость условных рефлексов у человека (Трауготт и др. [11]), а именно: прочнее то, что теснее связано с безусловными рефлексами, то, что чаще практикуется, и то, что включается в обширные системы речевых связей.

В заключение необходимо еще раз подчеркнуть важность изучения неосознанных отношений для практических задач психотерапии.